Венец на двоих (СИ)

Глава 24

Обтесанный камень из катапульты летел чуть выше крепостной стены, однако, так и не оказавшись за ней, словно натолкнулся на невидимую преграду и рассыпался крупной крошкой. Дорнан ан’Койр и не взглянул в ту сторону, настолько все это уже было привычно. Он стоял на крепостной стене, и если бы камень не встретил магическую преграду, то, вероятно, попал бы прямо в короля, беспечно расположившегося аккурат на первой линии обороны. Рядом с ним стояли несколько глав пограничных Домов, которые тоже и не поморщились, когда в нескольких шагах от них каменная пыль припорошила крепостную стену. Сидевший между двух зубцов парень, выглядевший лет на шестнадцать, всмотрелся в ряды осаждающих (казалось, он в увеличительной трубе не нуждался) и, вздохнув, вернулся к заточке своего поясного ножа. Правда, он то и дело бросал неуверенные взгляды на короля и его сопровождение, особенно — на Коранну Морн, которая казалась совершенно погруженной в свои мысли.

Враг пока лишь пробовал свои силы, но вот — вот уже должен был приступить и к настоящим атакам. Разведчики из Альтиены выезжали все реже: король распорядился не рисковать людьми без особой нужды, а ничего нового узнать уже не удавалось. Армии Равианы и Паданонга, расположившиеся под стенами крепости, к счастью, не выказывали признаков того, что оставят осаду и направятся вглубь Эрнодара. Дорнан уже утвердился в своей мысли, что они были скорее вынужденными союзниками и не слишком доверяли друг другу. Ни один не желал подставить спину «соратникам», поэтому обе армии по — прежнему стояли напротив эрнодарской крепости, застопорив движение внутрь страны, которую собирались завоевать, и напоминая двух кошек, сторожащих мышь у ее норы и ни в коем случае не желающих уступать друг другу право съесть именно этого грызуна.

— Леди Коранна, есть ли новости из столицы? — ровным тоном поинтересовался Дорнан, отрываясь от созерцания идеально развернутых порядков равианцев и паданонгцев.

— Как только будут, я немедленно сообщу о них вашему величеству, — ворчливо отозвалась чародейка, за что удостоилась нескольких хмурых взглядов от глав Домов. — Если бы случилось что‑то плохое, то мы бы уже знали.

Дорнан на нее и не оглянулся. В последние три дня ему казалось, что от него даже пахнет раздражением, и он постоянно боялся, что вот — вот на кого‑нибудь сорвется. С тех пор, как Ильтера… запоздала со своим сообщением об осаде, его величество пребывал не в самом лучшем настроении, и дальнейшее поведение супруги его отнюдь не улучшило. С помощью Коранны Морн он послал Тере уже два письма, в которых потребовал, чтобы она при первой же возможности покинула столицу. Еще по одному посланию было направлено Мортону Дигсу и Стигеру Тари — с не менее строгим распоряжением сделать все возможное для защиты королевы. Ни один из них не ответил. Наконец, накануне Дорнан с помощью магического письма обратился к Канару Стеллу.

Он надеялся, что его послание выдержано в спокойном и сдержанном стиле. Однако не далее как вчера вечером оказался случайным свидетелем разговора между леди Морн и лордом Джинесом, во время которого чародейка высказала мнение, что его величество, кажется, не в состоянии мыслить адекватно. Глава пограничного Дома промолчал, но, похоже, был скорее согласен со своей собеседницей. У него также достало совести смутиться, когда он заметил Дорнана. Леди Коранны и на то не хватило: покосившись на короля, она недовольно хмыкнула, заявила, что у нее срочные дела, и удалилась, как обычно, не дожидаясь разрешения.

Любые формы холодной демонстрации своего недовольства на пожилую чародейку не действовали. Кажется, она воспринимала Дорнана ан’Койра скорее как зятя, нежели как законного короля. Порой даже традиционное «ваше величество» из ее уст звучало так, словно она отчитывала мальчишку — подростка, всерьез подумывая, не надрать ли ему уши. С ним так не обращались уже, пожалуй, с тех пор, как он впервые уехал из дворца, чтобы стать оруженосцем в одном из дальних Домов, как раз незадолго до мятежа Орвина Морна. А судя по тому, как к Коранне относились все маги, оказавшиеся под ее началом, она могла бы еще поучить любого из самых суровых воинов, с которыми еще тогда имел дело юный наследник престола Дорнан Койр. В ней действительно видели живую легенду, и любой чародей — от парнишки, сейчас восседающего между зубцами крепостной стены и бреющегося едва ли раз в неделю, до седовласых ветеранов, служивших пограничным Домам уже по шесть — семь десятков лет, — готов был с молниеносной скоростью выполнить любые приказания леди Морн, невзирая ни на какие привходящие обстоятельства.

— От лорда Стелла тоже ничего нет? — Дорнан слегка повернул голову, однако взгляд его по — прежнему избегал чародейки.

— Пока нет, — кротко ответила Коранна.

— Ваше величество, может быть, стоит все же обратиться к светлейшему? — пробасил лорд Кадриан, глава Дома Адарис.

Остальные присутствующие поддержали его еле заметным ворчанием. Почему‑то они считали, что Джесала Бларер сможет остановить мятежников, а главное — что он захочет это сделать. Дорнан, к сожалению, был не уверен ни в том, ни в другом. Храм Отца — Неба старался держаться подальше от конфликтов, чреватых гражданской войной, и славился тем, что в нем могут найти пристанище жертвы с обеих сторон. Если бы храмовники до сих пор остались в столице, Дорнан бы обязательно связался с Бларером и попросил его приютить у себя королеву. Но жрецы Отца — Неба покинули Эрнодар и удалились в неизвестном направлении. У ан’Койра не было ни малейшего повода предполагать, что они захотят поддержать именно короля и королеву против мятежников, а не наоборот. Если кто‑то из «небесников» окажется в лагере войск Домов Стелл и Игрен, это будет настоящей катастрофой!

