Путь к сердцу

Глава 4

Я испуганно моргнула, а Шкет продолжил нагнетать обстановку:

— После твоей выходки, Змей словно озверел. Такое началось! Облавы, обыски, везде его шпионы. Сейчас никому нельзя доверять. Подойдёт к тебе маленькая девочка, попросит на конфетку, а там глядишь, за углом её уже шпик герцогский дожидается с докладом.

Тяжелые времена для нас настали. Тебя ищут все кому не лень, за тебя Змей такие деньжищи назначил, при чем за живую. Об этом особо пишется. Наверное, лично желает с тобой расправиться. Говорят, ты умыкнула у него очень важные документы, герцог разозлился не на шутку.

И он вынул из кармана жилетки листок сложенный в четверо, протянул мне со словами:

— Лучше бы тебе пока в город не соваться.

Еле сдерживая внутреннюю дрожь, развернула бумажку, с неё на меня глядела нарисованная довольно таки умелой рукой девушка, отдалённо мне кого-то напоминающая. И за поимку преступницы предлагалась крупненькая сумма в тысячу серебряных.

Холод медленно заполз в душу, а глаза всё норовили наполниться слезами. Но я быстро взяла себя в руки. И даже попыталась испытать удовлетворение, всё-таки кража здорово его задела, раз его сиятельство принял крайние меры.

Документы видите ли я у него украла… Хм… Увертливый Змей! И тут изловчился по- своему сделать. Нет, моей душеньке мало. Это только начало, я ему такие кражи устрою, весь город гудеть будет! Разрушу его репутацию на корню.

Только и этого мало, захотелось заставить его так же страдать, как я, чтобы ни есть ни спать не мог, чтоб каждую секунду мучился.

Пока рассматривала своё изображение, в голове сам собой сложился план.

Его сиятельство у нас лорд сильно влюбчивый, да и падок на всё необычное да загадочное. Заставить его в меня влюбится и растоптать все чувства, правда, если он на них вообще способен.

Но для этого мне предстоит стать совсем другим человеком.

Блондинки вам нравятся, ваше сиятельство, с голубыми глазами? Будет вам блондинка! — подумала мстительно и спрятала листочек себе за пазуху.

— Оставлю на память, — объяснила свои действия мальчишке.

Он хмыкнул и вынул ещё один листок.

Развернула, здесь уже не было никакого рисунка, лишь уведомление, что разыскивается преступник по прозвищу Шкет, возраст, рост, прочите приметы.

И эти приметы точно соответствовали моему придуманному образу беспризорника, в котором не раз попадалась на глаза Змею. Правда сумма за поимку здесь была вполовину меньшей, чем за Лису.

Мальчишка мне подмигнул.

— Разыскивают вроде меня, а описывают опять тебя, — хохотнул он.

Улыбнулась ему в ответ.

— Маскировка наше всё! — произнесла назидательно, подняв указательный палец вверх. — Кстати, как ты меня нашёл?

Если бы не своевременное вмешательство Шкета, меня бы уже поймал Змей.

— Тебя ещё на пустыре мои парни заприметили, — усмехнулся он.

— А я никого не увидела? — пожала плечами в искреннем удивлении и восхищении умением скрываться босоногой братии.

Янг подмигнул и выдал не без гордости.

— Мы времени зря не теряли.

Неожиданно мальчишка нахмурился, прислушиваясь к чему-то только ему слышному, потому как моё ухо ничего странного не уловило. Всё те же звуки города, гомон базара, крики множества торгашей выхваляющих свой товар, грохот телег по мостовой.

Но Шкет напрягся и, приложив палец к губам, прошептал:

— Уходим.

Вновь взяв меня за руку, повёл по узкой улочке уходящей вниз к набережной, но, не пройдя и нескольких кварталов, резко свернул в переулок. И вовремя, в следующую минуту мимо нас проскакал стражник, оглядываясь по сторонам. Больше медлить было нельзя, и мы припустили прочь, подальше от шумных центральных улиц.

Беспризорник вел меня тёмными пустынными закоулочками, насколько запутанными, что если вдруг ему вздумалось меня бросить, не знаю, как скоро нашла бы дорогу обратно.

Наконец мы остановились перед неприметной дверью. Мальчишка провёл ладонью над дверным проёмом и в его руке удивительным образом оказался ключ. Подмигнув мне, отрыл, и как только я вошла, вернул ключ на место, зашёл за мной и, захлопнув за нами дверь, теперь уже повёл меня по тёмному коридору внутрь дома. Шла за ним в темноте, крепко держась за руку, пока, наконец, впереди показался тусклый свет от факелов.

