Ювелирная лавка госпожи Таниты

Глава 41

Двойняшки отпоили меня ромашковым чаем, после этого накатило желанное спокойствие, а разум прояснился. Да и Снежинка мурчала, сидя на коленях и пуская по телу волны тепла.

– Тетушка, а он нам не навредит? – спросила Варда с опаской.

– Пусть только попробует, – я встала и передала ей котенка, расправила складки на платье. Сегодня я надела то самое, синее, которое захватила из своего мира. – Знаете, что я поняла? Если бы я была здесь совсем одна, мне бы не за кого было бороться. Но у меня появились вы, – я оглядела детей по очереди, они слушали, затаив дыхание. – Вы даете мне силы и стимул.

Внезапно Тимош шагнул ко мне и обнял со всей детской непосредственностью.

– Ну почему ты такая хорошая, а? Женился бы на тебе, будь я постарше.

Настроение резко скакнуло вверх, я захихикала и взлохматила каштановые вихры.

– Ты тоже даешь нам силы и стимул, – серьезно произнесла Варда. – Не представляешь, какими ненужными и несчастными мы себя чувствовали. Прожили бы еще девять лет в приюте, а потом… не знаю, что я бы делала после. Мне ничего не хотелось, казалось, вся моя жизнь будет серой и грустной, и у меня никогда не будет своей семьи. А сейчас я смотрю на тебя, на то, как ты воплощаешь свои мечты, и понимаю, что могу так же. Я рада, что ты с нами.

Из уст ребенка лились совершенно взрослые слова. Никто ей не нашептывал, не подсказывал, Варда додумалась до этого сама.

– Да ладно вам, у меня уже глаза на мокром месте, – я привлекла к себе второе дитятко. – Хочу с вами кое-чем поделиться. Госпожа Санлис сказала, что я смогу вернуться домой, когда выполню то, зачем меня призвали в этот мир.

– Что? – в глазах девочки отразился страх. – Ты правда хочешь вернуться?

Я покачала головой.

– Нет. Давно уже нет.

В ответ на мое заявление дети прижались еще крепче, а Тимош сказал:

– Вот и правильно! Оставайся с нами навсегда. А если вдруг заявится наша кровная тетка, выгоним ее взашей! – он потряс кулаком. – Надеюсь, что в тюрьме ее продержат подольше, заслужила.

Я успела рассказать детям о том, что сейчас происходит с настоящей Танитой. Новость о том, что ее посадили за решетку, ввергла двойняшек в шок. Они, конечно, предполагали, что та ведет неправильный образ жизни, но чтобы настолько…

Поток мыслей прервал звонок колокольчика, и мы отправились встречать покупателей. Я просила детей не утруждать себя, но Тимош с Вардой сами решили помогать по мере сил.

– Госпожа Танита! – послышался знакомый голос, и я улыбнулась, увидев Лоренса.

Юноша сиял как медный таз, взгляд лучился благодарностью и весельем. Я отдала ему кольца в тот же день, как получила их обратно. Не могла успокоиться, переживала. Сбегала в лавку, где торговала Лолин, и у нее узнала адрес родственника.

Юноша жил неподалеку и трудился в местном почтовом отделении. Судя по всему, он уже не надеялся получить свой заказ.

– Какими судьбами! Рада тебя видеть, заходи, рассказывай, чего такой довольный.

О, я подозревала, что случилось! И искренне радовалась за него.

– Увидел, что вы наконец-то открыли лавку. Забежал вот поздравить и новостями поделиться, – он поправил воротничок и рвано выдохнул. – Миари была просто в восторге! Ей так понравилось кольцо, она сказала, что мечтала о таком и… даже видела его во сне! На своем пальце!

Стеснительного Лоренса было не узнать. Он активно жестикулировал и рассказывал громко, восторженно.

– Я пришел к ней, признался в любви и подарил кольцо. Знаете, как меня колотило? Не каждый же день говоришь девушке такие слова.

– А она что сказала? Она согласилась?

Казалось, сейчас из глаз парня посыплются сердечки, как в детских мультиках. Он распространял вокруг себя ауру влюбленности и счастья, она пропитывала меня, заставляя улыбаться во весь рот.

