Адмирал космического флота

Глава 25

Алкмар-1 мы почти не тронули, если не считать разрушенных артиллерийских батарей. Вся инфраструктура осталась на месте, добывающие и перерабатывающие станции продолжали работу, как ни в чём не бывало. Топлива хватило на всю эскадру, под завязку, и мы, больше ни от кого не скрываясь, отправились прямиком к Тихой Гавани.

В информационном пространстве Альянса поднималась тихая паника. Адмирал Тайрон Сандерленд со своей задачей не справился, от Свободного Флота, прежде почти непобедимого, остались лишь жалкие крохи. Ситуация такая, что впору подписывать капитуляцию, но Сенат Альянса не спешил улаживать дело миром. Сенаторы спорили до хрипоты, устраивали драки, но так и не могли выработать единое решение, которое устроило бы абсолютно всех.

Что ж, теперь мы шли к их столице, чтобы дать им небольшую подсказку.

Настроение у меня, да и у всех офицеров и операторов нашей эскадры, было приподнятым, почти праздничным. Ещё бы, мы устранили последнее препятствие на пути к победе, всё остальное фактически было делом техники.

От Алкмара до Тихой Гавани восемь переходов разной длительности. Мы шли от одной звезды к другой, ничуть не скрываясь, нам здесь некого больше было опасаться. Нас на предельной дистанции сопровождали альянсовские разведчики, но я не делал попыток их перехватить. Пока они мне никак не мешали, а скрывать свою цель и перемещения эскадры уже не было смысла, нам буквально остался последний рывок.

Даже прикрывать столицу им было нечем. Всяческая мелочь вроде корветов или вообще переделанных грузовиков не в счёт, они не сумеют остановить наше продвижение, даже если все, как один, устремятся в суицидальные атаки тараном. Им просто не позволят подойти вплотную, расстреляв на подлёте, потому что это в принципе единственный оставшийся вариант для аликов хоть как-то навредить нашим кораблям. И мы это понимали.

Оголять границу с Сино-Индской Федерацией они не станут ни в каком случае, федераты воспользуются открывшимся окном возможностей в ту же минуту, вспоминая старые обиды.

Ещё один вариант для них — заставить нас выйти прямиком под огонь артиллерии. Тихая Гавань наверняка прикрыта со всех сторон, и будь у нас в эскадре меньше кораблей, это стало бы серьёзным препятствием.

Но я был бы очень плохим флотоводцем, если бы привёл эскадру прямиком на залпы стационарных артбатарей. А значит, шансы у Альянса невелики.

К Тихой Гавани мы подошли как раз вовремя. Для нас, не для здешних обитателей, пребывающих в натуральной панике. У орбитальной станции пассажирских кораблей было столько, что к даже шлюзам выстраивались натуральные очереди. Боюсь представить, что творится в космопортах. Настоящее столпотворение, не иначе.

Вопрос только в том, кто сейчас принимает решения. В масштабах планеты и в масштабах государства. И не эвакуировались ли они первым же рейсом, как только разведчики засекли наш переход к Тихой Гавани.

Наша эскадра остановилась на границе системы, наблюдая за всем происходящим снаружи и даже не пытаясь приблизиться к столице Альянса. Меня просто забавляло это копошение на планете и вокруг неё. Заодно можно выработать план действий. Дождаться, пока оттуда эвакуируются все желающие.

Связаться с планетой самим или дождаться, пока с нами свяжутся. Наладить диалог, взаимодействие.

Но сперва — немного помурыжить их ожиданием. Заставить понервничать.

— «Гремящий» вызывает Новую Москву, достигли точки назначения, — доложил я по закрытому каналу связи. — Запрашиваю дальнейших приказаний.

Спустя двадцать минут со мной связалась лично Её Высочество.

— Адмирал! — её голос звучал звонко и радостно. — Вы в Тихой Гавани? Она уже капитулировала? Не томите!

— Мы на месте, ещё не запрашивали капитуляцию, — сказал я. — Сомневаюсь, что они на это согласятся.

— После всего, что было? — фыркнула Елизавета. — Они что, самоубийцы? Я знаю, что вы, адмирал, далеки от дипломатии. Кхм…

Похоже, вспомнила моё близкое общение с альянсовским послом, мистером Хьюстоном. Ну, что поделать, такой уж я человек.

— Но я прошу вас… — продолжила она. — Добейтесь капитуляции. Разрешаю использовать любые средства и аргументы.

— Список наших требований? — запросил я.

— Отправляю вам копию. Наш МИД давно уже подготовил, — сказала она.

— Насколько можем подвинуться по требованиям? — решил уточнить я.

