Адмирал космического флота

Глава 17

Значит, адмирал Вебер решилась на прорыв к центру Империи. С одной стороны, это было ожидаемо, с другой… Я всё равно не мог до конца поверить, что она вот так вот бросила остальную эскадру в заведомо безнадёжное сражение, только для того, чтобы прорваться самой, и не в сторону дома, а наоборот, к нашей столице.

Мы с Платоновым переглянулись, я открыл карту, переместил её к ТМ-6081, где службу нёс кап-два Юсупов. Вот оно, бутылочное горлышко, преодолев которое, «Либерти» могла выйти на оперативный простор и лететь куда пожелает, сея разрушение и хаос на своём пути. Догнать её не представлялось возможным, даже если Вебер будет переходить из системы в систему на десяти тысячах световых.

— Юскевич, добейте выживших, — хрипло произнёс я, вызывая «Палладу».

Вот сейчас возиться с пленными нам точно некогда. Белый флаг они не выбросили, сдачу в плен не запросили, так что это не военное преступление. Формально бой ещё продолжается.

— Что будем делать, господин адмирал? — осторожно спросил Платонов.

— Догонять… — вздохнул я.

Как будто у нас были варианты. Вражеский линкор в центре Империи может натворить такого, что и не разгрести.

Главное, руки не опускать. Хотя очень хотелось.

— «Гремящий» «Гелиосу»… Задержите его. Любой ценой. Насколько сможете, — сказал я.

— Есть, господин адмирал, — твёрдым голосом ответил Юсупов.

Я вспомнил его фанатично горящие глаза и безупречную выправку, его отчаянное желание выделиться и показать себя. Этот задержит, не считаясь с потерями. В лепёшку разобьётся, но задержит.

А нам, значит, надо спешить на помощь.

— «Кронос», «Эгида», приказываю немедленно начать переход к системе ТМ-6081, повторяю, ТМ-6081, — объявил я. — «Паллада», «Зоркий», начать преследование тех, кто ускользнул, остальные, возвращайтесь к Аргаяшу, ждите дальнейших приказаний.

«Гремящий», естественно, тоже отправится в погоню за флагманом аликов, я не мог оставаться в стороне. Туда вообще придётся стягивать все корабли из ближайших систем, из глубокого тыла. Вчерашних курсантов и пенсионеров, на устаревших корытах. Последнюю линию обороны. Если бы мне кто-то сказал, что мне скоро придётся бросить их в бой против «Либерти», я бы только покрутил пальцем у виска, потому что вся основная эскадра цела.

Мы даже не стали дожидаться, пока Юскевич закончит разбирать остатки аликов, начали переход. Первым ушёл «Кронос», за ним «Эгида», мы вошли в гипер последними. Маршрут у всех один и тот же, кратчайший, шесть прыжков разной длины. В среднем каждый переход будет занимать около двух часов, значит, нам потребуется как минимум двенадцать часов, чтобы просто добраться до нужной точки.

Сколько продержится Юсупов на своём крейсере? Час? Два? Зависит от того, насколько он удачлив, но даже если ему повезёт максимально, победить «Либерти» у него нет шансов. Точно как и у нас нет шансов прийти на помощь вовремя. Но попытаться мы можем, точно как и Юсупов.

Осталось только понять, зачем адмирал Вебер это делает. Ещё и такой ценой. Рейд к столице? Возможно, однако Новая Москва защищена орбитальной батареей. Хотя… После моего приземления на Дворцовой площади многие могли пересмотреть своё отношение к подобным рейдам. Я сам продемонстрировал всей Галактике, насколько дырявой может быть защита имперской столицы.

А если Вебер проникнет к столице, то сможет диктовать свои условия всем нам. Любые условия. В том числе, навязать капитуляцию. Космические войны — совсем не то, что происходило на поверхности Земли. Здесь одна удачная атака может принести полную, неоспоримую победу. Средства поражения слишком сильны.

Пока летели через гипер, я подготовил приказы для всех кораблей, находящихся во внутренних секторах, для тех, кто мог добраться до «Гелиоса» раньше нас. Пусть среди них нет никого, кто мог бы на равных противостоять адмиралу Вебер, и вообще это всё равно что тушить лесной пожар детским ведёрком, возможно, это её тоже задержит. Хотя бы на полчаса. Время стало самым ценным ресурсом, и я чувствовал, как с каждой секундой уменьшаются шансы на успех. Их и так было немного, раз уж «Либерти» сумела проскользнуть мимо всех наших кордонов, мимо Аргаяша и прочих систем.