Потом мы шли длинными переходами, всё больше углубляясь, пока не оказались в тёмном подземелье. Поёжилась от холода, хотя на дворе ещё было по-летнему жарко.

Проход по туннелям подземелья прошёл для меня как в тумане, один поворот не отличался от другого, и как Шкет во всём этом ориентируется было не понятно. Как будто прочитав мои мысли, мальчишка остановился и, повернувшись ко мне очень серьёзно проговорил:

— Никогда не ходи здесь одна! Эти переходы даже я до конца не знаю.

— Не собиралась, — пожала я плечами.

Можно было бы меня и не предупреждать, и так вряд ли рискнула бы сюда заявиться. Поплутав ещё немного, начали подниматься по лестнице вверх. И этот подъём показался особенно длинным, после хождения по подземелью. Когда, наконец, вышли на поверхность, я зажмурилась от яркого дневного света. Открыв глаза, удивилась несказанно, мы оказались в лесу. Откуда в центре города лес?

Шкет рассмеялся, видя моё замешательство. Оказывается мы по сети туннелей прошли почти весь город и вышли в самой необитаемой части парка.

Пока я осматривалась, мальчишка стянул с себя маскарадный костюм, и предстал передо мной уже в обыкновенной своей одежонке.

Так вот куда перебрались уличные мальчишки, как стая голубей, потревоженные слишком пристальным вниманием стражей порядка, после моей необдуманной выходки.

С первого взгляда я бы даже не заметила, что в парке кто-то живёт. Беспризорники умели мастерски прятаться. И лишь после того, как Шкет ткнул пальцем, указывая на деревья, обнаружила несколько, похожих на огромные гнёзда, сооружений из веток, листьев и иного природного материала.

Даже дух захватило! Это ж как здорово, жить на такой головокружительной высоте, словно птица, и быть вольным от законов общества и свободным в своём выборе.

Только это всё хорошо, пока на дворе теплынь, а вот что будет с ними, с приходом поздней осени и зимы. Как они это время переживут? Вздохнула тяжело. Раньше они в городе где-то ютились, а теперь это стало опасно. Чувство вины прямо затопило меня с головой.

А раз я виновата в том, что они вынуждены были бежать со своих насиженных мест, значит, обязана обеспечить их новым жильём. И эта идея меня так захватила, что я уже начала строить планы и по её осуществлению.

В средствах для жизни я не нуждаюсь благодаря своим предыдущим делам, а вот будущие дадут мне возможность позаботиться не только о моей семье.

Шкет напоил меня чаем, пытался даже накормить, но мне было стыдно объедать беспризорников. Это мне следует их подкармливать.

Потом мы долго беседовали, он в подробностях рассказывал о том, что произошло за это время. Когда речь заходила о его сиятельстве моё сердце замирало и внутренности сворачивались тугим клубком, но я продолжала улыбаться и вести всё такой же тихий разговор.

Вначале, как только я исчезла, всё было тихо. Шкет с командой на пару дней залегли на дно для порядка, а потом, видя, что всё тихо, вернулись на улицы. И как оказалось зря. Герцог по прошествии месяца словно озверел. Говорили, молодая жена не угодила, раз его так трясёт.

«И с новой игрушкой наигрался, — поняла я, печально и мне даже жаль её стало. — Быстро же он остывает. А если бы я была на её месте? Как бы я жила после такого? Всё-таки, что не делается, всё к лучшему!»

А Шкет меж тем, продолжал свой рассказ, не обращая внимания на мой задумчивый вид.

Начались каждодневные облавы. Мальчишек вылавливали прямо на улицах и кого постарше тащили в Тайную канцелярию, а малышню отправляли в монастыри при храмах. Из его босоногой братии едва ли половина осталось. Избежать сей участи удалось самым ловким, быстрым и удачливым, а ещё осторожным. Через время вернулись единицы, кто из монастыря сбежал, а кого и выпустили из темницы за недоказанностью вины, но основная масса так и исчезла. То ли в школах осталась при монастырях, то ли в темницах.

Я тяжело вздохнула, стало совсем горько. Это ж из-за меня мальчишки пострадали.

— Надо выручать! — чуть не плача проговорила я, но беспризорник грустно улыбнувшись, успокоил, добавив многозначительно:

— Не волнуйся, я своих в беде не бросаю.

Обсудив ближайшие планы, мы с мальчишками попрощались.

В обратную дорогу Шкет меня отправил в наёмном крытом экипаже, так что даже встреча с стражниками его сиятельством была нестрашна.

Вернулась на площадь я как раз к концу торговли, горшечник уже сложил пустые коробки и ожидал только меня.

