Агнесса

Шкатулка с заводом

Агнесса была занята важным делом — она сидела на верстаке, подобрав ноги, и методично долбила тяжелым молотком по железной коробке. Наверное, в прошлом это был какой-нибудь ларец или даже музыкальная шкатулка. Но сейчас опознать первоначальный вид не получилось бы даже у сыщика с туманных островов. Очень уж Чумная Повитуха сердито гремела тяжелым инструментом, пытаясь раскатать в жестяной блин ненавистную железку.

— Эм… Золотце мое, а что ты тут делаешь? — мастер Клаус шуганул притащивших его помощников и попытался понять, а что, собственно, происходит? Мастерская — его. Молоточек — с утра тоже вроде среди других полезных вещей лежал в ящике. Да и не помнил родственник цвергов, чтобы истребительница нечисти к нему в ученики записалась. Поэтому надо было спешно выяснить — кто виноват и кого наказать, пока еще не поздно.

— Я тут подумала, что из этой паршивой железки получится капкан. Ну, так в книжке было нарисовано.

— В книжке. Понятно… Это та самая книжка, которую ты на днях листала?

— Ага… Но почему-то нарисовано одно, а получается совсем другое.

Увы. При всех замечательных талантах Агнессы была у нее одна проблема. Использовать разнообразное оружие, зачастую даже очень мудреное — это она могла. Осваивала моментально и кромсала монстров, только пух и перья летели в разные стороны. Даже могла обиходить любимый карамультук или огнемет. Мало того, она не просто панцеркрафтваген тряпочкой при случае протирала, но знала как поменять умертвия в накопителе, если духи окончательно упокоились в процессе очередного забега за сокровищами.

Но вот по любым чертежам с ноля собрать что-нибудь сложнее ножика — это было вне ее возможностей. Как у некоторых бородатых умников всегда получалась тяжелая баллиста, так у Агнессы — только острая сталь с тяжелым набалдашником на ручке.

— А зачем тебе капкан, если не секрет?

— Да какой секрет… — еще разок от души приложив молотком, Агнесса стала объяснять: — Подвалы у старой пристани. Где я вам башку от голема нашла. Там в этих подвалах местные купцы всякого интересного понапихали. Вот я и хочу посмотреть.

— Хочешь, ага. И кто-то не пускает?

— Выворотень там берлогу устроил. Старый. Хитрый. Здоровый. Под потолок будет.

Подняв глаза к висящим над головой балкам, Клаус осознал размеры проблемы. А еще уровень отмороженности Чумной Повитухи, которая была готова затыкать четырехметрового монстра обычным ножиком.

— Так у тебя вроде бы «Гром Господень» целый? Ну и огнемет с утра еще работал?

Помрачнев, Повитуха напоследок хорошенько вложилась в удар и молоток пробил железку, застряв в треснувшем верстаке.

— Целое все. И боеприпасов хватает. Только одни идиоты пятнадцать лет назад в те же подвалы сгрузили несколько бочек старого пороха и «ангельский огонь». Рядом с зачарованными стенами… Там даже пернуть нельзя громко — шандарахнет так, что от меня и мокрого места не останется. Ну и рассыпанные по округе мелкие клочки мяса еще прожарит для полного счастья.

Сев рядом с пригорюнившейся Агнессой, старый мастер задумался.

— И выворотень хитрый. В порт просто так не лезет. Так?

— Не. Что он, дурак, что ли? И дорога там поверх уже наезженная, караваны каждую неделю почти туда-сюда мотаться стали. Поэтому сидит внизу, сомов ловит. А сомы в Рейне сам знаешь, какие. Бревна замшелые, а не рыба.

— Печалька…

Подумав, Клаус все же решил уточнить:

— У нас вроде в кладовке на медведя капканы лежали. Добротные такие.

Кивнув, любительница приключений подтвердила:

— Лежали, три штуки. Зачарованные… Разломал. Приманку сожрал, а железяки на мелкие кусочки покрошил и горкой так у входа в подвал ссыпал… Зараза… А мне бы хоть одним глазком, что же там за бочками с порохом припрятали…

Стало понятно, что загрустившую Агнессу надо спасать. Нет, она рано или поздно придумает, как из хандры выбраться. Но монастырь после такого могут и не отстроить заново.

После ужина старик заглянул в келью и покашлял:

— Ты, это, барбосиков придержи. Я тут с идеей.

