Агнесса

Чух-чух

— Дяденька Клаус, ну кто мне еще поможет, кроме тебя.

— Ты понимаешь, что значит слово «нихт»? Тебе по буквам разобрать?

— Я в грамоте плохо разумею. Только букву 'А’могу как-то нацарапать, когда за довольствие расписываюсь…

— Твоя проблема, Агнесса. Сходи к Вольдемару, он тебе перетолмачит.

— У него запчастей нет, так бы сходила… Дяденька Клаус…

Кто бы заглянул случайно в монастырский гараж, не узнал бы Чумную Повитуху. Потому что обычно она щеголяла в модном заговоренном красном балахоне с наброшенным капюшоном, обшитым золотом по краю. Всегда начищенная серебрянная маска с массивным клювом. Широкий пояс, на котором в потайных кармашках до времени дремали разного рода артефакты. Разумеется — все категорически осуждаемые Матерью-Церковью, но уже не один раз спасавшие жизнь лезущей в самое пекло женщине. Модельные сапожки на толстой подошве, прочные перчатки до локтя и… Что говорить — вся городская охрана сначала испуганно шарахалась в сторону, а затем пускала слюни, разглядывая фигуристый зад. Смотрели в спину, в лицо пялиться идиотов не было.

Но сейчас Агнесса пришла босиком, без маски и в драном рубище, через дыры в котором проглядывало обнаженное тело. Сиротинушка.

Правда, болтаться без дела в гараже или рядом с ним никто из местных не станет. Мигом по хребтине получишь или, что хуже, припашут и заставят железо таскать. Как потом с радостью напишет архивариус «уронили жилизяку чужолую на ногу и матерно выражовывались».

— Значит, ты будешь бампером очередные ворота таранить, а мне где-то запчасти искать? — заведующий гаражом был непреклонен.

— Почему «где-то»? У епископа телега все равно стоит без дела. И в гости он ближайшие полгода не собирается. Как раз на время и поменяем.

— Издеваешься?

— Ни в жизнь, дяденька Клаус! Я там глянула, даже болтики вроде подходят. И размер между дырками подходящий. Разве что кувалдой пару раз по месту приложить.

— Кувалдой⁈

Клауса за спиной называли цвергом. Невысокий, коренастый, бородатый, в кузне и мастерской сутками пропадает. А еще — любую вещь способен разобрать, починить и собрать без оставшихся бесхозных деталей. В монастыре Клаус отвечал за любой движущийся транспорт — будь то телеги или новомодные зачарованные трактора и моторизованные вагонетки. Крафтваген, в просторечии. Если на четырехколесную железную станину навешать чуть-чуть брони, серпы вместо бампера пристроить, огнемет на крышу и разного по мелочи по запросу Чумных Сестер — тогда получится панцеркрафтваген. Или «срань господня» в исполнении Агнессы.

И все бы хорошо, потому как делали надежно, чтобы зомби по дороге затоптать или переродившегося быка нашинковать. Просто оторва предпочитала решать нарезанные задачи максимально быстро и без проволочек. А так как проблемы ей выдавали зубодробительные, то самобеглый экипаж в половине случаев привозили обратно на буксире в абсолютно изжеванном виде. А склад с запчастями — он не бездонный!

— Значит, иди-ка ты отсюда по-хорошему. Пока я на тебя не рассердился.

Поняв, что в лоб зайти не получается, ходить и жалобно стенать можно еще год, женщина перебралась в угол, устроилась на верстак и стала там бухтеть. Не слишком занудливо, чтобы в самом деле не выперли, но вполне громко. Дабы любой желающий услышал. Хоть пара помощников Клауса, хоть сам бородатый дундук.

— Ну и ладно. Раз так, хер я вам что из порта привезу. Там два таких классных механоида стоят, почти не разобранные… Или три? Из-под завала вроде железные ноги еще торчали… В любом случае — туда на лошади неделю ковылять, оно мне надо? С жадинами делиться… Это им тут хорошо. Тепло, пиво на леднике стоит, сосиски на боку горна жарят. А кто им замораживающий артефакт притащил — уже забыли.

Мрачный «цверг» высунулся из-за поставленной на колодки телеги:

— За артефакт я с тобой уже расплатился! Не надо тут!

— А, точно… Да. Это мне тогда пробитое колесо меняли.

— Колесо? Да ты вообще задний мост потеряла! Притащили один остов, а не «панцера»!

— Ну, я же не виновата, что та тварь заднюю часть за кость приняла. Зато на оставшихся колесах удрать успели…

Заметив, что раздражение у главного в мастерских сменилось на слабую задумчивость, Агнесса начала раздувать зародившийся огонек сомнения.

— Два. Как минимум — два! Ботиночки больше, чем сапоги у Хельга. Резьба по спине и завитушки такие на грудных пластинах. Как у тебя в книжке было. Которая с картинками.