***

День его сиятельства ещё с самого утра не задался. «Молодая жена» последнее время стала предпринимать всё больше попыток сделать их фиктивный брак настоящим. Вот и сегодня он проснулся от нежного прикосновения к лицу.

На одно мгновение в душе вспыхнула невообразимой радостью надежда, ему снилась Лиса, и как продолжение сна, эта рука. Пребывая ещё в полудрёме, поднёс руку к губам и поцеловал ладонь. Прошептал: «Мари!» и открыл глаза.

Действительность хлынула ледяным душем. Рядом призывно улыбаясь, сидела в прозрачном неглиже Гвен. И в её глазах явно читалось торжество. Девушка, должно быть, решила, что его сердце наконец растаяло, поражённое её небесной красотой.

Убрав с предельной вежливостью её руку со своей груди, куда она было переместилась, молча поднялся и так же не сказав ей ни слова оделся и вышел.

Выйдя за дверь, внимательно осмотрел замок. Он теперь взял привычку запираться на ночь, хоть это и возмущало герцога до всей глубины души. Но «жена» стала слишком уж настойчива, её липкое внимание уже порядком раздражало. Замок был цел, значит дамочка разжилась ключом.

Решив продолжить игру в женитьбу, его сиятельство ожидал, что будет непросто, но что даже в собственном доме не будет покоя, это было слишком.

Скрипнув зубами в досаде, Давей вернулся в комнату.

— Ключ! — приказал коротко, протянув руку.

— Какой ключ? — сделала невинные глазки «герцогиня». Да только притворятся она совсем не умела. Рядом с ним совсем недавно была гениальная актриса, потому потуги данной лицедейки, вызывали лишь досаду.

Герцог даже не моргнул, продолжая прожигать холодным взглядом леди.

Быстро поняв своё поражение, уже примерно зная, что за этим последует, красотка, вынула из туфельки, брошенной у кровати, ключ и нервно протянула Саблеру.

Далее следовало выдворение самой дамочки из его покоев. Пару раз быв выведенной за руку, сейчас вышла молча, без дальнейшего сопротивления.

На людях ему приходилось изображать влюблённого идиота, тогда как дома он надеялся расслабиться, но, увы… Гвен отойдя от первого шока, всё ещё надеялась заслужить благосклонность герцога.

Даву уже до зубовного скрежета надоели эти игры, но, приходилось терпеть.

Он позволял ей думать, что ещё немного усилий и у неё всё получится, но сегодняшняя выходка привела его в ярость, и не потому что леди забралась к нему в постель, а потому что она посмела ворваться в образ, который он так трепетно лелеял.

Стоит направить её усилия в другую сторону. Пусть займётся собой, герцог тут же вызвал вернувшуюся к своим обязанностям Молли. После покаяния в тюремной камере она стала послушной и покладистой. Лучше плохой союзник, чем хороший враг, так расценил Глава Тайной канцелярии, и пере вербовал прислугу на свою сторону. Теперь она докладывала ему о каждом приказе принца, исправно приносила зелье, и помогала ему держаться от жены подальше. Вот и сейчас он поручил Молли тонко намекнуть «герцогине», что ему нравятся утонченные, ухоженные, красивые, нежные, словно трепетные лани, леди. А Гвен явно не дотягивает до идеала. Но всё-таки шанс есть, а для этого надо всего лишь, каждый день посещать салон леди Шеваль, которая владеет древними рецептами красоты, одеваться у лучших модисток, тщательней о себе заботится, и его сиятельство обязательно обратит на «герцогиню» внимание.

Молли присела, и с коварной улыбкой ринулась выполнять поручение.

Давей вздохнул. На некоторое время он отвлечет предприимчивую дамочку от своей персоны.

Аден каждый день советовал посадить Гвен хотя бы под домашний арест, чтобы не путалась под ногами, а то и вовсе сослать куда подальше, а в свете заявить о её недомогании. Но герцогу претили подобные методы. Воевать с леди было ниже его достоинства, с женщиной сражаются только трусы, в этом он был убеждён.

Не достойно воевать с тем, кто изначально слабее тебя.

Даже за тот единственный случай, когда он чуть не придушил «жёнушку», ему было стыдно. И теперь он пытался загладить всячески вину, позволяя ей больше положенного.

После кражи кольца и исчезновения Лисы, первое время он ещё надеялся её найти. Но время шло, поиски не венчались успехом, девочка умела хорошо заметать следы, а его сиятельство всё больше впадал в отчаяние, начиная осознавать, что она не просто ушла. Она решила уйти навсегда. В конце концов, отчаяние переросло в глухую ярость, которую он обрушил на врагов. Так как ряды приверженцев принца, никак нельзя было трогать, до той поры, пока не раскрыта вся грандиозность их заговора, взялся за городскую преступность, преследуя одну цель — разыскать Лису. Должен же хоть кто-то о ней, что- либо слышать.