Лоренс схватил меня за руку и потряс.

– Да! Да-да-да! Сказала, что давно ждала этого шага. Ваши кольца стали символом нашей любви, я уверен, что они тоже помогли!

– Она и до этого любила тебя, – я попыталась успокоить разошедшегося жениха, но его переполняли эмоции.

– Я бы еще долго не решался, если бы не узнал о вас и вашей волшебной лавке. Ваши украшения приносят удачу!

– Так это правда? – послышался тонкий голосок, и я увидела на пороге девушку, робко заглядывающую внутрь.

– Правда-правда, – юноша подмигнул ей. – Берите, не пожалеете!

Мы тепло распрощались и он удалился, чтобы не отвлекать меня от новой посетительницы. Дева, похожая на ангелочка, с ворохом светлых кудрей, в розовом платье с оборками, застыла перед витриной с горящими глазами.

Она не была похожа на знатную госпожу и дочь богатых родителей, ее выдавали руки, которые та пыталась спрятать. Пальцы с мозолями, покрасневшие подушечки.

– Я слышала о вас от девочек, они говорили, что ваши украшения волшебные. Мне хотелось… – она бросила выразительный взгляд на Тимоша с Вардой, которые уже навострили ушки. – Поговорить с вами с глазу на глаз.

Понятливых двойняшек тут же как ветром сдуло. Девица воровито огляделась и зашептала:

– Мне нужен подарок. Для сестры. Который сделает ее… как бы сказать. Незаметной. На ее фоне чувствую себя просто дурнушкой какой-то, – моя гостья поморщилась. – Вы же можете, да? Можете заговорить колечко или сережки?

Я слушала ее, разинув рот. Ничего себе, удумала! С каких это пор меня тут за злобную ведьму принимают?

– А лучше всего, пускай вместо нее все видят уродину, – прошипела девица и сразу перевоплотилась из ангелочка в мстительного демона, даже голос огрубел.

– Как тебя зовут, милое дитя? – я улыбнулась ей.

Держи себя в руках, Таня. Даже с самыми странными и скандальными покупателями надо вести себя вежливо.

– Мими.

– Так вот, Мими, – начала я строго, сложив руки на животе. – Я не оказываю подобные услуги. Ты ведь сама понимаешь, что желать зла кому-либо нехорошо. Ведь все возвращается, а здесь речь вообще идет о твоей родной сестре.

Ох, не мне ее воспитывать, но ладно. Надеюсь, удастся убедить девицу не страдать ерундой. Всегда мечтала быть диванным психологом, что уж!

Мими скисла и процедила:

– Когда она рядом, меня никто не замечает.

– Ты такая красивая, Мими, – я аккуратно подхватила ее под локоток и потянула к настенному зеркалу. – Взгляни же на себя, улыбнись. Тебя невозможно не заметить, ты притягиваешь взгляд. Но красота – это еще не все, она не способна удержать надолго.

Девушка молчала, а щеки медленно наливались румянцем.

– Скажи честно, ты ей завидуешь?

Уже багровая от стыда и смущения, Мими кивнула.

– Но она же… толстая! И постоянно смеется.

– Так может, других привлекают именно ее смех и жизнерадостность? Какая разница, что у нее за фигура, если находиться с ней рядом приятно?

Я откинула кудри с плеча Мими и поправила оборки. Мне вдруг стало жаль эту молоденькую дурочку.

– Не стоит тратить жизнь на зависть. Ты ничуть не хуже.

Мими повернулась и внимательно посмотрела мне в глаза.

– Вы правда считаете меня красивой? – в голосе прозвучало сомнение.

– Конечно. Не буду же я лгать? – я отступила и встала у витрины. – Давай подберем тебе украшение. Но не для сестры, а для тебя. Что тебе больше нравится?

– Кажется, я понимаю, о чем вы говорите, – она виновато потупилась. – Забудьте мои слова. Я правда… не хотела ей вредить. Не знаю, что на меня нашло. Просто так обидно, когда… только она начинает что-то говорить, как все поворачиваются к ней, смотрят только на нее. Я тоже хочу так.

– А ты попробуй не завидовать, люди это чувствуют.

