Академия сумрака. Пыльца лесных фей (СИ)

Глава 25 Тише мыши, кот на крыше

Золотисто-розовая сфера чуть слышно гудела, оберегая неподвижное тело маленькой совки. Диагностика Аэла показала, что риани сейчас на самой границе жизни. Утеки из неё чуть больше магии и всё, волшебное создание бы просто рассеялось на Болотах, чтобы когда-нибудь снова возродиться, но уже у другого хозяина.

Слёз больше не было. Всё моё тело охватило странное равнодушное оцепенение, но разум наоборот оставался необычайно ясным, чётко воспринимающим всё происходящее вокруг. Напряжённый слух ловил каждый звук, каждое шебуршание ветра за стеной. Я сидела на чистеньком диванчике каджуна, сжавшись в комок — грязный, воняющий Болотами и дохлыми гулями безучастный комок боли. Сидела, крепко закрыв глаза, чтобы не видеть зависшую в воздухе Ласку, упакованную в лечебную магию каджуна.

Несколько раз — я слышала его шаги — в комнатушку заглядывал Аэл. Замирал на пороге неподвижно, горестно вздыхал и возвращался к остальным.

В большой комнате шёл напряжённый разговор. Временами я переставала прислушиваться к речам, отдавая предпочтение гуляющему за стенами ветру, но, стоило прозвучать моему имени, и я снова возвращалась. Жадно вслушивалась, надеясь уловить хорошие новости, но…

— Лорд Нейс, — задумчиво говорил Аэл, — поглотители не обитают так близко к Ранду. Им тут не место. Чудо, что Рэйна вообще успела сообразить, что за тварь вам попалась на пути. Она только раз его видела, да и то издалека. Мы тогда облавой на поглотителей ходили. Расплодились, понимаешь, гады. Все пути перекрыли. Вот, на очередной вылазке она с нами и была. Хотя, разумеется, всю теорию она на отлично усвоила.

— А где место? — жёстко спрашивал Риган.

— Далеко отсюда. В глубине Болот. Там, где родовые земли каджунов.

Молчание. Долгое, утомительное.

— Аэл, — это уже Селтан, — возможно перенести поглотителя с одного места в другое?

— Хмм, — протяжное раздумье в голосе, легкие шаги Аэла, и ответ, — в принципе возможно всё. Если магический потенциал позволит, то можно отделить семя поглотителя, прорастить его, а потом высадить в другом месте. Растёт поглотитель быстро — где-то в течение суток достигает взрослого размера, а если добавить толчок в виде мощного магического импульса, то вполне возможно вырастить его до больших размеров и в более короткий срок. Я понимаю ход твоей мысли, Сел. Ты считаешь, что ловушка была приготовлена именно для вас и под вас. Теоретически, возможно. Но! Я не понимаю, как на Болотах можно свести пути так, чтобы именно вы попали в приготовленную ловушку. Это не равнина, Сел. Это Великие Болота — они сами путают дороги, но не позволяют этого делать другим!

Я представила, как каджун жестикулирует, отчаянно пытаясь объяснить тайны Болот простым обывателям.

— Если это не обычный маг, и даже не носитель старой крови, — снова жёсткий голос Ригана, — а, к примеру, демон?

Что-то грохнуло, разлетелось звонкими осколками. Кажется, Аэл снова разбил чашку.

— Демон⁈ — невообразимое удивление в голосе каджуна, — так-так-так…хмм…ага, а если…О-о!

— Значит, да?

Ответа Аэла я не услышала, кажется, он ограничился кивком. Зато Сел заговорил.

— Лорд-ардал, снова крыса?

— Похоже на то, — послышался ледяной голос Ригана, — ещё одна.

«Крыс травить надо» — почему-то мелькнуло в голове, и я снова отвлеклась на шум ветра.

Не знаю, сколько я так просидела. Бездумно, не шевелясь, слушая плачь вьюги. Очнулась от тихого, ласкового голоса Ригана.

— Ты спишь?

Я покачала головой, не открывая глаз. Скрипнул диван, сминаясь под тяжестью северного лорда. Тёплая рука легла мне на щеку.

— Открой, глаза, маленькая моя, — ласковый шёпот прозвучал совсем рядом.

— Не хочу, — хриплым шёпотом ответила я.

Тяжёлый вздох, мягкие поглаживания по лицу.

