Путь к сердцу

Глава 4

Какое-то время мы болтали ни о чем, как обыкновенные друзья, как будто и не было между нами стены непонимания.

Я ловила каждое мгновение, боясь, что такое может уже никогда не повторится. Закончится вечер, мы покинем гостеприимный чердак и разойдёмся. А завтрашний день подарит новые разногласия, и это ощущение умиротворения и радости может никогда не вернуться.

Наверное, Давей почувствовал то же самое, потому что он замер на полуслове и долго с нежностью смотрел мне в глаза.

Поцелуй был неизбежен, и моё сердце принялось отбивать чечётку в ожидании. Когда же Его Сиятельство наклонился, и его губы прикоснулись к моим, в голове, словно взрыв произошёл, а по жилам прошёл пожар. Я потерялась, забыв обо всём на свете.

А он всё длился и длился, быстро переходя на новый уровень. Почувствовав руку герцога, пробирающуюся мне под корсет, резко осознала, если я срочно что-то не предприму, случится непоправимое.

— Стойте! — с трудом оторвалась от его губ, тяжело дыша, попыталась сообразить, как его остановить, но, в голове стоял такой шум, что умные мысли никак не могли в неё пробиться. Лишь упёрлась кулачками ему в грудь, делая попытку сдержать.

— Прости, — прохрипел Его Сиятельство, и от его слов мурашки побежали по телу. — Не смог удержаться.

Он тяжело дышал, но, тем не менее, выпустил меня из объятий и отвернулся, стараясь совладать с собой.

— Я всё понимаю, — выдохнул он. — Но это невыносимая пытка — быть с тобой рядом и не иметь возможности прикоснуться.

Вместе с огнём, разливавшимся по телу, в моих мыслях царила паника. С такой силой хотелось поддаться, плюнуть на всё и вернуться в такие родные руки. Но, если я сейчас не выстою, то не смогу себя уважать.

— Я делаю всё возможное, чтобы поскорее развестись… — продолжил герцог

— Это не только из-за Вас! — перебила я, собираясь сделать что-то ужасное, но иного выхода пока не видела, и словно нырнув в ледяную воду, выдала: — Я замужем!

Это единственное, что пришло в мою хмельную от любовного тумана голову.

— Неправда! — отрезал Его Сиятельство спокойно, даже не обернувшись, продолжая смотреть в окно.

— Правда, я замужем за графом Чарльзом Уиллером, — с трудом проговаривая слова и изо всех сил стараясь не отпускать сознание. Оно единственное ещё было на моей стороне. Тело предательски сдалось, стоило Давею лишь прикоснуться.

Он на мгновение замер, услышав мои слова, даже почувствовала, как напряглись все мышцы его тела, но в следующее мотнул головой и выдал:

— Вранье! Этого не может быть!

— И всё же Вам придётся поверить, — уловив в его голосе сомнение, решила продвигаться дальше, давая ему прорасти. — Вы знаете Чарльза Уиллера. Вы были дружны с его сыном.

Наконец, он обернулся и окинул меня недоумённым взглядом.

— Чарльз ещё жив? — спросил удивлённо. — Крепкий старик.

— Он не старик, — поспешила заверить, стараясь не смотреть в его глаза, врать герцогу становилось всё трудней.

Давей оторвался от созерцания пейзажа за окном, вскочил и принялся расхаживать по комнате, а я пыталась осмыслить ситуацию, которую сама же спровоцировала.

Глупо было ляпнуть, что я замужем, но это оказалось единственное, что может удержать и меня, и его. Подспудно я это поняла. Конечно, великий герцог не будет связываться с замужней женщиной. Это вопрос чести.

— Всё это ложь! — он так неожиданно остановился и принялся сверлить меня своими глазищами, что у меня чуть сердце не выскочило.

Надо собрать всю свою выдержку и мужество, чтобы правдоподобно соврать.

— Ты не из тех женщин, что выходят замуж за титул или богатство, — меж тем продолжил герцог. — Ты бы никогда так не поступила.

Он смотрел недоверчиво, должно быть прикидывал в голове, к чему мне так врать. Значит надо сказать что-то такое, чтобы он поверил.

Змей хорошо меня изучил, надо отдать ему должное. Злость на такую проницательность Его Сиятельства придала силы, и я, задрав подбородок, дерзко ответила:

— Я изменила своим принципам! — брякнула с лёгкостью. — Отныне меня интересуют и титулы, и власть, и деньги.

— Ты ведь всё врёшь! — холодно заявил герцог, но я видела по глазам, он закипает.