Я не знала, как подобрать нужные слова. Просто говорила, исходя из своего опыта. Я давно перестала сравнивать себя с другими, обращая внимания только на собственные успехи. Если сегодня я была лучше, чем вчера – это уже победа.

Стараясь, чтобы мои речи были не слишком навязчивыми, я показывала Мими свои украшения.

– Тебе нужно что-то легкое, романтичное, как… сердце, – я протянула ей изящную медную подвеску в виде сердечка с маленьким розовым турмалином в центре. Когда-то мне повезло купить целый набор по весьма привлекательной цене. – Давай помогу.

На концы атласной розовой ленты крепился замок, я застегнула его и развернула девушку к зеркалу. Делая эту вещь, я желала ее обладательнице нежности, тепла и сердечности. Возможно, Мими была просто недолюбленным ребенком, поэтому в ней было мало уверенности, зато зависти – целый вагон.

Чтобы избавиться от этого чувства, нужна работа над собой. Но я буду рада, если хоть чем-то смогу помочь.

Мими долго смотрела на себя в зеркало, поглаживая подвеску указательным пальцем. На лице отражалась работа мысли.

– Так вы не ведьма?

Я мотнула головой.

– А что, разве похоже? Я просто помогаю людям по мере своих сил.

Кажется, не все так плохо. Желание Мими сделать сестру невидимкой было импульсивным, вряд ли она действительно задумала пакость.

Я украдкой наблюдала за своей гостьей и замечала, как смягчается ее взгляд.

– Мне нравится, я возьму его, – сказала она наконец. – Я работаю белошвейкой, моя хозяйка – известная мастерица в Керлиге. Заходите в лавку госпожи Тенсори, поможем подобрать вам самое красивое и изящное белье.

Я вежливо поблагодарила за приглашение. Мелькнула мысль – а у меня ведь, действительно, нет красивого белья. Хм, и чего вдруг так за это зацепилась? Явно не к добру. Не время думать о панталонах и подвязках. И о чулках в сеточку тоже.

Мими выглядела задумчивой и немного грустной, но грусть эта была светлой. Она держала покупку бережно, не переставая поглаживать маленький камень. Я упаковала подвеску в мешочек, вручила карточку с описанием и маленький букет цветов.

– Спасибо, госпожа Танита. Еще раз извините за мои глупые слова.

– Главное, что ты это поняла, – я дотронулась до ее локтя. – И не ссорься с сестрой. Она, как-никак, твой самый близкий человек.

Мими обещала так и сделать и отправилась домой. Не успела я перевести дух, как за дверью послышались женские голоса.

А потом…

Потом в лавку ввалилась целая толпа гомонящих девушек во главе с моими недавними покупательницами – Дейни и Ларой.

От удивления я сначала растерялась, не ожидала такого наплыва. Но стоять столбом не было времени, каждая из моих посетительниц требовала внимания.

Девушки сразу бросились к прилавку, стали рассматривать и трогать украшения, то и дело неслись возгласы:

– Отдай, я первая это увидела!

– Нет, я! Мне нужен этот кулон!

– И можно скидку пятьдесят процентов, если я возьму сразу пять вещиц?

Я бегала от одной к другой, умоляя соблюдать порядок и очередность. Но кто бы меня слушал?

– Кажется, они посходили с ума, – шепнул Тимош. – Надо использовать случай и распродать все украшения.

И тут меня под руки схватили Дейни и Ларой. Девушки выглядели так, словно хотели поделиться какой-то страшной тайной. Они, смеясь и переглядываясь, начали рассказывать:

– Не удивляйтесь, госпожа Танита. Мы рассказали своим подругам, что благодаря вашим украшениям познакомились с завидными парнями, и теперь есть шанс заключить выгодные браки, – глаза брюнетки Лары сияли от предвкушения и восторга. – Теперь каждая надеется, что им повезет так же, как и нам.

Ей вторила подруга:

– Да-да, это не было совпадением, мы познакомились с ними, когда вышли на прогулку в ваших комплектах.

Я схватилась за голову, которая трещала от криков и суеты, мигом наполнившей нашу небольшую лавку.

– Девочки, да расскажите вы нормально, что произошло?