— Ни на шаг, — отрезала Елизавета. — В конце концов, это имперский линкор стоит у ворот их столицы, а не наоборот.

— Наоборот уже было, — хмуро напомнил я.

— Да… Неважно! — воскликнула принцесса. — Я на вас рассчитываю, адмирал. Если кто и сумеет их прогнуть, то только вы.

— Вы мне льстите, — хмыкнул я.

— Ничуть, — ответила Елизавета. — Конец связи.

Прогнуть на капитуляцию, значит… Я открыл документ с проектом мирного договора, пробежался по нему взглядом. Демобилизация и сокращение вооружённых сил, ограничение по тоннажу боевых кораблей, уничтожение укреплений на границе с нами (бессмысленно, Ле Борд уже уничтожен), репарации и так далее. Если я передам этот документ альянсовскому послу, то уже сам получу по лицу. Капитуляцию мы им предлагали полную и безоговорочную.

Ладно хоть звёздные системы Альянса мы не требовали, только Дер Эквинум и прилегающие к ней бывшие нейтральные. Причём юридически это было оформлено как протекторат, а не передача в собственность короны.

Я даже присвистнул, глядя на этот образец дипломатического унижения. Это даже сильнее, чем удар по лицу мистера Хьюстона.

— Что там у вас такое? — поинтересовался Платонов.

Вместо ответа я переслал проект мирного договора ему. Вице-адмирал нахмурился, начал читать, и с каждым прочитанным предложением его лицо вытягивалось всё сильнее и сильнее.

— Это что? Они там каких грибов объелись? Или это попытка свергнуть Сенат? — воскликнул он.

— А причём тут вообще Сенат? — не понял я.

— Если они примут эти требования, их скинут к чёртовой матери, — хмуро произнёс Платонов.

— Нам же лучше, — пожал я плечами. — Чем больше у них нестабильности, тем меньше они лезут к нам.

— Очень в этом сомневаюсь, — сказал он.

— В любом случае, не нам решать, какие требования выдвигать Альянсу, всё уже решили за нас, — сказал я.

— Безусловно, — кивнул вице-адмирал, закрывая документ.

— Подождём ещё немного, — сказал я. — Когда придут сами, как просители.

— Как скажете, — согласился вице-адмирал.

Возможно, стоило сделать наоборот, обрушиться на столицу аликов со всей стремительностью, вскрыть оборону, принудить к миру, но именно этого от меня и ждали все без исключения, и наши чиновники, и вражеские генералы. А я терпеть не мог, когда становился предсказуемым.

Через полтора часа безмолвия руководство Альянса попыталось выйти на связь.

— Господин адмирал, запрос с планеты прилетел, — доложил Каргин. — Требуют вас напрямую.

— Требуют? — хмыкнул я.

— Так точно, — сказал связист.

Значит, ещё не поняли ситуацию. Придётся им подсказать.

— Подождут, никуда не денутся, — сказал я.

Я приказал эскадре выдвигаться вперёд, на малой тяге. Мимо всех необитаемых планет и спутников, мимо добывающих станций и орбитальных заводов. Верфь в системе тоже имелась, но не такая большая, как новомосковская. Линкоры Альянс строил в другом месте, местоположение которого оставалось тайной.

Со стороны это, наверное, выглядело максимально грозно, стройный боевой порядок имперских кораблей во главе с «Кроносом», идущий через мрачный и молчаливый космос. Идеально для пропагандистской картинки или видеоролика. Или для того, чтобы посеять страх во врагах, которые увидят наше приближение в новостях.

Подлетать непосредственно к планете я не собирался, всей эскадре было приказано остановиться за пределами досягаемости артиллерии. За нами следили во все прицелы без исключения, в этом не было никаких сомнений. Все пушки давно наведены, снаряды подготовлены, расчёты сидят на иголках в ожидании нашего приближения.

Тихая Гавань виднелась впереди крохотным голубым пятнышком. Отсюда даже и не скажешь, что там живёт тридцать миллионов человек.

— Дима, соединяй с переговорщиками, — приказал я. — Или кто у них там…

— Понял, соединяю, — отозвался связист.

Их мурыжили ещё полтора часа, пока мы подлетали поближе к планете. Можно сказать, дали им время обдумать своё поведение.

— Так, мы на связи, да, с этим чудовищем? — послышался неуверенный возглас. — Что? Уже? Кхм… Говорит официальный представитель Сената Альянса Свободных Систем, генерал Сэлми. Мы требуем…

— Вы не в праве что-то требовать от нас, генерал, — произнёс я. — Ах да, забыл представиться. Адмирал Мясников.

