Венец на двоих (СИ)

Глава 27

— Вперед! Не отступай! Выдавливай их за стену! — полковник Тари, заметно прихрамывая, все же довольно быстро передвигался вдоль первой линии обороны, останавливаясь лишь ненадолго, чтобы с небрежностью бывалого солдата ударить мечом то одного, то другого из прорвавшихся на улицы Эрнодара мятежников. — Поднажми! Держи строй!

Нападающие наседали все с большей силой, вливаясь в огромную прореху в стене, пробитую, очевидно, с помощью катапульты. Лучники, расположившиеся сверху по обе стороны от дыры, посылали в толпу стрелу за стрелой, но большинство из них уже целилось в тех, кто по — прежнему атаковал снаружи. Стрелять внутри стены было слишком опасно: нападающие и защитники смешались, и вероятность попасть в своего вместо чужака возрастала слишком быстро. По той же причине чародеи, отступая на стенах подальше, старались скорее прекратить вступление в столицу новых сил противника, нежели помочь с выдворением тех, кто уже прорвался.

Ильтера задержалась в седле лишь затем, чтобы кинуть в гущу нападающих подальше от своих людей несколько огненных шаров. Оказавшись на мостовой, она тут же помчалась вдоль линии обороны, почти не чувствуя собственных ног. Здесь врукопашную дрались уже все: и солдаты с гвардейцами, и ополченцы, и чародеи, и лекари, оказавшиеся в это время на южной стене, кое — где мелькали даже разноцветные одеяния жриц, а их обладательницы хладнокровно сжимали в руках длинные ножи или дубинки. Многие владели оружием не слишком уверенно, однако вступали в бой с достаточной долей решимости.

Третья линия обороны занималась пока ранеными, хотя, судя по тому, как быстро приходилось оттаскивать истекающих кровью, грозила в ближайшее время превратиться во вторую. Помимо раненых, хватало и убитых — несколько раз Тера едва не споткнулась о людей, упавших ей прямо под ноги. Впрочем, сейчас было не до того, чтобы оплакивать павших. Она склонилась над высоким гвардейцем, уставившимся в небо, лишь для того, чтобы взять из его мертвой руки меч. В такое время королева не имеет права отсиживаться во дворце, терпеливо ожидая, когда бой переместится на Дворцовую площадь. И Ильтера в любом случае собиралась драться, пока оставались силы.

Эскорт от нее не отставал, хотя ее величество по — прежнему не держали в плотном кольце, как привыкли в последнее время. Ополченцы из ее караула уже вступили в бой, заменяя павших и раненых во второй линии обороны. Ильтера искала брешь в обороне, чтобы вступить туда со своими людьми. Но не успела она, будучи уже вооруженной, сделать и десятка шагов, как ее кто‑то схватил за руку.

— Ты что делаешь здесь, девочка?! — яростно заорал Микар Рохней, мощным рывком отбрасывая королеву себе за спину.

Из его рассеченной брови кровь заливала глаза, левая рука повисла, как если бы оказалась ранена или сломана, но такие мелочи, казалось, лекаря вовсе не волновали. Через плечо у него болтался обрезанный ремень сумки, которыми обычно пользовались целители. Микар явно уже передал свои полномочия лекаря кому‑то из подчиненных, а сам вступил в бой наравне с остальными защитниками.

— Отец — Небо и три богини, какой олух пустил тебя сюда?! — рявкнул Рохней, упирая в бок кулак здоровой руки. — Эй, гвардейцы! Ваш капитан с вас шкуры поспускает, а если вдруг не доделает, так его величество точно уж не спустит! А ну тащите ее во дворец!

— Ты говоришь с королевой, лекарь! — ледяным тоном отрезала Ильтера. — Встань в строй или ступай к своим людям и займись собственными делами!

Микар растерянно сморгнул и почти рот открыл от удивления, прежде чем обжечь ее еще одним суровым взглядом. Гвардейский караул образовал заслон между Терой и линией обороны, но выполнять распоряжения лекаря никто не торопился. Краем глаза она заметила, что рядом с ней остались лишь необходимые четверо, а остальные вступили в битву, стараясь потеснить наступающего противника.

— Где Дигс? — требовательно вопросила королева.

— Ранен, — вздохнул Рохней. — Я распорядился унести его дальше, пока не подоспеет кто‑нибудь из манниарийцев, кто еще может исцелять. Раз уж ваше величество здесь, может, пока вы займетесь ранеными и капитаном Дигсом в их числе?

— Если атака прорвется дальше, никому уже помощь магов и целителей не понадобится! — отрезала Ильтера.

Подскакавшие двое гвардейцев на взмыленных лошадях развернули на длинных древках знамена Дома Койр — серебряного ястреба, летящего на синем фоне. Из глубины столицы бежали воины и ополченцы, тут же вступая в битву. Нападавшие продолжали наступать, оттесняя защитников все дальше от павшей стены.

— Сержант, мне нужен Маралин Истан, пусть его найдут как можно быстрее, — хладнокровно распорядилась Ильтера, поднимая над головой меч. — Гвардия, за мной! За Дом Койр!

— Дом Койр! Дом Койр! — не один десяток глоток подхватил клич, прежде чем развернувшаяся к врагу лицом королева кинулась в бой.

