Зодчий. Книга IV

Глава 12

Александра напряглась. Она бросила на меня испуганный взгляд и прошептала:

— Миша, что нам теперь делать?

А я молча шагнул к Светлане. Мои шаги эхом отражались от сводов тёмного зала. Линии огоньков опоясывали каменную полусферу, но света от них почти не было. В тишине слышалось звонкое падение капель на отсыревшие плиты.

— Кое-что мы тут действительно нашли, Светлана Павловна, — признался я, встав напротив графини. — И поэтому нам нужны вы.

Скоробогатова нахмурилась:

— Поясните, Миша.

— Здесь был живой человек. Вернее то, что от него осталось. Полупустая оболочка с выжженным сознанием, — я внимательно наблюдал за реакцией Светланы. — И, тем не менее, он ключ к тайне этого места. Полагаю, культ держал его как подопытного для своих экспериментов. Зрелище парень представляет довольно жалкое, еле на ногах держится. Сознание на уровне младенца, и когда мы его нашли, бедняга был закован в цепи. В этом зале. Один.

— Объект… — вспомнила надпись на арабском графиня и обернулась — луч фонаря скользнул по сдерживающим столбам — а затем покачала головой. — Но этого не может быть. Прошло ведь так много лет. Может быть, здесь есть другие ходы?

Я позволил ей осознать масштабы находки и самой найти ответ на вопрос.

— Если бы были другие ходы, то я увидела бы его следы сюда, а не только отсюда, верно? — тихо проговорила она.

— Именно, — подтвердил я. — Вы очень внимательны, и значит, я в вас не ошибся. Мне нужна ваша помощь, Светлана, чтобы разобраться в этом деле. Нам нужна.

Александра медленно приблизилась и встала рядом, бледная и взволнованная, нервно кивнув в подтверждение моих слов. Скоробогатова зачарованно смотрела на меня, пытаясь определиться чего в ней больше — удивления или детского восторга.

Хорошо, что в девушке не было страха.

— Где он⁈ — спросила графиня.

— В надёжном месте, где ему ничто не угрожает, — мягко сказал я. — И мне очень хотелось бы, чтобы он там оставался ближайшее время. Пока не сможет отвечать на простые вопросы. Он не просто «Объект», Светлана. Он — человек.

— Не понимаю, как он смог выжить здесь? — огляделась Скоробогатова. — Без еды, без воды. Без движения.

Она вдруг прищурилась:

— Признайтесь, Миша, вы меня разыгрываете? Да, Сашенька? — графиня стрельнула взглядом в сторону Пановой. — Это такая шутка? Бессмертный пленник пропавшего культа?

— Да-да! — торопливо закивала Александра и дрожащим голосом неловко попыталась спасти ситуацию:

— Вы же знаете Михаила, он такой шутник. Мы хотели посмотреть на вашу…

Я поднял руку, и Саша внезапно подчинилась короткому жесту, с облегчением на лице. Ситуация и так не простая, а когда всё сложно — лучше говорить правду.

— Светлана, вы ведь сами понимаете, что это не так, — вкрадчиво произнёс я, заглядывая в лицо графине. — Верно? В глубине души понимаете, просто боитесь верить.

Она смело встретила мой взгляд, но ничего не сказала. Подозрения её не оставили. Я же встал, прошёл к постаменту и поднял цепи.

— Посмотрите. Здесь руны. И металл за эти годы не заржавел, в отличие от креплений на столбах. Здесь проходила магия, которую я не могу распознать.

Стальные звенья, испещрённые рунами, сверкали в свете фонаря. Девушка подошла ко мне, посмотрела.

— Я не узнаю этих знаков. Но уверена, что видела нечто подобное. Это аналог защитных рун, но… Другой принцип. Он был заморожен здесь, да? Металл как новый!

Я молчал, позволяя ей думать самостоятельно.

— Так это… Правда? Вы не смеётесь надо мной? — изумлённо спросила она.

— Да. И вы мне нужны, Света, чтобы найти ответы. Вы нужны нам, — я обернулся на Панову, и та торопливо кивнула, а я продолжил:

— Здесь двадцать пять лет просидел человек. Минимум двадцать пять лет. Зачем его здесь держали? Какую магию они использовали для этого? Почему сбежали, но оставили его здесь? Вопросов очень много, Света. И с вами ответы мы найдём гораздо быстрее. Александра сказала, что вы лучший специалист в этой области.