Вот и сейчас он двигался с небольшим отрядом стражников по направлению к городским трущобам, там вновь начались волнения, и необходимо было его присутствие.

Проезжая рыночную площадь его сиятельство не покидало ощущение пристального взгляда. И обернувшись, на мгновение он замер, не в силах поверить. Меж рядов с товарами, прислонившись к стене, стояла его девочка. В странном сельском наряде, с повязанным на голове платком, но это была она. Давей круто развернул коня и попытался проехать к ней, но движение сквозь толпу было затруднительным.

— Мари! — невольно сорвалось с губ. Он боялся потерять зрительный контакт, казалось, стоит лишь моргнуть и видение развеется словно дым.

Ему казалось, что он двигается слишком медленно, словно в дурном сне, хотелось пришпорить коня. Толпа расступалась с трудом, удивлённая направлением, что избрал его сиятельство.

Ещё немного и он бы её настиг, но неожиданно девушку прямо из-под носа увела цыганка. Когда его сиятельство, наконец, выбрался из массы народы, обоих и след простыл. Давей в отчаянии обыскал все близлежащие улицы, несколько раз возвращался на место, где её увидел, как будто надеялся, что чудесным образом девушка появится.

Но Лиса исчезла так же внезапно, как и появилась. Тоска навернулась с новой силой. В последнее время он, кажется, начал сходить с ума. В каждой встречной миниатюрной леди пытался разглядеть свою малышку.

Всю дорогу домой я обдумывала дальнейшие действия. Чтобы отомстить, как следует Змею, мне придётся выложиться по полной. Во-первых, обокрасть все знатные семьи, и не меньше. Надо насолить Змею так, чтобы волосы на голове рвал от отчаяния. Во-вторых, влюбить его в себя, чтобы позабыл всё на свете. С этим сложнее. Но попробовать можно. Насколько я поняла его светлость он по жизни охотник, и сам процесс охоты любит намного больше пойманной «дичи». Вот и устрою ему охоту, только кто будет охотник, а кто добыча ещё вопрос. Только вот чтобы его заинтересовать мне нужно стать совсем другим человеком, тут простого перевоплощения будет мало.

Надо поменять не только лицо и сам образ, надо поменять походку, привычки, даже запах… По-другому смотреть, по-другому говорить, превратить себя в совершенно иного человека. Это будет трудно, но я смогу.

Начала в уме перечислять всех его бывших пассий, начиная от леди Аделины, на том первом балу, и до Оливии, ведь она ему тоже приглянулась. Не приди я в тот момент, не известно как бы всё обернулось. Размышляя, каких же женщин предпочитает его сиятельство, растерялась. Ведь они были совершенно разные. Аделина яркая, слегка хамоватая брюнетка, Элоиза красавица каких мало, Оливия — с её дивным изяществом и благородством, его жена нежная блондинка и я, рыжая воровка. Взялась за голову. Его ж невозможно предсказать! Ладно масть у всех женщина разная, но ведь все и каждая совершенные противоположности друг друга.

Остановилась, как мне показалось, на самом правильном решении: взять от каждой что-то лучшее и соединить в одну женщину.

И ещё нужна легенда. Не просто выдумка, чтобы посетить парочку балов. Нет. Мне нужен настоящий человек. Всю дорогу ломала голову и весь оставшийся вечер и полночи.

А на утро меня озарило совершенно простое решение. Был у моего деда старый друг, граф Чарлз Уиллер. Последний раз я его видела ещё до моей поездки на учебу. Ему тогда было лет семьдесят, а может и больше. Жив ли он ещё?

Дома пересмотрев письма, пришедшие мне с соболезнованиями по поводу смерти родных, вздохнув с облегчением, нашла и конверт от графа.

Первоочередная задача — поездка к милорду Уиллеру, помня как он был благосклонен к дедуле, да и меня всячески баловал дорогими подарками, возможно в его лице я найду поддержку.

Не откладывая дело в долгий ящик, в тот же день собралась в дорогу. Благо граф жил в предместье города, и к нему добираться было не более дня пути. Главное добраться до ночи.

Дабы не скучать в пути захватила энциклопедическую книгу о родовых древах нашей знати. Будет полезно проштудировать, если я берусь в это самое общество влиться.

Сопровождать меня вызвался Морис, и на этот раз я даже не сопротивлялась. Одной являться в дом малознакомого мужчины, пусть и в преклонных летах, против всех правил приличия. Да и в дороге с дворецким гораздо веселей и безопасней.