Ее небольшой отряд с легкостью оказался в первой линии обороны, и чародейка даже внимания не обратила на перекошенное удивлением и яростью лицо полковника Тари. Широкое лезвие ее клинка описало в воздухе недлинную дугу и опустилось на шею какого‑то солдата в цветах Дома Стелл. Перепрыгнув через упавшего, на смену ему тут же пришел другой пехотинец, оказавшийся более расторопным: зазвенев, сталь встретила сталь…

После предыдущего боя у западных ворот Тера думала, что не то что меч — ложку не сможет удержать в опускающихся руках. Но сейчас она с легкостью орудовала слишком тяжелым для нее клинком, парируя удары противника. Наконец, лезвие встретило плоть, и на лице чужого солдата за мгновение до смерти проступило удивление. К нему на помощь рванулись двое, но Ильтера была готова встретить их яростным вихрем стального танца. Она чувствовала, как и ее достают слишком ловкие удары, но серьезных ран не получала — лишь царапины, которые могли бы со временем стать настоящей бедой, но в горячке боя были едва заметны.

Рядом с королевой рубились гвардейцы эскорта, пытаясь очистить вокруг нее хоть немного пространства. Ополченцы изо всех сил держали строй, не отступая ни на шаг. Краем глаза Ильтера заметила белое от боли и напряжения, но спокойное лицо Бейрана Уорена, оказавшегося со своими людьми рядом с королевой. Одно его плечо было перевязано, а рука действовала не слишком уверенно — на глаз травница определила бы это как перелом, — зато другой он с поразительной ловкостью орудовал длинным обоюдоострым палашом, не выказывая ни малейших признаков усталости. Двое его подручных, сражавшихся рядом, размахивали утыканными гвоздями дубинами, легко парируя удары мечей противника.

— Дом Койр! Дом Койр! — крики казались все более слаженными: под двумя полощущимися в воздухе знаменами гвардия и ополченцы, похоже, обретали второе дыхание.

— Вперед! За королеву! — полковник Стигер Тари не только бился впереди своих людей, но и не забывал смотреть по сторонам. — Поднажми!

Защитники усилили натиск, и Ильтера чувствовала, как шаг за шагом продвигается вперед, вместе со всеми медленно приближаясь к бреши в стене. Количество противника уже не казалось таким уж огромным, а стараниями лучников и магов подкрепление к атакующим почти не подходило. Меч становился все тяжелее, а движения — все медленнее, но Тера понимала, что не имеет права сейчас сделать шаг назад. Гвардейцы и ополченцы, видящие, как ее величество лично сражается под знаменем своего Дома, дрались, словно бешеные псы, и готовы были разорвать противника голыми руками. А те, почувствовав перемену в защитниках столицы, дрогнули…

— Целься! — раздался откуда‑то со стены знакомый голос Маралина Истана. — Огонь!

Через мгновение в нападающих сверху полетел огненный дождь: десятки небольших огненных шаров врезались в спины бойцов, оставляя в их рядах длинные бреши, в которые тут же хлынули защитники. И воины Дома Стелл побежали, бросая оружие. Они торопились выскользнуть назад в брешь в стене, отталкивая и затаптывая друг друга, невредимые отшвыривали с дороги раненых, а те немногие, кто еще пытался сопротивляться, остались лишь крошечными островками в толпе королевских гвардейцев и ополченцев, и вынуждены были сложить оружие. Не прошло и двадцати ударов сердца, когда внутри городских стен не осталось ни одного вооруженного солдата из армии мятежников.

Воткнув острие меча между двумя камнями мостовой, Ильтера оперлась о рукоять, надеясь, что со стороны выглядит не настолько плохо, насколько себя чувствует. Лучники со стены стреляли в спины бегущим, маги продолжали швырять в них огненные шары. Гвардейцы обезоруживали и уводили пленников, в рядах солдат и ополченцев заскользили лекари и жрицы.

— Ваше величество, прошу прощения, что не прибыл раньше, — подбежавший к королеве Маралин Истан быстро окинул ее взглядом и недовольно поджал губы, но от опасных комментариев воздержался, отвесив вполне учтивый поклон. — Мне пришлось собирать резервы, чтобы подкрепить защиту ударами со стены.

— Ты поступил совершенно правильно, — с некоторым трудом Тере удалось придать своему голосу твердость. — Я думала, что потребуется заслон, но ты, как я вижу, прекрасно справился и без моего вмешательства.

— Позвольте проводить вас к кому‑нибудь из лекарей или манниарийцев, — пробормотал чародей, вежливо предлагая Ильтере опереться на его руку. — Сожалею, что я несведущ в вопросе остановки крови, но могу прислать одного из своих людей, однако это будет чуть позже.

Судя по тому, как напрягся его локоть, когда ее величество с благодарностью приняла помощь, Маралина ей обмануть не удалось. Значит, и все окружающие уже в курсе того, что королева вот — вот рухнет там, где стоит. Выпрямившись, Ильтера постаралась не слишком скрипеть зубами, машинально переставляя ноги. Вокруг них тут же сомкнулся изрядно поредевший и потрепанный эскорт.

— Отправьте вестников… — пробормотала чародейка.

