Янтарный меч

Его бойцы тут же раскатали губы: Брэндель в шутку посулил каждому по поцелую от весьма привлекательных местных жительниц, так что у многих молодых дворян вовсю горели глаза.

Конечно же, ни о чем подобном не могло идти и речи: отличавшиеся чопорностью и сдержанностью молодые эльфийки скрылись за деревьями, лишь иногда с любопытством выглядывая на пару секунд и превратив тем самым приветствие в игру в прятки.

Но даже без поцелуев и тепла, и радости хватило на всех: новых героев украсили ожерельями из цветов или венками, а Брэнделя и вовсе обвешали ими с ног до головы. Увы, он оказался слишком занят приветствиями и расспросами друидских старейшин, чтобы оценить красоту эльфийских чаровниц.

Порадовал и приветственный хлопок по обоим плечам от Квинна — то была высшая признательность среди эльфов-охотников и признание его товарищем стоящим того, чтобы пожертвовать за него жизнью.

— А’атон месс талар (Вечного процветания нашей крепости и тебе, друг мой), — от избытка чувств Квинн заговорил на родном языке.

— А’ахон ос дар Кс’дор мун (Душа моя поет как тетива лука) — последовал ответ.

В глазах Квинна промелькнуло удивление: языки Древесных эльфов и эльфов Ветра отличались настолько, что они не понимали даже друг друга, не говоря уже о том, чтобы общаться на родном наречии с человеком. Он-то собирался пояснять значение и происхождение фразы, а тут — сразу подобающий случаю ответ?

Подняли брови и старейшины друидов: немыслимо, чтобы человек так много знал об их обычаях, не проведя среди них многих лет и не постранствовав по нескольким поселениям. Слухом земля полнится, и такие вот путешественники быстро обретали у эльфов известность. Но с этим юношей все было иначе: о нем не знали ровным счетом ничего, ни эльфы, ни друиды.

— Ты нас не подвел, и мы не отступим от обещанного. Теперь ты — господин этих земель, — с теплой улыбкой продолжил Квинн, торжественно протягивая ему в протянутых руках белый желудь.

— Это же. вашего священного Белого дуба. И ты его даешь. мне? — пролепетал Брэндель, стараясь не заикаться.

Желудь Белого дуба — священная реликвия Древесных эльфов и символ власти в их союзе с друидами, считался защитником каждой живой души и оберегом для всех обитателей леса. До тех пор, пока и он, и Огненное семя охраняют Зеленую башню, отправляющихся в странствия друидов и эльфов ждут дома, а владелец, получивший его от здешних обитателей, признавался правителем Зеленой башни. Правда, в обычных обстоятельствах счастливчика мог удостоить такой чести только Могучий старейшина друидов, только члена союза, и только лично.

— Думаю, наши обычаи тебе известны, Брэндель, — бережно держа символ власти в обеих руках, продолжил Квинн.

Медленно кивнув, Брэндель окинул Квинна и друидов позади него озадаченным взглядом, словно ожидая, что те передумают.

Неужели они готовы преклонить колени просто в благодарность за спасение этого места? Это же. слишком, перебор!

Квинн первым понял, что его смущает, и взялся объяснить:

— Обычай гласит, что Древесные эльфы и друиды должны обитать лишь на краю цивилизации, и после того, как этот Темный лес обрел Порядок, мы должны отправиться дальше, на поиски нового, чтобы охранять мир от Хаоса уже там. Но мы все тщательно обдумали, и будем рады принять командование избравшего путь древних святых, первооткрывателей Пустоши.

— Но сначала надо восстановить Зеленую башню, так ведь? — добавил Брэндель.

Квинн с признательностью кивнул: он и сам не любил ходить вокруг да около, так что если была возможность проследить, как чужестранец соблюдает обещание и уважает их обычаи, а заодно отстроить поселение — почему бы и нет?

— Да, все так, — нам с друидами понадобится несколько лет, чтобы оправиться от этих событий и все тут восстановить, и их лет вполне хватит на то, чтобы проследить, как ты выполнишь вторую часть уговора.

— Думаю, мне не хватит нескольких лет на то, чтобы полноценно развернуться, но вы просто хотите убедиться, что я двигаюсь в нужном направлении, и здесь я с вами полностью согласен, — понимающе кивнул Брэндель, втайне польщенный.

Все шло точь-в-точь по плану и складывалось как нельзя удачнее, причем намного быстрее, чем можно было надеяться. Он собирался начать с посвящения друидов в свои планы и потихоньку убедить их с эльфами остаться в Зеленой башне, потом — помочь им восстановлении и уже дальше просить об ответных услугах.

