Ювелирная лавка госпожи Таниты

Глава 19

Кошелек сегодня изрядно похудел: за приемы в торговой палате и консультацию душеприказчика, а также за процедуру оформления опеки пришлось заплатить по одной серебряной монете. Грабеж средь бела дня! Но что поделать, всем денег хочется.

Я думала перенести школьный вопрос на завтра, все же дети могли устать от этой беготни, но они в один голос заявили, что еще полны сил. И буквально затащили меня в школу на Каштановом бульваре.

Старомодное серое здание с начинающей трескаться лепниной выглядело совсем уныло, если бы не густая поросль цветущего жасмина по периметру и лохматые розовые пионы. Сторож предупредил, что поскольку сейчас каникулы, на месте один директор, секретарь и пара учителей.

Интересно, получится ли устроить Тимоша с Вардой обратно в их класс? Дети рассказали, что школа имени Святой Патриции в городе считается одной из лучших, но и обучение там платное. Конечно, здесь были и бесплатные школы при храмах, но они давали только трехлетнее образование. О сложных науках, танцах, искусстве даже речи не шло.

Директором оказался господин Коргут – ветхий старичок с венчиком седых волос вокруг головы и светло-серыми глазами. Он выглядел таким старым, что казалось, дунь – и развалится. Но разум его оставался ясен и чист, директор помнил не только Варду и Тимоша, но и Таниту.

– Та-ак, вы пропустили целых полгода, – проскрипел он, листая документы детишек. – В приюте с вами работал учитель, но чему он вас научил? Чтобы я мог принять вас посреди учебного года, придется пройти тест и оценить уровень знаний.

Тимош с Вардой переглянулись и неуверенно кивнули.

– Конечно, господин Коргут, они пройдут тест, – заверила я директора, и тот полез в ящик стола.

– Замечательно. Думаю, вы справитесь. Вы всегда были смышлеными учениками, жаль батюшку вашего, ну да ничего не сделаешь. Остается учиться усердно, чтобы не опозорить его память.

Директор протянул детям по листку бумаги и велел сесть за соседний стол.

– Что, прямо сейчас? – ошеломленно спросил Тимош и посмотрел круглыми глазами сначала на меня, потом на сестру.

Кажется, кто-то прогуливал уроки в приюте. Зато Варда была спокойна, как удав.

– Садитесь и записывайте, – велел господин Коргут. – Переговариваться и списывать друг у друга запрещено.

Откашлявшись, он начал диктовать вопросы. Двойняшки заскрипели перьями.

– У вас есть полчаса, – торжественно произнес директор.

Я волновалась так, будто сама писала контрольную работу.

– А что будет, если они не справятся? – поинтересовалась шепотом, чтобы дети не слышали.

– Придете после Нового Года в тот же класс. Тимош, я все вижу, – пожурил мальчика директор. – Будешь списывать, останешься на второй год.

Один из вопросов вызвал у мальчишки затруднение, он грыз кончик пера и косил глазами в сторону Варды. Девочка была бы и рада дать братцу списать, вот только директор школы не спал, а бдил.

Так, пора тетушке Таните прийти на помощь.

– Господин Коргут, – позвала я с милой улыбкой, и дедуля повернул голову. – Наверное, сейчас в школе тяжелее, чем в мое время. Нынче дети не те, что раньше.

На лице старика отобразилась вся гамма испытываемых эмоций. Я наступила на больную мозоль, насыпала соль в рану, подергала за струны его души.

– Вы и представить не можете, насколько все изменилось! – с чувством вымолвил директор. – Чего стоит один закон об отмене телесных наказаний. И что? Теперь эти юные хулиганы ничего не боятся. Раньше что было? Кто-то зашумел на уроке – его раз, и хворостиной. И успокоились все, охолонули. А сейчас нельзя, – он красноречиво округлил глаза.

Господин Коргут принялся сетовать на свою директорскую долю, позабыв об учениках. Я заметила краем глаза, как Варда повернула свой листок к брату, и Тимош принялся быстро-быстро списывать.

– Время вышло! – известил директор и поднялся, чтобы забрать у детей работы. Он нацепил на нос очки и взялся за проверку.

Ребята развалились на стульях, ожидая результатов. Не тряслись, потому что были уверены в себе и своих знаниях.

Директор с важным видом изучил работы до каждой запятой, потом отложил листы и устало моргнул.

