Ювелирная лавка госпожи Таниты

Глава 2

Я словно оказалась в антикварной лавке или музее: вдоль стены старинные стулья на изогнутых ножках и с ажурными спинками, канделябр с огарками свечей, шкаф с резными дверцами и грязное напольное зеркало.

Я опустила сумки и медленно пошла дальше. Все вокруг покрывал ровный слой пыли, на полу оставались отпечатки ног. Раздвинув тяжелые шторы, чтобы впустить немного света, я сразу закашлялась.

Такое ощущение, что этот дом покинули веке в девятнадцатом, и с тех пор время здесь застыло.

Озираясь по сторонам, будто боясь, что из-за угла может вылететь привидение, я стала обследовать дом. А выглядел он крепким, добротным, нигде ничего не прогнило, не было и следов плесени. Возможно, его построили совсем недавно, стилизовав под минувшую эпоху. Ну мало ли, захотелось хозяину.

Все равно это странно. Очень-очень странно и подозрительно.

Одна из дверей была приоткрыта. Я заглянула внутрь.

В помещении стояла небольшая медная ванная. Длиной, наверное, метр двадцать. И отхожее место, похожее на первые версии унитазов. Рядом с ванной находился, по-видимому, резервуар для воды с меня ростом и трубой, уходящей под пол. На нем два крана и два рычажка: возле одного значок с огнем, а возле второго – снежинка.

Это типа горячий и холодный? Вот придумали.

А следующая комната, кажется, гостиная. В наличии закопченный камин, диван с потертой обивкой, книжный шкаф. И пыльное, какое все пыльное! Если бы я страдала аллергией, меня бы уже настиг анафилактический шок.

Некоторое время я просто стояла на месте, пытаясь осмыслить происходящее. Но все равно ничего не понимала. Кто, а главное, зачем меня сюда привез? Что за странная шутка? Может, это просто розыгрыш, а женщина снаружи – нанятая актриса?

Но у меня не было знакомых, способных на такой поступок. К тому же, это слишком бредово звучит. Даже бредовее попадания в прошлое через канализационный люк.

Но тут есть книги… Может, стоит в них заглянуть? Любая зацепка может оказаться полезной.

Я приближалась к шкафу, не дыша. Внутри уже зародилось предчувствие чего-то невообразимого, пугающего, непоправимого. Рука коснулась пыльных корешков, а в следующий миг я отдернула пальцы.

То, что книги окажутся такими же старыми, как и все здесь, я уже догадалась. Но почему такие странные названия?

“История королевства Энвейр”, “Великие маги наших дней”, “Хроники Первой войны с гномами”.

Собравшись с мыслями, все-таки пролистала одну из книг. Ничего не ясно, какие-то хроники, чьи-то имена. Что за поклонник фэнтези собирал эту коллекцию? Нормальные книжки тут водятся или нет?

Снаружи что-то загромыхало, и я бросилась к окну. По улице ехала повозка, запряженная двумя лошадьми. А на противоположной стороне высились дома, похожие на этот. Несколько минут я таращилась на открывшуюся картину, пока не увидела еще одну повозку. За ней шли женщины в длинных платьях старинного кроя, у каждой в руках по объемной корзине из лозы.

За все время, что провела у окна, по улочке не проехало ни одного автомобиля или даже велосипеда. А стояла я долго. И нигде не видно привычных электрических столбов, фонарей, проводов.

Ерунда какая-то, ничего не понимаю. Как будто люк действительно открыл портал в прошлое. Нет, такой бред только в фильмах бывает, а мне уже не десять лет, чтобы верить в магию. Бывший муж часто читал книги о людях, волей случая угодивших во времена Ивана Грозного, СССР и древнюю Японию. Еще и меня подсадил.

Героев этих романов называли попаданцами. Интересно, с чего вдруг вспомнила? Еще имена здесь такие странные: Свэнья, Малкольм… Это вообще моя страна или нет?

Быстрым шагом я миновала коридор, безотчетная тревога подталкивала в спину. И все же надежда, что я не сошла с ума, пока дышала и дергала лапками.

Была еще одна странность: на всем первом этаже ни одной розетки, ни одного электроприбора, нет ни люстр, ни плафонов. Как здесь люди жили? А может, и правда, музей?

А это у нас что? Кухня? Может, хоть тут есть что-то знакомое типа газовой плиты, микроволновки, чайника?

Моим надеждам не суждено было сбыться – обстановка совершенно дикая, допотопная. В центре деревянный стол на толстых ножках. Печь большая, металлическая, но на дровяную не похожа. Хотя я видела ее только раз в жизни, в деревне.

В глаза бросился тускло светящийся значок солнца с волнистыми лучами, расположенный сбоку громоздкой конструкции.