— Лорд Адарис, я непременно отправлю послание светлейшему, — спокойно пообещал Дорнан. — Пока же у нас есть и более насущные проблемы, ты не находишь?

Очередной камень почти врезался в зубец крепостной стены, который подпирал спиной юный чародей, но парнишка успел быстро провести в воздухе рукой, и снаряд рассыпался, как и предыдущий. Казалось, бойца ничуть не обеспокоило то, что каменная пыль оседает на его одежде и кинжале, который он затачивает. Защита была установлена магами посильнее, а мальчишка просто поддерживал ее, при необходимости точечно усиливая там, куда били редкие снаряды. Равианские катапульты пока всего лишь разминались, изредка по — волчьи демонстрируя острые зубы.

Дорнан ан’Койр участвовал во множестве противостояний, ему довелось побывать в положении и осаждающего, и осажденного. Поэтому он точно знал, что по — настоящему военные действия еще не начались. Противник пытался сокрушить стены Альтиены крупными камнями, запущенными из катапульт, но маги крепко держали защиту. За время осады также оказалось выявлено несколько попыток подкопа, но часть чародеев под руководством лично леди Морн каждый день и каждую ночь проверяла окрестности, так что подземные ходы оказались заваленными вместе с теми, кому не повезло оказаться в них в это время.

Выезжавшая из Альтиены разведка осмелела и порой позволяла себе «пощипывать» противника. Потерь со стороны эрнодарцев пока не было, а раненых исцеляли, едва они достигали крепости, но королю такое поведение конных разъездов не нравилось — и это было одной из причин, по которым он попросил лордов высылать меньше разведчиков и подбирать отряды с осторожными командирами. В затянувшемся противостоянии легко потерять бдительность и попасть в ловушку — а Дорнан ан’Койр не сомневался в том, что вражеские армии приготовили достаточно «волчьих ям». У него же был каждый человек на счету.

Лорд Джинес и большинство старых пограничников вполне поддерживали королевскую политику, однако находились и те, кто предпочитал действовать по собственному разумению. Как правило, они недавно стали главами своих Домов. Например, отец нынешнего лорда Тельга погиб прямо на марше, во время которого войска Дома шли на соединение с основными силами эрнодарцев, — их атаковали паданонгцы, и уцелеть удалось едва половине отряда. Поэтому Марик стал главой несколько… неожиданно для всех и для себя в том числе. Несмотря на то, что этот молодой мужчина уже неоднократно бывал на границе и участвовал в боевых действиях, сейчас он чувствовал себя явно неуютно. Кроме того, у него было больше поводов для ненависти к противнику, вот он со своими людьми и позволял себе лишнего.

Не далее как вчера отряд разведки Дома Тельг попал в засаду и лишь чудом вернулся без потерь, причем едва ли не все из десятка оказались тяжело ранены. Сразу после встречи с магами и лекарями Дорнан лично провел беседу с лордом Мариком, но мрачный глава Дома вряд ли его услышал. В его глазах все равианцы и паданонгцы заслуживали мучительной смерти за гибель его отца, а любой, кто собирался помешать ему осуществить правосудие так, как понимал это сам молодой человек, становился врагом. И у Дорнана осталось такое чувство, что его слова так и остались бы малопонятным выговором за несуществующие прегрешения, если бы не вмешалась леди Морн. Коранна заявила, что лично проследит, чтобы больше ни один боец Дома Тельг не оказался за крепостными стенами до специального разрешения его величества. И если распоряжение короля Марик еще мог проигнорировать, то с запретом чародейки вынужден был согласиться. Женщинам на границе вообще прощалось гораздо больше, чем мужчинам. Хотя, возможно, это касалось только Коранны Морн — она была во многом скорее исключением, нежели правилом.

— Лорд Тейр, чьи отряды сегодня в разведке? — Дорнан убрал в чехол трубу с увеличительными стеклами.

— Леди Карадейл Джинес уже скоро должна вернуться, — задумчиво пожевав губами, произнес невысокий лысеющий человечек. — Еще два отряда готовы выступить днем и вечером от Домов Адарис и Райтон.

Припоминая обстоятельства своего знакомства с лордом Софаном Тейром, Дорнан надеялся, что его смущение не слишком проявляется внешне. Помнится, они встретились на том памятном приеме у Даллары, когда будущий государь объявил имя своей избранницы, и тогда этот говорливый глава Дома показался Дорнану слишком навязчивым. Вероятно, такое впечатление можно было объяснить тем, что тогда лорд Тейр находился в непривычной для себя обстановке: попав в столицу фактически случайно, он был вынужден принять приглашение на официальный прием от представительницы одного из лидирующих Домов в политике Эрнодара. Большинство придворных старались игнорировать пограничников как представителей противостоящего «клана». И если в подобных обстоятельствах Эталинф Джинес, например, обернулся бы в кокон ледяного презрения к окружающим, то лорд Софан немного растерялся.

Теперь же, когда он оказался прекрасным бойцом и отличным стратегом, умудрившимся привести своих людей на помощь королю именно тогда, когда он в этом больше всего нуждался, будучи вынужденным отбиваться от превосходящих сил противника и при этом не потеряв на трудном марше ни единого воина, Дорнан немало смущался от того, что сначала счел Тейра болтливым пустомелей, желающим упрочить положение своего Дома при новом короле. Он уже не раз доказал, что на него можно положиться в бою, а его прекрасно обученные бойцы успели еще к сражению в долине Аррин, где вовремя ударили клином в бок равианской армии, дав возможность основным силам перегруппироваться для отступления и маневра. При этом лорд Софан ухитрился и при этих сложных обстоятельствах выйти из боя с незначительными потерями, сохранив практически всех своих людей — лишь несколько из них получили ранения.