— Лежать, — женщина отправила доберманов в угол, сунув в качестве утешения по огромному мослу каждому. — Заходите, они вас даже обнюхивать не станут.

— Ага… Ладно, я о чем хочу сказать. Смотри, вот та самая книга, в которой ты картинки разглядывала. Автора знаешь?

— Нет. Вроде из арабов кто-то.

— Точнее, из великих любителей арабских зомби упокаивать. Рагим-Пашша. Или просто Пашша, для друзей. Мне с ним повезло пару лет по делам общаться, поэтому он свои новинки присылает по старой памяти… Серьезный человек. Одно время охрану у султанов тренировал и разных дэвов с прочей дрянью по пескам гонял. Но потом очередной сынок визиря взял без спроса ликвидаторов на охоту, там все и гробанулись из-за молодого идиота. Десять лет трудов — как корова языком слизнула.

— Знакомо, — кивнула Агнесса. Да, иногда и Братство было вынуждено прикрывать высокопоставленных церковных сановников, кому вдруг захотелось нервы пощекотать. Сколько хороших бойцов гробанулось, прикрывая незапланированный драп — не сосчитать.

— Вот. После этого Пашша сначала в Испанию переехал, затем уже в Инсбрук перебрался. Что в этом городе, знаешь?

— Инс, инс… А, точно! Университет, пятнадцать церквей и кунсткамера, куда чучела со всей империи свозят.

— Именно. И мастерские, в которых разные интересные вещи делают. Вроде колесцовых замков для аркебуз и другого полезного в хозяйстве… Так вот. Магистр Рагим-Пашша обеспеченным человеком вернулся из Африки. Поэтому занимается разными изысканиями исключительно для личного удовольствия. Ну и пятнадцать его патентов на доработку огнестрельного оружия пожертвованы безвозмездно казне Инсбрука. Те по договору копии чертежей продают за крейцер.

— Это же только на постный обед хватит!

— Еще раз — продают по всей империи и соседям! Хочешь — сиди в библиотеке и сам копируй, это разрешено. Или выложи монетку и получи отлично оформленный чертеж со всеми деталями… Город улицы с этих денег замостил и ратушу оловянной черепицей покрыл.

Похоже, Агнесса осознала, какими глупостями занимается. Бегаешь чуть ли не в рубище, головы рубишь — а человек в тепле сидит, мелком на бумажке что-то рисует и деньги даже не считает. Может быть, даже специального умника для этого завел. Хотя — в молодости тоже железом махал и желающих воинскому искусству обучал. Только это чуть-чуть примирило грустную даму со столь вопиющей несправедливостью окружающего мира.

— И что мне с него?

— А то, что я письмо напишу. И в дорогу тебя соберу. Если кто может в наших землях придумать штуку на твоего выворотня, так это он.

В тяжую закрытую дверь большого кабинета не постучали. Просто распахнули и внутрь ввалилась потная и усталая женщина, с трудом тащившая безразмерный мешок. Сидевший за большим столом невысокий мужчина с коротко подстриженными волосами удивленно посмотрел сначала на незваную гостью, затем на слугу в коридоре, застывшего грустным тараканом: это когда тебя к стене ненароком придавили, но ты еще вроде способен трепыхаться. Молча. Потому что воздух из груди уже вышел, а обратно глотается крохотными порциями. Безразмерный мешок — штука такая. Неповоротливая.

— Фух, как я задолбалась это все волочь… — Чумная Повитуха грохнула подарки на пушистый ковер, смахнула пот и улыбнулась: — Вечер добрый! Вам господин Клаус просил кланяться! Вот, даже письмо передал… Оно чуть помятое, но прочитать можно. Наверное.

Оценив внешний вид, Рагим-Пашша улыбнулся и жестом спровадил слугу на кухню:

— Рад знакомству… Как вас по имени?

— Агнесса. Так мама с папой назвали. Отец настоятель иногда язвой обзывает, но редко. Я в монастыре только набегами. Клыки для отчетности сдать и панцеркрафтваген заправить.

— Понял. А в мешке?