Я стерла пыль с металлической таблички, чтобы прочесть выбитую мелким шрифтом надпись: “Фабрика магической утвари господина Бонье. Требует подзарядки магией огня раз в шесть месяцев.”

Силы меня покинули. Я осела на пол и зажала руками рот в попытке подавить стон. Из глаз брызнули слезы, впрочем, как-то лениво. Смеяться хотелось сильнее.

«Так, Татьяна, быстренько утереться! – внутренний голос дал оплеуху. – Унывать запрещено, как и впадать в истерику, лучше поработай мозгами».

Но почему хочется бегать кругами и орать? Все это какой-то бред или иллюзия. Мне что, теперь здесь жить предстоит? Остаться навсегда? Эх, лучше бы…

В голове завертелись ужасные мысли, но я отбросила их усилием воли. Снова взяла телефон в надежде дозвониться хоть до кого-нибудь, но он так и не включился! Просто бесполезный кусок металла и пластика. Я отрезана от мира и выброшена куда-то на задворки цивиллизации.

Помассировав виски, я выглянула во двор сквозь тусклое стекло. Надо посмотреть, что еще тут есть.

Торопливо, не заботясь о сохранности вещей, стала распахивать створки шкафов и выдвигать ящики. Посуда, посуда, склянки… На столешницу высыпалась горстка муки. Я открывала горшки по очереди, словно надеясь найти что-то важное. Тут были обычная гречка, горох, фасоль, полба… Уже прогорклые. Видно, что хранятся давно.

Сколько там дом пустует, если верить странной соседке? Полгода? Может эта, как ее там, тетка Свэнья что-то объяснит?

Главное не суетиться и держать себя в руках. Не впадать в истерику. Только тогда я разберусь, что со мной произошло, и как быть дальше!

Сжимая подрагивающие пальцы в кулаки, я вышла на улицу. Огляделась.

Соседка возилась с розами, но подняла голову, услышав мои шаги.

Я не знала, какой вопрос задать первым. Какой сейчас год? Что это за город? Если меня принимают за местную и называют Танитой, то я, по идее, должна все это знать. А начну задавать странные вопросы, так не отправят ли в психиатрическую лечебницу?

– Чего глазами хлопаешь? – она подбоченилась и фыркнула. – В мастерской уже была? Ты проверь, не растащили ли чего. А то вдруг воры уже все обчистили.

Мастерская? Я не успела обойти весь дом, могла и не заметить.

– А там было, что брать?

Тетка снова посмотрела на меня, как на сумасшедшую. При этом она говорила так серьезно и естественно, что заподозрить розыгрыш было ну никак нельзя. Она будто жила в этом, это было ее повседневностью.

– Ну еще бы! Только дурак не знает, что Малкольм был ювелиром. Самым умелым во всем Керлиге, между прочим. Это последние три года он тяжко болел и почти не работал. Многое из вещей и украшений распродал по дешевке, но ведь материалы какие-то остались. И инструменты. А воры могли проверить, нет ли где в тайниках золотишка, серебра или камней дорогих.

Этот мужчина был ювелиром! Сама того не ведая, тетя Свэнья выдала мне важную информацию, даже спрашивать не пришлось. А город? Кажется, она сказала “Керлиг”. Никогда о таком не слышала.

– Спасибо, загляну в мастерскую.

– А племянников из приюта забирать думаешь или как? – прикрикнула строго.

Чего?! Ну и новости. Одна другой лучше.

– Я бы на твоем месте уже со стыда сгорела. Бедный Малкольм писал тебе много раз, а ты отказалась позаботиться о Тимоше и Варде. Бедняжки, как они плакали! Матери не знали, отец умер. А их в приют отправили при живой-то тетке! Стыдоба.

Она покачала головой, вкладывая в эти движения все накопившееся презрение. Я и сама, честно говоря, начала гореть со стыда вместо этой Таниты.

– Для начала мне надо осмотреться, привести дом в порядок, найти работу… – я сочиняла на ходу.

А еще понять, как сбежать отсюда и вернуться к своей тихой и предсказуемой жизни.

Но пока лучше держать язык за зубами. Если эта женщина не знает, что такое скорая и полиция, дело плохо. Пока прикинусь Танитой, осмотрюсь и подумаю, как быть.

А если это просто сон? Я незаметно ущипнула себя за руку. Больно.

Нет, для сна все слишком реально.

– Ты дурью маяться кончай, хвостом покрутила и хватит. Замужем, полагаю, так и не была? Уже и не будешь, – заключила Свэнья, кивнув. – Двадцать семь лет, не молодуха уже. Кто тебя возьмет, деву старую, а так хоть племянников воспитаешь. Будет, кому стакан воды в старости подать.