— Нет-нет-нет. По мере скромных сил, Миша. Профессор Синичкин из Челябинского Университета посвятил всю жизнь изучению Аль Абаса. А труды Ильи Ватсона из Тверской Академии! Боже, это настоящие светочи. Позвольте мне связаться с ними. Я уверена: каждый из них с радостью бы…

— Света, — прервал я девушку. — Простите, но мне нужен тот, кому я буду доверять, а не Синичкин или Ватсон. Понимаете?

Она захлопала глазами, но проглотила следующий вопрос. Хороший сигнал.

— Миша, я… Я не знаю, что сказать. Это так неожиданно. Я думала найти ответы здесь, но не ожидала получить новые вопросы. И всё-таки… Магия, способная удержать человека на двадцать пять лет? Я никогда о таком не слышала. Это невозможно даже при активной работе хрономанта ранга Архонт. Но кандалы как новые…

Я пожал плечами:

— В этом нам и предстоит разобраться. Действительно ли перед нами «объект» Аль Абаса, или же несчастный, сведённый с ума каким-нибудь психомантом. Ответы где-то здесь, в этом комплексе. И я уверен, что вы их отыщите. Прошу только об одном. Пусть это расследование будет идти в тайне. Без исключений.

— Я хочу его увидеть, — решительно заявила Светлана. Александра вздрогнула, умоляюще посмотрела на меня.

— Уверяю, картина вас разочарует, но не вижу препятствий, — не стал увиливать я. — Саша, мы ведь можем показать Люция её сиятельству?

Оперуполномоченная вздохнула и тихонько кивнула, попросив:

— Светлана Павловна, только не обижайте его, хорошо? Он безобидный, и ему уже досталось сверх всякой меры.

— Я просто должна убедиться, что он существует на самом деле. Миша, — посмотрела на меня графиня каким-то новым, более серьёзным взглядом. — Спасибо. Вы спасли мою жизнь, а теперь спасаете мою душу. Я обязана вам всё больше и больше.

— Душу? — не понял я.

— Душа умирает, когда у человека нет цели. И я говорю не про материальные блага. Загадки Аль Абаса заставляли чувствовать меня живой, а тайна вашего человечка в цепях… Может оказаться даже интереснее.

Ну да, дочери графа грех жаловаться на недостаток материального. Пирамида Маслоу во всей красе.

— Тогда эти катакомбы в вашем полном распоряжении, — шутливо поклонился я.

Александра вошла в дом первой, успокоив занервничавшего бедолагу. Торопливо хозяюшкой метнулась к микроволновке, разогрев рагу из брюквы. Люций сразу подобрел, сел за стол и застучал ложкой. Светлана смотрела на лысого мужчину, изуродованного шрамами, с неким благоговением.

— Вкусно, — приговаривал Люций, чавкая. — Как у Марфы… Мамы… Лизабет…

Он застыл, остекленевшим взглядом уставился в окно, повторил губами:

— Лизабет…

А затем просиял дурацкой улыбкой и вернулся к рагу, урча словно пёс.

— Кто вы? — спросила Светлана, и Люций неожиданно дёрнулся, рванулся прочь от неё, перевернув стол и всю посуду. Ударился о подоконник, сорвал занавески и попытался ими отгородиться от графини.

— Никто-никто-никто! — испуганно завопил он. — Я никто! Не надо! Не надо! Мама! Лизабет! МАРФА! Дженни!!!

Александра метнула в опешившую графиню недовольный взор и поспешила к несчастному. Села рядом с ним на колени и зашептала что-то успокаивающее, поглаживая по ноге перепуганного Люция.

— Идёмте на улицу, — одними губами позвал я графиню, и та подчинилась. Вместе мы вышли на свежий воздух.

— Простите, — сказала Светлана. — Я не знала.

— Его разум сильно повреждён. Возможно, я поищу надёжного психоманта, — заговорил я, глядя в сторону казарм, спасённых явлением Губарева. — Если такого найду. Однако лучшее лекарство — это время и забота.

— Сашенька, кажется, нашла с ним общий язык.

Я кивнул.

— Чьи имена он называл, Миша? — вдруг спросила она. — Марфа и Лизабет. Необычная комбинация. Лизабет это немецкое имя, верно?