Здешние обитатели нуждались в передышке: большинство из почти десяти тысяч выживших — старики, женщины и дети, ведь воины понесли колоссальные потери. Покинь тысяча оставшихся бойцов сейчас дом и отправься с ним на войну — помощь от них будет, но последствия для Зеленой башни того не стоили. Так что сейчас он делал ставку на ее будущее, давая им возможность передохнуть и восстановить силы.

Нерешительно приняв Желудь, Брэндель не стал торопиться с решениями и ответил, тщательно подбирая слова:

— Принимаю, но пока что, думаю, нам стоит оставить все. как есть. Да, эти земли будут считаться моими, но это ваш дом. У нас одни цели, и не стоит все усложнять. переменами.

— Но. почему? — удивился не ожидавший такого поворота Квинн. По правде говоря, поначалу он считал, что Брэндель просто хочет заполучить их территорию.

— Мне нужны верные союзники, а не, слепо следующие правилам подчиненные и тем более — не связанные по рукам и ногам рабы, — ответил Брэндель.

Он понимал, что ни Древесные эльфы, ни друиды ни за что не смогут приспособиться к человеческому образу жизни, и лучше сделать жест доброй воли, оставив Зеленую башню в их полном распоряжении. В итоге их воины останутся защищать свой дом, а в качестве бонуса он получит их благодарность и преданность.

Еще раз окинув его внимательным взглядом, Квинн обернулся к старейшинам: те довольно кивнули.

— А знаешь, Брэндель, ты самый уникальный человек из всех, кого я встречал. Думаешь, мы сможем назваться друзьями? — церемонно спросил он.

Брэндель уважительно склонил голову в полукивке. У Древесных эльфов был обычай договариваться о дружбе при свидетелях, чтобы те некоторое время наблюдали за развитием новых отношений и убеждались, что они честны и взаимны.

— Тогда, друг мой, позволишь пригласить тебя на праздник в честь победы? — слегка улыбнулся Квинн в ответ.

Но Брэндель неожиданно покачал головой и отказался:

— Боюсь, что не смогу. Извини, Квинн, и. мне нужна твоя помощь.

— Чем могу?

— Вынужден срочно вернуться в свои земли, и довольно надолго. Но нужен провиант, доспехи и оружие, и лошади, чтобы побыстрее выбраться из Темного леса.

Вокруг наступила тишина.

Карглис с Коданом понимающе и обеспокоенно переглянулись: это объясняло и их спешку по пути в Зеленую башню, и озабоченный вид Брэнделя. Видимо, Фюрбург в опасности.

— . Мой человеческий друг, у тебя. неприятности?

— Да, моим землям угрожает небольшое, скажем так, нашествие, и перед тем, как вернуться и продолжить исполнять наш уговор, надо с этим разобраться.

— Война? — Квинн с пониманием подбоченился, выпрямившись во весь свой немалый рост, и обратился к стоявшим позади:

— Слышали, что нужно нашему человеческому союзнику? Но ведь на самом деле ему нужна и армия, союзники, друзья, готовые сражаться бок о бок! Ради нас он рисковал жизнью, отправился в самую гущу Хаоса и спас всех нас в самый темный час. И я обращаюсь к вам, к своему клану, вы — из тех, кто вернет долг, или из тех, кто трясется за свою жизнь?

И пока эхо от слов Квинна разносилось по Зеленой башне, у Брэнделя снова едва не упала на пол челюсть. У друидов почти не осталось сил, и эльфы вряд ли смогут предложить много мечей — и все же они собирались его поддержать.

— Да погоди, не надо

— Друг мой, я хочу сражаться с тобой плечом к плечу, до конца, — улыбнулся Квинн, — ты прав, здесь наш дом, но как мы сможем защитить его без тебя? И как можно сохранить и защитить самое дорогое без боя и не пролив ни капли крови?!

Привычных для людей радостных восклицаний и боевых кличей не последовало.

Вместо этого из-за деревьев один за другим стали выходить Древесные эльфы, по большей части женщины, ведь почти все их мужчины погибли в бою с волками. Вместе с ними, уже более ожидаемо, показались кентавры: они ни за что не пропустили бы бой, предпочитая славную смерть на ратном поле. Следом откликнулись на призыв друиды.

Пускай их и не волновали суеты внешнего мира, это не означало, что их сердца холодны и безучастны. Зеленая башня веками свято хранила клятву защищать Темный лес, а дав еще одну клятву — верности союзнику — не собиралась отступать перед его врагом, пускай и с лишь несколькими сотнями бойцов. Слишком многие жизни унесло Волчье бедствие.