Значит, этой Таните двадцать семь, как и мне. Нет, не бывает таких совпадений, не бывает! И женщина двадцати семи лет – далеко не старуха, вся жизнь впереди. Но это в современном обществе, а если взять прошлые века…

– Я сестре весточку отправлю, что ты вернулась. Она у меня смотрительница приюта, если помнишь. Пусть обрадует Варду и Тимоша, что блудная тетка вернулась. А ты давай бегом дом приводи в порядок, чтобы было, где детям жить. Да еды купи, надо же их кормить. Ты готовить хоть умеешь? Денег на прислугу нет, небось? Какие у тебя планы?

Господи Боже! Тут не только дом со странностями, но и дети, заботу о которых хотят переложить на меня. Мысли захлестнула паника. Я понятия не имела, как заботиться о детях, даже разговоров на эту тему с бывшим мужем избегала, считая, что не готова к такой ответственности. Все откладывала на потом. Пожить для себя, заработать, мир посмотреть.

И незнакомые люди в доме… Да меня в два счета раскроют!

Справившись с эмоциями, я холодно отвечала, лишь бы соседка от меня отстала:

– Планы самые обычные. Буду работать, что же еще.

– Кем? – тетка Свэнья презрительно хмыкнула. – Актрисулек у нас тут не жалуют. Это не столица с ее свободными нравами. Честные люди засмеют, а детей отберут и снова в приют отправят. Жалко мне сиротинушек, такие дети смышленые. Только девять лет, а все понимают, как взрослые.

– Я осмотрю мастерскую брата. Я тоже знакома с ювелирным делом, может, получится продолжить его работу.

– Да ты же лентяйкой всегда была! – тетка Свэнья даже хрюкнула от смеха. – Ты и ювелирное дело? Ну-ну!

Баранки гну! Ничего, пусть смеется. Я – не та Танита, которую она знает. И руки у меня из правильного места растут. Если я тут надолго, надо, как минимум, не умереть с голоду.

Кстати, зря я не взяла с собой бутерброды.

– Спасибо за напутствие, тетушка Свэнья. Я, пожалуй, вернусь в дом.

– Иди-иди, – она хмыкнула. – Только пить завязывай, нехорошо это.

– Да не пью я. Просто голова закружилась, вот в обморок и упала. Так было плохо, что сперва не поняла, где вообще нахожусь.

И до сих пор не понимаю, если честно.

Даже не знаю, поверила она или нет. Но это точно звучит лучше, чем: “Я провалилась в канализационный люк и вынырнула в другом мире с магией”.

Пока шагала к крыльцу, чувствовала, как спину сверлит любопытный взгляд соседки. Надо следить за каждым своим словом, каждым движением, по крупицам собирая информацию.

Было жутко снова входить в заброшенный дом, но я заставила себя двигаться. Поднялась по скрипучей лестнице на второй этаж. Окна были плотно зашторены, из напольных горшков торчали засохшие кустики, на стене висел портрет семейства: высокий мужчина с черными усами восседал в кресле, по обе руки от него – мальчик и девочка. Каштановые волосы аккуратными локонами лежат на плечах, щеки румяные. Просто ангелочки с картинки! Все трое в непривычных нарядах, подобные я видела только в кино.

Рядом висел портрет молодой женщины с темными косами и большими карими глазами. На ней было алое платье с белоснежным кружевным воротничком.

Жена ювелира?

Я провела по картине пальцами, стирая пыль. Точно не фото. Написана маслом.

Чувствуя всю глубину места, куда меня занесло, поочередно осмотрела четыре спальни. Одна из них явно принадлежала хозяину. Массивная кровать из темного дерева с балдахином, такой же добротный стол, полки, забитые книгами и какими-то свитками.

Во второй, выполненной в нежно-розовых тонах жила, по-видимому, дочка ювелира. Кровать с резным изголовьем закрывал плотный тканевый чехол, из коробки торчали игрушки. Я вытащила куклу с фарфоровым лицом и яркими голубыми глазами. Вроде милая игрушка, но почему так жутко?

В другой комнате на столе обнаружилась коллекция миниатюрных кораблей. Наверное, тут жил мальчик. А последняя комната была пустой, только сломанная табуретка стояла, как памятник чьей-то счастливой жизни.

С каждой минутой крепло осознание, что этот мир мне чужой. Я нашла достаточно причин, чтобы в этом убедиться. Да и интуиция шептала, не замолкая. Конечно, можно выбежать за ворота, крича: “Спасите, люди добрые!” Но что это даст? Только привлеку ненужное внимание, а то и потеряюсь в незнакомом городе.

Я вновь спустилась на первый этаж и повернула туда, где еще не была. Короткий коридор заканчивался дверью. Подобрав нужный ключ, отперла ее и прошла внутрь.

И замерла, чувствуя священный трепет. Это была мастерская. Святая святых любого ремесленника.

Так, а что у нас тут есть? Смогу ли я чем-то воспользоваться, чтобы протянуть хотя бы первое время?