Рыженькая Дейни потрогала кулон с пренитами и папоротниками. Тот самый, что купила у меня.

– Зря скрываете, что вы волшебница. Это не могло быть простым совпадением!

Лара согласно закивала. Гранатовые серьги с листьями смородины на ее мочках раскачивались и шуршали в такт движениям. И тут я вспомнила, что побудило предложить девушке именно этот комплект. Она чем-то напоминала мне ягоду: сочную, алую, соблазнительную. Мимо такой не пройдешь, даже если захочешь.

– Раньше с нами на улицах знакомились одни дурачки, которые не могли в двух слов связать. А выглядели так, что только обнять и плакать, а не замуж за них выходить…

– Но недавно мы вышли на прогулку, нарядившись в ваши украшения, и к нам подошли два сногсшибательных мужчины в военной форме… – Лара закатила глаза.

Подруги возбужденно гомонили и перебивали друг друга, каждой не терпелось рассказать главные детали этой истории.

– А какие высокие, подтянутые…

– И вежливые, не чета местным мужланам!

– Но ведь они обратили внимание именно на вас, а не на то, что на вас надето, – заметила я, все еще не веря, что именно мои изделия могли “приманить” завидных женихов.

Девушки хихикнули.

– Наверное, ваши камни принесли нам удачу.

– Мы погуляли по городу. Представляете, новые знакомые даже не пытались к нам приставать! Вели себя очень пристойно и сдержанно.

– А потом позвали на свидание, и на следующий день мы снова с ними встретились, – Дейни схватилась за сердце, пытаясь отдышаться. – И на послеследующий тоже.

– Все идет так гладко и хорошо, мы думаем, что скоро последует предложение руки и сердца, – щеки Лары покраснели так густо, что почти слились по цвету с гранатами в комплекте. – Тем более, скоро им снова уезжать на службу.

– Наши Треверс и Ворнон служат в регулярной армии Энвейра, а в Керлиг приехали в отпуск. Они родом отсюда, только раньше мы никогда не встречались. Керлиг не самый маленький из городов, но каким-то образом получилось, что мы пересеклись с ними именно в сквере.

– Как будто кто-то свыше указал место и время.

Они выглядели такими влюбленными, наивными и полными надежд, что я невольно вспомнила себя в их возрасте. Даже захотелось вновь ощутить чувство, что дарило крылья за спиной.

Я искренне надеялась, что эти Ворнон и Треверс не залетные герои, и на девушек у них действительно серьезные намерения. Взяв их за руки, я тепло улыбнулась обеим, чувствуя себя прямо-таки крестной феей.

– Безумно рада за вас, девочки. Желаю, чтобы у вас все сложилось.

– Спасибо, госпожа Танита! – пискнули они и сделали то, чего я никак не ожидала. Они кинулись на меня с двух сторон и чуть не задушили в объятиях.

Слушая рассказ Лары и Дейни я не заметила, как двойняшки куда-то пропали. Но тут же вернулись, и Тимош держал в руках поднос с чайником чашками, а Варда – миску с печеньем.

– Дорогие женщины, специальное угощение от госпожи Таниты! – громко провозгласил мальчик. – Отведайте и расслабьтесь телом и душой, красавицы!

Он выглядел таким милым и обходительным, что посетительницы дружно заохали и начали расхваливать манеры юного пройдохи. Какая-то женщина не удержалась и даже потрепала его по волосам, а потом набросилась на печенье.

Дети угощали наших покупательниц, Варда еле успевала разливать чай и подавать чашки. Мои дорогие помощники старались на славу.

– Какие у вас чудесные племянники!

– Еще ни в одной лавке нас не встречали так гостеприимно!

Мне было до ужаса приятно слушать добрые слова и смотреть, с каким энтузиазмом дети взялись за дело. А ведь могли бы бегать по улице, баловаться или валяться у себя в комнатах, но нет, они предпочли не оставлять меня в такое напряженное время. Даже Снежинка не испугалась шума, она восседала на одной из витрин, следя за порядком.

Тут меня по плечу похлопала дородная женщина в темно-красном платье, она напоминала повзрослевшую Лару.