— Рэйна, я отнесу тебя к себе. Не хочу оставлять одну.

Я просто кивнула. Мне было всё равно.

Снова скрип дивана, сильные руки подхватили меня, загудела снежная буря, холодом обдали колючие снежинки.

— Вот мы и дома, — прошептал Риган, прикасаясь губами к моему лбу.

Теперь я решилась открыть глаза. Риган смотрел на меня и взгляд его был наполнен мукой. Вот и ещё одна сторона истинности — он сейчас чувствует всю боль, всю выжигающую пустоту в моей душе. Всю мою горькую вину за случившееся.

— Прости, — прошептала я.

— За что?

— За всё…

Больше ничего не смогла сказать.

— Маленькая моя, — прошептал Риган, — давай мы тебя сейчас искупаем, переоденем и уложим спать. Аэл дал мне капли. Ты выпьешь их и уснёшь крепким сном. Посиди пока здесь.

Он опустил меня в кресло перед камином, а сам вышел из комнаты. Я молча начала расстёгивать крючки на куртке валура. Стянула её, машинально вытащила из карманов склянки с росой, расставила их на низеньком столике. Расстегнула двойной ремень на штанах, сняла ножны и положила их на стол, расшнуровала тяжёлые ботинки с налипшими кусками болотной грязи. Скинула ботинки и тёплые носки, а потом стянула пропитанные слизью и грязью штаны. Последним в кучу грязной экипировки полетел волглый от моего пота свитер.

К возвращению Ригана на мне осталась только майка, утратившая свой белоснежный цвет, и трусики.

— Ты уже готова? Молодец, — похвалил он меня, подхватывая на руки, — давай остальное снимем в ванне.

Я прижалась к его груди и замерла, вслушиваясь в мерное биение сердца. Риган шёл медленно, словно боялся побеспокоить меня.

— Сейчас будем купаться, маленькая моя, — прошептал он, распахивая ногой дверь в белоснежную ванную комнату, пахнувшую цветущей вишней.

Он осторожно опустил меня в ванну, наполненную горячей водой и ароматной розовой пеной.

Риган осторожно расплёл мою косу, вынул из волос веточки и сухие листья.

— Не бойся, — хрипло прошептал он, пристально глядя в мои глаза, — я не причиню тебе вреда. Подними руки, нужно снять грязное бельё.

Покорно подчинилась. Риган наклонился, опустил руки в воду, пальцами подхватил край майки и потянул наверх. Мокрая ткань полетела на пол. Риган снова погрузил руки в воду. Его пальцы скользнули по моей талии, легли на живот и медленно опустились ниже, замерев на тонкой границе мокрых трусиков.

— Помоги мне, — удивительно спокойным голосом попросил Риган, подцепляя кончиками пальцев мокрую ткань.

Я качнула бёдрами навстречу его рукам. Трусики соскользнули. Пальцы Ригана потянули их вниз — по бёдрам, к коленям, ниже и через секунду мокрые трусики полетели вслед за майкой.

— Закрой глаза, — очередной спокойный приказ-просьба.

Закрыла, отдаваясь во власть северного лорда. Зашумела вода и на голову полились упругие струйки.

— Не слишком горячая?

Я мотнула головой.

— Хорошо, — ласково сказал Риган, — сейчас волосы мыть будем, не открывай глаза. Не хочу, чтобы пена попала.

Сильно запахло горькой мятой, лимоном, согретой на солнце полынью. Сильные пальцы нежно массировали мою бедовую голову, втирая шампунь в спутанные волосы.

— Синяя камнеломка, — угадала я знакомый аромат, — растение северных Пределов.

— Точно, — по голосу я поняла, что Риган улыбается, — у нас её добавляют в шампуни. А сейчас не болтай, мыло в рот попадёт.

Снова упругие горячие струи воды полились на голову, смывая грязную пену. Риган осторожно приподнял моё лицо за подбородок, убрал волосы, налипшие на лоб, тщательно смыл пену.

— Можешь открыть глаза, — прошептал он, легонько проводя пальцем по моим губам.

Я замерла, ожидая продолжения, но руки исчезли, перестала шуметь вода. Открыла глаза. Риган, как ни в чём не бывало, сминал в руках пористую губку для купания, из неё сочилась мыльная пена. На меня он не смотрел.

