Ювелирная лавка госпожи Таниты

Глава 12

Госпожа Санлис оказалась немногословной, и у меня остались вопросы без ответов. Главной мыслью, которую она внушила, было то, что если мне все разжуют и преподнесут на блюдечке, у меня ничего не выйдет. В чужом мире может выжить только сильный человек. Человек со стержнем. И мне самой предстоит его выковать.

Но главное, если у меня действительно есть какая-то магия, как ее использовать? Разве это легко и просто? Уму непостижимо. Хотя, что я хотела? Моя обычная жизнь закончилась, едва я угодила в канализационный люк.

Санлис, правда, добавила, что мои работы еще могут понадобиться Храму, и позже она обязательно со мной свяжется. После общения с этой женщиной на душе даже стало спокойней – тайна уже нет так тяготила меня.

Заглянув в мешочек, я увидела десять золотых. Неужели моя работа на самом деле столько стоит? Это нереальная сумма, вдруг служительница намеренно ее завысила? Отстегнула от храмовых щедрот, так сказать. В фонд помощи бедным попаданцам.

По договору двадцать процентов я должна была заплатить оценщику, итого у меня на руках осталось восемь золотых ксолов. Он выдал расписку, что действительно получил от меня деньги и не имеет претензий, а еще я попросила Грута написать кое-какое письмо. И теперь шла в сторону приюта, бережно поглаживая его сквозь карман юбки.

Охранник у ворот, крепкий мужчина с округлым животом и такой же круглой лысиной узнал меня, но сперва не хотел пускать. Пришлось включить весь свой дар убеждения и добавить капельку женского очарования. Разомлевший от духоты летнего вечера и моей милой улыбки, он все же открыл ворота, наказав долго не задерживаться.

И где искать госпожу Мелению? Надо выловить кого-то из взрослых…

Я остановилась, прислушиваясь. Во внутреннем дворике стояли шум и гвалт – наверное, воспитанники вышли на вечернюю прогулку. Я пошла на звуки по мощенной желтым кирпичом дорожке, чувствуя себя Элли из страны Оз.

К детским крикам добавлялось жужжание толстых пчел, оккупировавших заросли спиреи и чубушника. Помнится, так пахло в нашем маленьком и тихом городском сквере. Здешние растения почти не отличались от наших, земных, но встречались и те, которых я не прежде не видела.

Знакомый аромат зацепил что-то внутри, какую-то тонкую струнку, и я замедлила шаг. Нырнула в мысли всего на несколько секунд, отвлеклась, и в этот миг со всего разбегу на меня кто-то налетел.

Мальчишка!

Мы слаженно ойкнули, а он еще и ладони к лицу прижал. Я узнала кудрявые волосы, выглядывающие из-под кепки.

– Тимош, это ты? – я придержала за плечо норовящего удрать мальца.

– А? Тетя?! – в голосе послышались нотки испуга.

Он низко надвинул на лоб кепку и опустил голову.

– Посмотри на меня, – велела и развернула мальчишку к себе. Ох, чувствую неладное…

Я ахнула в голос, потому что Тимош напоминал не ребенка, а панду: вокруг глаз, будто солнцезащитные очки, красовались сочные фингалы, нос распух и покраснел.

Он шмыгнул и отвернулся. А меня сначало сковало оцепенение, потом нахлынули тревога и злость.

– Тебя побили? – поинтересовалась я как можно спокойней. Сейчас не время для лишних эмоций.

– Упал, – буркнул Тимош и скрестил руки на груди. Ну точно надутый хомячок.

– И сразу на оба глаза. Ясно все с тобой, – заключила я, покачав головой.

Такие следы остаются после сильных ударов в переносицу. Но этот упрямец никогда не будет ныть и жаловаться, только бурчать и топорщить иголки.

Завидев нас, с дальнего конца площадки подбежала Варда. Остальные дети продолжали беситься и перекидывать друг другу мяч, кто-то бегал из одного конца поля в другой, голося во все горло. Взрослых видно не было. Тут дети всегда гуляют без присмотра?