Он двинулся ко мне, я отступила. Мы обошли диван и вновь замерли, не отводя взглядов, словно дуэлянты, скрестившие шпаги.

— Я говорю правду! — произнесла, зло улыбнувшись. — Или Вы считаете, что только Вы способны внезапно жениться?

Кажется, Давей пришёл в дикую ярость, на скулах заиграли желваки, взгляд так и прожигал насквозь, он выглядел словно голодный тигр перед атакой. Ещё мгновение и произойдёт что-то ужасное…

— И всё же это неправда! — отчего-то внезапно успокоившись, повторил герцог, сложив руки на груди.

Мне стало не по себе, от его уверенности.

— Натаниэль никогда бы к вам не посватался, не будь он уверен в обратном, — продолжил Давей. — Он слишком порядочен для такого.

Это был сильный аргумент, только и я не лыком шита, успела в уме прокрутить и такой исход разговора.

— Натан не знал правды, — быстро нашлась. — Маркиза, по одной ей известной причине, умолчала этот факт. И я не стала о браке распространяться. Мне это было на руку. С помощью графа я быстрее проникла в ваше общество.

Главное правильно смешивать правду с ложью, тогда одну от другой никак не отличишь.

— Отчего-то, я совсем тебе не верю! — стал внезапно задумчивым Его Сиятельство.

— Ну, это ведь легко проверить! — отозвалась бесшабашно, и теперь это был чистый блеф.

Если он станет проверять, боюсь, мне это дорого обойдётся.

Он молчал, но во взгляде появилась тревога. Стало немного стыдно за свой обман, но я тут же отмела угрызения совести. Если я ему и правда небезразлична, пусть хоть малость, да помучается. Поймала себя на мысли, что я стала жестокой. Что ж, у меня были достойные учителя.

Вся спесь с герцога сошла, словно наносное, и он показался мне таким ранимым, даже сердце защемило.

Пришлось сцепить зубы, назад дороги нет. Когда он узнает правду, простит ли меня?

— Зачем ты это сделала? — спросил он сдавленно, и в глазах его было столько муки, что я почувствовала себя полной дрянью.

— Как Вы правильно заметили — в погоне за титулом, — ответила, глотая, внезапно застрявший в горле ком. — С герцогом не получилось, граф тоже сойдёт.

И опустила взгляд. От последнего высказывания стала противна сама себе.

Я ведь хотела его оттолкнуть, вот, оттолкнула. Отчего же мне так плохо?

— Нет, думаю, ты могла выйти замуж, чтобы досадить мне, — проговорил печально Его Сиятельство.

— Думайте, что хотите, — ответила на это, рассматривая носки своих домашних тапочек.

Он подошёл ко мне медленно и спокойно, я уже не убегала, знала, что ничего больше не будет.

Взяв за подбородок, приподнял голову, вынуждая посмотреть ему в глаза.

— Если бы тебе нужны были титулы, ты бы меня никогда не зацепила, — сказал так проникновенно, что волосы на голове стали дыбом и продолжил, выделяя каждое слово: — Я в тебе не ошибся! Никогда не смей о себе высказываться подобным тоном.

И я почувствовала внезапно такое облегчение, поняв, что моя ложь не прошла. Что сейчас же возблагодарила небеса, за то, что Его Сиятельство столь проницателен на мой счет и заблуждается только относительно брака. Он уйдёт, уверенный в моём замужестве, но не успокоится. А у меня есть время обо всём поразмыслить.

Но Змей был бы не Змей, если бы на прощание вновь не поцеловал.

— Какая ты сладкая и горькая одновременно, — прошептал нежно.

— Я не буду вашей любовницей, — еле выдавила из себя, вновь впадая в панику, потому что по телу словно ураган прошёлся, отзываясь на ласку.

— Нет, конечно, — ответил герцог твёрдо. — Ты будешь моей женой!

И быстро покинул чердак, оставив меня в растрёпанных чувствах.

Как дальше быть? Герцог меня совсем запутал, нужен перерыв, чтобы во всём разобраться.

На том и решила. Тут же собралась в дорогу, чтобы завтра утром выехать, как можно раньше.

Правда, уснуть мне удалось только почти перед самым рассветом, в голову лезла всякая чушь. Ничего, в пути успею и развеяться, и подремать.

Вызвала наёмный экипаж и написала письмо Его Сиятельству, на случай, если искать будет. В котором кратко изложила ему, что уезжаю на недельку к своим родным. Запечатав, отправила с посыльным. Когда Давей прочтёт его, я буду уже далеко и недосягаема для его гнева, ну, если таковой последует.

Через полчаса я уже колесила за городом и дремала под мерное раскачивание на ухабистой дороге.

