Адмирал космического флота

Глава 18

Больше попыток ускориться в гиперпространстве я не делал. Гибнуть понапрасну, проводя никому не нужные эксперименты, я не собирался, моей задачей сейчас было прийти на помощь «Гелиосу», только и всего.

Но я не переставал думать о том, что случилось. Гиперпространство работало по вполне определённым законам, и некоторые из них были нам хорошо известны, а некоторые — нет. Несмотря на то, что все мы столько лет пользовались гиперпространственными переходами.

Больше всего мне это напомнило резкий заход в гипер, только многократно усиленный. Ещё бы, я удвоил скорость, и без того предельно допустимую. В Академии, помнится, этот эффект сравнивали с кессонной болезнью, но то, что я ощутил, было совсем непохоже на последствия резкой декомпрессии. Это что-то совсем другое.

Я уже несколько раз пожалел о том, что вообще затеял этот эксперимент, подвергая риску не только себя, но и всю команду. Да что там говорить, всю Империю. За врачебной помощью обратилась чуть ли не половина экипажа, но наш фельдшер только и мог, что помазать зелёнкой.

«Кроноса» и «Эгиду» мы ожидаемо опередили. Ушли дальше, не дожидаясь их прибытия. Вызвать «Гелиоса» и запросить обстановку не успели, начали новый переход, к счастью, достаточно короткий.

Застать «Либерти» там, куда мы направляемся, я даже и не надеялся. Слишком уж много времени прошло с того момента, как Юсупов доложил о её появлении. Но шансов догнать её становилось всё больше. Грубо говоря, «Гелиос» кровью добывал для нас возможность настигнуть адмирала Вебер.

После ещё одного перехода я приказал незамедлительно связаться с крейсером, пока мы готовимся к следующему прыжку.

— «Гелиос» не отвечает, господин адмирал, — севшим голосом доложил Каргин.

Я молча стянул с головы фуражку. Вице-адмирал Платонов, так и не покидавший центра управления, сделал то же самое с донельзя мрачным видом.

— Что ж… Это может значить только одно… — сказал я. — «Гелиос» боролся до конца.

Я провёл рукой по лицу, тяжело вздохнул. Этого следовало ожидать. Удивительно даже, что он продержался так долго против адмирала Вебер, позволяя нам выиграть немного времени. Я нажал на клавишу интеркома, чтобы обратиться ко всей команде.

И не мог подобрать слов.

— Кхм… Господа… И дамы. Крейсер «Гелиос», выполняющий боевую задачу в системе ТМ-6081, перестал выходить на связь, — объявил я. — Это значит, что альянсовский линкор прорвался к центральным системам Империи.

Такое даже произносить было неприятно. Но я считал, что люди должны об этом знать. Когда угроза нависает не просто над отдалёнными уголками Империи, а фактически над родным домом, мотивации как-то прибавляется.

— «Гелиос» и его команда героически сражались для того, чтобы мы успели настигнуть «Либерти» и адмирала Вебер, — продолжил я. — Теперь я считаю нашим долгом отомстить за «Гелиос» и всех остальных павших в этой войне.

Конец сообщения. По-хорошему, остальные корабли тоже нужно предупредить о том, что «Гелиос» погиб. «Кронос» и «Эгида» пока ещё находились в гипере, значит, сообщение дойдёт до них после того, как они выйдут. Это важная информация, стратегической важности.

Я приказал Каргину отправить моё сообщение на все корабли эскадры, в том числе на те, которые остались в Аргаяше. Пусть лучше узнают это от меня, а не из новостей.

А затем потребовал связаться с «Дерзким» и «Проворным», кораблями, которые закрывали два других узких места. Они должны были отправиться на подмогу и прибыть раньше нас. Даже не для того, чтобы вступить в бой с линкором, а для того, чтобы контролировать ситуацию, докладывать о происходящем. Воевать против «Либерти» на равных сможет только «Кронос».

Эти двое тоже не ответили. И хотя существовала вероятность, что «Дерзкий» и «Проворный» находятся в гипере и ответить не могут чисто физически, что-то мне подсказывало, что Вебер уничтожила и их тоже.