Девочка поймала мой взгляд и несмело улыбнулась:

– Тетя Танита, ты за нами пришла? – спросила голосом маленького ангелочка.

– Да, Варда. Только сначала увижусь со смотрительницей.

Пальцы продолжали удерживать плечо Тимоша. Он фыркнул и дернул рукой, высвобождаясь. Я настаивать не стала, только вздохнула громко.

– Упал я, понятно? – пояснил еще раз мальчишка, словно в его глазах тетушка была умственно отсталой.

Варда закатила глаза.

– Он врет.

– А ты ябеда! И дура!

Брат с сестрой уставились друг на друга с такой злостью, что я даже испугалась. Вдруг подерутся?

– Так, дети, тихо. Все в порядке, – сказала, выставив между ними руку по типу шлагбаума. – Тимош, такого больше не повторится. Тебя больше не будут обижать.

Я, конечно, понимаю, что дети не должны расти изнеженными фиалками, но такие драки – это чересчур. Ребенок мог получить настоящее увечье! А госпожа Меления либо не видит в этом ничего такого, либо просто не сознается, что не может контролировать ситуацию в своем приюте. Сильные бьют тех, кто слабее и младше.

Дети постепенно притихли и перестали пыхтеть, как маленькие паровозы.

– Я думала, что ты больше не придешь. А Тимош тебя очень ждал, – Варда сдала брата с потрохами.

– Не ждал, – буркнул детеныш панды и шмыгнул разбитым носом.

– Ладно, с этим мы разберемся позже. А сейчас вы покажете мне кабинет госпожи Мелении, идет?

“Племяннички” переглянулись и дружно ответили:

– Идет!

Вскоре я стояла у кабинета госпожи Мелении. В коридоре было только одно узенькое окошко с северной стороны, солнечные лучи сюда не попадали, поэтому вокруг царили полумрак и уныние. Сама атмосфера навевала тоску, хотелось сбежать отсюда как можно скорей. А вот эта темень тем более не добавляла веселья.

– Мы не будем с тобой заходить. Госпожа Меления ругается, когда дети слоняются по коридорам, – доложила Варда и с опаской посмотрела на дверь.

Кивнув, я уверенно постучала и, подождав несколько секунд, вошла внутрь.

– Я занята! – послышался недовольный голос.

Увидев меня, Меления даже растерялась и чуть не уронила чайник. На лице промелькнуло растерянное выражение.

– Не собираюсь отнимать ваше драгоценное время, – заявила я с порога, не позволяя ей вставить хоть слово. – Госпожа Меления, скажите на милость, вы видели, в каком состоянии Тимош? Почему за детьми никто не следит? Почему они избивают друг друга?

Крылья ее носа затрепетали. Смотрительница раздраженно поджала губы и фыркнула:

– Оставь свои эмоции, милочка. Мальчик, ударивший его, уже получил внушение. А самого Тимоша осмотрел штатный лекарь. Нос не сломан, все нормально, обычная мальчишеская потасовка.

– Потасовка? Его же могли покалечить! – я чуть слова не забыла от возмущения. – Госпожа Меления, я вижу, что ваш приют не может обеспечить безопасность моим племянникам, поэтому я их забираю. Сейчас же.

Несколько секунд она смотрела на меня круглыми глазами, словно не могла поверить в мою дерзость.

– Как это забираешь? Разве ты уже устроилась? Привела дела в порядок? У тебя появился стабильный доход?

Она прошествовала к столу и принялась нервно копаться в ящиках, создавая иллюзию крайней занятости. Предполагалось, что сейчас я стушуюсь и выбегу вон.

– Вы как будто нарочно тянете, – проговорила я, буравя взглядом лоб вредной тетки. – Моим племянникам лучше жить в своем доме с родственницей, чем в приюте, где другие дети их обижают, а воспитатели закрывают на это глаза.

Она уронила на пол папку, бумаги разлетелись.

