Зодчий. Книга IV

Глава 3

— Господь милосердный, — бормотал стоящий на коленях Чесноков. — Дай сил мне справиться с вызовами и не осрамиться. Дай сил мне преодолеть козни дьявольские и привести к порядку дикарей. Дай сил…

— Черномор, ты же понимаешь, что это не считается попыткой связаться с кем-то за пределами Томашовки? — очень спокойно поинтересовался я, закрыв видеопоток. Молитва — дело интимное. Даже в случае с мерзким бюрократом. Мой помощник резко стал синего цвета. Чёрточка рта выпрямилась, глаза округлились ещё больше.

— Получается, что нет. Хозяин, я снова сделал что-то не так? — выдал Черномор. — Но я же тщательно следовал инструкции! Разве это не попытка связаться…

— Нет, мой электронный друг, это не попытка. Вот если он попытается позвонить кому-то, попросить передать весточку, с человеком там или с почтовым голубем, или вообще решиться уехать с подконтрольной мне территории — вот тогда бей тревогу.

— Не понимаю, он же прямо сейчас пытается связаться с высшей сущностью и попросить у неё помощи! В моей базе данных предостаточно информации о том, как та отвечает на подобные запросы.

— Её бы прошерстить, конечно, твою базу данных, — я подтянул одеяло к подбородку. — Всё, я спать.

— Я не понимаю…

— И не нужно. Просто смирись. Ничего плохого человек, ищущий помощи у бога, не попросит.

— Да? — он стал розовым, глаза выпучились ещё больше. — Но он прямо сейчас просит его, чтобы у вас отсохли… хм… Тестикулы.

— Он в своём праве, — пробормотал я, поворачиваясь на другой бок. Минус в карму Чеснокову, конечно. В следующей жизни переродится жабой, не иначе.

— Не понимаю, — повторил расстроенный искусственный интеллект. — Я освежил данные по этой сущности и полностью растерян. Использование оскорблений и нецензурной брани при молитве разве считается нормой?

На миг мне даже стало интересно до какой степени опустился Чесноков, но только на миг. Через несколько секунд я уже крепко спал.

Утром я первым делом приготовил себе кофе и достал из холодильника свежий йогурт, купленный вчера в «Ай Да Товарах». Здесь уже работало несколько касс, на одной стояла пожилая женщина из Комаровки, на другой — девушка из Приборово, а на третьей — паренёк из сталкеров Глебова. Это хорошо, что кто-то пытается принимать правила игры и идёт вперёд, а не цепляется за прошлое. Прежние рейды во Влодаву в прошлом. И, кстати, надо бы проведать Мстислава. После схватки за Колодец и атаки Шепчущего — глава сталкеров уже пришёл в себя, как и другой пострадавший из людей Вепря, однако пообщаться нам так и не удалось. А ведь у меня появилась пара идей, как использовать группировку Глебова в будущем.

Съев йогурт, я встал возле окна с чашкой ароматного напитка. Начиналась заря, и лес будто красным светом залило. Особенно шикарно в это безмятежное утро смотрелся повисший в небе дирижабль, расписанный в цвета имперского флага и удерживаемый на месте опытным мастером воздушного аспекта. Вызванный на подмогу небесный тихоход пришёл вчера утром. Не очень своевременно, так как сражение уже закончилось, но и не бесполезно. С такой огневой мощью удерживать границы будет ещё проще.

Я допил кофе, изучая идеальную боевую машину Империи. Конструкт до неё не дотягивался, и знать о том, что происходит на борту я не мог. Вопрос, несомненно, решаемый. Просто сейчас нет такой необходимости, а вообще при желании можно и воздушный город отстроить. Были бы ресурсы.

Закончив с утренними делами, я оделся и вышел на крыльцо, где отдыхал Нямко. Ведро завозилось, поднялось на тоненькие ножки:

— Ням! — тихо сказало оно. Я присел рядом, наслаждаясь утренней свежестью и тишиной. Птички поют, машин нет, трактир Паулины спит, и даже вывеска погасла, солдат из казарм тоже почти не видно, кроме патруля в районе сонных таунхаусов. Большая часть гарнизона сейчас со Снеговым на новых землях.