— Уже исполнено, ваше величество, — невесть как оказавшийся рядом полковник Тари выглядел бы так, словно возвращался с увеселительной прогулки, если бы не легкая хромота: во всяком случае, шагал он с достойной легкостью, и на нем королева не увидела ни одного ранения. — Вся стена уже знает, что мы вытеснили трижды прок… прошу прощения, ваше величество… мерзавцев из города. С вашего позволения я посмотрю, как заделывают брешь, — он поклонился и неторопливо направился туда, где несколько бригад ополченцев прилаживали к дыре в стене деревянные клинья, которые послужат основой огромной «заплаты».

По большому счету, тут бы тоже справились и без нее… Тера споткнулась и едва не упала — если бы Маралин не поддержал ее под руку, она бы точно оказалась на мостовой. Гвардейцы эскорта тоже поглядывали в сторону королевы с таким видом, как будто, несмотря на собственные раны, в любой момент были готовы подскочить и поддержать ее. Несколько десятков шагов, которые пришлось пройти до места под стеной, где расположилась группа лекарей, неожиданно показались Ильтере ан’Койр чуть ли не суточной нормой для пешего марш — броска.

Она оказалась ранена вовсе не так сильно, как ей самой казалось. Две кровоточащие царапины на руке зашептала травница — манниарийка — застенчивая девчушка, едва достигшая пятнадцатилетия. Более глубокую рану на плече пришлось зашивать — к этому, ворча что‑то себе под нос, приступил сам Рохней (его левую руку перетягивала повязка, но правой он орудовал по — прежнему ловко). Удары в бок, от которых Теру защитила кольчугу, тупо ныли, но от них грозили остаться только синяки, которые она надеялась как‑нибудь залечить без посторонней помощи. Она с благодарностью приняла из рук травницы бодрящий отвар и стала чувствовать себя немного лучше, но чуть позже ей ужасно захотелось спать.

— Кого‑нибудь послали к капитану Дигсу? — с трудом ворочая непослушным языком, поинтересовалась королева.

— Ваше величество, капитан в порядке, он на ногах и сейчас обходит западную стену — во время прорыва их тоже слегка потрепало, но там защита устояла, — голос Рохнея куда‑то уплывал, как будто он отходил от Ильтеры все дальше и дальше.

— Мне тоже нужно закончить объезд! — строго произнесла она, с ужасом чувствуя, как закрываются глаза.

— Разумеется, ваше величество!.. — ей показалось, или в далеком голосе Микара прозвучало что‑то вроде смешка?..

Тера проснулась на кровати в собственной спальне. По темному небу плыли все три луны, каждая из которых уже пошла на убыль перед новым перерождением. Со стоном перевернувшись, королева поморщилась: несмотря на то, что она вроде бы поспала, тело по — прежнему ломило от усталости.

— Ее величество изволили отлежать бок, — пробормотала она сама себе, медленно вылезая из‑под одеяла и спуская ноги с кровати. — У ее величества дел больше нет, кроме как почивать в тишине и спокойствии дворца!

Собственное презрение всегда подстегивало Теру наилучшим образом. Она обнаружила, что ее не только доставили во дворец (за это, вероятно, стоит благодарить гвардейцев), но и переодели в ночное платье, прежде чем уложить в постель (это уже, несомненно, заслуга подручных Соры Талит, которая несмотря на всю свою лояльность ни за что бы не позволила валяться на кровати в сапогах даже самому королю). Двигаясь медленно, словно в сгустившемся воздухе, королева подошла к окну. В столице было тихо, нигде не лязгала сталь, не полыхали пожары… Обычно Дома Стелл и Игрен избегали ночных атак, и, кажется, сегодня тоже не изменили своим правилам. В темноте любое сражение превратилось бы в настоящую бойню, где уже не разобрать своих и чужих. К счастью, и Канар с Далларой это понимали.

На кресле королеву ожидала смена одежды и идеально вычищенные сапоги. Сбоку оказались прислонены аж два меча: ее собственный и тот, который она подобрала на поле боя. Это было приятно — кажется, ее бдительная охрана, убедившись, что, даже схватившись за оружие, ее величество не отрубит себе немедленно ноги, позволила ей обзавестись клинком, да еще и предоставила выбор. Не зажигая свечей, Ильтера принялась неторопливо одеваться, преодолевая сопротивление собственного тела, которому больше всего хотелось снова оказаться в лежачем положении. Напоследок притопнув ногами в сапогах, она опоясалась поясом с привычным мечом.

Интересно, что было в том якобы «бодрящем» отваре, который ей дали в последний раз? Тера невольно улыбнулась. Забавно, если окажется, что ее в конце концов напоили той же лиеннат, которую она каждое тройное полнолуние для более крепкого сна давала мужу! На вкус эта трава определяется плохо, особенно если добавить ее в хороший «букет» другой смеси.

Впрочем, что бы это ни было, действие оказалось просто прекрасным, учитывая, что она ухитрилась проспать до глубокой ночи. Ильтера испытывала смешанные чувства: острое желание найти девочку — манниарийку, которая дала ей прекрасное питье, и провести с ней воспитательную беседу смешивалось с мыслью о том, что лучше оставить неприятный вопрос без обсуждения, таким образом молчаливо поблагодарив всех причастных за то, что ее насильно отправили отдыхать. Сама бы она, конечно, ни за что не ушла. Оставалось только надеяться, что кому‑нибудь пришло в голову аналогичным образом обойтись с капитаном Дигсом и полковником Тари. Мужчины, конечно, обычно выглядят гораздо крепче женщин, но устают не меньше, особенно учитывая то, что они склонны брать на себя больше, чем в силах сделать!