— Когда-нибудь, я покажу тебе, как растёт камнеломка, — тихо произнёс Риган и перевёл взгляд на меня, — это чудесное растение. Хрупкое и нежное, но невероятно сильное, оно выбирает самые северные, самые холодные склоны скал.

Риган погрузил губку в воду, дождался, пока та напитается мыльной влагой.

— Камнеломка, — продолжил он, — ловит самый маленький луч солнца, пробивается сквозь щели, вынося на свет единственный бутон.

Губка опустилась на плечи, заскользила по спине, разминая уставшие мышцы. Я расслабилась, убаюканная тихим голосом лорда-ардала и ласковыми поглаживаниями.

— И всегда в эти дни возвращаются морозы. Три дня, взятые взаймы — так их называют в северных Пределах. Три дня, которые дарит месяц невест своему предшественнику, — губка скользнула на шею, прошлась по ключицам, спустилась к груди. Голос Ригана дрогнул, но тут же снова стал спокойным, — но камнеломка стойко выдерживает непогоду. Как только мороз окончательно отступает, она распускает свой единственный бутон. И в один момент скалы становятся небесно-синими, как весеннее небо, — Риган загадочно улыбнулся, — её синие цветы будут прекрасно смотреться в твоих волосах.

Я попыталась вспомнить, с чем ещё связаны цветы камнеломки, с каким-то старым обычаем…но не смогла. Руки Ригана, его ласковые касания не позволяли мне сосредоточится, постоянно отвлекая от мыслей. Губка нежно прошлась по груди, опустилась на живот, скользнула вверх и сместилась на рёбра. Я зашипела от внезапно появившейся боли.

— Что случилось, Рэйна? — встревожился Риган, убирая руку.

— Больно, — пожаловалась я, — гуль туда саданул.

Губы лорда плотно сжались, на скулах заходили желваки.

— Давай посмотрим, — хмуро предложил он.

— Мне нужно встать? — тихо ответила я.

Риган окинул меня взглядом, нахмурился.

— Думаю, можно сделать это позже. Когда на тебе будет больше одежды.

Дальше он действовал быстро, но очень осторожно. Губка ласково скользила по моему телу, отмывая грязь и усталость. Иногда я ощущала на коже горячие пальцы Ригана, таяла под этими касаниями, медленно возвращалась к жизни, но лорд ни разу не перешёл границ, не позволил себе ничего, кроме лёгких, бережных поглаживаний. Недолгих, как поцелуй зимнего солнца.

— Тебя надо ополоснуть, — Риган отложил губку в сторону, — встань. Обещаю, смотреть не буду.

Поражаясь собственной смелости, я опёрлась руками в борта ванны и медленно поднялась, выпрямляясь в полный рост. Розовая пена прикрыла меня своим воздушным покрывалом от взгляда, который бросил на меня Риган, не удержавшись.

Легкая улыбка скользнула по его губам, когда он поднялся на ноги, вслед за мной.

— Если будет слишком горячо, то скажи, — шепнул он, включая воду.

Вода потекла по телу, смывая пену и оставляя меня совсем беззащитной. С губ Ригана сорвался тихий хриплый стон.

— Тебе лучше закончить самой… полотенце здесь. Позови, как справишься, — он резко развернулся и вышел из ванной комнаты, громко захлопнув дверь.

Я стояла под водой и смотрела на закрытую дверь. Вслед за грязно-розовой пеной с меня сходило безразличное оцепенение, которое прочно захватило всё моё существо в аптеке Аэла. Внутри меня разгорался стыд — ещё ни перед одним мужчиной я не стояла обнажённой. Но стыд медленно сдавался, затмеваемый новым чувством, новым ощущением, которого я совершенно не понимала.

— Рэйна, всё в порядке? — послышалось из-за двери, — помощь нужна?

— Нет, всё хорошо, — ответила я, торопливо смывая остатки мыла, хватая полотенце и заворачиваясь в него, — заходи.

Риган вошёл моментально. Улыбнулся, протягивая руки.

— Выглядишь гораздо лучше, — он подхватил меня, — теперь переодеваться, пить лекарства и спать.

Лёгкий поцелуй в лоб и Риган снова очень осторожно, словно в его руках хрустальная статуэтка, понёс меня в спальню.

Опустил на кровать.