– Госпожа Танита, я мать этой несносной болтушки, – доверительно сообщила она. – Дочь сказала, что вы делаете скидки за приведенную подругу или родственницу, мне хотелось бы приобрести и что-то для себя, – она смущенно кашлянула. – Мужчина мне не нужен, но мне бы хотелось что-то… для удачи в делах. Я держу небольшую посудную лавку на Фарфоровой улице.

Несколько секунд я молча раздумывала, что бы такого ей предложить, как вдруг меня осенило.

– Кажется, у меня есть кое-что на примете. Следуйте за мной.

Работа не затихала ни на минуту. Я рассказывала, показывала, предлагала свои товары, рассчитывала, давала примерить и замечала, как преображались женщины. Конечно, они сами по себе были симпатичными и прекрасными, даже если твердили об обратном. Но добавлялся ореол какой-то уверенности, вера в свою неотразимость.

И да, они на самом деле верили, что украшения помогут либо найти жениха, либо поймать удачу за хвост, либо исполнить заветную мечту.

Клиентки все не заканчивались: за первой волной пришла вторая, а потом и третья. Были периоды затишья, когда удавалось привести перепутанные украшения в порядок и наскоро перекусить, а были часы, когда я не могла даже присесть.

Некоторые сразу знали, что им нужно, с другими я говорила по полчаса и больше, пока они, наконец, не уходили довольными. Было трудно поверить в то, что это происходит со мной. Неужели новости разносились так быстро?

Под конец дня лавка имела такой вид, будто по ней Мамай прошелся. На полу валялись лепестки из растрепанных букетов, пустые чашки стояли на подоконниках, прилавке, столике, стульях. Украшения смели практически подчистую, витрины и стенды пустовали, ничто не напоминало о том, что еще утром они были полны.

Раскупили и те вещи, что я делала еще в своем мире для ярмарки, и те, что я изготовила уже здесь. Осталось несколько самых дорогих и крупных подвесок да пара сумок. Наверное, у сегодняшних покупательниц просто не нашлось для них средств.

Самой большой популярностью пользовались простые медные колечки – их размели почти сразу, девушки хватали по два и по три, тем более со скидками. Потом шли медные подвески, серьги, шпильки. Как я и ожидала, больше всего покупательницам нравились штуки с омедненными листьями. Минус был лишь в том, что у меня их больше не осталось. А значит, надо придумать равноценную замену, создать такие тонкие и изящные работы, чтобы никто не отличил их от природных.

Тимош и Варда тоже устали, но выглядели донельзя счастливыми.

– Вы хорошо потрудились, мои дорогие, – сказала я детям, когда те шлепнулись передо мной на стулья.

– Давай посчитаем деньги! – предложил Тимош и потер ладони с предвкушением. – Не терпится узнать, сколько мы заработали.

– И ты до сих пор не можешь поверить, что твои украшения волшебные? – Варда подняла с пола Снежинку и усадила мурчащую кошку себе на колени. Та по своему обыкновения глядела на меня так, словно знала какую-то тайну, но загадочно молчала.

– Не отрицаю, что какая-то доля волшебства в них есть, но не исключаю и простые случайности.

Двойняшки дружно закатили глаза, а потом вдруг вспомнили, что у них осталось невыполненным задание по арифметике, и убежали в комнаты. А мне стало совестно, что я эксплуатирую детский труд. В их возрасте главное – это учеба.

Зря я надеялась, что на сегодня поток посетителей иссяк. Когда уже хотела закрывать лавку и мечтала о том, как залезу в ванну, а потом упаду в кровать, пожаловал еще один гость.

Его я точно не ожидала здесь увидеть!

Мне казалось, что для разных поручений у него есть сын, но Беренгер-старший удивил. Явился собственной персоной, важный и надутый, как гусь. Педантичность была их общей с Леоргом чертой: на строгом сером костюме ни пылинки, ни складочки, от белизны накрахмаленного воротника режет глаза. Седые бакенбарды аккуратно уложены, густые брови лежат волосок к волоску, серые водянистые глаза смотрят пытливо.

– Господин Беренгер?

Голос прозвучал растерянно. Я, и правда, не ожидала его здесь увидеть.

Он отвесил вежливый кивок.