За дверью обнаружился все тот же поредевший гвардейский караул. Поскольку людей в мундирах оказалось всего четверо, неподалеку в коридоре маячил еще десяток тоже знакомых ополченцев. Они по — прежнему как бы не навязывали свое общество и помощь, однако из дворца их никто не прогонял, хотя раньше госпожа Талит без восторга относилась к присутствию «этих людей» на вверенной ее заботам территории. Вероятно, к концу этой военной кампании — чем бы она ни закончилась — распорядительница, чего доброго, еще и привечать начнет этих суровых бывших грабителей и убийц.

— Сержант, почему караул еще не сменился? — с напускной строгостью поинтересовалась Ильтера.

— Некем заменить, ваше величество, все на стенах, — отрапортовал суровый мужчина. — Мы отбили еще один приступ, и полковник Тари опасается следующего.

— Капитан Дигс в порядке? — наверное, не имеет смысла интересоваться, почему ее не разбудили во время новой атаки: гвардейцы и ополчение уже прекрасно научились напускать на себя невинный вид, когда она пыталась хоть как‑то управлять ими.

— На западной стене, ваше величество, — без запинки ответил сержант. — Его исцелили, он немного поспал, но поднялся еще засветло… и был немного недоволен.

Немного недоволен?! Ильтера фыркнула. Если с Мортоном Дигсом кто‑то посмел поступить так же, как с ней, коротышка — капитан, наверное, рвал и метал, плевался ядом, как змея, и изрыгал огонь не хуже какого‑нибудь сказочного дракона! Ну ладно, хорошо хоть, что не одну ее силком уложили спать!

— Распорядись седлать коней, — королева неторопливо прошлась мимо караула. — Пусть мне приведут Конна.

— Как прикажете, — сержант склонил голову, но не торопился отправлять вниз одного из своих людей. — Госпожа Талит просила известить ваше величество, что в столовой накрыт ужин.

Тера не застонала только потому, что не годится горько стенать в присутствии подданных. Раз уж Сора Талит заполучила в теплые дворцовые объятия королеву хоть на мало — мальски приемлемое время, нечего и надеяться, что от нее удастся уйти, пока все церемонии не будут соблюдены. Ильтера не сомневалась, что, пожелай она удалиться, не отведав заботливо приготовленного ужина, распорядительница дворца лично встанет на пороге, преградит ей путь и нипочем не двинется с места, пока гвардейцы и ополченцы будут бессильно топтаться за спиной ее величества. Ну не с боем же ей прорываться из собственного дворца!

— Отлично, я пойду в столовую, — процедила Тера, будучи не в силах скрыть раздражение. — Твои люди и ополченцы уже ужинали?

— Нет, ваше величество, — похоже, сержант ответил прежде, чем до него дошло, к чему клонит их подопечная, потому что следом за его уверенным ответом по бледному лицу разлилась чуть ли не паника.

Удивительно, как это госпожа Талит упустила момент позаботиться о дворцовой охране — не иначе, распорядившись об ужине ее величества, вместе с другими ушла кормить людей на стенах!

— Вот и хорошо, — невыносимо сладким голосом почти пропела королева. — В таком случае, все присутствующие отправляются вместе со мной в столовую. Это приказ!

Растерянно переглянувшиеся ополченцы присоединились к эскорту лишь после второго знака, поданного им сержантом, и, похоже, были изрядно шокированы перспективой беспрепятственно разгуливать по королевскому дворцу. Ильтера довольно хмыкнула: ее настроение улучшалось на глазах. По крайней мере, не одной ей придется пережить неприятные моменты.

— Передай госпоже Талит или тому, кто заменяет ее в ее отсутствие, чтобы принесли еще стульев и приборов, — распорядилась королева, входя в столовую, где ее ожидала служанка — одна из тех, кто работал во дворце, еще когда Майрит был жив. — Нужно накормить нашу охрану.

Глаза женщины лишь на мгновение удивленно распахнулись, но она тут же понимающе кивнула, присела в глубоком реверансе и выскочила из комнаты. Ополченцы сбились в кучу за человеком, которого, очевидно, считали своим предводителем, а он выглядел так, словно охотнее всего оказался бы сейчас где‑нибудь на стене — и он бы даже не возражал, если бы вокруг кипела битва. Гвардейцы тоже держались скованно, но находиться в королевской столовой для них все‑таки было не в новинку. Кажется, сержант еще надеялся, что распорядительница дворца категорически откажется кормить «лишние рты», и ее величеству придется трапезничать в одиночестве. Но Ильтера знала дворцовых слуг гораздо лучше, чем любой из присутствующих. И она только ухмыльнулась, когда в столовую принялись вносить стулья и тарелки с приборами, а также большие блюда с дополнительными порциями еды. Даже если распорядительница или ее «замена» и были шокирована распоряжением королевы, они ни за что не позволили бы догадаться об этом никому из окружающих.

— Садитесь, — Тера первой опустилась на стул во главе длинного стола и махнула рукой в сторону гвардейцев и ополченцев, все еще недоверчиво таращившихся на происходящее. — Сержант, покажи своим людям хороший пример повиновения королевским приказам!

