Зодчий. Книга IV

Глава 17

— Ноу-ноу-ноу, май дорогой френд, — помотал головой Дигриаз, когда я озвучил предложение. Лицо «американца» приобрело скучающее выражение. — Это слишком… Слоу, ю ноу?

— Мне подумалось, что это может добавить тебе вдохновения, — предположил я, наполнив голос воодушевлением, и повёл руками, словно представлял что-то готовое выйти на сцену. — Загадочное исчезновение артиллерийского расчёта, использование артиллеристской гаубицы в качестве оружия покушения.

— Это так ску-у-учно, — протянул Билли. — Насчёт книга. Ты есть прочесть она? Оу, скажи, что ты прочесть!

Его глаза внезапно загорелись.

— Я в процессе, — уклонился я от прямого ответа.

— Жду, Миша! Очьень жду, ю ноу. Я хотеть сказать своя книга что-то очень импортант. Творец маст ду это всегда, ю ноу!

— Нас никто не слышит. Перестань коверкать мой язык, ради бога, — поморщился я.

— Многие женщины считают мой акцент очень милым, — моментально переключился барон, заметно снизив голос, и обернулся на витязя. Снегов стоял в десяти метрах от нас, с максимально серьёзным видом. И вряд ли подслушивал.

— Посмотри на него. Вершина эволюции Умений служит охранником на фронтире у юного дворянина, только недавно получившего дворянство, — тихо добавил Дигриаз. — Уникальный случай.

— Так что не так с расследованием, Билли? Мне твоя помощь очень помогла бы. Но ты не просто так отказываешься от него, верно? Боишься, что пересечёшься с кем-то, кто тебя узнает? — усмехнулся я. — С какой-нибудь особенно секретной службой Его Императорского Величества?

— Нет-нет, Миша, — снова замотал головой Дигриаз, не заглотив наживку. — Это на самом деле скучно. Ворохи бумаг. Тупицы-офицеры, скрывающие воровство провианта. Постоянное назначение виноватых и вечные палки в колёса.

Он покивал, видя моё недоверие, после чего залез в карман штанов и вытащил оттуда орешки. Предложил мне, но я отказался. Дигриаз и бровью не повёл, после чего бросил один себе в рот и со скепсисом помотал головой:

— Короче, титанический объём волокиты. И всё для того, чтобы отыскать людей, которые, скорее всего, уже мертвы, и, вполне возможно, мертвы были ещё до покушения. Миша, в такой работе нет веселья. Кровь от неё не кипит. Кровь кипит от юных женских тел, хорошей драки и доброй выпивки, а не расследования очередного выверта очередного культа.

Барон мечтательно заулыбался, явно представив перед собой что-то очень приятное и, скорее всего, женское.

— Культа? — уловил я его намёк. «Американец» хитро взглянул на меня и кивнул.

— Ты про Аль Абас? — предположил я.

Он развёл руками в выражении сожаления:

— Если бы я мог тебе всё чётко расписать, то непременно сделал бы это. Но, увы, не могу. Культов много, и каждый из них — это заноза приличного такого размера. И в причинном теле Империи, друг мой. Она есть, очень раздражает, но её не зацепить. И вроде бы даже интересно может быть, вот только почти всегда без доказательств. Одни домыслы. Пока на месте преступления не будет найден какой-нибудь физический объект, кому можно гвозди под ногти забить для разговорчивости — о причастности культистов и не узнает никто.

— Но это же интрига! Загадка, Билли! — не удержался я.

Дигриаз поморщился и отправил в рот ещё один орешек:

— Да нет ничего загадочного в этих культах. Грязь и чей-нибудь психоз. А ещё под фанатиков Скверны кто-то может просто маскироваться, потому что Инженерный Триумвират какому-нибудь знатному роду ногу отдавил случайно, при распределении Конструктов. Открыто этим старцам хрен отомстишь, а они ещё и выпишут твоего Зодчего с тёплого местечка под благовидным предлогом.

Он словно знал это всё! Будто лично сталкивался и очень сильно разочаровался ответами.

— Но, Миша, между интригами благородных семей и проделками культистов нет никакой разницы. В любом случае это всегда скука и политика. Поверь мне, — закончил Билли.

— Жаль, мне кажется, ты бы разгадал эту тайну очень быстро, — решил польстить я. Мало ли, сработает.