Скоро увижу родных, от этого настроение, с приближением к нужной деревне, всё больше поднималось.

Моё появление заметили издали, хорошее всё-таки положение дома, все приезжающие видны заранее. И к тому времени, как экипаж подкатил к воротам, во двор высыпали все без исключения.

Встречали меня, как цыганского короля, такой шум стоял, что, наверное, и в деревне слышали, с криками радости и слезами на глазах. Пока со всеми не обнялась, не выпустили.

Подхватив на ручки свою малышку, только сейчас ощутила, как же я по ней соскучилась. Соули за это время подросла, похорошела на деревенских разносолах. Щёчки румяненькие, ручки и ножки пухленькие, прямо ангелочек.

Одно меня огорчило, шла она ко мне с осторожностью и всё больше за Кет пряталась.

Всё! Больше никогда и ни за что не оставлю свою малышку.

После бурной встречи, начались неспешные разговоры. Что, да, как? Что у них за это время произошло, как у меня в городе всё сложилось. Мы говорили и говорили до поздней ночи.

А на следующее утро я заявила всем твёрдо, что намерена их забрать с собой. Что больше никаких угроз нет, и мы можем не прятаться. Домочадцы восприняли это известие положительно.

Дедушка Чарльз заявил, что скучает по светской жизни, и у него уже есть парочка идей, как её разнообразить. Да и друзей хотел бы повидать.

Кет была на всё согласная, лишь бы я никуда не пропадала.

Морис с Роджером лишь улыбались, да, пожимали плечами. Но видно было, что и они не возражают.

Лишь только Хетер страдала, охая и ахая, и причитая: как же её хозяйство? Неужели придётся оставить.

За это время она успела завести не только кур да гусей, а и парочку поросят, и козу.

Но после того, как мы заверили её в том, что её хозяйство не пропадёт и мы обязательно на заднем дворе построим всё необходимое, успокоилась.

На этом начались долгие сборы в дорогу.

А у меня в голове уже сложились свои планы. Три дня я отводила на переезд, а ещё три дня у меня останется, чтобы тайно посетить дом герцога и забрать нужную мне бумажку.

***

Вечером, перед отъездом всего семейства в город, в небольшой домик на холме заявился нежданный гость.

На пороге встретил его Морис. Гость поведал, что ему нужно срочно переговорить с хозяином дома и попросил отвести прямиком к графу. Верный слуга хоть и удивился, но просьбу выполнил.

Чарльз в этот момент отдыхал у камина, в компании с небольшой бутылочкой бренди.

— К вам Его Сиятельство, герцог Саблер Лаисский, — объявил важно дворецкий и с самым чинным видом удалился.

— Давей! — приветствовал герцога по-простому Чальз, как старого приятеля своего сына, поднимаясь с кресла. — Рад, Вас видеть!

— Милорд! — в свою очередь вежливо поклонился Его Сиятельство, отдавая дань сединам старика.

— Какими судьбами к нам? — спросил граф, жестом приглашая герцога сесть и опускаясь в кресло рядом. — Давненько мы с Вами не виделись. Решили проведать старика?

Под добродушной улыбкой скрывая авантюрный блеск глаз, граф пребывал в предвкушении необычного разговора, догадываясь о цели визита.

— У меня к Вам неотложное дело, — начал без предисловий Саблер. — Оно касается Вашей супруги.

— Марион? — удивился почти по-настоящему Чарльз, и, увидев, как помрачнело лицо герцога, с нотками нежности в голосе добавил: — Такая чудесная девочка! Вы не представляете, как я счастлив был встретить её. Ведь она меня прямо-таки возродила к жизни.

Заметив, как на скулах у Давея заиграли желваки, удовлетворённый полученным эффектом, продолжил в том же духе:

— Такая добрая и заботливая, судьба на старости лет сделала мне неожиданный подарок.

Хитрый старик всё больше развлекался, продолжая доводить своими речами соперника почти до белого каления, видя, как того просто-таки съедает ревность.

— Что удивительно, нечета нынешней молодёжи, привыкшей бездельничать в роскоши. И хозяйка отменная, и красавица, услада для глаз, а уж как любит дочь.

Он мог бы ещё долго превозносить все достоинства своей так называемой жены, но видя, что герцог с минуты на минуту сорвётся, и неизвестно, что может натворить, решил его пожалеть.

— Так зачем Вам понадобилась моя супруга? — вернул в правильное русло разговор.

— Вы должны с ней развестись, — заявил безапелляционно герцог, резче, чем планировал, выслушав речь оппонента.