Порывшись в сумке, висевшей на широком мешке, потрошительница нежити добыла небольшую шкатулку:

— Вот, в одном доме нашла. В подарок… Тут если крышку поднять, домик с площадью получается. И вроде Арлекин должен вылезать и танцевать… Правда, механизм перекорежило, но наверняка сможете починить. Мастер Клаус сказал, вы любите с такими диковинками возиться, — аккуратно пристроив перекошенную музыкальную шкатулку на край стола, Агнесса развязала тесемки на горловине мешка: — Ну и тут всякого из деталей, которые можно использовать.

Выбравшись из-за стола, Пашша с интересом заглянул в темные потроха и добыл оттуда железный штырь с насаженной намертво на конец шестеренкой. Такую запчасть запросто можно было использовать вместо булавы.

— Это же для големов⁈

— Не, мелковато. Мы проверяли — не подходит. Ну, я сюда все ссыпала, что попадалось. Тут и куски часов разных, и потроха механических птиц. Все, что нашла.

За ужином Агнесса рассказала о своей проблеме:

— И никак я его выковырять оттуда не могу, заразу! Уже третий месяц, как мимо по делам проезжаю, так крюк делаю и проверяю. Сидит, вредина, ухает обидно… Нет, если бы прибить — это не проблема. Отойти подальше и разок пальнуть. Все, там ни выворотня, ни порта не останется. Может и сам городишко в щебенку перемелет. Но мне-то в подвал надо! А не ковыряться потом в обгоревшем мусоре.

— Клетку с запором? Прутья зачарованные, с наложенным благословением. Любую заразу удержат.

— Не полезет. Умный. Не удивлюсь, если в начале Чумы его кто-нибудь из местных баронов отловил и в домашнем зоопарке держал. Были у нас идиоты поначалу, пока не сожрали.

— Тогда — сонный газ. У нас с полгода назад так вурдалаков переловили в катакомбах. Стоило это изрядно, зато из рыцарей только двоих сжевали, — похоже, необычная проблема заинтересовала любителя механических диковинок.

— Выворотень. Они дышат раз в полчаса. Да и не берет их никакая дурь. Можно в глотку бочку цианида влить, только поморщатся. И спать не станут.

Ближе к десерту гостеприимный хозяин обсудил и отбросил все варианты, которые сразу пришли в голову, и предложил сделать небольшой перерыв.

За следующую неделю Агнесса успела поправить здоровье в ближайших термах. Заодно Рагим-Пашша перебрал все стреляющее у гостьи и устранил даже намек на возможные проблемы. Все работало как положено, хоть под дождем, хоть в пыли или грязи. Конечно, монастырский оружейник Улле за свою работу не зря хлеб ел, но кудесник из Инсбрука подновил руны, наложил дополнительные укрепляющие чары, чуть-чуть доработал установленные кожухи. И теперь можно было идти в атаку на любого неприятеля. Вот только основная проблема…

В два часа ночи в дверь спальни аккуратно постучались. Агнесса добыла из-под подушки двухствольный пистолет и сиплым спросонья голосом сказала:

— Да? Кого демоны принесли?

— Это я, Пашша. Прошу прощения, но мне кажется, что я нашел решение вашей головоломки.

После такого ни о каком сне и речи не было.

— В халифате так преступников казнили. Ловчая паутина. Тонкая, практически не заметная, липкая. Развесить пару нитей поперек коридора или где там это чудо-юдо бродит. Клубок на стене пристроить. Пойдет, зацепит, начнет на себя наматывать. Чем больше будет лапами махать, тем сильнее запутается.

— И что?

— Если пауку дать железную стружку, то паутина прорежет любой доспех. Только дернись посильнее. Если еще серебра чуть-чуть добавить — никакой монстр не устоит, на куски развалит. Для ловушки — идеальное средство. Редкость, я только сегодня про нее вспомнил.

— Да? А почему никто из охотников не использует?

— Потому что на паутину надо еще кого-то заманить суметь. Это раз. Затем, стоимость одного клубка больше рейсхгульдена. С посеребрением — все три. Кроме того, надо пауков механических держать в лавке, которые ту самую нить смогут сделать.

Агнесса заинтересовано слушала, убрав монстрообразный пистолет обратно под подушку.

— И у вас эти пауки есть?

— У меня — есть. Наверное, только у меня в этих краях. Ну и две последние проблемы. Клей, который должен действовать только когда нить вытянули и не высыхать хотя бы пару-тройку дней. И последнее — это амулет разрушения, который вы используете после того, как добыча будет уничтожена. Иначе сами на паутину напоретесь.