— Леди Коранна, кто‑нибудь из магов сопровождает разведчиков? — на этот раз Дорнан повернулся к чародейке и спокойно встретил ее взгляд.

— С отрядом Карадейл пошел Лайн Вейрес, — ни на мгновение не задумавшись, ответила она. — Дома Адарис и Райтон также намерены воспользоваться помощью магов, однако командиры разведчиков еще не решили, кого именно взять.

У дальних Домов были собственные маги, которые не подчинялись Коранне. Она, разумеется, могла командовать кем угодно, и все ее распоряжения выполнялись со скоростью молнии, однако по негласному соглашению леди Морн старалась не вмешиваться в дела большинства Домов. Она лишь вежливо — Дорнан лично слышал: она разговаривала с ними по — настоящему вежливо, не то что с ним! — предлагала главам Домов кандидатуры магов, которые, по ее мнению, наилучшим образом справились бы с поддержкой разведчиков, а решать, принять ли ее совет, предстояло самим лордам. Чаще всего они с чародейкой не спорили, но возможность для маневра она им все‑таки оставляла. Все это напоминало сложный танец, наполненный витиеватыми фигурами. «Я не навязываю вам своего мнения, но вы будете идиотами, если не примете его во внимание!» — «Разумеется, миледи, мы счастливы послушаться столь опытного мага и воспользоваться вашими предложениями, но позвольте нам для начала немного помедлить, сделав вид, что мы размышляем…»

Значит, с отрядом Карадейл отправился Лайн. Молодой маг был еще одним поводом для смущения государя. Несмотря на то, что чародей — равианец не выглядел ни хорошим воином, ни сильным магом, в бою он совершенно преображался. В первой же битве с верховой колонной, которой командовал Дорнан, Лайн показал себя с самой лучшей стороны. Каким‑то чудом этот неуверенно сидящий в седле парень ухитрялся не только не отставать от конников, но и прикрывать своих. Кроме того, он оказался сведущим в способах атаки и обороны равианцев, так что в некоторых случаях и вовсе незаменим. Лорд Джинес не раз приглашал Лайна в командную палатку, где все главы Домов внимательно выслушивали суждения Вейреса.

В разведке чародей тоже был весьма полезен, поэтому и неудивительно, что он чаще других выезжал из Альтиены. Кроме того, как Дорнан уже успел убедиться, о предательстве со стороны равианца речи идти не могло: Лайн был человеком Коранны, готовым последовать за ней в огонь и в воду. Поскольку его величество приходился чародейке зятем, то преданность отчасти распространялась и на него, однако преимущество всегда имели приказы леди Морн. Конкурировать с ней, пожалуй, смогла бы Ильтера — о ней в приграничных Домах говорили с одобрением и восхищением. А на него маги по — прежнему смотрели как на чужака, хотя теперь, увидев его в бою, проявляли, пожалуй, чуть больше уважения…

Дорнан неторопливо направился вдоль южной стены по направлению к восточной. Большинство сопровождающих осталось на месте или направилось по своим делам. Они уже знали, что у короля в привычке ежедневно обходить стены, осматривая окрестности. В Альтиене такие обычаи уважали, и, даже если кто‑то и считал, что обход стен лично государем — это просто трата времени, он благоразумно помалкивал.

Обычно ан’Койр поднимался на северную стену уже в сумерках, когда его могли видеть лишь немногие дозорные и маги, круглосуточно патрулировавшие стену по приказу Коранны. В темноте мало что можно было увидеть — лишь далекие костры осаждающих. Альтиену взяли в плотное кольцо, и вырваться возможности не было. Если бы Дорнан умел летать, он без колебаний прыгнул бы со стены. Там, на севере, в столице, под которой расположились войска мятежников, все еще находилась его упрямая жена, не пожелавшая покинуть город.

Благодаря узам он знал, что она жива, хотя и очень устает. Ему казалось, что она бодрствует все то же время, что и он, и, будь она рядом, муж бы без колебаний отправил Ильтеру на принудительный отдых. Пусть бы даже пришлось ее к кровати привязать — разумеется, только для ее же пользы, а не для того, чтобы Дорнан был спокоен, что его жена никуда не денется, пока его нет поблизости!.. Он изо всех сил старался послать ей по узам свое недовольство, но никакого ответа не добился. Ее величество даже до сих пор не нашла времени, чтобы ответить хотя бы на одно письмо мужа! Нет, чародейская почта исправно доставляла лишь официальные послания — доклады, увенчанные знакомой печатью. В них ему неизменно желали здоровья и поскорее закончить военную кампанию, но он бы предпочел хотя бы пару менее канцелярских строчек.

Оказавшись на северной стене, он остановился, вперив мрачный взгляд в полоску леса на горизонте. Сколько ни вглядывайся, увидеть столичные стены и стоящие под ними армии невозможно. Только лагерь равианцев и паданонгцев простирался, насколько хватало взгляда. Только пустая и хмурая равнина, покрытая походными палатками и кострами — и ни малейшего шанса прорваться туда, в сердце Эрнодара. Когда король нужнее всего в столице, он оказался заперт в прочных каменных стенах Альтиены. Оставалось лишь надеяться на чудо, хотя Дорнан в чудеса никогда не верил. А рассчитывать больше было уже не на что…

— Когда я была маленькой девочкой, мама всегда говорила мне, что Отец — Небо и три богини слышат, если говорить с ними откуда угодно, — Коранна Морн стояла на стене, облокотившись об один из зубцов, и смотрела скорее на короля, чем на поле перед крепостью. — Но мне всегда казалось, что они услышат меня тем лучше, чем выше я буду, поэтому я залезала на самый высокий холм в окрестностях своего поместья.