— К сожалению, у меня нет на это ответа. Но возможно здесь таится подсказка, — я не забыл, что при нашей встрече Люций перебрал несколько имён. В голове бывшего пленника, несомненно, бурлила знатная каша, но состав у неё всё-таки можно определить. Пусть и со временем.

— Думаю, Миша, я теперь буду чаще здесь бывать, — графиня повернулась ко мне. — И это хорошо. Ведь мы будем чаще видеться.

На моих губах появилась улыбка:

— Это наполняет меня радостью, Света. Счастлив вам в любое время дня и ночи. Хотите, оформлю вам временное жильё, чтобы не ездить туда-сюда?

— Будет лишним, Миша. Боюсь, папенька, несмотря на всю любовь к вам, этого не поймёт. Пойдут слухи, а нам ведь они не нужны, правда? — хитро прищурилась Светлана.

— Любой, кто захочет усомниться в вашей чести — будет иметь дело со мной, — спокойно сказал я. — А теперь вынужден откланяться. Чувствуйте себя на моих землях как дома. До свидания.

— До свидания, Миша, — немного растерянно сказала она мне вослед.

До обеда, и пару часов после, я провозился с Конструктом, вычищая участок, прежде принадлежавший военным. Некоторое время просидел в медитации, размышляя о порядке строительства. С уникальными зданиями сейчас лучше не спешить, слишком много внимания уже. Потихоньку-полегоньку. Есть несколько схем для культуры, которые я собирался возводить на месте казарм. Но прежде я всё-таки поставил ещё один амбар. Более функциональный, чем текущий, с небольшим усилением переработки полезной материи, но с виду кажущимся совершенно типовым строением нулевого ранга. Мне сейчас надо наращивать мощность переработки ресурсов в реаген, с учётом поддержки, как Тринадцатого Отдела, так и Императора.

Однако, как оно и бывает, возня у Конструктора затянула меня до вечера. Немного там, немного здесь. Небольшое исследование и попытка анализа вертолётной обшивки, экранирующей Конструкт. Надо, кстати, сходить к лаборатории и совершить акт вандализма. Отколоть кусок стены себе для анализа. Нечто общее в этих технологиях было. Правда, службу безопасности Тринадцатого Отдела это, конечно, встревожит. Поэтому откалывать надо с умом и через несчастный случай. Ну и кое-что мне удалось распознать в вертолёте. Правда, помогло не очень.

Когда живот стал настойчиво напоминать о необходимости его набить, я вышел в сумерки и блаженно улыбнулся. Меня никто не трогал целый день, позволив заниматься тем, чем нужно. Какая удача, честное слово.

Слева и справа вытянулись по струнке гвардейцы. Теперь это была Нюра и… Снегов.

— Неожиданная встреча, — признался я. — Чёрное вам к лицу, ваша доблесть.

— Спасибо, ваше благородие, — отчитался витязь, глядя прямо перед собой. Он стоял серьёзный-пресерьезный. Я удержался от дальнейших шуток и, кивнув на прощание, двинулся в сторону трактира ужинать. Ну и пообщаться с Паулиной насчёт кандидатов.

По дороге вызвал Черномора. Бирюзовый аватар появился через миг и медленно поплыл рядом со мной, безмолвно ожидая команды.

— Поищи в сети всё о пророчестве про чужака с четырьмя стихиями и ребёнка, чьё рождение изгонит Скверну, — попросил я его. — Мне интересно, когда оно появилось, кто создатель, и насколько оно вообще распространено.

Когда я подходил к трактиру, то уже знал всё, что успел накопать Черномор. Первые упоминания пророчества появились почти сто лет назад, когда люди научились прорывать пространство со Скверной, используя могущество призывов. В малых дозах она действительно способна усилить дар, но кто останавливается на малом, верно? Чем больше тянули её, тем больше открывали путь для Скверны. Пока не открыли основательно, в одном великом ритуале, планируя сокрушить русского медведя. Получилось не очень.

Хотя, чего кривить душой: проблем у Российской Империи после того ритуала стало больше. Правда есть сомнения, что сама Европа довольна таким результатом.

Так, значит, история древняя. Какой-то святой старец с горы Афон предупреждал о таком исходе. Насколько я понимаю, там вообще так заведено — регулярно выдавать пророчества на разные темы. В целом, всё довольно расплывчато, как и следует подобным высказываниям. Будет зло, будет бой, будет герой, а дальше каждый понимает так, как ему удобно.

