Адмирал космического флота

Глава 16

Вместо «Смелого» в системе остался один из корветов, малый эсминец пригодится мне для перехвата. В соседней от Аргаяша системе дежурил «Арес», чтобы быстро прийти на помощь в случае необходимости, а все остальные корабли отправились на поиски альянсовского линкора.

Темпы выхода ретрансляторов из строя сильно замедлились. Но даже так весь этот сектор Империи остался практически без связи.

Пленных аликов разместили на Аргаяше, но не на самой станции, а на одном из местных добывающих комплексов, без каких-либо шансов сбежать. А захваченные корабли я передал доверенным людям, чтобы они перегнали их к столице. С помощью ИИ это можно сделать малыми силами, без пары сотен операторов.

Заправленные и обслуженные корабли строгим порядком покидали Аргаяш-2, чтобы отправиться на поиски оставшихся врагов, которые притаились где-то в глубине космоса. Каждому командиру была дана инструкция, как действовать, когда мы вновь окажемся без связи друг с другом и с центром. Конечно, всего предусмотреть нельзя, и эта инструкция была скорее сборником рекомендаций, нежели подробно расписанным боевым уставом, но с ней однозначно было проще.

Я вновь проводил почти всё время в центре управления, разглядывая утерянные системы на карте. Даже с учётом потерянных кораблей это вторжение было всё ещё самым успешным из всех попыток Альянса с нами повоевать.

В сенате Альянса Свободных Систем были и свои голуби, и свои ястребы. Партия мира и партия войны, и сейчас, очевидно, побеждали вторые, иначе Альянс ограничился бы только захватом двух-трёх систем. Недостаточно просто воткнуть условный флаг, захваченное нужно ещё и переварить, интегрировать в своё государство, а когда захвачено слишком много, это становится почти нереальным. Империя даже один Дер Эквинум не смогла полностью интегрировать, но Альянсу, наверное, будет проще. Они допускали, что в каждой «свободной» системе могут быть свои законы и обычаи, а не гребли всех под одну гребёнку.

Хотя если держать в уме, сколько кораблей Альянс потерял в этой авантюре, профит выглядел крайне сомнительным. Линкор или даже крейсер во много раз ценнее, чем очередная номерная система без полезных ископаемых или других редких ресурсов. Они, конечно, захватили не только такие пустые системы, но всё равно, потеряли гораздо больше, чем приобрели. А денежки Альянс умел считать хорошо.

Но я не верил, что такой человек, как адмирал Вебер, остановится на достигнутом. Судя по тому, что я успел понять о её характере, она пойдёт до конца, точно как и я. Мне думалось, что мы с ней похожи, и она странным образом воспринималась для меня ближе, чем многие из имперских офицеров.

«Либерти» как в воду канула. Но это неудивительно, если учитывать, сколько ретрансляторов уничтожили альянсовцы. Флагман Свободного Флота может прятаться где угодно, несмотря на свои размеры. А если вспомнить, что они с «Индепенденсом» близнецы, и запас хода у них должен быть примерно одинаковым, в теории линкор может добраться хоть до самого центра Империи, и это меня тревожило. Вебер наверняка готовит ещё какой-нибудь сюрприз.

К тем трём системам я на всякий случай отправил несколько кораблей, нести сторожевую службу. «Гелиос», «Дерзкий» и «Проворный». Отправил не из нашей эскадры, из тыла, чтобы не ослаблять и без того не самую мощную группировку. Понятное дело, перекрыть дорогу в глубину имперского пространства крейсер и два эсминца не могли, но доложить о вторжении и хотя бы немного задержать аликов, если они надумают там появиться, они сумеют.

Мы же тем временем прочёсывали соседние системы, одну за одной. Пять корветов шли впереди, вся остальная эскадра шла за ними, на таком расстоянии, чтобы связь хоть как-то работала. Старались держаться поближе друг к другу, периодически вообще переходя на обычную волновую связь, чтобы не забивать канал гиперсвязи, и без того дышащий на ладан.