Покончив с подготовкой приказов, я взглянул на таймер, который дублировался и у нас в центре управления. До выхода из гипера ещё двадцать две минуты, скорость — сорок тысяч световых. Связи, разумеется, нет, но приказы отправятся в тот же момент, как мы выйдем в реальный мир,

Я не находил себе места. Как мы вообще такое допустили? Кто виноват в таком крупном провале? Что делать, если Вебер доберётся до столицы? Вопросов целая куча, ответов не было.

Это в какой-то степени даже смешно. Стойко держаться, бороться до конца, побеждать. А потом вдруг потерять всё из-за того, что какой-то линкор проскользнул через нашу оборону. С другой стороны, теперь я понял, почему застрелился адмирал Бородин. Если «Либерти» доберётся до Новой Москвы, мне останется только последовать его примеру.

— Какие ваши прогнозы, господин вице-адмирал? — спросил я, чеканными шагами измеряя центр управления.

Шесть шагов от двери до переборки, разворот, шесть шагов обратно.

— Мои? — удивился Платонов. — Неутешительные. Вебер нас переиграла.

Я промолчал, продолжая чеканить шаги.

— Но она бы кого угодно переиграла, Алексей, в этом вашей вины нет, — попытался он меня успокоить.

— Мне следовало догадаться, — тихо произнёс я. — Она планировала это с самого начала. Её целью был не Аргаяш, она метила выше.

— Мы даже предположить это не могли, — развёл руками вице-адмирал. — Кто же знал, что у них запас хода больше, чем у наших?

— Надо было знать! — рыкнул я. — Разведка нам на кой-хер? В команде две сотни человек, что сложного засунуть туда одного оператора? Кхм… Прошу прощения.

— С разведчиков мы ещё спросим, — проворчал Платонов. — Но плакаться уже поздно. Надо лететь и вступать в бой.

— Это мы и делаем, — поморщился я, понимая, что эмоции тут излишни.

Ни слезами, ни яростью эту проблему не решить. Но и предпринять мы уже ничего не можем. Приказы будут отправлены по выходу из гипера, в остальном мы ограничены физикой пространства-времени.

Я рухнул обратно в кресло. В скафандре становилось жарковато, но я его пока так и не снял, хотя тревогу давно отбили. Было не до того.

— Что будем делать, господин адмирал? — спросил я устало.

Платонов снова оторвался от консоли и посмотрел мне в лицо.

— Лететь и побеждать, — сказал он.

Я усмехнулся в ответ.

— Кажется, вы нахватались от меня дурных привычек, — сказал я.

— С кем поведёшься… — философски произнёс он.

Меня удивляло его хладнокровие. Я даже заглянул ему в глаза, пытаясь увидеть признаки действия медикаментов, но ничего такого не увидел. Платонов просто был спокоен сам по себе, видимо, решив, что если нельзя повлиять на ситуацию, то и беспокоиться не о чем. С одной стороны, разумно, с другой — у меня так не получалось.

«Гремящий» наконец вышел из гиперпространства. Ещё одна номерная система, не представляющая никакой ценности, но здесь работала гиперсвязь, и пакеты полетели сразу же, как мы зацепились к ретранслятору. До перехода к следующей системе лететь минут десять, нам не придётся облетать звезду, достаточно просто изменить курс. В этот раз повезло. Как раз хватит, чтобы ушли все приказы. А то и выйти на связь с «Гелиосом», если он ещё жив.

— Каргин! Срочно дай мне «Гелиос», — потребовал я.

— Принял, вызываю, — отозвался связист.

Я снова ждал, барабаня пальцами по столу. Мысленно считал до десяти и обратно, глубоко дышал носом, чтобы хоть как-то успокоить нервишки. Через четыре цикла таких подсчётов Каргин объявился в эфире.

— Господин адмирал, на связи «Гелиос», — доложил он.

— «Гелиос», как обстановка⁈ — нетерпеливо спросил я.

— Держимся! — отозвался Юсупов.

Я почувствовал, как меня бросило в жар.

— Держитесь, Юсупов, мы идём! — хрипло сказал я.

— Поскорее бы, господин адмирал! — весело произнёс он. — Нас тут… Немного прижали!

Шутит. Значит, всё ещё не так плохо. Я немного приободрился.

— Постараемся! Не смею больше отвлекать, конец связи! — сказал я.

