Агнесса

А в дукатах я намного дороже

Ближе к нужному времени у Агнессы проявилась еще одна неприятная проблема. И если с остальным худо-бедно получалось с помощью друзей разобраться, то с этой головной болью…

Дело в том, что больших неупокоенных кладбищ в отвоеванных землях практически не осталось. Церкви многие восстановили и те осеняли божественной благодатью округу, отряды Братства самых наглых на куски порвали, наемники за денежку приличную прошерстили заброшенные погосты мелким гребнем. Ну и молодежь сестринская под мудрым присмотром опыта набралась, законопатив окончательно всех, кто из-за угла выскакивал и «бу» хрипел.

Даже у брата Баши его зомби самых отмороженных соседей отвадили. А для переделанных панцеркрафтвагенов нужны были умертвия — злые и паскудные духи, которые как раз любили собираться кучами в местах массовых захоронений. И хоть понимающие толк в железе мастера обещали что-то эдакое приладить в ближайшие лет десять, здесь и сейчас проблема нарисовалась в полный рост. На вернувшихся под руку императора землях нужных тварей, духов и прочей нечисти больше не было. Сдохли, дав возможность охотникам обратить добытые потроха в звонкую монету.

Поэтому Агнесса поскребла затылок, после чего выгребла из оружейки разного с запасом и бодро рванула в Верден. Там махнула излишки железа на серьезные боеприпасы, дала возможность Вадити Шлушу подшаманить шестиногих ездовых «пауков». После чего ранним утром уточнила у епископа:

— Брат Баша, а где у нас сейчас отмороженные кондукти болтаются?

— Базу в Реймсе последний раз держали. Специально что-то там такое из Африки по деревьям развешали, приманили нечисть со всей округи и дали жару. Даже я со скидкой разной полезности прикупил из потрохов. Четыре каравана по всей округе разослали.

— Точно. Африка. Они там вроде неплохо попрыгали после тебя?

Довольно улыбнувшись, бывший «дикарский проповедник» согласился:

— Да. Это, наверное, единственная крупная ошибка госпожи Хаффны. Она с чего-то решила, что выводок девочек-сиккулиток с острова станет послушным орудием церкви в умелых руках. Вместо этого оторвы научились всему, что успели. И пошли в поход. За добычей, славой и ради приключений.

— И обратно на Сицилию не вернулись?

— Попробовали, насколько знаю. Но там отцы и деды попытались амазонок к очагу цепями приковать. Потому что женщина должна заботиться о доме, а не проламывать черепа тяжелой железякой. Вдруг что в голову стукнет и мужу заодно пропишет. Поэтому тетки высказались, самым наглым рожи набили, да и умотали дальше. Кто-то вроде даже обиделся, объявлял награду за их головы.

— И?

— Сказали, пусть в мелких монетах считают, чтобы получилось побольше.

Значит, правильно Агнесса слухи собирала. Если в Братстве худо-бедно какая-то иерархия и порядок существует, то совсем отмороженные как раз в подобные ватаги собираются. Мужики — те чаще с бородатыми норманнами по волнам прыгают на утлых лодченках, топорами чужие ворота в крепостях крушат и потом с грудой барахла драп от чужих дружин устраивают. Дамы — они куда спокойнее. И основательнее. Пришли, враждебно настроенное чужое государство на куски разломали, войско в ближайшем болоте притопили. После чего неспешно, без лишней суеты, с награбленным имуществом выдвинулись обратно, в обжитые места. То, что эти самые «обжитые» кочуют по карте, не столь важно. Главное — аккуратно, без штурмовщины, не забыв каждый отнорочек проверить.

— Тогда скатаюсь я к ним в гости. В Реймс. Кто там сейчас заправляет, не в курсе?

— Хельга Девятиглавая, насколько знаю.

— Она что, как гидра? — удивилась Чумная Повитуха.

— Не. Это еще в начале похода выступила с подругами против местных царьков. Те девять дружин в кучу собрали, вот каждому из главарей бошку и отрубила.

— Фух, я уж подумала, что оборотень какой…

Перекрестив на дорогу неугомонную, Баша предупредил:

— Насчет всяких штук магических не скажу, но девка она резкая, вся в тебя. Чуть что — в лоб. И зачастую — шестопером, а не кулаком.

— Нормально. Найдем общий язык.

Помахав на прощание, Агнесса вырулила первой и крохотный караван двинул на запад.

Невысокая черноволосая женщина стояла на крепостной стене и разглядывала подкатившие панцеркрафтвагены. Три штуки, серьезно доработанные для дальних рейдов. По внешнему виду — боевые изделия, не для красоты и выпендрежа. И за рулем каждого сидела монахиня: главная в кроваво-красном балахоне. И парочка молодых, в черных сутанах, увешанных оружием с ног до головы.