Но тут из-за их спин показалась еще одна группа, в этот раз людей. На вид — наемники и искатели приключений, разномастно одетые и вооруженные, и слегка напоминающие сборище оборванцев — но державшихся на удивление сплоченно.

И вновь наступила тишина.

Первым заговорил выбранный ими главным мужчина:

— Милорд, вашими усилиями нам посчастливилось выжить в ужасном бедствии благодарим!Если нужны бойцы — позволите предложить вам отряд наемников, живущих ради сражений и сражающихся, чтобы заработать на жизнь? — с улыбкой предложил он.

И снова Брэндель оказался не готов к такому повороту.

— А цена за ваши услуги — .? — деловито спросил он для начала, собираясь поторговаться.

— Один золотой, — с улыбкой ответил тот, — по рукам?

— Что ж, коли так — нарекаю вас своими рыцарями! — воскликнул Брэндель, — вот вам плата, и следуйте за мной, к победе!

Больше слов не потребовалось. Мечи наемников взмыли в воздух в приветствии новому командиру, и лес наполнил лязг металла и пение тетивы луков.

Все это несказанно тронуло Брэнделя: впервые за много сотен лет эльфы и люди стояли плечом к плечу, вспомнив о старом союзе.

Одно было точно: сегодняшние события надолго останутся в памяти, и ставшие им свидетелями сохранят их на всю жизнь и передадут потомкам.

Будущие Белые Львы у Брэнделя за спиной синхронно отсалютовали мечами, приветствуя новых соратников. Вышло поразительно слаженно, видимо, в едином порыве, и проняло даже Кодана с Мефисто: старые циники впервые не нашлись, что сказать.

Пускай со стороны этот несколько поспешно созданный альянс и мог показаться непрочным, но было в нем что-то. Сила, сулящая большие перемены и новое будущее.

Том 3. Глава 214. Подготовка к войне Часть 3

Объединенное войско Зеленой башни насчитывало от силы тысячу представителей различных рас, зато всех как на подбор — опытных и искусных бойцов. Забредшие в поисках приключений в Темный лес наемники и авантюристы оказались из тех воинов, что в любой армии едва ли один на сотню рядовых: в основном — сильный Железный или даже Серебряный ранг, как и все без исключения Древесные эльфы.

Имевший в распоряжении такую силу, можно сказать, командовал целым войском из рыцарей: ни один ауинский генерал, даже с сильнейшей армией, не мог себе позволить такой роскоши.

Брэнделю оставалось только гадать, как перекосит Ранднера с выходом такого на поле боя, и хихикать в предвкушении: такого удара под дых граф точно не ожидает и вряд ли переживет.

Они не стали выдвигаться из Зеленой башни впопыхах, взяв время на оснастку. Энергию черпали из природного бассейна Маны, который общими усилиями поспешно пополнили старейшины друидов: обычное явление в больших городах, но крайне редкое для меньших поселений.

Под руководством старейшины друиды, все, кто мог, днями и ночами ковали сталь, с помощью Маны превращая ее в доспехи. По прочности такие изделия немного уступали выходящим из кузницы, зато выходили намного легче.

В мастерской кентавров тоже всю ночь горел свет, и кипела работа: здесь ковали уже оружие, и по рыночной площади всю ночь эхом раздносился лязг металла. Клинки с шипением погружали в воду, остужая, и тут же передавали в лагерь армии.

Гостящие в Зеленой башне представители остальных рас тоже выделили в помощь своих мастеров. Горные гномы вызвались следить за работой кентавров, так же поступили и некоторые эльфы, и вся эта толпа превратила кузницу на рыночной площади в поразительное зрелище. То тут, то там сновали ни за что при других обстоятельствах не собравшиеся бы в одном месте мастера. С очень разными подходами к делу, во многом обусловленными происхождением, и вовсе не склонные к компромиссам, они и сейчас соревновались друг с другом. Как ни странно, не в ущерб результату: работа спорилась. В последний раз настолько слаженно на этом континенте трудились, наверное, еще во времена Священной войны.

Те, кто не мог помочь в подготовке армии, отправились в лагерь Брэнделя с благодарностями. Большинство пришло из земель либо не враждовавших с Ауином, либо слишком далеко от него расположенных, но даже самые холодно настроенные и не расположенные к диалогу выразили признательность. Многие пообещали разнести весть о его победе. Доверие к новому ауинскому лорду от такого могло только преумножиться, причем не только у него на родине, но и в Соборе Святого Пламени.