Повисла тяжёлая пауза. Вернее, для Его Сиятельства она была не из лёгких. То, что он собирался сказать отцу своего друга, было просто из ряда вон выходящее. И если бы не обстоятельства, никогда бы так оскорбительно не поступил.

Всю дорогу Дав продумывал стратегию, продумывал каждое слово, как преподнести старику новость, как повести так разговор, чтобы не обидеть до глубины души уважаемого им человека.

— Бренди? — вдруг спросил милорд, совсем не смутившись от такого коварного поворота событий и наливая в бокалы напиток.

— Не откажусь! — кивнул его светлость, почувствовав, что в данную минуту выпить не помешает.

— А если я этого не сделаю? — сделав глоток и рассматривая янтарную жидкость в сосуде, как бы между прочим, спросил граф, вынуждая стратега сделать тот шаг, которого герцог избегал.

— Мне придётся Вас убить, а это не понравится Мари, — пробуя напиток на вкус, как можно равнодушнее ответил Его Сиятельство, веря, что к этому не придётся прибегать.

— Экий Вы кровожадный, молодой человек, — задумчиво глядя на посетителя, ответил граф. И тут же коварно поинтересовался: — А что об этом говорит Мари?

— Она намерена быть Вам верной женой, — честно произнёс Его Сиятельство.

— Другого я и не ожидал, — кивнул головой Чарльз, соглашаясь и задал волнующий вопрос: — А вы уверены, что она Вас любит?

— Уверен! — ни на секунду не задумавшись, ответил тот и добавил, улыбнувшись. — Она меня всё время убить хочет.

— О! — глубокомысленно изрёк милорд и, вновь прихлебнув бренди, проговорил. — Очень похоже на правду.

— Вот видите, — обрадовался его светлость. — И Вам это понятно.

— А может ею движут иные чувства? — сделал ещё одну попытку граф, исподтишка разглядывая герцога.

— Нет, уверяю Вас! — с достоинством ответил Давей. — Между нами всё очень сложно, но мы справимся.

— А не торопитесь ли Вы произносить слово «мы»? — после небольшой паузы, продолжил старый граф.

Дав промолчал в ответ. Он понимал, что слишком спешит, но медлить не мог. Мари ускользала из рук, и он панически боялся её потерять вновь.

— Поверьте мне, молодой человек, — начал назидательно Уиллер. — Внучка моего лучшего друга — крепкий орешек. И, чтобы завоевать её, Вам придётся многим пожертвовать. Я уже стар и такое юное создание, как Мари, не должна жить с такой развалюхой. Но даже не думайте, что я так легко её отдам. Лишь в том случае, когда увижу, что малышке действительно нужны Вы и она счастлива…

Он не стал продолжать фразу, обоим мужчинам и так было понятно всё без лишних слов.

Герцог неожиданно почувствовал облегчение, поняв, что в лице графа нашёл союзника, а никак не противника. Он благодарно налил тому в бокал бренди и поднял за его здоровье свой.

Неожиданно словно вихрь ворвался в небольшую гостиную, вбежала маленькая, с растрёпанными светлыми кудряшками, фея в розовом платьице и со смехом взобралась на колени графа, совсем не смутившись присутствия постороннего человека.

— Чииии, — она приложила пальчик к губам, поглядывая озорно на герцога и призывая его в заговорщики, и прошепелявила: — Спрясь меня.

Забавно пригнувшись, зажмурила глазки и замерла в ожидании.

В следующую минуту послышались приближающиеся быстрые шаги.

— Где эта безобразница? — за шагами последовал звонкий знакомый голосок, и у Его Сиятельства от волнения сильнее забилось сердце. — Куда она убежала?

В голосе слышался смех, граф расцвел в счастливой улыбке, прикрыв рукой малышку, как будто пряча озорницу.

— Милорд, — начала Мари, подходя к креслам у камина. — Случайно Соули здесь не пробегала?

Пропажу, что притихла на руках у графа и лишь улыбалась хитро, девушка делала вид, что не замечает.

Сидевшего в соседнем кресле герцога она и вправду не видела, продолжая свою игру с дочерью.

— Нееет, — протянув меж тем сдвинув брови граф в ответ. — Никого не видел.

После этих слов девчушка хихикнула, не открывая глазки, не удержавшись. Увлечённая игрой малышка так и норовила расхохотаться.

— Ах, что за непоседа, — продолжила Мари шутливо жаловаться дедушке Чарльзу на внучку. — Не хочет укладываться спать, такая баловница. И где мне теперь её искать?

Соули прыснула, открыв глаза, и раскинув руки в стороны, закричала:

— Тут я! — и залилась звонким смехом.