– Добрый вечер, госпожа Танита. Разрешите войти? Я пришел к вам по делу.

Интуиция подсказывала, что словосочетание “разрешите войти” может действовать как знак для “охранной сигнализации”. И только от моего ответа зависит, проникнет человек в дом или нет. Недаром Рейбон Клавиц так и не просочился.

Прошло совсем немного времени, а лавка уже стала местом паломничества. Теперь еще и этот вероломный старикан решил меня навестить, сто процентов будет уговаривать открыть семейные тайны.

– По какому делу? – спросила я и неосознанно скрестила руки на груди. – По тому же, что и ваш сын?

Олберт Беренгер дернул головой и коснулся воротника.

– Не только. Но вы ничего не узнаете, если так и будете держать меня на улице.

Это было сказано так, будто старикан намекал на мою невоспитанность. Ох, какие мы нежные! С одной стороны хотелось сделать ему от ворот поворот, но с другой меня мучило любопытство. Хотелось его выслушать и, быть может, немного потроллить. Слава Богу, сегодня я получила огромный заряд позитива, даже постное лицо ювелира не испортило мне настроения.

– Что ж, проходите, – я пустила гостя в лавку, не преминув отметить, как взгляд его жадно скользнул по убранству.

Поговорю с ним здесь. Не хочется впускать этого человека в дом, он ничем не заслужил моего доверия. Господин Олберт не любил терять времени даром, едва опустившись на стул, он переплел пальцы и начал:

– Я хотел попросить у вас прощения за поведение моего сына, госпожа Танита.

От удивления у меня брови поползли на лоб.

– Леорг был очень груб с вами, я воспитывал его не таким, – в голосе даже проскочило раскаяние. Скорее всего, напускное.

Дарен обмолвился, что старикан был тем еще тираном, но этот факт не заставил меня сочувствовать хамовитому Леоргу.

– Горячность – один из главных недостатков молодости. Мой сын выглядит холодным, но внутри него скрывается целый вулкан эмоций, иногда он просто не способен контролировать свои чувства. Леорг с детства остро воспринимает любую неудачу.

“Наверное потому, что за них ты драл с сынка по три шкуры”, – добавила я мысленно.

– И очередной неудачей он посчитал мой отказ продать новую технику Малкольма? – спросила я не без иронии.

Беренгер сделал вид, что его смутили мои слова. Ах, какой милый дедушка!

– Вы уж простите его, госпожа Танита. Всему виной молодость и все ее пороки. Ваш отказ задел его и расстроил, Леорг не смог удержать себя в руках. В особенности потому… – внимательный взгляд впился в меня, заставив поежиться. – … что вы ему нравитесь.

От такого откровения я едва не упала со стула. Видимо, мой взгляд был настолько говорящим, что господин Олберт поспешил исправиться:

– Нравитесь, но он не правильно выразил свои чувства.

Это оправдание звучало, как самая большая глупость, услышанная мной за последнее время. Беренгер-старший думает, что я настолько наивна, что поверю в наскоро состряпанное объяснение? Он еще не стыдится выставлять своего сына дураком, который не умеет нормально общаться.

Хотя, если задуматься…

В памяти вспыхнуло лицо Леорга, когда он застал меня выходящей из дома Дарена. Только когда он успел в меня влюбиться? Может, у него сохранились какие-то теплые воспоминания о той, другой Таните, и он перенес их на меня?

Я посмотрела на господина Олберта, не скрывая скепсиса.

А этот дед самый настоящий токсик. На месте Леорга у меня бы тоже кукушечка слетела.

– И что, по вашему мнению, я должна ответить? – спросила холодно.

Он явно не такой реакции ожидал. Но меня не пронять стариковскими вздохами, доверительным отеческим тоном, сверкающими, будто из-за непролитых слез, очами. Он хорошо играл роль любящего и слегка стыдящегося своего отпрыска родителя.

– Вы его простите? – тон Беренгера сочился надеждой. – Леорг не так плох, как вы могли о нем подумать. Вы не виделись десять лет, но в душе он так и остался тем же ранимым мальчиком.

И как он разглядел мальчика в этой дубине великовозрастной?