— Прости меня, но я немного похозяйничал, — он виновато улыбнулся и протянул мне мои собственные вещи, — в твоём шкафу. Нет времени ходить по магазинам.

Я кивнула, взяла предложенную одежду и молча уставилась на Ригана.

— Понял, ты переодевайся. Я оставлю тебя на пару минут. Мне тоже не мешает принять душ.

Я дождалась, пока он возьмёт что-то в шкафу, выйдет и прикроет за собой дверь. Вытерлась, замотала волосы полотенцем. Натянула бельё, свободную футболку и широкие мягкие штаны, которые мне заменяли пижаму в холодное время года. Просушила волосы полотенцем, а потом подошла к большому зеркалу, которое стояло в углу. Приподняла футболку. Справа, прямо на рёбрах, расцветал большой синяк. Экипировка валуров спасла мне жизнь. Если бы не крепкая куртка из толстой кожи, обложенная семью заклятиями, то гуль продрал бы не только мышцы. Рёбра бы легко сломались под лапой болотной твари.

Я потрогала припухший синяк и зашипела. Перелома точно нет, но ушиб на лицо.

— Сильно болит? — сзади появился Риган, благоухающий ароматом синей камнеломки.

Я поймала его отражение в зеркале. Сильный, выше меня. На голом торсе блестят капли воды, мокрые волосы лёгкими прядями спадают на лоб. На нём только чёрные свободные брюки.

Я нервно облизнула губы, не понимая, что за чувство снова старается захватить меня. Странное оно, маетное, горячее, непонятное.

— Нет, терпимо, — прошептала я, опуская край футболки.

— Лечиться будем?

— Нет, — снова шепнула я.

— Так, не спорь с директором, а то отчислю, — пошутил Риган, подхватил меня на руки и перенёс на кровать.

Сам вышел из комнаты, но вскоре вернулся неся в руках стакан с водой и маленькую баночку.

— Это от Аэла. Чтобы крепко спать и ни о чём не думать.

Я взяла протянутый стакан, принюхалась. Хмм, понятно. Жесткая смесь лично созданная Аэлом. Отключит меня часов на пять. Самое то. Залпом выпила и вернула стакан.

— Умница, адептка. Так бы всегда, — констатировал Риган, — а теперь подними футболку.

— Ты же не отстанешь, да? — скривилась я.

— Всё верно, маленькая.

Подтянула край одежды. Риган открыл баночку, зачерпнул жёлтую мазь и медленными, массажными движениями нанёс на синяк. Кожу начало нестерпимо печь, но через пару секунд жар отступил, сменившись приятной прохладой. Боль сразу исчезла.

— Теперь спать, — Риган вытер руки салфеткой, — ложись.

— Можно мне в мою комнату?

— Нет. Временно побудешь у меня. По крайней мере, пока я не выясню кое-что. Ложись. Тебе надо отдохнуть, а мне заняться делами.

Подчинилась. Вытянулась на кровати. Подушка оказалась на удивление уютной. Веки отяжелели. Лекарство Аэла начало действовать.

— Побудь со мной, — прошептала я, — немного…

Засыпая, почувствовала, как меня накрыло тёплое покрывало. Немного прогнулась кровать под тяжестью тела Ригана. По шее скользнуло его горячее дыхание.

— Спи. Я рядом.

Я прижалась спиной к Ригану и провалилась в сон.

Проснулась я от сильного толчка и визга нападающих болотных тварей. Ещё не успев ничего толком осознать, подскочила, запустив покрывало и обе подушки в пространство, опустилась на колено и воспроизвела заклинание тройного выброса. В стороны полетели огненные всполохи, закружились вокруг, гудя и рассыпая звенящие искры. Ладони объяло лиловое пламя мгновенной мести, я выставила их перед собой в атакующем сложении пальцев и огляделась в поисках врага.

Пусто.

Никого.

Только занавески колышутся на окнах.

Но мне же не привиделось, не почудилось⁈

Я медленно спустила ноги с кровати, продолжая удерживать пальцы в атакующем сплетении. Попятилась назад, к дверям, не переставая оглядывать каждый угол комнаты. Может, сущь спряталась и сейчас нападёт. Нельзя расслабляться. Зимние сущи умеют маскироваться, а уж забраться в дом для них мелочь, не стоящая внимания. Они способны становиться абсолютно прозрачными, сливаться с обивкой дивана или с узором обоев на стене. Спасёт только внимательный взгляд, который увидит едва заметный силуэт голодной твари — колеблющийся, как летнее марево на дороге.