— Эй, Нарита. Не знаешь, кто это? Вроде не из наших.

Иссиня-черная хабаша встала рядом, успевая делать несколько вещей разом: дожевывать бутерброд, отхлебывать из фляги забористую бормотуху, почесывать украшенный шрамами бок и разглядывать чужаков.

— Сама не знаю, гадаа, рожи рядом не мелькали. Но слышала, что у границы бегает одна, в жопу укушенная. Чумная Повитуха. Очень на нее походит одеждой и железом.

— Точно. Я думаю, кого она мне напоминает… Ладно, пойдем поздороваемся. Узнаем, каким ветром церковников принесло.

Зря Баша опасался. Потому что Агнесса смогла сразу найти общий язык с независимыми и резкими амазонками. Наверное, потому что очень на них внутренне походила еще год назад.

— Мир вам, сестры.

Черная дама, обнаженная по пояс, фыркнула:

— Где ты здесь подруг нашла, церковница?

Повитуха усмехнулась, спародировав чужой акцент:

— Отрасти яйца, буду называть братом… Я что приехала, люди добрые. Хочу Ковену оставшиеся клыки выбить. А для этого мне бодрых умертвий для железных повозок надо с запасом. Чтобы тащили по грязи и бездорожью. Чтобы рычаги в метательных машинах ворочали. Чтобы щиты держали, когда в ответ станут с дерьмом мешать… Не подсобите с охотой по местным кладбищам и прочим интересным местам?

Судя по тому, как амазонки почтительно расступились, именно эта невысокая фигуристая женщина была в местной вольной роте за старшую.

— Говоришь, клыки выбить? Не ради добычи и тайных знаний?

— Не, мне эти знания без надобности. Мне надо, чтобы падаль окончательно сдохла и воздух гнилым дыханием не отравляла.

Подняв вверх сжатый кулак, Хельга дождалась, пока стихнет одобрительный ропот.

— Ковен троих наших захватил, когда они к родне погостить поехали. Превратил в монстров и натравил на нас… Такое даже дикари не делают, так с людьми не поступают… Одно условие будет. С собой на охоту возьмешь. Поквитаться хотим. За это мы тебе поможем духов набрать, сколько пожелаешь. Любых.

Поморщившись, Агнесса посетовала:

— Опять Йорг ругаться станет, что ему заново продукты и палатки для лагеря пересчитывать.

— С этим проблем не будет, — улыбнулась командир амазонок. — Нас меньше полусотни, на всем готовом. Место покажешь, где перед битвой встать. И позволишь одними из первых в атаку идти.

— Насчет атаки проблемы не будет. Мы там все будем в атаке охреневать, — согласилась Повитуха. — Ладно, у меня там чуть вина с собой и копченостей, чтобы посидеть за столом. Куда выгружать?

На утро Агнессе показали на карте план охоты на день.

— Мы особо рядом с Шалоном не чистили. Крупных тварей вышибли, но на месте города и рядом в бывших колониях только имущество прошерстили. Там после первой волны пытались за высокими стенами по деревням отсидеться. И неудачно.

— Много погибло?

— Да всю округу сожрали. Только не сразу, а потихоньку. Поэтому кладбища там на каждом шагу. И мелочи разной туманной без счета. Вроде даже крупные духи попадаются, отожрались за это время.

— Отлично, как раз нам подойдет.

— Как отлавливать будешь?

Повитуха ткнула пальцем во второй панцер, где в широком кузове торчали железные бочки со сложенными лапами:

— Нам знающий мастер самоходных «пауков» смастерил. Двое младших сеть натягивают и бегут, загребая все по дороге. Там руны наложены и банки с намоленными заклятьями. Долбит по умертвиям — только кувыркаться кверх зубами успевают. Я следом, с готовой тарой. Щипчиками беру голубчиков и складываю. Крышку закрыла, как напихала под горлышко, можно следующих принимать.

— И сколько за день набрать успеваешь? — заинтересовалась Хельга.

— За пару часов сотню запросто наколачиваем.

— Сотню⁈ — верный оруженосец амазонки недоверчиво выпучилась, затем поглядела, как парочка молодых монахинь сортирует кучу тяжелых стеклянных банок в телеге и закрыла рот.

— Если кладбище раньше не потрошили, то да. Сотню можно собрать. Чаще мелочь, но иногда и что-то серьезное отлавливаем. А вы как духов гоняете?

Нарита с грустью продемонстрировала мухобойку — оплетенный колючей проволокой «блин» на длинной ручке.

— А догоняете как? Они же драпают при любой возможности?

— Верхом на нёсу. Любого духа догонит.

Таких «вьючных» зверюг Агнесса раньше не видела. Нет, читала в хрониках о диких птицах откуда-то из-за африканских пустынь. Якобы местные племена пытаются приручать вместо лошадей, но вживую увидеть!..