– Мы не закрываем глаза! – вспыльчиво ответила госпожа Меления. – Ты не знаешь, что такое работать в детском доме. Невозможно уследить за всеми, а Тимош – мальчик, он должен уметь драться и постоять за себя. Или ты собираешься его в юбку обрядить и косы заплести?

– Чтобы вырастить из мальчика настоящего мужчину, не обязательно подвергать его избиениям и унижениям. У вас устаревшие понятия о воспитании.

– Ты-то что можешь об этом знать?

Я покусилась на святое, потому что лицо Мелении вытянулось и пошло пятнами от обиды. Чего она так схватилась за этих сирот? Неужели по доброте душевной и от большой любви? Или есть еще что-то?

– Кажется, я поняла, в чем дело. Чем больше в приюте детей, тем выше ваше жалованье?

Это была чистая импровизация, но, кажется, я попала в точку. И продолжила, подходя все ближе к смотрительнице.

– А изображали из себя такую заботливую и ответственную, – я картинно покачала головой. – Наверное, мне стоит подать жалобу. Пусть нагрянет проверка, полюбуется, как живут вверенные вам сироты. Да, я так и сделаю. Сейчас только выйду отсюда… – я сделала вид, что собираюсь уйти.

– Да погоди ты! – процедила госпожа Меления. Ее пальцы бессильно сжимались и разжимались. – Противная девчонка! Что ты себе позволяешь?

– Я всего лишь забочусь о судьбе племянников, а вы мне препятствуете. Как думаете, проверяющие будут рады, если узнают, что вы не отдаете детей законным родственникам? Может, мне обратиться сразу в суд?

Под конец этой речи я начала переживать, что Мелению хватит удар. Краска сошла с лица, веко над левым глазом задергалось, руки сжались в кулаки так сильно, что на запястьях выступили вены. Она закрыла глаза и медленно вдохнула, а потом выдохнула.

– Ладно, – произнесла глухо. – Я подпишу нужные документы, можешь забрать Варду и Тимоша прямо сегодня. Но помни, я накажу Свэнье, чтобы присматривала за тобой. И чуть что… – она выразительно погрозила пальцем.

Но я-то знала, что тетка Свэнья теперь на моей стороне. Соседка оказалась лучше своей сестрицы.

– Совсем другое дело, – сказала я миролюбиво, а потом достала из кармана лист бумаги.

– Что это?

– Это чтобы совсем успокоить вашу душу. Договор о сотрудничестве с оценщиком, господином Грутом.

Документ выглядел солидно и был заверен личной печатью. После получения своей доли от сделки старик пребывал в отличном настроении и был готов написать все, о чем бы я ни попросила. Он охарактеризовал меня, как надежного и перспективного компаньона. А еще, что мои украшения высоко ценятся на рынке, и что он готов сотрудничать со мной на постоянной основе.

Брови госпожи Мелении взлетели на лоб. Она посмотрела на меня, словно не верила, что я и есть та безалаберная девчонка, которую она когда-то знала. Теперь у нее нет никаких поводов мне отказывать.

– Все прочитали? Я не безработная. С голоду не пропадем.

О том, что мою подвеску за золото купила сама служительница храма, я решила пока не говорить.

Конечно, не обошлось без ворчания и причитаний. Госпожа Меления, не скрывая недовольства, отыскала документы Варды с Тимошем, шлепнула какие-то печати, расписалась.

– Идем, – бросила, не глядя на меня.

Дверь распахнулась, и я увидела брызнувших в стороны детей. Они что, подслушивали?

– Почему не на прогулке? Опять ведете себя неподобающе? – тоном ледяным и колючим, как февральский мороз, поинтересовалась Меления.

– Это уже не имеет значения, – осадила я ее и поймала Варду за руку. Девочка сжала мои пальцы в ответ. – Сейчас мы идем собирать вещи, а потом… – я заговорщически посмотрела на мелких, которые боялись даже дышать. – Потом отправимся домой.