Шли по направлению к Дербишеву, ещё одной обитаемой системе, проходя через уже осмотренные ранее места. Техники устанавливали и настраивали ретрансляторы гиперсвязи взамен уничтоженных, они как раз начали прибывать из Новой Москвы. Особо погоды это не сделает, но хотя бы связь с центром будет работать. А если они снова будут уничтожены, мы будем знать, где искать врага.

Пока рутинными переходами занимались помощники и заместители, я разгребал накопившиеся сообщения и доклады, начиная от самых ранних, многие из которых уже потеряли актуальность.

Не только доклады нашей эскадры. Мне приходили так же краткие сводки о том, что творится в Империи и за её пределами, новости, аналитические записки, отчёты о выполнении приказов, и многое другое. Ввод в эксплуатацию кораблей, количество заключивших контракт добровольцев, отчёты по оснащённости флота вооружением и припасами. Информация стекалась со всей Империи к моим подчинённым, а они уже переправляли её наверх.

Наверняка подрисовывали цифры и правили отчёты в нужную сторону, так что слепо верить собранной статистике я не собирался, но какую-то общую картину всё равно можно было составить. Не самую радужную, но и не такую мрачную, как казалось нашим всепропальщикам.

Таких, кстати, было довольно много. Даже среди наших офицеров и операторов. И это при том, что во всех предыдущих конфликтах с Альянсом мы выходили победителями. Нет, всё равно пессимистов хватало с избытком. И системы, дескать, навсегда потеряны, и флот небоеспособен, и вообще мы все умрём.

Заткнуть таких не получалось, они вылезали как грибы после летнего дождичка, один за другим. Таких паникёров пытались вразумлять, временно отключая от сети. С переменным успехом.

И хотя новостные агентства и независимые журналисты подробно освещали наши победы, а официальная пропаганда говорила, что силы вторжения почти разгромлены и нам осталось только выгнать их из наших систем, ставки на тотализаторах всё равно склонялись в сторону адмирала Вебер. С незначительным, но всё-таки перевесом.

Который только увеличился, когда к нам поступил доклад от одного из разведчиков.

— Господин адмирал! На связи «Верный»! — доложил мне Каргин.

— Давай его сюда, — ответил я.

— Говорит корвет «Верный», вахтенный офицер старший лейтенант Якубов, — доложили с той стороны, из соседней системы. — Наблюдаю эскадру противника.

Я почувствовал, как кровь быстрее побежала по венам, взбодрился так, словно бахнул тройную дозу кофеина. Ожил.

— Подробнее! Сколько их, каким составом, каким порядком, куда направляются? — затараторил я.

Якубов немного замешкался.

— Три… Пять… Шесть кораблей, господин адмирал! Походным порядком, «Британия» и «Мадагаскар» в арьергарде, четыре корвета впереди, — доложил он.

— «Либерти»⁈ Где «Либерти»? — потребовал я ответа.

Как будто Якубов мог достать её и положить мне на стол.

— «Либерти» не наблюдаю! — ответил он.

— А, чёрт побери! — рыкнул я. — Продолжайте наблюдение!

Я прильнул к монитору, нашёл систему, из которой вещал «Верный». Один скачок от нас, пять с половиной световых лет. Достаточно быстро. Можем успеть перехватить, причём даже всей эскадрой.

Скорее всего, и флагман тоже там. Меня обуял хищный азарт, я снова чувствовал радость погони. Ещё радостнее будет, когда остатки Свободного Флота сгорят в пламени термоядерных взрывов.

— Всем кораблям, боевая тревога, — объявил я. — Начать переход в систему ТХ-1189, немедленно.

Сразу надевать скафандр я не стал, подожду до момента, когда мы будем выходить из гиперпространства. Вебер наверняка подготовила ещё какой-нибудь сюрприз, но в этот раз у нас было не только численное, но и тактическое преимущество. Мы поймаем их на марше, перед переходом. И тогда нам останется только пролететь к Дер Эквинуму, восстанавливая имперскую власть везде, где только можно.

Эскадра дошла до края системы, корабли один за другим начали переход, и первым отправился «Кронос». То-то альянсовцы перепугаются, увидев появление нашего линкора. Вслед за ним нырнула «Эгида», затем «Паллада», корабли по очереди исчезали из реальности, чтобы появиться за многие миллионы километров отсюда.