Высотой в холке в полтора метра, с огромной башкой и вытянутой зубастой пастью. Да, от таких и более серьезные монстры предпочтут рвануть как можно быстрее, что уж про умертвий говорить.

— У меня про запас и сети есть, и склянки с заклятьями. Могу подарить.

— Не жалко?

— С чего бы вдруг? Вы ко мне с открытым сердцем, я тоже рада поделиться.

— Тогда с общей охоты вся добыча тебе. Мы потом еще догребем, если понадобится.

— Согласна. Выдвигаемся?

Округу Шалона геноцидили три дня. Сначала редкая цепь амазонок на курицах-переростках пугала дымные клубки умертвий, заставляя сбиться в кучу и двинуться в сторону от шумной кодлы. После чего из-за ближайших кустов на «пауках» выскакивали Хулда с Франциской, верхом на механических шестилапых «конях». Сетью загребали духов, которые получив сияющий разряд, валились в траву мутными комками. Следом неспешно рысила Агнесса и еще три молодых дамы, сгребая щипцами на длинных ручках ошарашенную нечисть, складируя в банки. Закрыть крышку, оставить на месте, двинуться дальше. Через час тару аккуратно грузили на подогнанные панцеркрафтвагены с телегами, выруливали на дорогу и катили к следующему кладбищу.

Когда вернулись в Реймс, у прагматичной Повитухи запасов стреноженной дряни хватало на пять полномасштабных войн и еще с десяток мелких набегов по всем соседям.

Дабы хорошенько расслабиться, закатили пир, который с пирушки плавно перешел в дикую пьянку и уже далеко за полночь скатился в оргию с танцами голышом, прыжками над разведенным кострами и задушевными «ты меня уважаешь». Последнее, что запомнила Агнесса, это как ее воспитанницы кормили нёсу, заталкивая птице в пасть кусок кабаньей ноги. Обожравшаяся тварь упорно мотала башкой, за что получала между глаз окороком и монахини старательно разжимали сцепленные клыки «ну скушай еще кусочек, зараза, в нас уже не лезет».

Утром Хельга с гостьей обе стояли под ледяным водопадом, пытаясь прийти в сознание. Остывшая за ночь вода из еле живого акведука старательно выгоняла остатки хмеля и помогала миру заиграть яркими красками.

— Не, в следующий раз так бухать без меня! — заявила Агнесса, выбравшись на сухой пятачок и завернувшись в плащ. — Конечно, эдакая кристальная чистота в башке, но здоровья больше не хватит.

— Прошу прощения, это мои подбили. Говорят — осилит сестра три шага или нет.

— Шаги? Какие шаги? Вроде за столом сидели.

— А, наши заморочки. По столешнице отмеряешь шаг, выстраиваешь в ряд кружки. Это — раз. Кто хочет к нам в отряд вступить, один шаг выпивает и потом из лука или аркебузы должен в яблоко на десяти шагах попасть.

— О как… А два?

— Это уже должность десятника. Ну и три — просто, когда душа очень просит.

Прикинув, сколько это получается кварт вина, Повитуха вздрогнула. Похоже, не ее одну иногда накрывало так, чтобы с церковной колокольни в пьяном беспамятстве псалмы орать.

— И что, чем мы закончили? Ничего не помню.

— Обе три шага вылакали. И Нарита еще подгадила, подальше ноги длиннющие раздвигала. Ничего, я придумаю, как поквитаться.

Тихо засмеявшись, Агнесса предложила:

— Вы когда в конце лета в сборный лагерь подъедете, запрети ей руки чужие ломать и рубить. Там рыцарей и прочих мужиков будет толпа. А у вояк все просто — видит титьку, надо пожамкать или в рот взять. Вот пусть ходит, народ смущает.

— Думаешь, её таким проймешь?

— Это первые полчаса забавно. А потом начинает дико бесить. Особенно, если в морду бить нельзя.

Подумав, Хельга признала, что месть будет страшной.

— Так и сделаю… Что, завтракаем и отправляетесь?

— Ага. Значит, давай карту. Я тебе покажу, где вас будут ждать. И, как обещала, вместе в атаку пойдем. Не у тебя одной долги накопились, которые кровью возвращают.

Поправив локон, амазонка пожаловалась:

— Скажут, нельзя командирам вперед. Должны сидеть на далеком холме, оттуда пальцем тыкать куда бежать, кого грызть.

— Вот пусть советчики и сидят. А я хочу вломить всем и каждому. Что, кто-то рискнет запретить?

Улыбнувшись, гордая дочь Сицилии согласилась с новой подругой:

— Пусть попробует. Мигом между ушей получит.

— Именно. Мы еще раскрасим небо дымами, чтобы демонам в аду стало жутко.

— Амен…