Её план, дерзкий и смелый, был почти беспроигрышным, теперь я это понимал особенно ясно. Пока «Индепенденс» с крейсерами наводили шороху на окраинах, «Либерти» пробиралась к центральным системам, к столице. Вебер знала, что линкор у нас остался только один, поэтому смело предоставила «Индепенденсу» полную свободу действий, зная, что он нас задержит. И это им почти удалось.

Конечную точку её маршрута я знал без всяких карт и донесений разведки. Новая Москва, иначе и быть не могло. Если она доберётся до столичной системы… Мне уже угрожали уничтожением планеты, но в этот раз одними угрозами не обойдётся, это я знал наверняка. Особенно если мы загоним Вебер в угол, как крысу. Такая атакует отчаяннее всего, любыми способами, и Вебер тоже не погнушается ничем.

Я взглянул на звёздную карту, до нужной системы осталась всего пара прыжков. Если бы только «Гелиос» продержался чуть дольше… Хотя мы бы всё равно не успели. Юсупов и так сделал всё, что мог, выжал максимум из своего крейсера.

И хотя к Новой Москве отсюда мы могли проложить маршрут покороче, я всё-таки решил идти через ТМ-6081, точно по следу. Во-первых, для того, чтобы ничего не упустить из виду, а во-вторых, посмотреть на место сражения. Если хоть кого-то удастся спасти, это будет уже хорошо. Вебер точно не задерживалась, чтобы собрать спасательные капсулы. Если они, конечно, там есть.

— Начинаю новый переход, — с лёгкой грустью в голосе доложил вахтенный.

Топлива нам должно хватить аккурат до Новой Москвы. А вот насчёт «Либерти» я не был уверен, пусть даже её запас хода увеличен, заправлялась она последний раз ещё в Диамеде. Ей может потребоваться дозаправка, и именно поэтому я решил идти точно по следу, а не мчаться напрямик к столице. Неизвестно, какие кренделя начнёт выписывать «Либерти», оказавшись глубоко внутри имперского пространства.

Общее настроение у всех было мрачным и тоскливым, всё-таки с «Гелиосом» мы сражались плечом к плечу во время гражданской. У многих были там знакомые, друзья, так что мои слова про месть откликались в душе у многих. Не удивлюсь, если в кают-компании или на нижних палубах тихонько откупорили чего-нибудь покрепче, помянуть павших героев. Мне и самому хотелось.

Но нельзя. Не сейчас. Я буду пить, когда адмирал Вебер сложит оружие и выбросит белый флаг, не раньше.

Главное, настигнуть её до того, как она доберётся до Новой Москвы, остальное… Можно пережить. Сражаться на равных против превосходящих сил противника не сможет даже она, значит, единственный её шанс лежит именно в Новой Москве. Шантаж и угрозы орбитальной бомбардировки могут подействовать куда лучше, чем снаряды и лазеры. Других способов победить в её случае я не видел абсолютно.

— Она пойдёт к столице. Нигде больше не задерживаясь, — произнёс я, разглядывая карту внутреннего сектора.

— А что у нас есть поблизости от столицы? — нахмурился вице-адмирал.

— Не сказать, что дохрена чего, — вздохнул я.

Новая Москва это глубокий тыл, глубочайший. И кроме вспомогательных корыт, набитых недавно набранными резервистами, там в данный момент ничего не было. Адмиралу Вебер они даже не то что на один зуб, ей будет достаточно сурового взгляда, чтобы все защитники побежали сдаваться.

— Резервисты… — пробурчал Платонов, запрашивая список. — Разве что как живой щит могут послужить.

— Думаю, это слишком жестоко, — сказал я. — Придумаем что-нибудь ещё. В конце концов, в Новой Москве есть артиллерийская батарея на орбите.

— Да, но сама по себе она бессильна что-то предпринять, — сказал вице-адмирал. — Ей необходима поддержка кораблей. Нормальных кораблей, а не этого… Хлама.

— С этим я не могу спорить, — вздохнул я.

После выхода в следующую систему я приказал Каргину снова попытаться вызвать «Гелиоса», но успеха это не принесло. «Гелиос» молчал. Ожидаемо, но всё равно неприятно.

— Предупредите центр, — попросил я. — Пусть ждут гостей у себя. Вернее, гостью.

Вряд ли они там сумеют подготовить достойную встречу. Но хотя бы будут знать, чего ожидать.