Я перевёл взгляд на Колодец, у которого сидело несколько Охотников с ночной смены, все погружены в транс и прокачивают каналы, а один расположился на походной пенке и, пережёвывая что-то, любовался рассветом. Тишина по утрам особенно прекрасна. Мир вообще выглядит довольно мило и пасторально, когда спит зубами к стенке.

— Держи, — я протянул ему камень, который притащил вчера с освобождённых территорий. Приглянулся он почему-то правильной формой.

Нямко осторожно взял подарок, покрутил его в руках.

— Ням… — неуверенно сказал он и аккуратно положил на крыльцо. Отодвинулся в сторону. Хм… Неожиданная реакция. Значит, мы обрабатываем не все камни, мой кристаллосодержащий питомец? Ладно. Я скинул неудачный подарок на землю и посмотрел на часы. Сегодня будет важный день.

Но для начала я заглянул в Конструкт, где повозился с настройками, а потом пробросил гибкий канал до спящего в трактире «Логово Друга» Чеснокова. Убедился в том, что в любой момент смогу закрепиться за энергетический поток и поработать с техникой в радиусе его действия. Так, на всякий случай.

Граф Орлов, как выяснилось, тоже был жаворонком. Когда я прибыл в лагерь Тринадцатого Отдела, то тот уже бурлил деятельностью. Сам граф нашёлся возле костра, где сидел с походной миской и с куском хлеба. Рядом с ним расположился плотный солдат с даром огня, жадно выскребающий из своей плошки еду, а напротив Орлова старательно следил за котелком ещё один боец. Все вели себя так, будто каждый день завтракают со столь важной персоной.

М-да. Я иначе представлял быт Орлова, конечно. Где пафосный дворецкий, где самый большой шатёр и помпезная охрана?

— Михаил Иванович, вы так рано! — заметил меня граф и поманил к себе. — Отведайте каши? Лучший завтрак на свете, уверяю вас. Овсянка, сударь!

— Благодарю вас, но я уже сыт.

— Похвально, похвально. Но всё равно присаживайтесь. Господа…

Он сделал короткий жест, и солдат как ветром сдуло.

— Мне удалось пообщаться с моими коллегами, Михаил. И знаете, мы ведь пробовали порченое золото, — произнёс Орлов, сразу перейдя к делу. — Так что рассказывайте, в чём ваш секрет? Иконы и мечи это чрезвычайно разные инструменты. В них столько же общего, сколько между ложкой и потоком световых частиц. Поэтому, прошу, укажите мне что-то в качестве дополнительной информации. Пока я знаю только то, что и там и там вы использовали золото высокой пробы, которое не работает отдельно. Какой-то ещё материал используется? Краска? Содержание углерода? Не томите, Михаил.

Граф хмыкнул своим мыслям и неторопливо отправил ложку в рот, задумчиво глядя прямо перед собой. Я присел рядом с ним. Лукавить бессмысленно.

— И то и то — предметы искусства, Леонид Михайлович, — сообщил я. От костра приятно пахло дымом.

— Хм… Я почему-то так и подумал, — он скосил глаза на мой меч. — Вы позволите?

— Несомненно, Леонид Михайлович, — я потянул оружие из ножен, и в воздухе пахнуло магией. Аспекты воды и огня. Оба чародея были рядом. Один в шатре слева, второй у соседнего костра. Телохранители не дремали. Орлов с недовольным видом поднял руку, и возмущение сил моментально улеглось.

Граф бережно взял меч, изучая надпись.

— Предметы искусства, значит. И гравировка золотом. Интересное решение, — заметил он. — Но насколько хватит? Металл мягкий, сойдёт быстро. Кто мастер?

— Местный кузнец.

— Меч тоже его?

— Нет, меч работы другого мастера.

— Не штамповка, — вынес вердикт граф. — Иконы тоже делал этот кузнец?

— Нет. Но золото для них делал он.

Я не собирался юлить. Скверна развивается, а значит, и мне нужны союзники. А союзников необходимо вооружить.

— Надо проверить технологический процесс этого кузнеца, — кивнул своим мыслям Орлов. — Для чистоты эксперимента. Пробовали ли без этих вот художеств? Какое количество золота уходит на один предмет? А, такие вопросы надо задавать в другом месте.

Он щёлкнул пальцами, и рядом оказался подтянутый юноша в парадном мундире.

— Ваше сиятельство, я здесь!