Угрюмый мужчина, сглотнув, шагнул к столу на деревянных ногах и отодвинул себе один из стульев, напоследок бросив распоряжение усаживаться всем. Гвардия и ополченцы занимали свои места с таким видом, словно вот — вот откуда‑нибудь из‑за тяжелой занавески могла выскочить распорядительница дворца со сверкающими глазами (а то и сам король, возмущенный таким чудовищным нарушением этикета!), вооруженная огромным кухонным ножом, и, подобрав юбку, броситься на них, разя направо и налево. И больше всего их удивило, когда ничего подобного не произошло.

— Прошу к трапезе, — насмешливо произнесла Ильтера. — Приятного аппетита!

Большинство ополченцев выглядели удивительно близкими к обмороку, однако, понукаемые гвардейским сержантом, есть принялись все. Королева, правда, сомневалась в том, что хоть кто‑нибудь из них запомнит вкус нынешнего позднего ужина, но зато они смогут потом рассказывать детям и внукам, что трапезничали за королевским столом! Если, конечно, у них будет шанс обзавестись когда‑нибудь потомством…

Пока ложки и вилки стучали по блюдам, а ополченцы под строгим приглядом сержанта и прислуги пытались поуверенней обращаться с салфетками и бокалами, Ильтера механически пережевывала пищу, тоже почти не чувствуя вкуса. Мысленно она по привычному ритуалу обратилась к своим узам с мужем, убеждаясь, что с ним все в порядке, хотя он и был ранен, а теперь чувствовал себя усталым. Вот кого бы тоже напоить сонной травой! Он‑то уж точно будет бодрствовать, пока не доведет себя до полного изнеможения, и отдохнуть его не уговорит ни лорд Эталинф, ни кто‑нибудь из пограничников или магов посмелее.

По правде говоря, она рассчитывала на леди Коранну. Эта в высшей степени решительная дама уже неоднократно лично при Ильтере проявляла качества выдающегося командира, которому было невозможно сопротивляться. Если она, допустим, приказывает, то ждет полного подчинения, кем бы ты ни оказался. Вряд ли она сделает исключение для короля. Поскольку леди Коранна была именно тем человеком, который принимал от нее письма и отсылал послания в ответ, Тера надеялась, что она железной рукой управляет Альтиеной и всеми ее защитниками. При необходимости она даже скрывать не станет своих действий: заявит, к примеру, Дорнану, что у него в кубке — сонная трава, и будет грозно нависать над ним, пока он не выпьет до дна, пригрозив в противном случае влить отвар силой. Хотелось бы ей управляться с мужчинами хоть вполовину так же хорошо, как это делала Коранна! Вот только Тера подозревала, что для такого мастерства ей придется подождать, пока в волосах у нее не появится столько же седины, сколько у пожилой леди…

Наконец, тягостная для ее эскорта трапеза оказалась завершена, и королева первой встала из‑за стола, заставив остальных торопливо подскочить на месте. Кто‑то из ополченцев настолько торопился, что даже опрокинул стул, за что удостоился грозного шиканья товарищей, и смутился еще больше. На столе остались нетронутые кубки с подогретым вином и тревожно скомканные салфетки, но слуги, казалось, были даже рады тому, что у них появилась хоть какая‑то работа. В условиях отсутствия Дорнана и Ильтеры дворец вообще превратился в помещение, начищенное до блеска. Поскольку Соре Талит было не за кем ухаживать, она, отослав всех слуг и служанок, которые вызвались работать на стенах, загрузила остальных работой по «наведению порядка», и королева только диву давалась, до какой превосходной степени может быть доведена обычная чистота.

Черно — белый Конн уже ждал свою хозяйку, невозмутимо переминаясь с ноги на ногу во внутреннем дворе. Ильтера с удовлетворением заметила, что эскорту тоже заменили лошадей — благо, королевская конюшня это позволяла. Ополченцы, правда, и на коней косились недоверчиво, как будто не могли осознать, что им действительно выделяют скакунов из личных резервов его величества. Однако по приказу сержанта они покорно взгромоздились в седла и заняли свои места, дополнив почетный эскорт. Ильтера дождалась, чтобы все оказались верхом, а потом потрепанный королевский караул по ее приказу направился к южной стене.

Мерин шел ровно и размашисто, остальные отдохнувшие кони тоже, казалось, радовались прогулке. Судя по тому, что ее охрана и не подумала возражать против направления движения, на южной стене должно было оказаться довольно спокойно. Несмотря на наступившую ночь, на улицах Эрнодара царило оживление. Вообще во время осады столица засыпала редко — порой Ильтере казалось, что каждый вечер ее подданные празднуют то, что остались живы в течение еще одного дня. Она думала, что и для нее это может однажды стать поводом для пары кубков вина — особенно когда все уже закончится.

Защитники южной стены приветствовали ее величество негромкими возгласами. Королева распорядилась отыскать полковника Тари, Бейрана Уорена (за время пути она успела выяснить, что глава ополчения тоже должен быть где‑то поблизости), Микара Рохнея и Маралина Истана и придирчиво осмотрела «заплату», наскоро наложенную на стену. Похоже, несмотря на изрядную спешку, в которой гвардейцы и солдаты прилаживали тяжелые деревянные брусья, они держались хорошо, надежно закрывая прореху. Оставшись вполне удовлетворенной, Ильтера поднялась на стену, где немного позже ее и нашли командиры гарнизона и ополчения, а также главы лекарского и чародейского отрядов.