Я с облегчением выдохнул. «Гелиос» держится. Пока держится. Мы все понимали, что это не может длиться бесконечно, но чем дольше Юсупов отвлекает на себя внимание госпожи Вебер, тем больше у нас шансов её остановить.

— Начинаю переход в гиперпространство, — ровным тоном объявил второй помощник.

Момент перехода ознаменовался неприятным ощущением в желудке, который резко перевернулся внутри, так, что всё его содержимое чуть не полезло наружу. Козлов поторопился с переходом. Однако винить его было нельзя. Во-первых, такое бывает с каждым, во-вторых, я бы тоже торопился на его месте.

— Постараемся поскорее? — хмыкнул Платонов.

— Надо же было как-то их приободрить, — пожал я плечами.

— Да, пожалуй, — сказал вице-адмирал.

Этот переход должен был закончиться через два часа и одиннадцать минут.

— Неужели за столько лет никто так и не придумал мгновенного телепорта, — проворчал я, глядя на таймер.

— Даже боюсь представить, как бы это перевернуло всю военную науку, — задумчиво произнёс Платонов. — Да и вообще всю Вселенную.

— Да, пожалуй, — согласился я.

Появись вдруг у кого технология мгновенного перемещения, он в считанные дни подчинил бы себе всю Галактику. Но такой технологии не было ни у кого, даже в экспериментальном формате. Информацию перемещали, материю — нет.

— Но, согласитесь, нам бы сейчас такое очень пригодилось, — сказал я.

— С этим трудно спорить, — сказал он.

Я вновь поглядел на таймер, отсчитывающий минуты до выхода в реальный мир. Скорость сорок тысяч световых, на грани. Даже на сорока тысячах мало кто осмеливался летать. Большинство кораблей, особенно гражданские, предпочитали так не рисковать. Тише едешь — дальше будешь.

Но мы не могли позволить себе ни секунды промедления. Я гипнотизировал таймер взглядом, раздумывая о том, чтобы приказать вахтенному увеличить скорость. Вот только особой погоды это не сделает. Даже если мы выиграем минуту-две, это ничего не решит, потому что нашей основной ударной силой был «Кронос», а Ткачёв на такое не пойдёт.

Да и вообще, существенный прирост возможен только если повышать скорость в разы, всё остальное это пустая бравада, необоснованный риск. На нашей скорости прыжок в десять световых лет занимает два часа с небольшим. Увеличение скорости на десять тысяч сократит время всего на двадцать минут. Увеличение скорости в два раза позволит пройти это расстояние за час. Превышение скорости не даёт такого уж сильного эффекта, как это кажется на первый взгляд. Три переменные, скорость, время и расстояние, можно тасовать как угодно, но результат будет один и тот же. Физика для младшеклассников.

Но соблазн всё равно был.

— Пройдусь пока, — сказал я, поднимаясь из-за стола.

Мысль о том, чтобы увеличить скорость перехода, так и вертелась в голове, хотя я раз за разом подбирал контраргументы, звучащие вполне разумно. Не помогало. Желание добраться побыстрее всё равно побеждало любые доводы. Ведь там, в системе ТМ-6081, сейчас гибнут люди, отдают свои жизни только ради того, чтобы задержать противника до нашего прибытия…

Мне страшно было даже представить, что происходит на «Гелиосе» в данную секунду. Если он ещё жив, конечно. Но даже если жив, его судьба имеет вполне определённый и очень печальный финал. Героический, но печальный.

Я зашёл в санузел, ополоснул лицо, руки, посмотрелся в зеркало. Из зеркала на меня глядел небритый измождённый тип с огромными тёмными кругами под глазами, в котором трудно было узнать того весёлого бодрого лейтенанта, поступившего на «Гремящий» вторым помощником. Но деваться некуда. Раз уж я впрягся в эту лямку, придётся тянуть её до конца.

Адмиральские эполеты, о которых я мечтал, будучи курсантом… Я с удовольствием обменял бы их на звание командира корабля, большего мне не надо. Лично мне они принесли только кучу головной боли, разочарование и вялотекущий синдром самозванца.

Вода меня самую малость взбодрила и в то же время помогла успокоиться, прийти в себя. Я прошёлся по эсминцу, отвечая на приветствия операторов и офицеров, поднялся на мостик.

— Господин адмирал! — воскликнул вахтенный, старший лейтенант Козлов.

— Сиди, сиди, — махнул я рукой, оглядывая привычную обстановку командирской рубки.