— Найди Липку и Вознесенского. Чтобы через пятнадцать минут оба были в штабе.

— Есть!

Граф с удовольствием доскрёб кашу из миски и совсем не по благородному облизал ложку. Повернулся ко мне:

— Как в целом у вас тут успехи, Михаил? Никто не обижает? Есть ли сложности?

— Не такие, что потребовали бы помощи, сударь, — не стал жаловаться я. С Чесноковым сам разберусь.

— Похвально, похвально, — улыбнулся Орлов. — Однако не стесняйтесь просить, Михаил. Вы даже не представляете, как далеко распространяются полномочия Тринадцатого Отдела. Тем, кто верно служит Империи и сражается против врага человеческого — Скверны, мы всегда поможем.

— Верю, Леонид Михайлович, — сказал я и демонстративно посмотрел на повисший в небе военный дирижабль. Граф понимающе кивнул, затем хлопнул себя по коленям и поднялся.

— Идёмте, Михаил. Кто раньше начинает свои дела, тому улыбаются небеса. И ещё, Михаил…

Он внимательно посмотрел мне в глаза:

— Вы, как Зодчий, должны понимать всю конфиденциальность информации, которую можете узнать. Случайно или специально. Ваши возможности мне известны. Ваши принципы не очень.

Я почтительно склонил голову, пряча улыбку:

— Несомненно, Леонид Михайлович! Я прекрасно понимаю всю серьёзность ситуации.

— Похвально, похвально.

В штабе на столе, рядом с уже знакомой мне голографической картой региона, нашлось несколько икон. И только одна из них была с хорошим Эхом. То ли Тринадцатый Отдел просто невезучий, то ли отец Игнатий, к которому они пришли, выдал самые бесполезные. Вознесенский возился с реликвиями, увешанный какими-то хитрыми приборами. На глазах у него было чудовищное нагромождение окуляров с элементами питания. Один из них даже низко гудел, раздражая. Я наспех изучил каждый из них при помощи Дара и про себя с уважением хмыкнул. Любопытные агрегаты! А из того приспособления на глазах учёного в будущем вполне может выйти неплохой детектор Эха. Если доберутся до нужных частот.

Липка сидел за компьютером, старательно не глядя в мою сторону и обиженно поджав губы. Пальцы профессора летали по клавиатуре с немыслимой скоростью.

— Я отобрал десять мастеров оружейников, ваше сиятельство, — сказал, наконец, он. — По каждому из регионов. Все готовы приступать, как только получат необходимые ресурсы. Также наш технический отдел уже занимается заготовкой материалов для собственных испытаний.

— Не расширить ли выборку, Александр Александрович? — задумчиво спросил Орлов. Он склонился над столом, анализируя иконы самостоятельно. И я видел, что взгляд графа то и дело касается единственной работающей. Если это интуиция, то понятно, почему Орлов такая важная птица в отделе. А если проявление Дара?

— Я уверен, что достаточно, ваше сиятельство, — убеждённо заявил Липка. — Каждый из них получит клинки работы Смоляного-Кипелова, для нанесения гравировок.

Судя по клейму мастера, мой меч тоже был создан этим мастером. Плодовитый был мужик.

— Сроки?

— Наивысший приоритет, ваше сиятельство, но технологии такие, что вряд ли мы сможем их ускорить. Как вы сами понимаете, если одна женщина вынашивает ребёнка девять месяцев, то девять женщин никогда не выносят его за месяц.

Граф поднял взгляд на Вознесенского. Тот как раз сдвинул окуляры своего страшного прибора на вспотевший лоб.

— Никаких аномалий, ваше сиятельство. Вот эта, правда, отличается по диаграмме Мбапе-Шепелева, но совершенно незначительно. В пределах погрешности.

Он ткнул в икону без Эха. Орлов со скепсисом хмыкнул и бережно коснулся нужной иконы. Я с интересом наблюдал за графом. Чувствует. Определённо чувствует.

— Очень большие сроки, господа. Неприлично большие. Мы уже должны начинать массовую работу по производству оружия, а не застревать в испытаниях… — сказал Орлов. — Его Императорское Величество лично заинтересовался ситуацией. Так, Александр Александрович, что с испытуемыми?