На той стороне повисло напряжённое молчание. Вполне возможно, что со мной сейчас говорит целый коллектив, как это обычно бывает у аликов, предпочитающих принимать решения большинством голосов. Быстрых ответов можно не ждать.

— Обозначу сразу, мы не хотим ненужного кровопролития, — сказал я. — Более того, мы хотим мира, и я напомню, что это Альянс Свободных Систем пересёк имперские границы и начал войну. Поэтому, в качестве жеста доброй воли, я направляю вам проект мирного договора.

И я отправил документ на ту сторону.

Вице-адмирал Платонов не смог удержаться и усмехнулся в кулак. Жест доброй воли, как же.

Ответа пришлось ждать чуть ли не двадцать минут, похоже, документ там изучали вдоль и поперёк все, кто только мог. Мы же никуда не спешили, милостиво позволяя генералам, сенаторам и флотоводцам до одури спорить насчёт нашего проекта мирного договора. У них наверняка есть свои ястребы и свои голуби, сторонники мира и сторонники продолжения боевых действий. Вот только возможности продолжать боевые действия у них фактически не осталось. А партизанская война… Партизаны всегда слабее регулярных частей, это аксиома. Всё, что показывают в боевиках, где отряд храбрых партизан выкашивает целые дивизии, это сказки на ночь или выдача желаемого за действительное.

— Это неприемлемо! — прозвучал наконец ответ генерала Сэлми.

Вернее, генерал Сэлми только озвучил общее мнение. Вполне ожидаемо.

— Генерал, смею вам напомнить… — начал я, но Сэлми меня перебил.

— Альянс Свободных Систем ни за что не примет такие условия! — воскликнул он.

Как будто у них имелся выбор.

— Генерал. Ещё раз попытаетесь меня перебить, и переговоры будут закончены в ту же секунду, — холодно произнёс я. — Вместе с моим добрым к вам отношением. Вы меня поняли?

— Я понял вас, адмирал, — тем же тоном ответил генерал.

Я помолчал секунду, вспоминая, что хотел сказать. Сэлми сбил меня с мысли. Само собой, у профессиональных переговорщиков такого не случается, у них план разговора продуман заранее в нескольких вариантах. Но я даже близко не переговорщик. Мои сильные стороны лежат совсем в другой плоскости.

С другой стороны, я здесь, чтобы бряцать оружием, а не плести словесные кружева, значит, буду строить из себя несгибаемого и упрямого кровожадного упыря. Соответствовать своему образу в прессе. Моей репутации уже ничто не навредит. Даже не знаю, что должно произойти, чтобы мой имидж хоть как-то поменялся, что в худшую, что в лучшую сторону. Даже если я пойду раздавать конфеты детям на улицах Тихой Гавани, местные журналисты объявят, что я замыслил что-то нехорошее.

— Выбора у вас, генерал, нет, — сказал я. — Вы либо принимаете высланный вам проект мирного договора, подписываете его и забываете о существовании Империи на долгие-долгие годы, либо… Вам придётся столкнуться с последствиями своего решения. И вам это не понравится.

В глубине души я даже ждал, что Сэлми снова выпалит что-нибудь, перебьёт меня, но нет, в этот раз он покорно выслушал всё до конца.

— Проявите благоразумие, — добавил я. — Иначе я буду думать, что среди всего руководства Альянса голова на плечах есть только у адмирала Робертса.

Мне послышалось, как будто на той стороне кто-то зашипел о предательстве. Ожидаемо.

— Нам нужно посовещаться, — выдавил генерал Сэлми.

— У вас есть десять минут, генерал, — сказал я.

Даже больше необходимого.

Как по мне, тут и думать нечего. Угрозу наша эскадра несёт вполне реальную, для всей Тихой Гавани, для системы и для планеты. Главное, чтобы они в эту угрозу поверили. В то, что мы способны её осуществить. Потому что пустые угрозы работают с точностью до наоборот.

Платонов посмотрел на меня вопросительно, я пожал плечами в ответ. Я мог только догадываться, что предпримут алики. Чутьё говорило мне, что они согласятся, но сомнения всё равно были.

Ответ пришёл уже через три минуты. Десять им не понадобилось.

— Адмирал… Что из этого проекта подлежит обсуждению? — спросил Сэлми.

— Ничего, — отрезал я. — Принимается как есть.

— В таком случае, Альянс Свободных Систем отказывается его принимать, — не без гордости в голосе произнёс генерал.

Я тихонько вздохнул. Значит, придётся по-плохому.

— Что ж… У вас был шанс решить всё мирным путём, — сказал я. — Конец связи.