— Ваше величество, — полковник Тари поклонился с такой изысканностью, которая больше подходила придворной церемонии, нежели встрече на стене, и даже в темноте нельзя было усомниться в том, что он больше не хромает, — позвольте выразить вам свое восхищение. Никто из нас не распорядился о знаменах, а под ними солдаты бьются гораздо лучше, особенно если знают, что защищают лично королеву!

— Господин полковник, мне следовало подумать об этом раньше, — Ильтера кивнула в ответ на его поклон.

— Ваше величество, вы чудесно выглядите, — подошедшего с другой стороны стены Микара Рохнея сопровождал Бейран Уорен, робко улыбнувшийся, но так и не нашедший в себе сил выдавить хоть какое‑то приветствие королеве.

Несмотря на то, что Ильтера уже неоднократно сражалась бок о бок с главой ополчения, при встрече лицом к лицу он по — прежнему таращился на нее так, словно она была личной полномочной посланницей Отца — Неба и трех богинь.

— Полагаю, что и всем остальным тоже не помешало бы отдохнуть, мастер Рохней, — отчеканила Тера, наградив лекаря суровым взглядом, который он, впрочем, встретил широкой ухмылкой.

Интересно, Дорнану так же трудно приходится с пограничниками? Все‑таки те, кто хоть немного послужил Домам на краю Эрнодара, — совершенно особенные люди, которые почитают скорее личный авторитет, нежели королевскую власть, и считают себя вправе самостоятельно решать, что к лучшему для окружающих. Нет, наверное, с законным государем они все‑таки ведут себя с почтением и уважением — за исключением, вероятно, леди Коранны, которая уж точно не посмотрит, есть ли на тебе корона и облечен ли ты высшей властью, прежде чем устроить грандиозный разнос! Небось, Дорнану ан’Койру Микар не посмел бы приказать отправляться во дворец! Скорее ее муж на месте заморозил бы лекаря своим суровым взглядом!

— Ваше величество, видеть вас — ни с чем не сравнимое счастье, — велеречиво высказался Маралин Истан, останавливаясь на почтительном расстоянии от Ильтеры.

В ответ она только вздохнула. Все четверо мужчин смотрели на нее с почтительным ожиданием, как будто действительно собирались выполнять любые ее распоряжения и приказы, хотя она не сомневалась, что в конце концов они поступят по — своему. Следовало благодарить Отца — Небо и трех богинь хотя бы за то, что эти воины хотя бы дают себе труд выслушать свою королеву!

— Для начала я бы хотела услышать отчеты о нынешнем положении дел, — отчеканила Тера, по очереди останавливая взгляд на каждом из прибывших по ее призыву. — Кроме того, меня интересует, почему во время последнего штурма никто из вестников не был отослан во дворец.

— Ваше величество, у меня каждый солдат был на счету, — немного обиженно пробасил Стигер Тари. — Я просто не мог позволить себе подобную расточительность! Если бы враг прорвался, вы непременно получили бы известие, а так мы решили вас не беспокоить…

Судя по напряженным лицам, в это «мы» входили, помимо полковника, Истан, Рохней и Уорен. Ильтера приподняла бровь и наградила каждого из них долгим многообещающим взглядом. Глава лекарей подбоченился с независимым видом, словно хотел заявить что‑нибудь малоприятное вроде того, что он как‑нибудь без девчоночьих вмешательств разберется, что и как делать в бою. Ополченец потупился, схватившись руками за рукоять своего здоровенного палаша и явно желая уменьшиться под взглядом ее величества. Полковник Тари сохранял спокойствие человека, твердо уверенного в том, что лично он поступил верно, несмотря на то, как все это выглядит со стороны ее величества. Истан тоже и бровью не повел, как будто испепеляющий взгляд к нему не относился.

— Что на остальной части стены? — ладно, сейчас не время и не место для громких скандалов, так что Ильтера благоразумно решила от них воздержаться.

— Никаких неприятных неожиданностей, — с заметным облегчением отрапортовал полковник. — Капитан Дигс сейчас на западной стене, там тоже пытались прорваться, однако безуспешно. К воротам пытались подойти с тараном, но чародеи остановили людей Дома Игрен еще на подступах.

— Отлично, — королева кивнула. — Маралин, после сегодняшнего дня я жду списков имен тех чародеев, кто особенно отличился.

— Как прикажет ваше величество, — Истан поклонился. — Если позволите, я бы посоветовал оставить награды на время после… мятежа, а пока ограничиться похвалами. Личное одобрение королевы очень много значит для людей в такое непростое время.

Ее величество заметно скривилась от непрошеного совета, но промолчала. По — хорошему, ей действительно было нечего здесь делать, тем более что после трудного дня солдаты и офицеры отдыхали. Но вернуться во дворец казалось немыслимо, тем более что плывущие по небу луны уже клонились к западу. Элерра почти скрылась за горизонтом, Кверион клонилась следом за ней, и только Манниари по — прежнему уверенно заливала столицу своим зеленоватым светом, благодаря которому все лица вокруг казались излишне бледными.