— Кадывкин возглавил отряд для отлова и ушёл уже с вечера на охоту, — отчитался Липка. — Не извольте беспокоиться. Полагаю, уже сегодня будет несколько экземпляров. Однако я хочу отметить, что территория эта — откровенный проходной двор, и силы присутствия совершенно недостаточны! Местный контингент определённо оставляет желать лучшего.

— Они удержали Колодец, господин Липка, — вежливо напомнил я.

— Не они, Михаил Иванович. Это вы удержали Колодец, — резко ответил тот. — Чем несказанно меня удивили, я ведь ожидал…

— Александр Александрович, нам нужно будет поговорить с вами насчёт ваших способностей вести диалог, — прервал его Орлов. Прервал тихо, без угрозы, но кровь с лица учёного схлынула, а граф со значением добавил:

— Ещё раз, Александр Александрович.

— П… Простите, — замялся тот. — Я просто хотел отметить удивительные таланты юноши, как Зодчего.

Он сжался под взглядом графа.

— И принести свои извинения за возможную резкость в нашем предыдущем общении, — буркнул учёный. — Я недооценил вас и ваши возможности.

— Принято, — кивнул ему я.

— Вынужден признать, что насчёт контингента Александр Александрович прав, — продолжил Орлов. — Просто чудо, что обычный отряд, пусть и под предводительством витязя Снегова, смог выстоять во время такого нападения и понести столь незначительные потери. Несомненно, не без вашей помощи это произошло, но и их умения преуменьшать не будем.

— Гарнизон прекрасно выполнял свои функции на протяжении всего времени, что я здесь.

— Похвально, похвально, — сказал граф и между делом добавил, — впрочем, насколько я знаю, они уже на следующей неделе выводятся на ротацию. Думаю, я смогу обеспечить нас достойной заменой.

— Мне бы хотелось оставить господина Снегова здесь, — сказал я. — Мы прекрасно сработались.

— Знаю, Михаил. Возможно, в этом и скрывается основная проблема, — повернулся ко мне граф. Взгляд его жёг насквозь. — Вы слишком сработались. Несмотря на все заслуги Станислава Сергеевича, на его имя есть несколько рапортов, где отдельно указывается ваше влияние на решения витязя Империи. Сомневаюсь, что мне удастся поспособствовать вашему желанию. Ну и вопросы ротации, Михаил. Такими вещами в армии не шутят. Вопрос решённый, простите.

— Черномор, — позвал я ИскИна, и рожица почти сразу же возникла рядом со мной. — Мне нужны все люди, отправлявшие рапорт насчёт Станислава Сергеевича Снегова.

— Хозяин, хочу напомнить, что это нарушение нескольких законов Империи, однако, как я уже говорил, соответствующий блок был снят предыдущим Зодчим. Пожалуйста, подтвердите, — сухо, по-деловому, заговорила посеревшая рожица.

— Подтверждаю.

— Уже ищу.

Граф встал прямо передо мной:

— У вас всё в порядке, Михаил?

— Конечно, Леонид Михайлович. Новость о Снегове меня немного выбила из колеи.

— Понимаю. Лишаться ценных кадров всегда больно. Но иногда на смену им приходят настоящие самородки. Я вызову сюда лучших.

Я никак не отреагировал на слова графа, да он и не ждал реакции. Жаль, что придётся расстаться с витязем. Очень жаль. Но с самого начала было понятно, что Снегов на службе и сделает то, что ему прикажут. Рано или поздно.

— Ваше сиятельство, а можно ещё и с этим чиновником из Министерства что-нибудь сделать? — проворчал Липка. — Постоянно настройки сбивает у датчиков. Солдатам сказал, чтобы не ходили у форта, а этот по несколько раз в день там бродит! Ему там намазано, что ли⁈

— Он занимается своей работой, — выступил миротворцем Орлов. — Также как и вы, Александр Александрович. Делайте свою, а он пусть делает свою. Только так мы сможем сделать Российскую Империю сильнее и лучше.

— Побыстрее бы он её делал, — тяжело вздохнул Липка. — Раздражает, ваше сиятельство.

— Мы все делаем одно общее дело, — назидательно сообщил граф. — Сделает то, что должно, и уедет. Имейте терпение, Александр Александрович.

Ну, сомневаюсь, что он уедет скоро, но про терпение Орлов правильно сказал.

Жаловаться на чиновника я не собирался. У меня для него была своя игра. Долгая и весёлая.