Следующий прыжок должен был стать последним, если бы «Гелиос» всё ещё сдерживал натиск альянсовского линкора. Теперь мы там, скорее всего, встретим только пыль и обломки. В лучшем случае.

Ретранслятор системы ТМ-6081, между тем, продолжал работать, «Либерти» не тратила время на уничтожение ретрансляторов, ей это теперь не требовалось. Вся эта история с уничтожением связи служила лишь прикрытием для прорыва, который уже произошёл.

После того, как «Гелиос» перестал отвечать, словно бы пропала необходимость спешить, но я понимал, что это иллюзия. Наоборот, теперь нам нужно было торопиться ещё сильнее, но мы и так уже шли на максимальной скорости. Вновь экспериментировать с гиперпространством мне было страшно.

Этот переход и вовсе занимал три с половиной часа, так что я даже успел немного вздремнуть и пообедать перед тем, как вахтенный объявил о том, что мы выходим. «Либерти», на самом деле, могла специально поджидать нас здесь, чтобы по одиночке уничтожить приходящие на помощь корабли.

Но нет. Система ТМ-6081 оказалась пуста, как череп лоботомита. Ни одной живой души. На первый взгляд.

— Вахтенный, доложите, что там сенсоры говорят, — попросил я.

Даже если на первый взгляд всё тихо, проверка никогда не бывает лишней.

— Засёк спасательные капсулы, господин адмирал, — доложил Магомедов. — В количестве… Сорок шесть штук. Все на борт не войдут.

— Что-нибудь ещё? — спросил я.

— Ничего. Обломки, неопознанные объекты… Трупы, — сказал старпом.

— Понял тебя, — сказал я.

По-хорошему, спасательные капсулы требовалось собрать. Неизвестно, сколько они уже так летают и достаточно ли у них кислородно-воздушной смеси. Но, с другой стороны, мы не могли тратить на это время.

Я вдруг представил себя на месте одного из них, в спасательной капсуле. Нет, всё-таки мы должны их спасти. «Либерти» подождёт.

— Просканируйте все капсулы, спасаем только живых, — решил я.

— Мы потеряем много времени, — заметил вице-адмирал.

— Мы спасём героев, — возразил я. — Всё равно без «Кроноса» и «Эгиды» мы не сможем ничего сделать, а они нас ещё не догнали.

— Гм… Да, пожалуй, — согласился Платонов.

Из сорока шести спасательных капсул двенадцать оказались вообще пустыми. Ещё двадцать четыре стали последним пристанищем для тех, кто забрался внутрь, своего рода стальными гробами. Только в десяти капсулах оказались живые люди. Раненые и обгоревшие, но живые.

«Гремящий» подходил к капсулам по очереди, цепляя каждую грави-захватом и перемещая в свободный трюм. Действовать нужно было аккуратно, но быстро, пока в капсулах не закончился воздух. Запас, конечно, рассчитан на довольно долгое время, но далеко не факт, что на «Гелиосе» за запасами следили. Такое случалось повсеместно, и немало народа погибло вот так, по глупости.

Наши операторы работали, не покладая рук. Но счастливые улыбки спасённых того стоили. Правда, достать их из капсул удалось не раньше, чем последнюю затащили на борт и закрыли шлюз. Всех десятерых немедленно отправили в лазарет, в цепкие лапы фельдшера Гуссейнова, и я на их месте прикинулся бы здоровым, даже если бы мне оторвало обе ноги.

Больше в этой системе делать было нечего.

Нет, можно было бы задержаться ещё, собрать все капсулы с погибшими и просто летающие в пустоте мёртвые тела, но тогда сбор затянется ещё на пару часов, которых у нас не было. Мы и без того потратили довольно много времени на сбор капсул, сейчас из гипера как раз должны выйти «Кронос» и «Эгида». Дальше полетим все вместе, снова.

Я покинул центр управления и направился к медицинскому блоку, мне не терпелось поговорить хоть с кем-нибудь из выживших, тех, кто лично участвовал в бою с «Либерти». Эти люди — настоящие герои.

Гуссейнов, по всей видимости, закончил первичный осмотр и теперь вносил что-то в базу, постоянно хмурясь и почёсывая в затылке. Давненько у него не было столько работы разом, и я вспомнил вдруг госпожу Фидлер. Вот уж кто был настоящим медиком, во всех смыслах этого слова.