Очередь дошла и до «Гремящего», и мы привычно скользнули в гипер, как сотни раз до этого. Я нервно барабанил пальцами по подлокотнику кресла, отстукивая популярную мелодию. Хотелось добраться до противника как можно скорее, хотя я знал, что это невозможно. Просто эти ублюдки причинили столько неприятностей, что мне хотелось наказать их, они заслуживали самого сурового наказания, какое только возможно.

Но в то же время нам требовалась осторожность. Вебер на деле доказала, что с ней шутки плохи, так что лезть напролом нельзя. Главное, успеть до того, как их эскадра уйдёт дальше. Преследовать мы всё равно будем, хоть до самой Тихой Гавани, но мне будет спокойнее, если мы настигнем их в ТХ-1189, а не где-либо ещё. Там у них меньше шансов организовать засаду.

Ожидание выхода из гиперпространства тянулось неимоверно долго, как будто мы преодолевали не пять с половиной световых лет, а двадцать пять. Впрочем, такие искажения восприятия не имеют ничего общего с физикой пространства-времени. Дело исключительно в психике, потому что когда старпом объявил о выходе из гипера и я натянул защитный скафандр, время побежало со своей обычной скоростью.

Нам повезло. «Верный» всё ещё наблюдал за тем, как эскадра Альянса походным порядком приближается к краю системы, и появление наших кораблей стало для них сюрпризом.

ТХ-1189, необитаемая система из красного карлика, пары землеподобных планет и одного газового гиганта. Полезных ископаемых нет, интересных для науки аномалий нет. Достаточно большая, чтобы в ней можно было спрятать хоть линкор, хоть целый флот.

— Курс на перехват, — спокойным тоном произнёс я, хотя внутри всё кипело от азартного предвкушения.

Я покосился на вице-адмирала. Тот сидел без шлема, быстро набирая что-то в консоли, и по его лицу тоже было заметно, как он предвкушает начало сражения. Когда сквозь пустоту вновь полетят снаряды и ракеты, а лазерные лучи расчертят темноту космоса. Может быть, это неправильно с точки зрения гуманизма, а кто-то назовёт нас кровожадными упырями в погонах, но я любил свою работу и делал её хорошо, а она взамен приносила мне удовольствие. Чем больше альянсовских кораблей будет уничтожено сейчас, тем меньше пострадает имперских граждан, элементарная арифметика.

Нас заметили. Мы, в целом, и не скрывались, в этом не было нужды. Эскадра Альянса начала спешно перестраиваться в боевой порядок, поворачиваться к нам, чтобы встретить корабли шквалом огня. Но плотности их огня будет просто недостаточно.

— «Кроносу», огонь по готовности, — сказал я. — Остальным, ориентируйтесь по «Кроносу», огонь сосредоточить на «Британии».

На данный момент именно «Британия» была самым опасным противником. Её систершип, «Мадагаскар», в прошлом бою получил по морде, и особой угрозы не представлял, тем более, для линкора.

— «Верный», приказываю прочесать систему, осмотрите всё возле планет, облетите звезду, — сказал я.

— Есть, — отозвался Якубов, и корвет отделился от остальной эскадры.

Неловко получится, если нам в тыл ударит «Либерти». Наш корвет, естественно, рискует сам попасть под раздачу, но такая уж у нас работа. Кто не хочет рисковать — сидит на планете, а не идёт в космофлот.

«Кронос» наконец-то вышел на дистанцию выстрела. Алики открыли огонь чуть раньше, то ли у них сдали нервы, то ли они понадеялись на удачу. Первые их выстрелы ушли в молоко, несколько следующих загорелись вспышками на щитах нашего линкора. А затем «Кронос» ответил.

Залп из главного калибра линкора оставил «Британию» без щитов, они отключились от перегрузки, а следом ударили «Эгида» и «Паллада». Попала только «Эгида», но и этого оказалось достаточно, чтобы прошить броню крейсера.