– Для тех, кто проходил программу в детском доме, вы справились весьма неплохо. Поздравляю, можете присоединиться к учебе в первый день второго летнего месяца.

Дети выглядели довольными, как же, они снова встретятся с друзьями. А мне господин Коргут выдал что-то типа квитанции, которую надо оплатить у секретаря в первый день после каникул. Ох ты ж мамочки, по восемнадцать серебряных за полгода на ребенка! Итого тридцать шесть серебряных или три золотых ксола. В эту сумму входило не только обучение, но и форма, и книги с канцелярией.

По пути мы зашли перекусить в небольшую, но уютную таверну. Лето здесь было не таким жарким, как в моих родных краях, и прогулка по городу доставляла удовольствие. Вернувшись, ребята сразу побежали в дом, а я пошла к забору поздороваться с тетушкой Свэньей и вернуть серебряный ксол, который брала у нее в долг.

Соседка, как всегда, возилась со своими чудесными розами, а у меня появилось стойкое чувство, будто я живу тут всю жизнь. Все было знакомым и привычным. Вот сейчас тетя оторвется от увлекательного занятия и спросит…

– Ну что, как дела, Танита? Что новенького? – Свэнья разогнула спину и крякнула.

– Вы даже не представляете, – я хмыкнула и устало потерла виски.

– Погоди-ка, сейчас приду.

Не прошло и минуты, как скрипнула калитка, и деловая тетушка пожаловала к нам во двор. Волосы были спрятаны под чепцом, на поясе повязан садовый фартук, из карманов которого торчали ножницы с длинными ручками, а на груди висел мой аметистовый кулон. Наверное, у нее были какие-то ментальные способности, потому что уже через пять минут я выложила тетушке все как на духу.

Или просто мне самой хотелось с кем-то поделиться переживаниями.

Она слушала, качая головой и прижимая пухлые ладони к щекам. Под конец моей речи темные глаза соседки метали молнии. Она кровожадно дернула бровями и спросила:

– А может ты этого Дарена… того?

Меня словно ледяной водой окатило, и я сдавленно зашептала, боясь, что кто-нибудь услышит:

– Тетушка Свэнья, вы в своем уме? Как можно советовать убить человека?

Соседка шлепнула себя ладонью по лицу и глухо застонала.

– Глупая! Ой, дурочка! Всему тебя учить надо. Не убить, а охмурить, чтобы долг списал. Я тебе с самого начала говорила, что без мужчины тяжело придется.

Ну что она заладила? Вот развратная женщина! А с виду само благочестие.

– Тетушка Свэнья, не надо меня склонять к плохому, я теперь не одна и должна дорожить своей репутацией, – произнесла строго и погрозила пальцем.

– Да я ж не предлагаю тебе ничего такого, – пошла на попятный она. – Просто поулыбайся, сюси-пуси, ля-ля-ля. Ах, бедная я несчастная, кто бы меня пожалел, одна сиротинушек поднимаю. Тебя что, всему учить надо?! Где ты столько денег возьмёшь?

– Напечатаю, – ляпнула я.

Тетка Свэнья отшатнулась и схватилась за сердце.

– Чего ты несёшь, глупая? Только не вздумай связаться с фальшивомонетчиками, за это на всю жизнь в тюрьму угодить можно.

– Это была шутка, не волнуйтесь, – я примирительно улыбнулась, а тетушка продолжила гнуть свою линию.

– Или жениха богатого найти надо. Да хоть другого ювелира, вместе будете семейное дело поднимать. А Малкольм-то… – она не договорила и покачала головой. – Всегда был доверчивым, наивным, добрая душа. Ничего не стоило всяким мошенникам обвести его вокруг пальца.

Я еще разберусь, кто его обманул. Возможно, не сразу, но нужно разоблачить зло и обман, теперь это дело принципа.

– Спасибо за советы, тетя Свэнья. Я это очень ценю.

– Ладно, не подлизывайся, – буркнула она. – Завтра расскажешь, что и как. Вместе думать будем.

Я была искренне рада поддержке, даже непрошенные советы не сбили настрой. Раз долг, действительно, существует, придется договариваться с Дареном.

А пока стоит обсудить с двойняшками планы по развитию нашего дела, потому что одна голова хорошо, а три лучше. У меня всем работа найдется!