— Меня не учили молиться, миледи, — вздохнул Дорнан. — Только сражаться.

— Большинству людей приходится этому научиться, — она не отвела глаз. — Но и обращение к Отцу — Небу и богиням порой лишним не бывает. В самый неожиданный момент они могут послать помощь и оказать покровительство.

— Ты рассчитываешь на то, что сюда придут силы еще нескольких Домов? — Дорнан повел плечами.

По его расчетам, в Альтиене собрались уже все, кто мог держать в руках оружие, за исключением тех, кого главы Домов оставили защищать собственные владения. К сожалению, когда король высказал эту мысль лорду Эталинфу, тот спокойно согласился. С тем, чем они располагали сейчас, им предстояло сражаться, уцелеть или погибнуть.

— Ваше величество не хуже меня знает, что больше пограничникам прислать некого, — отрезала Коранна. — Но кое на что еще можно рассчитывать.

— Например? — Дорнан вскинул брови.

— Например, на чародеев с побережья, — медленно, словно неохотно произнесла Коранна. — Или на помощь довгарийцев… В столице они, кажется, предложили свою поддержку.

— Неофициальную и только благодаря лично Тейли Киршу, — ан’Койр подошел чуть ближе к краю крепостной стены. — Что же касается чародеев… Они были призваны уже слишком давно, но, если не ошибаюсь, ее величество не застала почти никого из своих знакомых на побережье. Вероятно, слухи дошли до них и без королевского вмешательства, и они предпочли отбыть на острова, пока равианцы не добрались до столицы.

— Или, узнав о нападении раньше, они к тому времени уже выдвинулись с побережья на юг, — ровным тоном предположила леди Морн. — Возможно, через несколько дней они доберутся и до Альтиены.

— Не слишком ли безумное предположение? — налетевший порыв ветра заставил Дорнана поежиться. — На их месте я бы счел, что бегство лучше боевого противостояния.

— Вы не на их месте, — Коранна повернулась, и глаза ее гневно сверкнули. — Эрнодар — единственное государство на северо — востоке континента, признающее магию и дающее приют чародеям. Они могут отступить на острова, но знают, что рано или поздно победившая сторона, если это будут Равиана и Паданонг, выкурит их оттуда и перевешает за противозаконное колдовство. Маги ничем не отличаются от остальных людей, ваше величество! У большинства из нас есть семьи, дети, друзья, дома… Есть земля, которую мы считаем своей так же, как и вы!

— Если это так, почему здесь до сих пор нет никого с побережья? — нахмурился Дорнан. — За время боев в долине Аррин и осады Альтиены сюда должен был добраться хотя бы один чародей, если они решили присоединиться к королевской армии! Они что, заблудились по дороге?

— Не забывайте, что они не воины и не привыкли преодолевать быстро большие расстояния! — фыркнула Коранна. — Дайте им еще дней пять — шесть — и они непременно прибудут.

— Откуда такая уверенность, миледи? — ан’Койр почти испугался той надежды, которая неожиданно затеплилась в сердце: его собеседница говорила так, словно действительно верила в собственные слова и не намерена была позволить кому‑либо усомниться в них.

— Их ведет мой сын! — почти рявкнула чародейка, с вызывающим видом складывая руки на груди. — Как только стало понятно, что войны не избежать, я послала Астора собирать магов на побережье!

— Это… приятное известие, — Дорнан сморгнул от неожиданности.

Интересно, почему раньше она не говорила ни о чем подобном?..

— Я не извещала ваше величество, потому что от моего младшего сына уже давно не было писем, — опережая вопрос, проговорила Коранна Морн. — Их нет и сейчас, но, по моим расчетам, маги должны прибыть к Альтиене в ближайшее время.

Судя по тому, как напряглось ее лицо, Астору Морну лучше бы поторопиться, если он не хочет вызвать недовольство матери. Дорнан ан’Койр не сомневался в том, что с сыном она строже, чем с большинством чародеев, а те порой серьезно опасались леди Коранны. Может, этот Астор под взглядом суровой матушки тоже чувствует себя так, словно ему вот — вот отвесят оплеуху, а потом отправят в постель, лишив десерта?

— Ты хочешь восстановить Дом Морн? — неожиданно для себя спросил Дорнан.

Взглянув на него, Коранна устало вздохнула и покачала головой.

— Я поклялась вашему отцу, что никогда и ничего не предприму для этого, — тяжело роняя слова, заговорила она. — Мы с Майритом заключили соглашение, и я собираюсь выполнить свою часть сделки.

— Могу ли я в таком случае узнать о той части, обязательства по выполнению которой принял на себя мой отец? — Дорнан повернулся к лестнице, ведущей вниз со стены, и подал леди Морн руку, чтобы она могла опереться, спускаясь. — Мне это понадобится, чтобы закончить то, что он, возможно, не успел.

— Все очень просто, ваше величество, — чародейка устало усмехнулась. — Милостью небес король Эрнодара Майрит ан’Койр сохранил жизнь мне, моим детям, невестке и внучке. А мы… смирились с тем, что Орвина будут называть предателем.

В ее голосе неожиданно прозвучали нотки горечи, как будто она до сих пор не могла поверить, что пошла на такую несправедливую сделку.

— Разве… он не поднял мятеж, в результате которого погибла королева? — видимо, рука его все‑таки немного дрогнула, потому что Коранна вдруг устремила на короля пристальный взгляд.

— Для вашего величества лучше думать именно так, — спокойно сказала она. — Майрит тоже так считал, и я с ним согласна. Прошу прощения, ваше величество, кажется, разведчики вернулись. Мне следует повидаться с Лайном и взглянуть, нет ли раненых.