— И что теперь? — хмыкнул со своего места Платонов.

— Будем принуждать, — сказал я. — Они не верят, что мы будем атаковать планету. Придётся их в этом разубедить.

— Наконец-то… Можно было и сразу так сделать, — хмыкнул вице-адмирал.

— Я хотел попробовать договориться по-хорошему, — развёл я руками.

— Зря, — сказал Платонов.

Я не стал отвечать. Молча начал раздавать указания кораблям.

Да, планета прикрыта артиллерией, на низкой орбите висит сразу четыре батареи, небольших, но прикрывающих Тихую Гавань полностью, без каких-либо слепых зон. Однако с такой боевой мощью, как у нас, это не станет серьёзной помехой.

К тому же, батарея сможет сосредоточить огонь только на одной цели. А вот отвечать мы можем хоть всей эскадрой. Да, рискованно, может, даже немного несправедливо по отношению к «Кроносу», который вероятнее всего станет главной целью здешних артиллеристов, но зато так мы выполним задачу.

Я рассчитывал сбить артиллерийские батареи, оставить планету совсем без защиты. Этим займутся линкор в сопровождении крейсеров, пока остальные наши корабли гоняют по системе всякую мелочь. А когда в Тихой Гавани станет шумно от взрывов на ближней орбите, можно будет ещё раз связаться с местным руководством.

— В атаку, — приказал я, и все наши корабли сорвались с места почти одновременно.

Практически сразу же артиллеристы Тихой Гавани открыли огонь по нам, три батареи, но скоро две из них потеряют возможность по нам стрелять. Четвёртая же находилась от нас по ту сторону планеты, а если бы мы подлетали со стороны полюсов, как это было в Алкмаре, то стрелять могли бы уже все без исключения. Здесь подобный манёвр не сработает.

— Всем кораблям, огонь по готовности, цели распределены, — приказал я.

Залпы защитников Тихой Гавани вполне ожидаемо сосредоточились на самом опасном из наших кораблей, на «Кроносе», и контр-адмирал Ткачёв предпочёл принимать выстрелы на щиты, куда перевёл всю энергию, лишив себя возможности стрелять. Вместо него стреляли «Эгида», «Паллада» и «Арес», а линкор выступал этаким тараном, идущим впереди всех, танком.

Крейсеры начали стрелять гораздо позже, как только шансы на успешное попадание перевалили за пятьдесят процентов. Артиллерийская батарея, против которой наши корабли объединили усилия, висела прямо над космопортом, и мы приближались к ней в крутом пике.

Щиты нашего линкора вспыхнули от двух попаданий подряд, выстрел третьей батареи прошёл мимо. Залп главного калибра «Ареса» заставил батарею расцвести белым огнём, который с такого расстояния напомнил мне маленький одуванчик. «Паллада» и «Эгида» добавили ещё, и первая артиллерийская батарея оказалась выведена из строя.

Выстрелы сбили её с орбиты, гигантские обломки теперь падали к планете, загораясь в атмосфере яркими метеорами. Собственно, теперь нам оставалось только зайти в проделанную брешь и пройтись по орбите артиллеристов, уничтожая их одного за другим.

Я запросил статус «Кроноса» после полученных попаданий, мне переслали телеметрию. Есть пробитие, разгерметизация, но в целом ничего такого, что не позволило бы линкору продолжать бой.

Вокруг мелькали вспомогательные кораблики и наспех переделанные для боя гражданские суда, иногда они устремлялись в самоубийственные атаки, но для того, чтобы с ними разобраться, хватало одних только башен ПКО. Их уничтожали на подлёте, словно москитов, летящих к электрической ловушке.

Почти у самых обломков батареи мы резко поменяли направление движения, используя гравитацию планеты для облегчения манёвра. Впереди нас ждали ещё три батареи, и их уничтожение это просто вопрос времени, но генерал Сэлми даже не пытался с нами связаться вновь. Возможно, стоит приложить ещё немного, так сказать, красноречия.

Вообще, будь у Альянса флот, хотя бы тот, что пытался остановить нас в Алкмаре, мы ни за что не пробились бы к планете, но адмирал Сандерленд решил не пускать нас к столице и встретить там, у газового гиганта. Фатальная ошибка с его стороны.

Мы пронеслись по орбите как неудержимый огненный смерч, одну за одной выбивая оставшиеся батареи, которые разлетались обломками и падали вниз метеорным дождём. Впору загадывать желание.

А затем разогнавшиеся и не сгоревшие в атмосфере обломки начали достигать поверхности, превращая всё это в орбитальную бомбардировку и расцветая огненными вспышками там, внизу.