Послы эльфов Ветра пошли еще дальше, ненавязчиво и в привычной витиеватой манере осведомившись, не нуждается ли он в подкреплении. Даже пошутили о своих крайне тесных связях с королем Эриком, только вот Брэнделю стало не до смеха. Пришлось вежливо, но твердо отказаться: в их услугах он точно не нуждался. Пряча за элегантно-безразличными фразами крайне агрессивный настрой к Киррлутцу, они горели желанием устроить неприятности и Империи, и императору лично, преследуя исключительно собственные цели. Последние десятилетия они активно при малейшей возможности так и норовили развязать на границах Империи беспорядки, желательно чужими руками, так что беспорядки в Ауине пришлись очень кстати. Увы, эльфы Ветра не видели дальше собственного носа: начнись в Ауине гражданская война — она мигом перерастет во вторую Священную. Втянутыми окажутся и их Пантеон Ветра, и Собор Святого Пламени, чей гнев никому в здравом уме не хотелось бы навлечь на себя.

Высказала свое мнение и Ортлисс, и, к удивлению Брэнделя, ожидавшего от нее сдержанности в адрес своих сородичей, категоричное. Она крайне настоятельно посоветовала отказаться от помощи, прекрасно зная, к чему те ведут. Слишком велика вероятность политических осложнений, а соревноваться с ее вековым опытом и пониманием всех хитросплетений он не собирался.

Следующая встреча и вовсе застала врасплох: к Брэнделю пожаловал выразить почтение неожиданно выживший граф Остин. По всей видимости, ему с его людьми повезло: Мефисто перед встречей с Брэнделем перебил большую часть волков в ущелье, дав аууинским дворянам вместе с остатками кентавров шанс. Им удалось прорваться в укрытие, где он и нашел Анделлу, а после того, как разгорелось Огненное семя, друид благополучно привел всех выживших в Зеленую башню.

К тому моменту Брэндель уже успел изменить отношение к графу и его людям. В последнюю их встречу они на деле доказали, что достойны звания потомков короля Эрика, готовы поднять стяги павших соратников и с честью пойти в смертельный бой.

И все равно чудо, что они выжили.

Обменявшись с графом понимающимися взглядами, Брэндель предоставил Остину возможность заговорить первым.

— Мы подумаем, как убедить принцессу принять вашу сторону, — предложил тот наконец.

— Признаюсь: я удивлен. Наверняка же дело не в том, что я разжег Огненное семя и помогал вам в Волчьем бедствии?

Ответ графа его порадовал:

— В тот роковой час. Бросившись в атаку на волков, все мы готовились встретить смерть лицом к лицу. Надежды выжить не осталось ни у кого. Но именно тогда нам довелось вспомнить о давно забытой гордости за родину. Словно впервые много лет подняли знамя короля Эрика, а ведь ауинский флаг очень. слишком долго не реял на ветру. Знаешь, когда закончился бой, мы даже. всплакнули. Не из страха, а из сожаления. За утраченное славное прошлое нашей родины и от стыда за то, во что мы превратились — ничего, кроме укора от предков, мы не заслужили.

Этим словам Брэндель поверил, во много потому, что Остин — в первую очередь боевой генерал, и уже потом дворянин.

Впервые за все время настолько знатный господин открыто выразил ему поддержку и уважение, и это дорогого стоило. Вдвойне — потому, что граф готов был замолвить слово перед принцессой, ведь последнее, чего Брэндель хотел в этом мире — это выступать против нее.

— Единственное, о чем попрошу в ответ: оставайся верен Ауину, несмотря ни на что. Не сходи с пути короля Эрика, держись его принципов и идеалов! — добавил Остин.

Всю жизнь проведшему в боях, выполняя долг, старому графу так и не довелось почувствовать той самой страсти, душевного огня и желания жить по законам рыцарства. Вокруг не было никого способного показать пример, и оставалась только тень надежды, что пришедшие к власти Корвадо не сильно собьются с пути в водовороте интриг. И вот, уже на закате жизни, в тот судьбоносный день в ущелье, он увидел ту самую искру в Брэнделе.

Макаров с Бугой столкнулись с тем же, но вместо того, чтобы пойти вперед, предпочли отступить, пристыженные напоминанием о древнем обете. Клятве, забытой и попранной слишком многими ауинцами, но ярко вспыхнувшей в памяти, точь-в-точь как сияющий клинок Львиного Сердца. Обещания пойти за Ауин до конца, служить ему верой и правдой, защищать его от алчности и порока.

Брэндель с готовностью кивнул, радуясь еще одной тихой, но важной победе: первое серьезное обещание поддержки от ауинского дворянина, причем скрепленное совместными боями и потерями во имя родины.