– Мы с Леоргом мало общались в детстве и юности. Можно сказать, были почти незнакомцами.

– Так это легко исправить, госпожа Танита, – паук начал плести свою сеть, я понимала, к чему он клонит. – Мы можем встречаться чаще, ведь Малкольм был моим другом, я всегда рад поддержать его семью. Печально, когда так рано уходят лучшие из людей. Ваш брат был добрым, он светил, как солнце.

Ну вот, старые песни о главном. То, что Малкольм был таким добрым и мягким, не давало вам всем права вить из него веревки! Я стиснула челюсти, чтобы не сорваться и не наговорить гадостей. Хотелось послушать, что еще будет лить мне в уши Беренгер.

– Как и любой отец, я желаю своему сыну только счастья, – он развел руками. – Сами посудите, мы – известная в городе семья с хорошим достатком. Как и вы, мы владеем семейными секретами. Кстати, я видел ваши украшения. Металл такой хорошей пробы, а серебряные кольца выполнены в очень интересной технике. Никогда раньше такого не встречал.

– Не удивительно, ведь это профессиональная тайна, – я усмехнулась уголком рта, а господин Олберг понял, что палится, и поспешил добавить:

– Я ни в коем случае не собираюсь на вас давить. Не хотите ее продавать – ваше право. Но просто задумайтесь, как было бы прекрасно объединить две семьи ювелиров! Это же перспективы, известность и деньги, конечно, что греха таить?

Уверена, до него дошли слухи о волшебных украшениях. Он мог не поверить, а мог и задуматься. И да, отчего бы не заиметь в невестки мастерицу с магическим даром?

– В вашем распоряжении будет наша мастерская и лучшее оборудование, вы ни в чем не будете нуждаться, госпожа Танита.

Ох, как же его корежит! Едва ли слюни не капают от желания заполучить… нет, не меня. А техники Малкольма, сокровище, про которое он наверняка в курсе, и мой дар до кучи. Даже если он пока не слишком в него верит.

– Я и так ни в чем не нуждаюсь, господин Беренгер. У меня все есть.

Он думал, что я просто набиваю себе цену, не знал, с какого боку подойти. И тогда использовал последний козырь:

– А как же ваши племянники? Дети должны расти в полной семье, получать заботу как матери, так и отца. Особенно это важно для мальчика. Я лично готов обучать Тимоша ювелирному делу.

– Но я тоже его обучаю, – я старалась говорить спокойно и ровно. Слышала, это больше всего раздражает психов.

Беренгер посмотрел на меня снисходительно.

– У меня за спиной десятилетия опыта. А вы только начали свой путь.

И тут кое-кто решил меня подставить. Шаловливым духам стало скучно летать в мастерской без дела, несколько светящихся шариков просочились под дверью и метнулись ко мне. Господин Олберг наблюдал за этим круглыми глазами, с каждой секундой убеждаясь, что сидящая перед ним женщина вовсе не проста.

Наконец, он судорожно сглотнул и произнес:

– Рад был с вами поговорить, госпожа Танита. Надеюсь, мы поняли друг друга.

– О, я поняла вас.

– И не будете держать зла на моего сына.

– Нет конечно.

Человек, обладающий чуть большей эмпатией и способностью читать других, распознал бы в моем тоне иронию. Но ювелир был настолько самоуверен, что принял все за чистую монету. Решил, что я поверила в его спектакль.

А мне стало по-настоящему интересно, чем все закончится. Включился какой-то нездоровый азарт. От Дарена заразилась, что ли?

Я проводила господина Олберта до дверей, старикан выглядел довольным собой. Он считал, что переговоры прошли на ура, и я у него в кармане.

– Ну что ж, если между нашими семьями не осталось больше обид, то я хочу пригласить вас к нам на ужин. Чуть позже я определюсь с датой и временем, и пришлю посыльного.

– Боюсь, у меня слишком мало времени, – я изобразила раскаяние. – Работа в лавке, новые проекты, забота о племянниках. Мне некогда ходить в гости.

– Но вы сами сказали, что плохо знаете Леорга. Вот и будет шанс познакомиться поближе, – он начал раскланиваться. – А теперь простите, но я вас оставлю. Доброй ночи, госпожа Танита.