Мари только было хотела забрать малышку, как в этот момент заметила в глубоком кресле застывшего со счастливой улыбкой на губах герцога, и её настроение вмиг изменилось.

Она побледнела испуганно и инстинктивно отступила в сторону.

— Что Вы здесь делаете? — еле выдавила из себя, в тревоге прижав руки к груди.

Давей несколько растерялся, поняв, что реакция на его появление у любимой девушки совсем не та, что он ожидал. Да, он надеялся, что возможно, будет хотя бы капля радости, но радости, а не страха.

— Мари, Его Сиятельство приехал, чтобы поговорить с тобой, — пришёл на помощь старый граф. — И сейчас спрашивал моего разрешения, увидеться.

— Да?! — только и смогла выговорить Марион.

В её голове царил кавардак. Увидев герцога, сразу же предположила самое страшное: она разоблачена, и Давей знает всё о мнимости брака.

После слов Чарльза первые страхи улеглись, и им на смену пришло волнение, в груди заныло. Она уже успела соскучиться по этому несносному человеку. Только сейчас ощутила, насколько его не хватало, и всё то, что она прятала глубоко внутри, неожиданно прорвалось наружу, затопив теплом сердце. Она скрывала даже от самой себя, как ей было одиноко вдали от сиятельного лорда.

Достаточно просто видеть его и жизнь приобретала новые краски.

— Прошу извинить, что я без предупреждения, — поднялся Давей, запоздало приветствуя девушку. — Вы так неожиданно уехали, что я боялся вновь потерять Вас из виду.

— Вам незачем было беспокоиться, — присела в реверансе Мари. — Я вернусь в назначенное время.

— Пойду, уложу Соули спать, — прервал обоих граф и, взяв малышку на руки, спросил хитро, обращаясь как бы ко всем: — А кто хочет с дедом почитать сказку?

— Я! — тут же отозвалась та, вновь оживившись. До этого времени она сидела молча, наблюдая за взрослыми и не понимая, почему мама вдруг стала грустной.

Но через секунду, обнимая деда за шею, девочка уже забыла свои тревоги и с нетерпением ожидала обещанной сказки.

Как только Чарльз с внучкой покинули гостиную, Мари резко обернулась к Его Сиятельству.

— Вы что, за мной следили? — спросила грозно, помня первый принцип защиты — нападение.

— Да, — облокотившись о кресло, нагло бросил герцог. — И дальше буду следить, чтобы ты ненароком не исчезла в неизвестном направлении.

— Я не собиралась сбегать и объяснила это в письме, — вырвалось ненароком оправдание, но тут же осознав, что ничего не обязана Его Сиятельству разъяснять, продолжила иным тоном: — А Вы, не имеете права устанавливать за мной слежку, я такой же человек, как и все. Не являюсь больше преступницей. И, заметьте, теперь состою на службе Тайной канцелярии.

Герцог улыбнулся и сделал шаг к Мари, та сразу же напряглась. Его близость была слишком опасна.

— Я буду следить за тобой до тех пор, пока ты не станешь моей женой, — поведал предельно откровенно, чем вызвал бурное возмущение и яростный взгляд в ответ.

Такая яркая реакция лишь развеселила сиятельного лорда. Сделав резкий выпад, он обнял девушку за талию, не дав ей возможности увернуться.

— Ты прекрасна в гневе, — прошептал томно на ушко и продолжив, почувствовав ответную дрожь её тела, прижимая сильнее. — Запах фиалок сводит меня с ума.

— Что Вы делаете? — спросила Мари, с трудом произнося слова и не слыша собственного голоса из-за громкого сердцебиения. — Прекратите!

Она попыталась вырваться, но по всему телу уже разлилась слабость, руки совсем не слушались.

— Не могу, — выдал герцог практически в шею, опалив своим дыханием. — Я безумно соскучился. Получив твоё письмо, обезумел от паники, и понял, если не увижу тебя, в тот же миг — умру.

— Неправда, — хотела выглядеть холодной девушка, хотя от любовного тумана перед глазами всё плыло. — Вы живучий.

Герцог невольно хохотнул:

— Какая ты жестокая! — промолвил хрипло, прихватив зубами мочку её уха.

— Ох! — только и смогла выдохнуть Мари. Ноги подкосились, став словно ватными.

Поняв, что перешёл дозволенную черту, Его Сиятельство отстранился, и крепко прижал девушку к груди, успокаивая обоих.

— Прости, я не знаю, что творю, — повинился искренне. — Когда ты рядом, я совсем плохо соображаю.

«Значит, это происходит не только со мной!» — с облегчением подумала Мари, но вслух не произнесла ни слова.