Ничего нового, экраны, консоли, датчики. Полный порядок, во всех смыслах. Я бросил быстрый взгляд на таймер. Ещё час сорок.

— Как там… Обстановка? — осторожно спросил второй помощник.

— Держатся… — передал я слова капитана Юсупова. — Пока что.

— Не завидую я ему, — покачал головой старлей.

— Он же хотел в бой, геройствовать, вот ему шанс и предоставился, — задумчиво произнёс я.

В эскадру «Гелиос» не попал, остался в тылу. Так уж получилось, совершенно случайно. Юсупов даже прошение подавал на моё имя, которое затерялось в ворохе других сообщений. Крейсер остался в тылу, нести караульную службу, охранять подступы к Новой Москве. Не зря. Будь на его месте кто-нибудь менее опытный, менее сильный, адмирал Вебер прошла бы через эту систему как горячий нож сквозь масло. А так… Она застряла, пытаясь разгрызть этот орешек.

— Мы же всё равно на помощь не успеем, — вздохнул Козлов.

— И что? Значит, не надо пытаться? — проворчал я. — Если не будем торопиться, ребята просто погибнут зря, понимаешь?

— Понимаю… — ответил старлей.

Помолчали немного. Я вновь посмотрел на таймер.

— Прибавь-ка скорости, Миша, — попросил я.

— Но, господин адмирал… — нахмурился он. — Нельзя же… Не положено.

— Да ладно тебе. Сколько раз ты слышал, как какие-нибудь дальнобои хвастались, как они свои корыта разгоняли? А у нас не грузовой бот, а военный корабль, — подначивал я.

— Только если под вашу ответственность, — пробормотал старлей.

— А под чью ещё? Я всё ещё командир «Гремящего», если ты забыл, — усмехнулся я.

Старший лейтенант Козлов зябко поёжился.

— Страшно, — признался он.

Я помолчал, затем простёр руки над консолью.

— Мне тоже, — сказал я.

А затем я увеличил скорость перехода вдвое.

Ожидал я чего угодно, любых эффектов. Искажение восприятия, кровь из глаз, общее недомогание, прочие аномалии вплоть до распыления на атомы.

Ничего не произошло. Мы с Козловым даже переглянулись синхронно, так же синхронно посмотрели на таймер, на показатели скорости. Восемьдесят тысяч скоростей света, немыслимое значение для всех, кто хоть раз путешествовал через гипер и у кого ещё осталась хоть капля мозгов. Потому что достоверных подтверждений того, что так можно безопасно путешествовать, никто так и не мог предоставить. Только байки и пересказы с чужих слов, несмотря на то, что каждый корабль был напичкан записывающей аппаратурой и не только.

— Господин адмирал… — произнёс старший лейтенант.

А вот сейчас, похоже, началось. Голос прозвучал как будто из глубокого колодца, медленно и тягуче, так, что в ушах у меня загрохотало эхо. Я облизнул пересохшие губы. И снова посмотрел на Козлова. Его лицо странным образом вытянулось, так, что он перестал походить на самого себя, я перевёл взгляд на собственные руки в скафандре. Пальцы казались удивительно толстыми и неповоротливыми, я вдруг почувствовал себя так хреново, как никогда до этого. Навалилась жуткая слабость, стало тяжело дышать.

— Твою мать… — только и сумел выдавить я.

Природа гиперпространства была изучена недостаточно хорошо. Все неудачные опыты заканчивались тем, что исследовательские корабли попросту исчезали в нём, и никто не мог узнать, что именно они делали перед исчезновением. Информация могла пройти через гипер, но не выйти из него.

Я чудовищным усилием воли протянул руку к консоли, нажал на клавишу, отменяющую последнюю введённую команду. Скорость вернулась к привычным сорока тысячам. Состояние продолжало быть хреновым.

— Что это вообще было?.. — прохрипел Козлов. — Меня будто через мясорубку прокрутили… Заживо…

Если бы я только знал.

Я тяжело вздохнул, потянулся к интеркому, превозмогая боль и слабость.

— Все живы-здоровы? — спросил я у экипажа. — Прошу прощения за непредвиденные, кхм… Эффекты.

Офицеры и старшины один за другим начали докладывать. Потерь не было, но свою дозу этого кошмара получили все.

Зато до выхода из гиперпространства осталось восемь минут. И мне жутко не хотелось делать новый прыжок. Хотелось выйти из него и никогда больше сюда не возвращаться.