И она соскользнула мимо Дорнана по лестнице с такой легкостью, словно ей было не за семьдесят, а всего семнадцать! Он не остановил ее только потому, что буквально остолбенел. Морны позволили называть Орвина предателем в обмен на защиту? Его отец считал, что для него будет лучше думать, что придворный маг поднял мятеж? Коранна поклялась Майриту, что не сделает ничего для возрождения своего Дома? Что все это значит? История с мятежом Орвина Морна, казавшаяся совершенно прозрачной, неожиданно затуманилась, и у Дорнана уже в который раз возникло чувство, что всем вокруг известно намного больше, чем ему.

Пока он пытался собрать в горсть непослушные мысли, леди Морн уже скрылась где‑то за поворотом одной из улочек Альтиены. Едва удержавшись, чтобы не заскрежетать зубами, Дорнан быстро пошел за ней, надеясь догнать чародейку прежде, чем она найдет разведчиков. Ему нужны были ответы на вопросы, и на этот раз он намеревался их получить! Несмотря на то, что Дом Морн официально не существовал, Коранна и ее сын (по крайней мере, один, хотя ан’Койр припомнил, что она говорила о троих детях, а значит, где‑то должен быть еще один брат Орвина, если он еще не умер) по — прежнему служили короне. Да и королева, между прочим, — урожденная Морн!

Неужели придворный маг был единственной «паршивой овцой» в семействе? Как Коранна с ее почти болезненным чувством чести ухитрилась воспитать мятежника и убийцу? Почему он не унаследовал от матери семейную преданность короне, если его дочери она передалась сполна? Вопросы, вопросы… Дорнан ускорил шаг, но за очередным поворотом увидел только мелькнувший вдалеке плащ леди Коранны. Он бы, наверное, и побежал, если бы его на каждом шагу не приветствовали. Бегающий по осажденной крепости правитель — прекрасный повод для паники, и Дорнан не намеревался давать его людям, которые и так почти потеряли надежду.

Если младший Морн действительно приведет на подмогу магов с побережья, это, возможно, даст шанс на прорыв, а то и позволит отбросить захватчиков дальше к югу. Кажется, Коранна в своем сыне не сомневалась, только беспокоилась, что от него давно нет вестей. А то, что раньше она не говорила о нем, тоже легко объяснимо. Все знают, что чародеи их семейства не в почете у власти, несмотря на то, что Ильтера стала королевой. Не исключено, что Коранна до последнего момента сомневалась (а может, сомневается и сейчас!), стоит ли вообще обнадеживать его величество.

Свернув за угол, Дорнан едва не столкнулся с Мариком Тельгом. Молодой человек, недавно ставший главой своего Дома, с мрачным лицом наблюдал, как на импровизированном плаце, устроенном прямо на улице, двое бойцов, раздетых до пояса, упражняются с мечами. Клинки сшибались с громким лязгом, а лорд Марик неторопливо расхаживал поперек улицы. Увидев короля, он остановился и отвесил неглубокий поклон. В глазах его светился вызов: он явно считал, что Дорнан, запретивший ему вылазки из крепости, не достоин большего.

— Приветствую, ваше величество, — пробормотал лорд Тельг. — Я хотел бы просить аудиенции, если это возможно.

— Все, что хочешь, можешь сказать сейчас, — Дорнан кинул взгляд в дальний конец улицы: Коранны Морн уже не было видно, и он уже сомневался, что догонит оказавшуюся неожиданно резвой пожилую даму. — В военное время незачем соблюдать придворные церемонии.

— Прошу позволения вашего величества на то, чтобы участвовать в разведке, — без паузы продолжил Марик, как будто и ожидал подобного ответа.

Он вскинул голову и смотрел на Дорнана еще мрачнее, чем обычно. Ан’Койр подавил тяжелый вздох. Он еще помнил, как сам готов был сразиться с любым, кто запретил бы ему поступать, как вздумается. Лет пятнадцать назад только что представленный ко званию рыцарь — тейллер считал, что он лучше всех знает, что и как должен делать.

Бойцы Дома Тельг остановили тренировку и, тяжело дыша, тоже уставились на короля. Во время прорыва к королевским силам практически все в отряде потеряли друзей или родственников. Тем труднее было отказать им в праве мести. И тем более следовало это сделать — по крайней мере, до тех пор, пока воины Дома Тельг не сменят яростный гнев на холодное благоразумие. В их нынешнем состоянии они скорее всего просто героически погибнут, стараясь прихватить с собой на свидание к Отцу — Небу как можно больше противников.

— Лорд Тельг, я рассмотрю твое прошение и найду способ его удовлетворить, — терпеливо проговорил Дорнан. — Некоторых разведчиков в действующих отрядах я бы заменил, так что и твои люди пригодятся. Надеюсь, они достаточно дисциплинированы, чтобы подчиняться приказам? Если я навяжу командирам разведки неуправляемых людей, они за это не поблагодарят.

Марик задохнулся от возмущения. Конечно, он надеялся, что его величество позволит ему по — прежнему возглавлять отряды своих воинов. Но у Дорнана не было намерения зря рисковать даже малой толикой бойцов. Если лорд Тельг желает идти в разведку, его стоит распределить как обычного солдата в один из отрядов, которыми командовали Джинесы. Пожалуй, Карадейл с ним не справится (да и Марик в том возрасте, когда ему еще может показаться оскорбительным оказаться под командованием девицы), а вот один из ее дядьев — вполне. Может, хотя бы глядя на старших, парень, наконец, поймет, на каком он свете и что должен делать.

— Прошу позволения лично вести в бой своих людей, — словно не сказал, а выплюнул молодой Тельг. — Я имею на это право!

— Для этого тебе мое разрешение не требуется, — спокойно парировал Дорнан. — Когда мы пойдем на прорыв, каждый из глав Домов будет командовать своими бойцами. Но в разведку сейчас идут те, кто лучше ориентируется в этой местности. Кто из твоих людей может похвастаться знанием окрестностей Альтиены? Назови имена — они будут включены в ближайшие же выезды разведки.