— Маралин, есть какие‑нибудь новости от Эчиелле? — Тера порадовалась, что ее голос звучит достаточно ровно.

— На стенах его не видели, — холодно произнес чародей.

С каждым новым днем боев Ильтера надеялась, что Тайрис вот — вот объявится — в его духе было бы появиться где‑нибудь в самом разгаре драки. Но его отсутствие затягивалось, и это с каждым днем рождало все более неприятные мысли. Маралин, кажется, уже окончательно стал считать Эчиелле трусом и предателем, а Бейран Уорен каждый раз грозно вскидывался, услышав имя друга, и при этом с таким видом сжимал оружие, словно мечтал собственноручно пустить ему кровь. Но Тера несмотря ни на что все еще надеялась на лучшее.

— Полковник, еще отличившиеся есть? — королева решила перевести разговор на более безопасную тему.

— С позволения вашего величества я бы отметил всех довгарийцев, — в голосе Стигера Тари прозвучали уважительные нотки. — Никогда бы не подумал, что эти люди способны так сражаться! Господин посол не выглядит особенно опасным бойцом, да и Довгари с незапамятных времен не была втянута ни в одну войну, но они дерутся, словно за их спинами жены и дети, а за стеной Эрнодара — единственная надежда на спасение. Едва ли не четверть отряда погибла во время прорыва мятежников, но остальные по — прежнему готовы в любой момент встать в строй. Глядя на них, наши солдаты и ополченцы тоже сражаются более напористо — им вроде бы неприятно, что чужаки могут их превзойти. В нескольких переломных моментах боя внутри стены именно довгарийцы, на мой взгляд, перевернули ситуацию, оказавшись крепче наступающих.

— Пришли ко мне Тейли Кирша, как только увидишь его, — Ильтера дождалась быстрого кивка от полковника. — Если бы не он, все посольство отправилось бы на родину.

— Ваше величество, на мой взгляд, награды заслуживают все, кто дрался на стенах, — спокойно произнес Рохней. — Кстати, ополчение проявляет самые лучшие свои качества.

Он был прав, хотя Бейран Уорен, услышав похвалу от лекаря, заметно покраснел и с еще большим тщанием принялся разглядывать носки своих тяжелых сапог. Ополченцы не ожидали наград и смущались от публичного одобрения, но Ильтера намеревалась сразу после осады исправить ситуацию. Все подручные Уорена продемонстрировали лучшие свои качества, и королева надеялась в дальнейшем привлечь их на государственную службу. Не годится улице Мечников так и остаться в памяти сограждан в качестве «гнезда разврата» и чудовищного местечка, где тебе запросто перережут глотку. Пусть лучше ее запомнят как родину одного из лучших отрядов пехоты правящего Дома Койр!

— Мастер Уорен, от тебя я тоже жду списка, — строго произнесла Тера.

Бейран судорожно сглотнул и несколько раз кивнул с самым растерянным видом. Ильтера его прекрасно понимала: вероятно, помахать пару часов палашом или дубиной для него было значительно проще, чем накарябать десяток строчек на листке бумаги. Он с надеждой покосился в сторону Микара, потом бросил взгляд на Маралина. Они оба прикинулись, что ничего не заметили, но, судя по вздоху, который вырвался у чародея, он уже предчувствовал, что именно ему придется помочь Бейрану составлять нужные списки. Тера улыбнулась. К концу осады ее войско станет еще более сплоченным, чем сейчас. Жаль только, что оно еще и поредеет…

— Господин полковник! — промчавшемуся по стене парнишке в солдатской куртке, небось, еще и шестнадцати не сравнялось, однако небрежность, с которой он придерживал меч, говорила о том, что ему уже довелось побывать в битве. — Маги засекли движение! Стелл разворачивает войска! Они готовят атаку!

Оказавшись в круге из нескольких человек, парень не сразу понял, кто стоит рядом со Стигером Тари, а когда наткнулся на суровый взгляд полковника, исправляться было уже поздно. Бейран Уорен окончательно оторвался от созерцания своей обуви, и на его лицо наползла мрачная решимость. Микар Рохней что‑то пробормотал себе под нос и, поклонившись королеве, направился прочь по стене, на ходу отдавая приказы. Позволения удалиться он, как водится, не дождался, как и глава ополченцев, чуть ли не вприпрыжку рванувший следом за лекарем. Поклон Маралина Истана тоже не блистал изысканностью, однако у него хватило терпения постоять на месте, пока Тера не кивнула.

— Ты в присутствии королевы, мальчик! — прошипел сквозь зубы полковник, и парнишка тревожно заморгал, переводя взгляд с командира на Ильтеру. — Что бы там магам ни померещилось, это не повод носиться по стене и будоражить всех вокруг! Сейчас мы с ее величеством закончим разговор, и я посмотрю, что творится…

— Мы уже закончили, — отрезала Тера. — Что именно видели маги, солдат?