Я хищно осклабился, увидев данные о повреждениях «Британии». Так им и надо. Особых повреждений она, конечно, не получила, удар пришёлся в нос, в жилые отсеки, где в момент тревоги обычно никого нет, но сам факт попадания был весьма приятным. Разгерметизированный, крейсер уже не скользнёт в гиперпространство, а будет вынужден биться до конца.

Альянсовцы кинулись врассыпную, сосредоточив огонь на нашем линкоре, пока наши крейсера и эсминцы расстреливали их, не встречая сопротивления. Цели распределили примерно поровну, чтобы каждому досталось. Алики сориентировались довольно быстро, начали уходить, кто куда горазд. Часть их тактики, которую я немного успел изучить и понять. Возможно, жестоко, но таким образом хотя бы несколько кораблей сумеют выбраться, выйти из боя и юркнуть в гипер. Все они действовали теперь не как одна эскадра, а как отдельные единицы.

— Не дайте им уйти! — рявкнул я во всеуслышание. — Ни одно корыто не должно смыться!

Мне хотелось покончить с ними здесь и сейчас, а не гоняться опять по всему сектору.

Нашей эскадре тоже пришлось разделиться, чтобы эффективно преследовать врага, но за нами было численное преимущество, так что никто не ввязывался в дурацкие дуэли один на один, мы били врага сообща.

«Гремящий» поначалу держался позади, но вскоре и он вынужден был вступить в бой. Прямо к нам летел «Мадагаскар» в сопровождении «Нила Армстронга», и проигнорировать их появление мы никак не могли, даже несмотря на то, что нас защищала «Паллада».

И вступать в бой, находясь не на мостике за штурвалом, а в центре управления, оказалось для меня куда сложнее, чем я думал. Первый раз, когда нас разбили, я даже ничего и не понял, а вот теперь, когда я освоился на новом месте, мне почему-то было страшно. За штурвалом мне было гораздо спокойнее, там я чувствовал себя на своём месте, где и должен быть. Не здесь.

У каждого, наверное, есть своя планка, допустимый предел. Кто-то может командовать только женой, и то с трудом. Кто-то — маленьким коллективом, отделением или взводом. Чей-то предел — корабль. Мало кто способен управиться с эскадрой, не говоря уже о государстве в целом. И что-то мне подсказывало, что для меня такая планка это малый эсминец. Когда мне не приходилось отвечать ещё за десяток кораблей, мне было хорошо и комфортно, а теперь… С другой стороны, если не выходить из зоны комфорта, то не будет и профессионального роста. Никакого роста не будет.

«Мадагаскар» ударил по нам, а не по «Палладе», корабль тряхнуло так, что я чуть не вылетел со своего места. Ответить Магомедов не успел, но корабль отвёл резко в сторону, чтобы не попасть под ещё один залп, потому что перегруженные щиты отключились. «Нил Армстронг» выстрелил, но промазал, и это нас спасло.

Я не вмешивался, у Артура хватало опыта, чтобы провести бой и без моих подсказок. Хотя очень хотелось, так, что я едва себя сдерживал.

Вместо этого я сосредоточился на управлении эскадрой. Мне требовалось видеть ситуацию в целом, а не ограничиваться одним только «Гремящим». Корвет «Салли Райд» умудрился выскочить в гипер, оторвавшись от погони, зато в «Британии» наделали столько дырок, что избитый крейсер напоминал теперь сырную голову, но умудрялся ещё держаться в строю. «Алан Шепард» сгорел в термоядерном взрыве, «Гайон Блуфорд» болтался в пустоте со сбитыми двигателями.

«Либерти» к ним на помощь так и не пришла.

Это могло значить только одно. Флагман Свободного Флота находится где-то в другом месте.

И как только слитный залп двух наших крейсеров разнёс корму «Мадагаскара» в клочья, меня из задумчивого созерцания вырвал старший лейтенант Каргин.

— Господин адмирал! На связи «Гелиос»! — обеспокоенно доложил он.

Я почувствовал холодок, бегущий по коже.

— Давай сюда, — хрипло сказал я.

— «Гелиос» «Гремящему»! Повторяю, «Гелиос» «Гремящему»! Здесь альянсовский линкор!

В системе, которая находилась в шести переходах от нас.