Никто не нападал, что было странно.

Деактивировала мгновенную месть, оставив тройной всполох на охране. Сплела пальцы в заклинании проявления, дождалась, пока оранжевая волна хлынет вперёд и вернула лиловое заклинание мести к боевой готовности.

Проявление хлынуло вперёд, накрывая своим воздействием каждый квадратик комнаты, прожигая своей магией каждую складку ткани. Дошло до противоположной стены и растворилось, так и не выявив никого.

Снова пусто.

Значит, всё-таки привиделось. Слишком ещё свежи воспоминания о драке на Болотах.

Я опустила руки, отпуская все вызванные заклинания и выдохнула. Вытерла капли пота со лба, убрала налипшие волосы с лица. Нестерпимо хотелось пить и есть. Словно сто лет проспала, а не пару часов…интересно, на сколько я вырубилась? Отважилась подойти к окну, отодвинула занавеску.

За окном висели серые угрюмые сумерки. Рваными клочьями валил крупный снег. Его подхватывала злая вьюга, закручивала и швыряла об стены. И не понятно было, день или вечер, а может и вовсе раннее утро царит на улице.

Простояла долго, всматриваясь во мглу за окном и заметила, как несколько раз в поле зрения попал едва видимый, но узнаваемый зелёный егерский плащ. Попал и тут же исчез. Может, кто другой и не заметил бы, внимания не обратил, но я, за годы незаконного промысла, приучилась ловить одежду егерей интуитивно, даже сама не успеваю сообразить, что увидела, а уже среагировала.

— Демонова задница, это ещё кто? — прошептала я под нос и активировала простое заклинание зрения.

Мгла рассеялась, отделив снег, стены, чёрные стволы деревьев и прячущуюся между ними фигуру егеря. Или не егеря? Присмотрелась и узнала рыжеволосого служителя Сумеречного патруля — Айво, мать его, Дерст собственной персоной. Краем глаза уловила шевеление вдалеке — ещё один патрульный прячется в снежной хмари.

Судя по расположению постов, патрульные сейчас выполняют одну из своих прямых обязанностей — несут охрану. Только чью? Неужели Ригану Нейсу способен кто-то навредить? Да, нет! Смешно даже подумать, особенно после того, как я увидела действие его магии на Болотах.

Тогда кого охраняют?

— Меня, что ли? — озарение пришло неожиданно.

Зачем? Я же на территории Академии, кто мне может угрожать? Тем более медальон…

— Медальон!

Я отпрянула от окна и схватилась за шею, прекрасно понимая, что там его нет. Как бы я могла так легко творить магию, если бы он был на месте⁈

Где, где я его потеряла?

Выбежала из спальни, промчалась по коридору, громко шлёпая босыми пятками по полу.

— Риган! Риган! Директор Нейс! — вопила я на ходу, отчаянно желая, чтобы северный лорд был дома.

Но его не было. Естественно, если бы он был тут, то примчался в спальню ещё когда я запускала свои заклятия. Тройной выброс очень шумный, его невозможно не услышать.

Влетела в комнату с камином, кинулась к сваленной в кучу экипировке, перетряхнула каждую заскорузлую тряпку. Ничего!

И тут я вспомнила.

— Идиотка! — я бессильно стекла на пол, — мы же с поляны сразу к Аэлу переместились. Медальон остался под дубом. Демонова задница, что теперь будет⁈ Я же родовые заклятия использовала!

Паника попыталась захватить мой разум, но сдалась под напором холодного осознания. Чего бояться? Пусть идут — псы Дикой Охоты, Лилит, Андрас и вся когорта демонов. Плевать на них. Больше не побегу. Если суждено погибнуть, то встречу смерть с открытым лицом. Не дам им ударить в спину. Хватит, набегалась. Набоялась от души на сотню жизней вперёд.

Одно знаю точно — добровольно в Храм Солнца не войду и не дам Лилит собрать свою страшную жатву.

Уселась в кресло напротив камина, воспроизвела сразу несколько заклинаний — родовых, опасных — закрепила их на активацию половинного плетения знака и стала ждать.