— Одноразовая вещь, — сообразила Чумная Повитуха. Неплохо — за один клубочек выложить горку золотых. А клубочков надо штук пять-шесть. В самом деле — не для каждого охотника безделица. Скорее для тех, кто удила закусил и на принцип пошел. Как Агнесса.

— Завтра утром на образцах продемонстрирую и на выходных можно будет посадить паучков за работу. Потренируетесь на небольших кусках, потом клубки сплетем и к амулету привяжем.

Уезжала домой Повитуха донельзя довольная. От шестеренок избавилась, которые по углам кельи валялись. Неприятный сюрприз для выворотня в шкатулку уложила. С довольным жизнью хозяином попрощалась:

— Если вам что надо, только намекните. Почта работает неплохо, письмо за пару недель доберется. Кишки там какие особенные или клыки зачарованные.

— Спасибо, этой дряни у меня в подвале не протолкнуться. Охотники шлют и шлют в подарок… Если только вино хорошее. Старые виноградники за время Чумы в Испании запустили, приличного ничего с той поры я с их гербами и не видел.

— Поняла. Если попадется на глаза, обязательно прихвачу.

На охоту Агнесса пошла утром, как только солнышко встало. Да, огромная тварь запросто могла и днем за пятку ухватить. Но выворотень предпочитал вставать, когда сомы рядом с пирсом начнут хвостами бревна околачивать. А усатые гиганты делали это обычно ночью.

— Тут ниточку приделаю, и тут. Значит, по этой тропинке ты ходишь, морда наглая. Вот мы и подмотаем. На уровне коленей и пуза… Так, все насторожила. Теперь по делам и завтра проверю.

На завтра Повитуха вернуться не успела — замоталась с проходившим мимо караваном, прикрывала их от летающей мелочи. Придумали, идиоты, коров на обычных открытых повозках тащить. Они бы еще глашатаев посадили на телеги сверху и орали: «Кушать подано! Кому свежее мясо!»

Но когда Агнесса вернулась в полдень ко входу в нужные подвал, то была готова от радости сплясать джигу. Прямо на широких мостках сидел грустный выворотень — чудовище, похожее на безволосого тролля. Огромный, морщинистый, с редкими пучками рыжеватой шерсти и огромными клыками. Обычно эти твари грабили бесхозные кладбища — разоряли могилы и жевали трупы. Падальщики. Большие, медленные, вонючие. Одновременно с этим очень сильные, способные ударом лапы превратить зазевавшегося рыцаря в железную лепешку. В последние несколько лет почти всех гигантов истребили, остались только самые осторожные и хитрые. И этот умник, сумевший забиться от людишек в пустующие подвалы.

— Так! Ты тут сиди, понял? Сиди и никуда не уходи! Я сейчас гляну, что там внутри. Проверю. А потом мы с тобой разберемся…

Внутри было не особо интересно. Порыжевший от влаги сейф, из которого Агнесса выскребла небольшую кучку золота. Пропахшие тиной тюки с одеждой. Часть из них, кстати, выворотень переволок в самый дальний угол и обустроил себе там царское ложе — безразмерное и мягкое. Еще в одном из тупиков стояли ящики с винными бутылками. Почти все — местных сортов, хотя после внимательного изучения удалось найти несколько испанских гербов на сургучных пробках.

— Это я хорошо зашла, удачно. Порадую Пашшу.

Через час три ящика уже заняли свое место в багажнике подогнанной машины, и Повитуха встала с ружьем напротив пленника. Посмотрела на печального гиганта. Оценила окровавленные порезы от паутины. Похоже, тварь достаточно быстро сообразила, что попалась. Поэтому не стала дергаться. Вот только освободиться не могла. Так и сидела уже вторые сутки.

Посмотрев на штуцер с тяжелой пулей в стволе, затем на деактивирующий амулет, Агнесса задумалась. Человеческих костей в подвале она не видела. Только рыбьи хвосты. И кусочки цветного стекла, явно наколупанного в ближайшей развалившейся церкви из витражей. А еще женщину смутили выпученные глаза. В них была такая безмерная тоска…

— Эй, рожа. Слушай меня… Значит, я тебя отпущу. И трогать не буду. Слышишь? Сиди в своем подвале, не обижу. Разве что еще разок-другой за вином заеду. Но тряпки твои и рыба мне не интересны. Сразу бы показал, что там в углу лежит и не пришлось бы в сетях под солнцем жариться… Понял? Договорились?