Марик молчал, в его глазах метался суровый огонь, но ответить было нечего. Оба его воина, сражавшиеся на улице, выжидающе смотрели на лорда Тельга. Он, кажется, действительно пытался сообразить, кто из бойцов отряда может хорошо знать эту местность. К счастью для Дорнана, владения Дома Тельг располагались намного западнее Альтиены, и вряд ли в распоряжении лорда Марика найдется хотя бы один умелый следопыт, который бы ориентировался в окрестностях крепости. Для молодого главы это был, безусловно, болезненный щелчок по носу, но Дорнан не видел другой возможности остановить парня.

— Мои люди готовы сражаться, — угрюмо пробормотал Марик, наконец, смирившись с тем, что ему некого предложить в разведку.

— Как и все воины, которые сейчас находятся в Альтиене, — голос ан’Койра звучал удовлетворенно, как будто он и ожидал подобного ответа. — Возможно, через один — два дня наши войска выйдут навстречу врагу, но пока ни у тебя, ни у меня нет права рисковать людьми.

Лорд Тельг посмотрел на короля так, словно впервые его увидел, и медленно кивнул. В его глазах суровость сменилась задумчивостью. Дорнан бы обрадовался, что ему удалось удержать молодого лорда от опрометчивых поступков, если бы был уверен, что эффект от его слов продлится хотя бы до вечера. Кивнув в ответ, король двинулся вперед, и Марик Тельг посторонился, пропуская ан’Койра. Оба бойца почти без колебаний отсалютовали ему мечами. Он с трудом сдержался, чтобы по рыцарской привычке не поднять клинок в ответ, но этого бы воины Дома Тельг точно не оценили. Королю не полагалось салютовать простым солдатам.

Ну что ж, Коранну он не догнал, но, раз заставил лорда Марика задуматься, это уже можно считать в какой‑то мере успехом. Эталинф уже несколько раз говорил о том, что парень его тревожит: с тех пор, как ему запретили выезды в разведку, он буквально днем и ночью гонял бойцов своего отряда, тренировками доводя их почти до изнеможения. Правда, из них никто не жаловался — все горели желанием отточить свое мастерство до совершенства, но много ли толку будет от усталых воинов, даже если они все поголовно выдающиеся мастера клинка? Дорнан хорошо понимал, что Марику нужно чем‑то заполнить пустоту от потери отца, пока он не может отомстить за его смерть. Но сейчас у них не было времени для скорби. Если после нынешней осады Альтиены кто‑то останется в живых, он оплачет павших. А пока важнее позаботиться о том, чтобы хоть кто‑нибудь выжил.

У южных ворот (их было бы точнее назвать калиткой — основным проходом разведчики не пользовались) уже толпились воины и чародеи, а конюхи отводили прочь нервно косящихся в их сторону лошадей. Карадейл Джинес о чем‑то разговаривала с дедом, старый Эталинф задумчиво поглаживал подбородок и время от времени степенно кивал, соглашаясь с девушкой. Лайн Вейрес неуверенно переминался с ноги на ногу — это было его обычным состоянием вне битвы — и что‑то докладывал Коранне. Чародейка, сложив руки на груди, выглядела так, словно именно она командовала осажденной крепостью. По ее непроницаемому лицу прочитать эмоции было невозможно, однако постукивающие по предплечью пальцы выдавала напряжение леди.

Мгновение поколебавшись, Дорнан двинулся к магам. Доклад Карадейл мог и подождать: если бы у нее было что‑то срочное, Эталинф бы сразу отправился разыскивать короля. А ан’Койр не хотел позволить Коранне снова ускользнуть, пока она не ответит на несколько его вопросов. Кроме того, раз она тревожилась, то Лайн говорил что‑то явно неприятное или неожиданное.

— Ваше величество, — маг неловко поклонился, а задумавшаяся леди Морн вздрогнула от неожиданности, как будто не ожидала, что кто‑то может присоединиться к их диалогу. — Рад вас видеть. Я как раз говорил миледи, что в ближайшее время, кажется, нас ожидает ряд серьезных трудностей.

— Лайн утверждает, что Торалис Вейрес готовится к атаке, — бесцветным тоном произнесла Коранна.

— С его стороны это будет чистейшим безумием, — заметил лорд Эталинф, подошедший к ним следом за Дорнаном. — Если бы я командовал равианской армией, то выжидал бы, сколько могу, пока защитники Альтиены не начнут голодать или не потеряют терпение. Стоит нам выйти за ворота, как Вейрес и его друзья из Паданонга накинутся на нас, словно стервятники. Но до этого времени они предпочтут — должны предпочесть! — позиционную войну. У них столько же шансов взять крепость, сколько у нас — прорвать осадное кольцо. Пока на стенах стоят маги, равианцы скорее поперхнутся Альтиеной, словно костью, которая попадет им в глотку!

Дорнан был согласен с суждениями лорда Джинеса, но Коранна Морн по — прежнему выглядела задумчивой. Карадейл кивала в такт словам деда и сердито посматривала на Лайна. Судя по ее лицу, она готова была еще дополнительно отчитать чародея. А тот, забавно склонив голову, дождался, пока Эталинф закончит говорить, и кинул осторожный выжидающий взгляд на короля.

— Если ваше величество позволит, я бы настаивал, что Торалис Вейрес готовится атаковать крепость в ближайшие несколько дней, — со вздохом произнес он. — Я слишком хорошо знаю его и слишком часто видел… нечто подобное.

Карадейл вспыхнула — похоже, этот вопрос они уже не раз обсудили, пока возвращались из разведки. Она, кажется, собиралась возразить, но осеклась под пристальным взглядом Коранны и покраснела. Девушка лишь недавно получила право командовать отрядом разведки и порой забывала, что в крепости находятся люди, у которых гораздо больше опыта и права распоряжаться другими.