— Возможно, Миша. Но это очень скучно и долго, — барон, скучая, пнул камушек на дороге и снова посмотрел на Снегова. — Вообще, ты лучше спроси у своей специалистки по Аль Абасу: было ли что-нибудь у её кумиров особенное, связанное с Триумвиратом. Какие-нибудь фетиши, может быть. Особенное отношение к чему-либо и по какой причине, — смахнул маску нытика Дигриаз. — А меня давай на драку возьмём. Хочу прижучить какого-нибудь наглеца! Есть такие поблизости, или ты уже всех перебил?

— Твои манеры давать подсказки на ответы, вместо самих ответов, меня иногда сильно напрягают, — поделился я.

— Понимаю и разделяю эту боль. Но единственное, чем могу тебе помочь, так это перестать давать подсказки. Но будет ли тогда нам обоим весело? — беззлобно засмеялся Дигриаз, умудрившись сделать это очень тихо. — Тебе легче, мне интереснее. Прости эти невинные шалости. Воздух свободы кружит мне голову. Это место силы, Миша. Оно раскрывает в людях лучшее.

Мы стояли в отдалении от форта и дороги. Из ворот выехало несколько вооружённых охотников на боевых конях. Старшим в группе была Тень. Девушка посмотрела на меня холодным взглядом, покачиваясь в седле.

Я тепло улыбнулся дочке Вепря, и с удовольствием заметил, как её ледяная броня разбилась в мелкие осколки. Охотница смущённо отвернулась, но перед этим мне удалось увидеть, как уголки её губ поползли вверх.

— Завтра утром я собираюсь отправиться на охоту, — сказал я, повернувшись к Дигриазу. — Ты не очень занят соблазнением юных дев, чтобы составить мне компанию?

— Завтра? — он нахмурился, якобы вспоминая, затем лицо его прояснилось. — Нет, завтра не занят. Однако, Миша, ты что-то путаешь. Я скромный искатель приключений и слуга пера, а не соблазнитель. Просто некоторым дамам очень нравится такая комбинация. И кто я такой, чёрт возьми, чтобы противиться их воле?

— Кто ты такой — это очень хороший вопрос, — тут же отметил я. — Есть ли на него ответ?

— Миша, ну пожалуйста, — сделал умоляющий вид Билли, явно не собираясь клевать на столь топорную провокацию.

— Тогда до завтра, — я задумался. Утром, наверное, не вариант. У меня большие планы на эту ночь. — Встречаемся в полдень. Форма одежды боевая. Будем искать мне модель для работы.

— О, модели это чудесно. Я разбираюсь в моделях, — охотно сообщил американец. — Впрочем, я уверен, что мы понимаем под этим словом совсем разное, и всё же с удовольствием присоединюсь. И я очень рад, что наш взгляд на то, что двенадцать часов дня это ещё утро — совпадает.

— Вот и отлично. Ладно, Билли, мне пора.

— А ты, кстати, не собираешься в сторону города? — с невинным видом поинтересовался барон.

— Собираюсь. В Кобрин, по делам.

— Не подбросишь? — неожиданно спросил Билли.

— А тебе зачем?

— Ну, Миша! — покачал головой Дигриаз и закатил глаза, мол, мы все знаем, что это тайна.

— Жду в Томашовке, — кивнул ему я, и собрался было уходить, как «американец» окликнул меня.

— Миша, рид зе факинг книга!

В интонации снова была хитринка.

— Непременно, Билли.

Американец в нежно голубом пиджаке и в красных сапогах появился как раз в тот момент, когда я заканчивал укладывать в багажник «Метеора» оружие, скопленное за время моего закрепления в столь милых местах. Еле запихнул всё. И вроде бы содержимого немного, но производители таких машин не предполагали, что кто-то станет использовать их для перевозки грузов. Этот чёрный хищный автомобиль нужен был для запуска пыли в глаза.

Но что поделать, содержимое багажника было важно. Здесь были мечи, кинжалы, два боевых топора, один из которых вполне мог бы заменить чудовищный агрегат Снегова и гигантский молот, оставшийся от молотобойца Игнатьева. Все «кровавые игрушки» от третьего уровня Эха. Один из клинков был и вовсе пятого, но без гербовых отметок, чтобы не привлекать лишнего внимания. В основном всё это оружие было взято с полей боёв, а их владельцы либо стали частью моего поселения, либо без вести пропали. Так бывает в этих краях.