Меня Гуссейнов не заметил.

— Как они? — спросил я.

Он чуть не подскочил от испуга.

— Господин адмирал! — воскликнул он. — Ох, я чуть… Что ж вы так подкрадываетесь?

— Что со спасёнными, Гуссейнов? — спросил я, игнорируя его вопрос.

— А что с ними? Разместил, трое тяжёлых, остальные так… В базу, вон, вношу потихоньку, — сказал он. — Лечение назначил всем вот…

Вникать в подробности назначенного лечения я не стал, надеюсь, он знает, что делает и не напортачит. А вот про спасённых нужно было разузнать поподробнее.

— Личности установили? — спросил я.

— Первым делом, как же, — хмыкнул Гуссейнов.

— Список, — потребовал я.

— Э-э-э… Сейчас, минутку, — сказал он.

Он выслал мне список пациентов. Оператор, оператор, оператор третьего класса, старший мичман… Лейтенант… Капитан третьего ранга… Я даже не поверил своим глазам. Юсупов здесь.

— Юсупов здесь? — воскликнул я.

— Что? А… Так точно, господин адмирал, — сказал Гуссейнов. — У него это… Ожоги, в тяжелом состоянии он. В гидрогеле, не знаю, когда очухается.

— Очухается… — прошипел я. — Имей уважение к старшим по званию, оператор. Иначе быстро в реакторную переедешь.

— Виноват, господин адмирал, — сказал Гуссейнов, но я видел, что предупреждению он не внял и вины не чувствует. Наоборот, он всем видом показывал оскорблённую невинность.

— Как только очнётся, доложишь незамедлительно, — приказал я.

— Есть, — ответил он.

Гуссейнов, похоже, даже и не понял, что мы спасли фактически и.о. командира «Гелиоса». По бумагам командиром числился некий капитан второго ранга Черненко, но фактически он всё это время находился на лечении, и кораблём командовал Юсупов.

Можно было бы посетить кого-нибудь ещё из спасённых, но я не видел в этом особого смысла, вернее, не хотел делать это прямо сейчас. Потом, когда очнётся Юсупов, пообщаюсь со всеми сразу. Как раз успею подготовить приказы о награждении, чтобы вручить им всем заслуженные ордена. Все они заслужили самые высшие награды, а Юсупов так и вовсе — Полярную Звезду. Всем погибшим будет присвоено звание Героев Империи, посмертно.

— Господин адмирал, «Кронос» вышел, — доложил мне старпом, едва я покинул медблок.

Значит, скоро выйдет и «Эгида». И можно будет отправляться по следу. Маршрут уже определён, «Либерти» пошла прямо к Новой Москве, иначе и быть не могло. И мы тоже пойдём туда.

— Пусть Каргин свяжется, — ответил я. — Хотя… Сейчас я.

В центр управления я вернулся быстрым шагом, почти бегом. Как известно, бегущий генерал (в моём случае — адмирал) в мирное время вызывает смех, а в военное — панику, так что я старался слишком сильно не ускоряться.

— Дайте мне Ткачёва, — с порога потребовал я.

Для командира «Кроноса» у меня имелось несколько слов.

Связь наладили почти сразу же, долго ждать не пришлось. В конце концов, связисты «Кроноса» делали то же самое, что и наши.

— «Гремящий»⁈ Как это вы раньше нас добрались? — прозвучал удивлённый голос Ткачёва в наушниках.

— Военная тайна, — соврал я, не желая признаваться в своей ошибке. — К драке мы всё равно опоздали.

— Да, кулаками махать уже поздновато, — хмыкнул контр-адмирал. — Идём по следу?

— Так точно. К Новой Москве, — сказал я. — Выходим прямо сейчас, «Эгида» пусть догоняет.

— Есть, вас понял, господин адмирал, — сказал он. — Как думаете, догоним?

Я помолчал, глядя на звёздную карту. Шансы были, хоть и не такие большие. «Гелиос» сделал всё, что мог, чтобы задержать противника. Мы должны теперь сделать всё, чтобы его жертва не была напрасной.

— Догоним, — твёрдо сказал я.