— Сколько дней ему еще понадобится, как ты думаешь, Лайн? — вполголоса поинтересовалась леди Морн.

— Не больше двух, — тут же ответил чародей. — Судя по всему, что мы увидели, я бы сказал, что они атакуют крепость завтра же вечером или ночью.

— Ваше величество, рекомендую вам подготовиться, — ровно предложила Коранна. — Лайн скорее всего прав.

— Кора!.. Миледи! — Эталинф сердито вскинул голову. — Пока ничто не свидетельствует в пользу того, о чем говорит молодой Вейрес!

Чародейка встретила его реплику холодным взглядом и надменно приподнятыми бровями. Карадейл благоразумно отступила от спорящих, и Дорнан на мгновение заколебался, не последовать ли ее примеру. Но Лайн Вейрес, если и был обижен недоверием, ничем не выдал своего состояния, выглядя по — прежнему рассеянным. В его взгляде, когда он переводил его с лорда Джинеса на короля, а затем — на леди Коранну, читалось искреннее любопытство, как будто он хотел бы узнать, чем закончится это противостояние. Пожилой глава Дома сердито сверкал глазами, но на даму это не производило ровным счетом никакого впечатления.

— Надеюсь, здесь никому не придет в голову оспорить то, что Лайн лучше нас всех знает Торалиса Вейреса? — ледяным тоном вопросила Коранна.

Вопрос не требовал ответа, а адресован был, кажется, всем присутствующим, включая Дорнана. В нем явственно слышалась угроза, так что умнее было в любом случае промолчать. Убедившись, что спорить никто не собирается, Коранна удовлетворенно кивнула, словно королева, объявившая о помиловании преступников, и продолжила:

— Лично я привыкла доверять своим людям, особенно если они уже не раз доказали то, что могут быть более чем полезны, — Лайн удивленно сморгнул и неуверенно улыбнулся, когда леди махнула рукой в его сторону. — Торалис Вейрес как раз и славится… нестандартным подходом к войнам. Полагаю, ему вполне может прийти в голову атаковать, тем более что мы никак от него этого не ожидаем! Более того! — чародейка сделала шаг вперед, и лорд Эталинф невольно слегка отступил, когда в его грудь уперся тонкий и изящный женский пальчик. — Он просто‑таки обязан сделать это, чтобы застать нас врасплох! Может быть, кто‑нибудь из вас, мужчин, объяснит глупой женщине, почему Торалис не бросит своих людей в атаку?

— Миледи, это было бы крайне неразумно с его стороны, — поскольку лорд Эталинф, кажется, на несколько мгновений лишился дара речи, Коранне ответил Дорнан, чувствующий себя обязанным прийти на помощь пограничнику. — Мы, если можно так выразиться, в более выгодном положении относительно осаждающих. Генерал Вейрес прекрасно осведомлен, что Альтиена защищена не только воинами, но и магами. Атаковав сейчас, он только зря погубит своих людей, бросив их на стены. Если он так поступит, то грозит дать нам лишнее преимущество.

— Только при условии, что у них нет кейнтаровых пластин, — с извиняющимся видом пробормотал Лайн. — Мы с Карадейл сегодня подобрались очень близко к расположению армии. Я попытался… попытался воздействовать магией на бойцов вокруг одного из костров.

— Ты не смел! — порывисто взорвалась Карадейл, чуть ли не оттолкнув с дороги деда, оказавшегося между ней и Вейресом. — Я тебе запретила! Ты мог погубить весь мой отряд!..

— Девочка, помолчи! — рявкнул Эталинф, и его внучка мгновенно отступила к нему за спину. — Тебе было приказано не приближаться к расположениям врага, а следить за ним издалека! Вероятно, мне следует потребовать, чтобы твой отец поговорил с тобой об этом поподробнее!

Молодая женщина отчаянно покраснела. Кажется, «беседа» с отцом будет ничуть не приятней, чем стычка с дедом. В семействе Джинес существовала строгая иерархия, и Эталинф мог лишь отчитать кого‑нибудь из внуков, а наказание им должны были назначать их собственные родители. Взгляды, которые Карадейл кидала на Лайна Вейреса, были настолько кровожадны, что Дорнан на его месте поостерегся бы оставаться рядом с молодой леди Джинес. Однако равианский чародей, казалось, этого и не заметил. Задумчиво пожевав губами, он обвел взглядом своих собеседников, словно хотел убедиться, что его внимательно слушают.

— Так вот, я не смог воздействовать ни на кого из них, — Лайн пожал плечами. — Не злись, Карадейл, я был очень осторожен и не привлек бы внимания! Это нужно было проверить, потому что у меня нехорошее предчувствие. Дядя… маршал — генерал Вейрес слишком спокоен, да и ведет себя… нетипично.

— Что ты имеешь в виду? — Дорнан старался не смотреть в сторону леди Джинес, чтобы не смутить ее еще больше.

— Вы разве не заметили, что он нас вроде бы… успокаивает? — Лайн удивленно посмотрел на короля, словно не ожидал, что подобного вообще можно не увидеть. — Все эти редкие камни из катапульт и открыто разъезжающие равианские отряды, с которыми сталкиваются разведчики — он как будто говорит: не волнуйтесь, будем воевать по правилам. Вдоволь потреплем друг другу нервы, а потом, когда все уже дойдут до точки кипения, начнем стрелять и атаковать по — настоящему. Только это совершенно не в духе генерала! Точнее, как раз в его духе, если рассматривать происходящее как подготовку к какому‑то неожиданному шагу.

— И этим неожиданным шагом должен стать штурм? — сердито проворчал Эталинф. — Если это так, то Торалис, верно, свихнулся. Даже если действительно предположить, что в его распоряжении имеется некоторое количество кейнтара, это форменное убийство половины равианских бойцов!