Сверху я положил свёрток зачарованных стрел, которые либо также попадались мне на полях былых сражений, либо были выбраны для доработки у лучников Вепря.

Мой выбор пал на них не просто так, ведь каждая стрела — это ручной товар. В борьбе с тварями Скверны и их зоной искажения эти довольно тяжёлые и медлительные снаряды весьма неплохо работали, если предварительно закалялись чарами. Что будет, если немного добавить им порченого золота? Почти все отобранные мной стрелы имели Эхо первого ранга, а пять штук так и вовсе второго. На древке этих стрел охотник Мак сделал красивый рисунок, превратив обычный инструмент для убийства в любопытный объект искусства.

Также в чёрной сумке лежал почти килограмм порченого золота, расплавленный Тихоном на восемь брусков. По числу людей, к которым я ехал с дворянской блажью — нанести гравировки порченого золота на дорогое оружие. Однако никто ни слова не сказал, ибо деньги есть деньги. За них любой каприз.

Девятым мастером оставался кузнец из Комаровки, у которого уже был мой заказ.

С двумя ювелирами я работал прежде, и амулеты в их исполнении меня удовлетворили. Остальным специалистам предстояло проявить себя. И сколько из них сумеют меня не разочаровать — я не знал.

Поэтому золота взял с запасом.

— Оу, Миша, ты собираться вооружить мятежники Непала? Открыть в себе оружейный магнат? — спросил Билли, заглянув в багажник. Я молча захлопнул крышку и обезоруживающе улыбнулся «американцу». Затем кивнул ожидающему Снегову, и витязь в роскошном чёрном костюме сел за руль «Метеора». Дигриаз залез на заднее пассажирское сидение первым, расположившись там словно хозяин. Поиграл кнопками. Открыл и закрыл люк.

— Тебе нужно ещё другой кар, — заметил Билли. — Ноблес ман должен ехать пустой багажник, ю ноу. А ты иметь там почти помойка, Миша. Каждый дело свой кар, андерстанд?

— Я думаю над этим. Но пока работаем с тем, что есть, — техники тоже нужно много, конечно. И мне в парк, и гвардии. Охотники сами перебьются, у них свои законы. А ещё автобусы нужны, с парком подальше от жилых кварталов. Сейчас я платил одной компании перевозок из Кобрина, взяв на полную ставку несколько небольших фургонов, курсирующих между супермаркетом и моим новым микрорайоном. Денег вроде бы не то чтобы много требовали, но они уходили на сторону, а не поддерживали мой микромир. Как временное решение — вполне, однако не на постоянной основе. По-хорошему и водители должны быть местные. Ремонтом может Молотов заняться, а если ему станет неинтересно — поищу специалистов. Вокруг огромный потенциал рабочих мест и возможностей. А рабочие места — это развитие. Мне здесь надо очень много людей. Людей, любящих эти края. Мне нужно больше Эха для энергии Конструкта.

Внутри снова заныл земельный аспект. Ничего, малыш, потерпи. Сейчас дела закончу и поеду тебя лечить. Меня передёрнуло от мысли.

— Ты задуматься, я видеть. Это гуд. Синк эбаут ит! — постучал по виску Дигриаз, нашёл кнопку, опускающую барьер между мной и Снеговым. Витязь тут же бросил недобрый взгляд в зеркало заднего вида.

— Оу, сорри! — блеснул улыбкой Билли и отменил действие.

«Метеор» вылетел на трассу в сторону Малориты и полетел по шоссе. Неподалёку от развязки я увидел как на обочине работают бывшие дружинники Фурсова. За дорогой они следили качественно, и раз в неделю их старший приезжал за жалованием. Больше мы и не пересекались. В гвардию я никого из них брать не собирался. На машину работники даже не взглянули, занятые распиловкой упавшего дерева. Рядом стоял пикап, в кузов которого они таскали чурки. Тоже мне пойдут и тоже принесут ребятам денежку. Я уточнил у Черномора, не свалили ли ребята дерево сами, но тот успокоил меня, что уборщики наши договорённости не нарушили и лес ради денег не выкашивают. Вчера упало само, от ветра.

Вскоре мы были в Малорите, где я навестил уже знакомых мне ювелиров, а часа через два приехали в Кобрин. «Американец» вышел на автовокзале, помахав нам рукой на прощание и обязавшись вернуться к полудню своим ходом.