Время тянулось медленно, слишком медленно. У меня уже затекла пятая точка, снова заныл бок, ушибленный гулём, но никто не появлялся. А ещё страшно, просто до невозможности хотелось пить. Посидела ещё немного, но жажда становилась всё сильнее, нестерпимее.

— Мрак, — плюнула я на всё, направляясь в ванную комнату.

Где здесь кухня я понятия не имела, поэтому пошла туда, где текла вода. Какая разница, где пить?

Напившись, умылась, привела волосы в относительный порядок. И поняла, что есть хочу точно так же, как и пить. А Ригана всё нет и где взять еды я понятия не имею.

Поплелась обратно. Но не успела дойти до кресла пары шагов, как во входную дверь заколотились. Схватила со стола ножны, вытащила нож и положила палец на звезду. Вокруг второй руки заметались искры приготовленных заклятий.

Стук в дверь повторился. Настойчивый, спокойный. Затих, а потом вновь застучал.

Странно, не будут же демоны, а тем более псы сутулые из Дикой Охоты стучаться в дверь, перед тем как напасть? Ну, глупость же. Значит это кто-то свой.

Медленно, стараясь ступать бесшумно, подкралась к двери. Замерла перед ней, держа наготове нож и заклинания.

Забарабанили отчаянно, завозились под дверью, стряхивая снег и послышался знакомый голос с нотками лёгкой иронии.

— Рэй! Открывай! Меня Риган прислал. Я слышу как ты ды-ышишь!

— Профессор Веласс! — облегчённо выкрикнула я, засовывая нож в карман.

Распахнула дверь, впуская в дом свистящую вьюгу и припорошенного снегом профессора.

— Рэй, — рассмеялся профессор, — я уж думал тебя сущи съели.

— Никто меня не съел, — я закрыла дверь, отрезая от нас непогоду, — просто не знала, кто стучит.

— А ты кого-то ждешь?

— Ри…Директора Нейса.

— Хмм, понятно. Риган сейчас занят немного, — по губам Лотрея Веласса скользнула улыбка, — но он отправил меня к тебе. Вот, еды принёс.

Профессор протянул мне пакет с логотипом королевской кондитерской. Оттуда вкусно пахло мясными пирогами.

— Ой, профессор, я просто умираю с голоду, — восхитилась я, вытаскивая один пирог и вонзая в него зубы.

— Не помирай. Тебе ещё рано. Может, пустишь погреться. Замёрз совсем. На улице так метёт, что ни неба, ни земли не различить.

— Конефно, — промямлила я с набитым ртом.

Мы уселись перед камином. Я с наслаждением поглощала чудесные пирожки, а профессор отогревался у огня. Вскоре снег на его теплом пальто растаял и от него повалил пар.

— Твоё? — Лотрей Веласс поковырял носком ботинка изгаженную экипировку.

Я сделала страшные глаза, проглотила застрявший в горле кусок пирога и отчаянно замотала головой. Есть сразу расхотелось.

— Ладно, Рэйна, можешь не отвечать. И так понятно, что твоё, — профессор перевёл взгляд на меня и мне совсем не понравилось выражение его лица, — как тебе пирожки?

Я попыталась ответить, но язык словно стал чужим, ватным.

— Ты всегда была сообразительной, Рэйна Аланта, — профессор смотрел мне в глаза, хотя казалось, что прямо в душу, — но слишком доверчивой. Нельзя так, доверие приводит к печальным последствиям, адептка. Вспомни мои уроки — кто чаще всего делает окорм? Правильно! Близкие люди.

Я молча моргала не в силах пошевелиться. Тело отказывалось мне повиноваться. Во все глаза смотрела на такое знакомое лицо Лотрея Веласса и не узнавала, так его перекосила злоба. В голове билась только одна мысль — почему?

— Фасцинация уже давно установилась, адептка Танд. Чувствуешь, как твоя энергия перетекает ко мне? Замечательно ощущение, надо признаться, — Лотрей Веласс дёрнул щекой, — но время не ждёт. Сейчас я проведу тебе последний урок. Активация порчи и подселение лярвы. Занятное действо. Смотри внимательно, всё-таки ты долго была моей ученицей.

Профессор встал, выпрямился, поддёрнул рукава пальто и сплёл пальцы в знаке призыва. Воздух перед ним сгустился.

— Эттис аттис лиэйф те росто! — прогремело в комнате.