— Зато другая половина войдет на стены и в крепость, словно в собственный дом! — рявкнула Коранна. — Если верна хотя бы половина слухов о Вейресе, его не интересуют человеческие жертвы! Он здесь, чтобы выполнить приказ своего короля!

— Если ему придется уничтожить три четверти армии, таким образом завоевав Эрнодар, то дядя пойдет на это, — спокойно произнес Лайн. — Правда, остается вопрос, каким образом с оставшимися скромными силами он планирует занять столицу…

Эталинф и Коранна переглянулись и с почти одинаковыми выражениями лиц повернулись к Дорнану. Видимо, всем в голову пришла одна и та же мысль: Торалис Вейрес мог бы располагать всеми своими силами, если бы каким‑то образом был уверен, что столицу ему осаждать не придется. Конечно, он наверняка рассчитывал на помощь Паданонга. Но легко было и предположить, что равианцы вступили в сговор с мятежными Домами Стелл и Игрен. Возможно ли, что Канар и Даллара согласились стать «марионеточным» правительством под рукой южного соседа? Или одна из сторон планирует предать другую в этой многоходовой комбинации?

— Лорд Эталинф, мы готовы защищаться? — вопрос был излишним, ведь Дорнан и без объяснений главы Дома Джинес прекрасно знал состояние стен и бойцов Альтиены.

— Ваше величество, с помощью Отца — Неба и трех богинь мы удержим крепость и отбросим врага с территории Эрнодара, — пограничник церемонно поклонился. — Даже если генералу Вейресу вздумается атаковать немедленно, наши войска к этому готовы.

— Сегодня вечером я хочу видеть в штабе глав всех Домов, — король и не ожидал другого ответа и не получил бы его, даже будь в распоряжении лорда Джинеса вдвое меньше людей и полуразрушенные укрепления где‑нибудь на пути вдесятеро превышающего их число врага. — С ночи все должны занять свои позиции на стенах.

— Как прикажете, — еще раз поклонившись, Эталинф удалился, и даже спина его выражала сдержанное недовольство, которое он не решился высказать королю в лицо.

Дорнан и сам сомневался, что поступает правильно. Вымотать людей долгим ожиданием — не лучшее решение перед грядущими боями. С другой стороны, позиция чародеев тоже заслуживала внимания. За время их недолгого знакомства ан’Койр успел убедиться, что Лайн Вейрес не любитель просто так порассуждать об абстрактных материях. Если он считает, что его высокородный родственник что‑то замышляет, к этому стоит прислушаться. Кроме того, леди Коранна, кажется, в этом случае поддерживала мага — равианца, а она уже не раз доказала, что умеет заставить лорда Эталинфа и остальных в конце концов принять свою точку зрения.

Карадейл, что‑то пробормотав себе под нос, направилась за дедом, все еще пунцовая от гнева и смущения. Леди Морн проводила удаляющихся представителей Дома Джинес неодобрительным взглядом и поджала губы, как если бы только хорошее воспитание удержало ее от пары едких слов.

— Лайн, ты уверен, что равианцы располагают кейнтаром? — вполголоса поинтересовался Дорнан.

— Мне крайне неприятно говорить об этом, ваше величество, но полагаю, что да, — осторожно проговорил Вейрес, что‑то сосредоточенно разглядывая в пыли у себя под ногами. — Если я прав, то все наши магические ухищрения ни к чему не приведут.

— Леди Коранна, что будут делать чародеи, если магия окажется бессильна? — король повернулся к пожилой женщине.

— То же, что и все остальные воины в крепости, — отрезала леди Морн. — Драться!

Лайн согласно кивнул и в его глазах, когда он поднял их на Дорнана, неожиданно появилась уверенность.

— Лучше смерть в бою, чем от веревки, — убежденно заявил он. — И, хотя чары для нас привычнее мечей, мы умеем пользоваться и ими!

— С позволения вашего величества я удалюсь, — Коранна слегка склонила голову. — Мне нужно проследить, чтобы к приходу генерала Вейреса приготовили несколько сюрпризов. Они в любом случае пригодятся.

И снова она решительно направилась прочь прежде, чем Дорнан успел остановить чародейку. Позволение короля удалиться здесь воспринимали лишь как пустую формальность, не ожидая, что он может задержать нужного человека. Мысленно ан’Койр помянул Отца — Небо и трех богинь. Коранна Морн словно спиной чувствовала, что ей предстоит отвечать на ряд неудобных вопросов! Что ж ему, по всей крепости теперь за ней гоняться?! Уже в который раз с трудом удержавшись от зубовного скрежета, Дорнан повернулся к Лайну.

— Если ты еще что‑нибудь хочешь сказать о… генерале Вейресе, то докладывай прямо мне в любое время суток, — он надеялся, что ему удалось не слишком рычать, но не был уверен, что это получилось.

— Если позволите… — чародей на мгновение замялся. — Лорд Эталинф не дослушал моего доклада, поскольку ему не хочется верить в то, что нас скоро атакуют… Генерал Вейрес привык удивлять врага. Я думаю, что он окажется на том направлении атаки, где его меньше ожидают — я бы предположил, что это скорее всего будет северная стена. Генерал все время перемещается вдоль войска, словно еще размышляет, к какому отряду присоединиться или какой возглавить, но это не более чем игра. Он наверняка давно принял решение. И еще кое‑что… — Лайн сердито скрестил руки на груди, и голос его стал холоднее могилы. — Мне кажется, что во время атаки равианские войска и союзники получат приказ не брать пленных. Сожалею, ваше величество, но, судя по всему, мой дядя намерен сравнять Альтиену с землей и залить ее кровью всех, кто посмеет этому воспротивиться!