После того, как на амулете провернулись бронзовые шестеренки, сверкавшая на солнце паутина начала таять серым дымком. Через пять минут от острых нитей ничего не осталось.

— Вот, банку тебе оставлю. Чего морщишься? Ну, воняет. Зато мазь хорошая. Так пальцем зачерпнешь, так помажешь. И пройдет все быстро… Ладно, разберешься. Я поехала.

В подвал Агнесса заглянула ради интереса через неделю. Что поделать — поставили ее на этот маршрут для регулярной зачистки от набежавшей из соседних районов дряни. Скорее всего, купцы без меры расслабились и стали нарушать многие неписанные правила. Вот и привлекли к накатанной дороге разную зубастую мелочь. Интересные твари почти не попадались, платили тоже не так много. Но руководству кто-то наплел о слишком удачливых набегах на заброшенные богатые особняки и слишком разгульную жизнь одной милой дамы, поэтому пришлось отрабатывать и не бухтеть.

Чумная Повитуха без задней мысли припарковала нагретый на солнце панцеркрафтваген на мостках, прямо в тенечке между бревен, подпиравших огромный пирс сверху. После чего промаршировала в знакомый подвал и через пять минут уже сидела, прислонившись к твердому дереву, откупорив бутылку с вином.

Дремавший в темноте выворотень выбрался следом. Постоял, принюхиваясь и оценивая возможную опасность. Понял, что гостья одна и без глупых людей с острым железом, исчез в пустом проеме. Через минуту вернулся и сел рядом, протянув Агнессе банку с мазью.

— Чего? А, поняла. На спине до царапин дотянуться не можешь, болят. Ну ты и наглый, братец… Ладно. Давай тряпку, помажу я тебя… Ты только нагнись чуть-чуть, не достаю до загривка.

За лечение монстр приволок половину обглоданного сома. Ощутив «чудесный» аромат, Повитуха отказалась:

— Не, это ты сам жри. Я такое не буду… Кстати, вы же вроде в спячку впадаете. Может, тебе помочь рыбы наловить побольше? Вон, остатки коптильни рядом. Пару-тройку хвостов на огне покрутим, да еще чего в бочки с рассолом замочим. Хватит тебе перезимовать… Я сама этих усатых вряд ли буду, тиной отдают. Но помочь с припасами могу. Как раз в запасах старый динамит был. Улле жаловался, что боится с места на место переставлять, того и гляди рванет.

Сомов глушили аккуратно. Днем, маленькими порциями. Удивленные всплывшие туши выворотень багром подтаскивал к причалу для рыбных лодок и там уже складировал. Не забыв тяжелой дубиной проломить башку, чтобы не ускакали куда ненароком. Себе Агнесса набрала угрей и другой мелочи. Заодно и коптильню раскочегарили. Когда у тебя есть достаточно умная четырехметровая образина, то главное успевай пальцем показывать куда тащить и за какую ручку дергать.

— Господин, тут вам гроб прислали. И письмо.

Рагим-Пашша обошел вокруг лежащего на телеге ящика и озадаченно почесал висок. В самом деле — гроб. Полированный. С рунами от любых погодных и прочих воздействий. Подумав, мужчина взял письмо, прочитал скупые строки и еще больше задумался. Конечно, заглянувшая на огонек милая дама вряд ли страдала желанием отколоть дурацкую шутку. Но про боевиков Братства слухи ходили разные. Поэтому Пашша приказал:

— Сиддик, принеси мои пистолеты. Которые брали на большую дичь. И ружье себе возьми. Надо проверить, что за подарок мы получили.

Очень уж приписка нервировала: «Прошу прощения, другой тары под руками не нашлось. Надеюсь, вам понравится. Мы на пару с выворотнем постарались».

Вот и гадай теперь — что именно понравится?

В гробу лежал огромный копченый сом, с толстыми угрями по бокам и пузатыми карпами. Все это было проложено пергаментной бумагой. А запах… Запах буквально сшибал с ног и поражал в самое сердце.

— Похоже, паутина и не понадобилась. Я очень на это надеюсь, — пробормотал Рагим-Пашша, убирая оружие. — Сиддик, надо будет позвать гостей. Мы все это не осилим, а люди старались, подарок готовили… Да хранят тебя все боги этого мира, женщина в красном. Тебя и твоего зверя…