— Справочник, дубина ты безграмотная! Справочник по механоидам, с дополнениями и схемами ремонта.

— Вот-вот. Значит, с короной. Малюсенькой… Но я разглядела. Там еще камушки такие были. Три штуки.

— Камушки… — теперь Клаус уже мрачно листал страницы в огромном альбоме, пытаясь найти нужное. — Какого цвета камушки?

Неслышно материализовавшись рядом, Агнесса протянула на ладони зеленую искру:

— Вот. Два я продала, надо было перед ребятами проставиться. А этот могу тебе подарить.

Задумчиво пожевав собственную бороду, невысокий мужчина бережно взял изумруд, посмотрел его на свет и вынес вердикт:

— «Венецианские рейтары», сборка пятилетней давности. Мастерская мессера Скварчалупи. Новье, можно сказать… Там от них хоть что-нибудь осталось?

— От одного верхняя часть корпуса, от второго ноги и левая рука. И еще там крыша в сарае обвалилась, угол засыпала. Ботинок из-под досок торчал, но я копаться не стала, все на соплях. Чуть потянешь — и тебя заодно похоронит. Но рядом гнездо пересмешников, вряд ли кто решится в гости наведаться.

— Это такие крылатые, с ядовитым хвостом и пастью больше, чем у наших свинок?

— Ага. Я им труп лошадиный бросила на другом конце городишки. Пока жрали, успела чуть пошарить.

— Хасфурт, день на крафтвагене в один конец.

— Точно-точно. И в седле я туда больше не полезу, в прошлый раз всю задницу отбила.

У Клауса было много разных откормленных тараканов в голове. Например, он терпеть не мог бестолковых людей. А так как люди в основной массе своей — придурки, то и доставалось на орехи всем и каждому. Еще Клаус был педантом и требовал неукоснительно соблюдать сроки по заключенным соглашениям. А так как люди — сами понимаете, то и за это от души пинал опоздавших и пролюбивших все, что можно и нельзя.

Но больше всего заведующий гаражом любил механических людей. Сложные изделия, битком набитые шестеренками, муфтами, поршнями и прочими вывертами спятивших механиков. Когда в Риме научились отлавливать бегающих по округе призраков, понапихали всю эту жуть в покрытые рунами банки и стали продавать всем желающим — для многих мастеров с правильно заточенными руками наступило золотое время. Потому что механоиды работали днем и ночью, четко выполняли полученные приказы и могли ворочать разные тяжести, заменяя собой слабых потомков обезьян на самых грязных работах. В мануфактурах, в шахтах и в портах — где только не трудились верные и безотказные железные болваны. Но потом пришла Чума и от бывшего благолепия остались жалкие обломки. Теперь было проще нанять за гроши десяток оборванцев, чем платить золотом за окончательно истончившегося духа в мятом руническом хранилище.

Вот эти «осколки» и собирал Клаус. Если оружейник больше упарывался по доспехам, то гаражный владыка полировал тряпочкой четыре восстановленные фигуры в углу, мечтая пополнить коллекцию.

— Значит, если я тебе «панцера» починю за счет деталей с епископского таратая, ты мне…?

— У меня следующая неделя свободная. Я навешу прицеп, который у тебя вот там паутиной покрылся, скатаюсь в Хасфурт и выгребу все, что найду.

— Ага… А если не повезет?

— Тогда меня не увидишь, пока я какой-нибудь шикарный подгон в качестве отступных не добуду.

Достав железную расческу, больше похожую на кусок граблей, Клаус аккуратно расчесал бороду и хмыкнул:

— Заманчиво. С полгодика или больше тебя не видеть… Хорошо. Изумруд оставляй и приходи… Во вторник. Во вторник будет готово. И не сверкай здесь полуголой задницей, у меня оболтусы уже пятый раз по пальцам молотком попадают. Ты же знаешь, меня этим не пронять.

В этом Клаус был абсолютно прав. У него была любимая жена и пятеро детей, которые привязали к местному монастырю надежнее любых цепей. Еда, крыша над головой и защита от любых неприятностей — что еще надо семейному человеку?

Во вторник Агнесса собиралась в дорогу и на следующее утро отправилась в путь, распугивая могучим рыком двигателя редких прохожих на улице. Механик помахал платочком на прощание и побрел обратно. Если очень повезет — может и получится собрать еще одного механоида. «Рейтары» в наше время — большая редкость.

— Кхе-кхе, — прервал думы молодой монашек с выбритой тонзурой на затылке.

— Мда?

— Господин Клаус. Его Преосвященство хочет узнать, когда будет готов крафтваген, оставленный в ремонт. Завтра мое руководство прибывает с инспекцией в монастырь и поэтому отправило меня заранее, организовать все на месте. Заодно узнать, как там дела с…