День выдался жарким, экипаж открытым. Мы ехали, любуясь пейзажами, тихо переговариваясь, то об увиденном, о домашних делах. Пару раз я задремала, а в остальное время изучала древние роды, особо уделяя внимание высокородной знати.

Дом графа располагался на окраине города, в живописном и тихом месте. Раньше это была одна из деревенек вдоль основного тракта, но с годами город разросся и скоро городские улицы стали плавно перетекать в деревенские.

Проезжая мы миновали дедов дом. Мне даже захотелось заехать в родные пенаты, но я быстро поборола это желание, всё же, именно там меня могли караулить люди герцога.

Приблизившись к особняку графа, с удивлением заметила следы запустения. Клумбы, поросшие сорняками, не обрезанные кусты и деревья. Даже камень на стенах кое-где облупился. Такое ощущение, что жильцы давно покинули этот дом.

Неужели доброго друга моего деда уже тоже нет в живых? На сердце нахлынула грусть, печально рассматривала окружающую обстановку.

Без особой надежды постучала в дверь. На дворе сгущались сумерки, если мы в скором времени не найдём крышу над головой, придётся ночевать под открытым небом.

Но к моей неожиданной радости послышались тихие шаги и шорох открываемой двери.

На пороге появилась средних лет, немного полноватая, что её нисколько не портило, в волосах с лёгкой сединой, как оказалось, экономка.

Выслушав мой сбивчивый рассказ о том, кто я и зачем явилась к милорду, она с вежливой улыбкой и печалью в глазах ответила, что граф сильно болен и уже давно никого не принимает. При этом улыбка её была такая понимающая и сочувствующая, что мне захотелось в следующее мгновение просто покинуть этот дом, дабы не тревожить старость. Но я словно почувствовала: что-то не так. В её взгляде промелькнул никак не согласовывающийся с образом милой пряничной дамочки, холод. И то, как она перекрыла нам проход, не позволяя даже заглянуть за широкую спину.

Неожиданно для себя, я настояла на том, чтобы хотя бы взглянуть на старика. В её поведение было что-то странное, мне не раз приходилось играть чужие роли, и сейчас где-то на подсознательном уровне ощутила некую наигранность. Стало тревожно и я твёрдо решила не уходить, пока не увижу графа.

Но экономка к нашему с Морисом (который к этому моменту уже стоял рядом) удивлению, с раздражением попыталась закрыть дверь перед самым носом. Я лишь возмущённо охнула, но такого хамства мой дворецкий не смог стерпеть. Поставив ногу в дверной проём, не дав ей захлопнуть, очень вежливо и непреклонно отодвинул от входа дамочку, и мне удалось через образовавшийся проём прошмыгнуть внутрь.

В доме царила полутьма и пахнуло сыростью и плесенью. Быстро сориентировавшись, рванула вверх по лестнице, если я не ошибаюсь, хозяйские комнаты должны располагаться наверху. Хорошо, что ещё не спустились сумерки и в вечернем свете могла различать дорогу. На втором этаже было ещё темнее, я надеялась, что найду комнату графа по свету свечи, но, увы, ни из под одной двери на этаже не пробивался даже слабый свет. Не осталось ничего иного, как заглядывать в каждую дверь.

Я спешила, ожидая, что ушлая прислуга последует за мной и сможет помешать моим поискам. Она была в своём праве, а я ворвалась в чужой дом. Бегать долго мне не пришлось, за ближайшей же дверью оказалась комната графа, в сумеречном свете еле разглядела в кресле сгорбленного старика. В это время его жилье уже должна была освещать хотя бы свеча. Но никто об этом не позаботился, что добавило ещё больше подозрительности.

Пока мне никто не помешал, зажгла свечу, стоявшую рядом на столике и поднесла её к сидевшему в кресле. Сердце на секунду сжалось от страха, когда показалось, что старик умер. Но в следующую минут он, тяжело вздохнул, поколебав пламя свечи и открыл глаза, и я облегченно опустилась рядом на корточки.

— Милорд? — позвала тихо, тронув за рукав.

Но он остался равнодушен к моему присутствию и прикосновению. Смотрел отрешённым взглядом перед собой. И было что-то неестественное во всем его облике.

— Я же говорила, что он болен, — донёсся из проёма двери возмущенный возглас.

Экономка стояла, уперев руки в бока и сверлила меня злобным взглядом, вся её добродушность рассеялась, как утренний туман. Её поведение и нежелание нас пускать, вызвало мои подозрения, а сейчас они подтвердились.