Я рылся в информации весь ужин, даже не запомнив вкуса пищи. После чего копался в данных, одновременно слушая рассказ Паулины о кандидатах. Пришлось проявить силу воли и отложить изучение этого пророчества на потом. Вместе с Князевой мы разобрали подготовленные ей файлы, убедившись, что укомплектовали необходимый штат как поликлиники, так и школы с детским садом. Получалась внушительная сумма на зарплаты, конечно, да и первыми обитателями благоустроенных многоэтажек должны были стать именно они. Сначала будет сложно, но чем дальше, тем проще. Социалка это инвестиция в будущее.

— Ты вообще здесь, Мишенька? — одёрнула меня Паулина во время обсуждения. — Тебя будто бы что-то беспокоит. Если бы мы не эта ночь, я подумала бы, что тебя надо расслабить. Однако ты должен быть уже в тонусе, разве нет? Или я так плоха⁈

— Ты лучше всех, — улыбнулся я хозяйке трактира, после чего встал из-за стола и попрощался.

Шепчущий мог почерпнуть это пророчество от кого-то из своих. Он мог вложить его в голову монахини. Мог указать на меня, как на чужака, потому что Скверна только обретает общее сознание здесь. Её отвратительная грибница лишь набирает силу, объединяя в себе всё новых тварей и собирая в один разум, но уже способна мыслить.

Скверна ведь узнала меня. Может быть, Ирина должна была стать моим ликвидатором. Если бы я поддался на соблазн, то Шепчущий обратил бы монахиню в момент соития, сломив обманкой внутренние законы биомантки, и на этом история Михаила Баженова подошла бы к концу. Хитрый план мёртвого колдуна.

Я вдруг понял, что, как и Светлана в катакомбах Аль Абаса, в глубине души ждал какого-то чуда, однако рациональные выводы растоптали ожидание в пыль. Хорошо это или плохо — рассудит время.

Перед тем как отправиться домой, я связался с Вепрем и поговорил с ним о делах на новых землях. Судя по добродушному отчёту: ситуация там спокойная и монстры никуда не лезут. После атаки с пятиранговым латником всё заметно утихло. Либо мы выбили силы осознанной Скверны, либо та затаилась. Также лидер Охотников поведал о том, что группа Глебова ушла в сторону Окуники, в поисках соседнего Колодца. Хорошо, значит, ничего не останавливается и жизнь на фронтире идёт по плану.

Завтра сам гляну, что происходит на моих новых землях. У меня же теперь и бумажка есть. С этими мыслями я собирался было лечь в кровать, как зазвонил телефон. Застыв в одних трусах в шаге от заветной цели, я усилием мысли ответил на вызов.

— Михаил Иванович? Это Леонид Михайлович Орлов, — послышался в трубе голос графа, курирующего экспедицию Тринадцатого Отдела. — У нас тут появилась некоторая трудность…

Мобильный запиликал ещё одним звонком. Вепрь! Только что ведь разговаривали!

— Секунду, Леонид Михайлович, — попросил я и переключился на охотника.

— Ваше благородие, — выпалил тот. — Простите, вроде бы и созванивались только что, и всё хорошо было. Ан нет. Инцидент у нас, ваше благородие!

— Говори.

— Мои ребята во время патруля наткнулись на нечто странное. Вам бы посмотреть на это, конечно, но загвоздка не в этом. Там сейчас Тринадцатый Отдел нарисовался и опасаюсь, что у нас с ними некоторый конфликт получается. Они сходу парней моих попробовали оттеснить, а там же Сухой был с Лисом. Они и не сдержались.

— Короче, Вепрь. Трупы есть?

— Пока нет, ваше благородие. Я выдвигаю туда парней. Хотел предупредить вас об этом.

— Мне кровь не нужна, Вепрь. Понимаешь?

— Мы постараемся, ваше благородие. Вам бы приехать, по хорошему.

— Скоро буду.

Я переключился на Орлова.

— Простите, ваше сиятельство, что у вас случилось?

— Моя исследовательская группа столкнулась с агрессивным поведением ваших людей, Михаил Иванович, — тихо проговорил граф. — Нам бы как-нибудь с этим разобраться, пока не пролилась кровь.

— Я выезжаю, Леонид Михайлович.

— Встретимся там.