— Вы поосторожнее с ним, ваше благородие, — сказал Снегов, всю дорогу хранивший гробовое молчание. — Я американцу вообще не доверяю. Очень странный человек.

Я задумчиво кивнул, а потом мы поехали по адресам, раздавать золото и зачарованную сталь местным кузнецам и оружейникам, согласившимся на мой заказ. Последним я посетил местный центр по товарам для охотников, где скупил все имеющиеся заполненные сферы, расплатившись оранжевым кристаллом. Да, может быть, слишком дорого, но зато быстро, и пусть уже у скупщика болит голова о реализации.

Мои запасы иссякли после битвы, а чтобы надёжно разобраться с земельным аспектом — придётся хорошо потратиться. Внутри всё само сжалось из-за приближающегося момента. Так, ну-ка соберись!

Вернулись мы к ночи. Витязь остановился по моей просьбе у Конструкта, где на часах стояли новенькие гвардейцы. Одного я совершенно точно видел в Орхово, крепкий мужчина по имени Иван. Оба отсалютовали мне, когда я с коробкой сфер подошёл к двери.

Внутри я сел в центр Колодца, чувствуя, как бьёт сквозь меня энергия мира. Так, теперь надо расслабиться и не думать о том, что будет дальше. Восстанавливать повреждения контура непросто. В этом мире известен лишь один путь — медитации. Терпение и годы. Тот разрыв, что я получил во время защиты Столыпина — затягивался бы год минимум, и потом бы ещё нужно было его закреплять, чтобы он не рвался от любого чиха.

Я знал второй путь. Который не вызовет вопросов, так как никто и не понял, что мой аспект сломан. Который мне приходилось проходить, когда сорвался мой брат и лежал пластом, не способный сражаться. Которому научил меня отец, сознательно заставив меня повредить контур и проведший через процесс излечения от начала до конца.

Наша семья была одной из самых могущественных в сфере магии. И нам это не помогло. Потому что Скверна пообещала больше.

Хм. Да уж, мысли о предавших меня близких всё ещё причиняли боль.

— Если услышите любой шум, не входите. Всё будет по плану, — громко сказал я.

Снаружи промолчали.

— Ваня, ты услышал меня? — уточнил я.

— Так точно, ваше благородие, — едва слышно раздался глухой голос за стеной. — Не входить, если услышим любой шум.

Я выдохнул, снова погрузился в концентрацию. Мой внутренний облик распался на тысячи переплетённых разноцветных волокон. Глубоко дыша, я медленно пробирался к ране. Почти тридцать минут ушло на приготовление повреждённого контура к операции. Мои состоящие из чистой энергии пальцы потянулись к разрыву, связанные реальностью и силовыми линиями. Я проверил, что могу ими управлять. Осторожно коснулся края повреждённого канала, по телу ударило, словно холодное попало на больной зуб.

Фух. К такому нельзя быть готовым.

Несмотря на концентрацию, в голове мелькнула слабая мысль, что, может, не нужно. Что пусть затянется со временем. У меня есть три аспекта. Можно заняться ими, а со временем… Я удавил проявление трусости в зародыше, а затем потянулся к сфере Изнанки и влил всю её мощь в очищенную рану. Зашипел от боли, но удержал сознание в трансе. Несколько раз вдохнул-выдохнул и влил вторую.

На четвёртой я не удержал короткого вскрика.

На десятой завыл во всё горло, не останавливая процесс излечения.

На пятнадцатой упал на землю, на дно Колодца и, весь мокрый от пота, облегчённо улыбнулся. Пустота земельного аспекта ушла. Боль, сжигающая её, прекратилась. Стало так тепло и спокойно, сияние Конструкта показалось согревающим. Нежась в объятья древней силы, я будто плыл в огромном живом океане и лениво размышлял о культистах Аль Абаса и Инженерном Триумвирате. Дигриаз намекал, что связь между последними есть. Надо будет пообщаться со Скоробогатовой на эту тему.

Завтра. Я пошевелил пальцами, и пыль с пола поднялась в смерч, красиво кружась в свете Конструкта. Частички переливались волшебными цветами с голубым отливом. Аспект вернулся.

Я блаженно закрыл глаза, наслаждаясь покоем, и перед самым мгновением провала в беспамятство меня ожгла мысль о том, а не было ли под лагерем военных какого-нибудь небольшого такого тоннельчика со странными рунами на стенах?

Развить идею не удалось. Тьма забрала измученное болью сознание.