— Предполагалось, что войска не начнут наступления до утра, — выпрямившись по форме, выпалил растерянный вестник, — но наши чародеи заметили движение. Кажется, лорд Стелл решил, что ему достаточно света одной луны. Они идут к стене на юге и на западе, ваше величество! Похоже… похоже, лорд Канар снял всех своих людей из лагеря…

Из горла полковника вырвался низкий рык, и Ильтера мельком подумала, что надо будет сразу после битвы взять юного солдата под свое покровительство — а то как бы разозленный командир не назначил его на пару месяцев на самые тяжелые и муторные работы за то, что до ее величества дошла неприятная информация. Она не сомневалась, что, не окажись ее сейчас на стене, пресловутые «мы» и не подумали бы послать за ней, несмотря на серьезность ситуации. Королеву бы даже не разбудили, пока не начали драться с наступающими прямо под окнами ее спальни!

— Солдат, займи свое место, — твердо произнесла Тера. — Полковник, раздели резерв между южной и западной частью стены.

— Уже сделано, ваше величество, — Стигер Тари проводил вприпрыжку убегающего солдатика суровым взглядом. — Мы ожидали новых атак с рассветом, но, кажется, лорд Стелл решил преподнести нам сюрприз. Если он действительно снял всех своих людей из лагеря, то он слишком самоуверен!

— Или считает, что ему больше нечего терять, а время не ждет, — вздохнула Ильтера.

— Ваше величество, вы не уйдете со стены? — со слабой надеждой поинтересовался полковник.

— Непременно, — сухо проговорила королева. — Я сойду с нее, как только бой переместится внутрь. Раз сюда идут все войска, они рассчитывают, что сегодня все закончится.

Полковник Тари поклонился с мрачным лицом. Дождавшись позволения удалиться, он направился по стене, на ходу подзывая к себе солдат. Вероятно, хотел распорядиться, чтобы, когда все обернется плохо, они защищали королеву ценой собственной жизни и постарались вывезти ее за стену на север, пусть даже ударив по голове, чтобы она не сопротивлялась. Ильтера глубоко вдохнула, слегка прикрыв глаза. Мало намерения после битвы взять молодого солдата под свое покровительство, чтобы полковник Тари не выказывал ему недовольства — важно, чтобы они все трое дожили до конца этой битвы…

Встав между зубцами стены, рядом с которыми уже выстраивалась первая линия лучников, Ильтера достала трубу с увеличительными стеклами. В темноте видно было плохо, но даже свет единственной Манниари оказался достаточным, чтобы разглядеть, что у дымящих далеких костров людей не осталось. Лишь едва различимые фигурки суетились вокруг осадных орудий. Двигающаяся к стенам столицы людская масса казалась огромной и колебалась в темноте, словно единое огромное существо, задыхающееся от собственного могущества. Войска Дома Стелл шли в тишине, не подбадриваемые ни трубами, ни барабанами — очевидно, военачальник все еще надеялся, что их не заметят, пока не станет слишком поздно.

Или уже стало?.. Спрятав трубу, королева мысленно вознесла краткую молитву Отцу — Небу и трем богиням. Она слышала, как рядом с ней те же привычные слова бормочут лучники, не уставая при этом проверять, не промокли ли тетивы и достаточно ли в колчанах стрел. Женщины и девушки осторожно расставляли неподалеку от зубцов тяжелые железные емкости с тлеющими углями. Часть стрел над наконечниками заранее была обернута тряпками, пропитанными крепким бренди, — как раз на случай ночной атаки, чтобы их можно было быстро поджечь, прежде чем выпустить во врага. Даже если эти маленькие факелы ни в кого не попадут, они осветят цели для тех, кто будет стрелять потом.

Второй линией выстраивались мечники, готовые сбросить со стены первых из атакующих, которые ухитрятся зайти настолько далеко с помощью осадных лестниц. Они без спешки проверяли, хорошо ли ходят клинки в ножнах и не потерялись ли поясные кинжалы — последнее оружие для того, чей меч оказался сломан в бою или застрял в чьей‑нибудь кольчуге, нанеся свой последний удар. В этом ряду королева увидела слишком много молодых лиц, рядом с гвардейцами и солдатами стояли и ополченцы со своим «неуставным» оружием.

Ильтера отошла от края стены и взглянула вниз. В свете факелов было видно, как смешанные отряды ее людей выстраивались напротив заделанной бреши в стене, растягиваясь в обе стороны. Несомненно, люди Дома Стелл будут бить именно сюда, в то место, где им однажды уже чуть не посчастливилось прорваться. Чуть подальше готовились лекари и жрицы — целительницы. Когда начнется бой, возможности бежать и спрятаться не будет уже ни у кого. В зеленом свете Манниари мертвенно — бледные лица уже заранее казались принадлежащими покойникам.

Они ждали атак с рассветом? Тера ан’Койр тяжело вздохнула. Кажется, многие из них даже не доживут до того, как Манниари скроется за горизонтом, уступив место солнцу! Повернувшись к неотлучно следующему за ней эскорту, королева выстроила гвардейцев во второй линии обороны на стене и приготовилась плести заклятья. Как только в нападающих полетят стрелы, чародеи обрушат на мятежников свой смертоносный огненный ливень, и на этот раз Ильтера намерена была стать одной из тех, кто «особо отличился на стене».

На резкий звук удара камни под ногами отозвались тягучим стоном. За первой передвижной катапультой, тяжело перемещающейся в рядах пехоты, ударила вторая, затем — третья, четвертая. Позади наступающих загремели трубы, им вторили барабаны. Удары тяжелых камней били с мерной неотвратимостью, и Ильтера чувствовала, как стена содрогается под ногами.