Ничего больше не добавив, Остин со своими людьми отбыл из лагеря.

С каждым днем этот поход приносил все большие плоды и все новые неожиданные, но ценные союзы.

Поначалу Брэндель рассчитывал на пару недель подготовки, но новости из Фюрбурга о прибытии к Ранднеру подкрепления от Мадара заставили поторопиться. Командовал нежитью, судя по донесениям, адъютант самого Инкирсты, Таркас одноглазый.

Новости не радовали: силы Мадара, даже в нынешнем их состоянии для него были равносильны клинку у горла, так что пришлось ускоряться, чтобы вернуться через несколько дней.

В ожидании он не тратил времени зря, коротая время сбором Хп со сфер-остатков гримуара. Он словно в сокровищницу попал: даже малая толика, первый слой, снятый еще в Петле Пассатов, уже дал больше двадцати тысяч Хп, а до следующего уровня в профессии Наемника требовалось 130 с хвостиком тысяч Хп. В его распоряжении было все, чтобы перескочить с 27 на 28 уровень.

Прокачиваться в открытую, тем более в присутствии постоянно встречающейся в лагере Вероники, он не решался. У нее на его счет явно имелись далеко идущие планы, но в любой момент могло оказаться, что она вовсе не на его стороне. В таких условиях ежеминутный прирост способностей мог ее насторожить.

К тому же, и в самой Зеленой башне дел хватало: нужно было подготовить объединенное войско и проследить, чтобы бойцы действовали слаженно и понимали все команды. В итоге на выуживание Хп оставалось не то чтобы много времени, и большую его часть он не мог остаться в одиночестве.

В итоге помог Квинн, организовавший ему тихую комнату, где можно было спокойно поработать над силой Элемента и обчистить остатки гримуара. На то, чтобы поднять уровень до 28, превратив Хп в силу, ушло не больше двух минут.

Следующее уведомление системы о новом статусе поразило: даже после поднятия уровня Хп бил все рекорды. Он словно ядерную бомбу взорвал, разом уничтожив жуткое количество монстров: даже не верилось, что такой урожай возможен.

Пришлось выдохнуть и успокоиться, хотя при виде гигантской полоски с Хп хотелось пуститься в пляс. Решив, что все-таки не стоит, тем более, что такие скачки уровня с ним уже случались, он продолжил вливать добытые Хп в силу Элемента.

Спустя пять минут и 170 000 Хп спустя он достиг 29 уровня, а десять минут и еще 220 000 Хп система показала 30.

Меньше чем за полчаса он подскочил на три уровня — это не поддавалось никакой логике. Переведя взгляд на три сияющие черные сферы, он снова ошарашенно замер. Он с них только что сняли почти 500 000 Хп, а те едва ли изменили форму: получается, запас еще больше, чем он предполагал? От открывшихся перед глазами захватывающих перспектив и возможностей заставило его вздрогнуть.

После выхода на 30 уровень Брэндель решил не торопиться расти дальше. Вместо этого он перешел на вкладку профессии Воина и в таком виде отправился к кентаврам, к одному Великому мастеру, обучающему интересной ключевой технике, доступной только с тридцатого уровня.

Трем основным боевым техникам этого вида можно было обучиться при выходе на 30, 40 и 60 уровень соответственно. Все, что получалось после, работало уже по-другому, и для развития требовалось сочетание сил нескольких Элементов, наличие идеальной Формы и прохождение цепочки квестов. Задумываться о таком пока что было попросту рано.

В игре он побывал в Зеленой башне уже после Волчьего бедствия и знал, где искать нужного Нпс, воина по имени Мейнхуф. С виду — обычного кентавра, но по происхождению — наполовину дьявола из устья Горячей реки. Не самого выдающегося из Великих мастеров на континенте, но зато обучающего двум мощнейшим и очень нужным Брэнделю техникам.

Первая — Пронзающие удары, одна из сильнейших техник среди низкоранговых, превосходящая по наносимому урону многие из среднего ранга. Одним таким ударом можно было нанести критические повреждения: упускать такое на ранних этапах игры было нельзя.

Вторая — довольно странная и даже не совсем техника, а скорее талант, причем одноразового действия. Уникальное раздаваемое только дьяволами Пробуждение линии крови.

Использовалось оно для перезагрузки и освобождения слотов для техник, и в начале игры не имело альтернатив: Медитативные эссенции появились намного позже.

Том 3. Глава 215. Подготовка к войне Часть 4

В игре для обучения Пронзающим ударам и Пробуждению линии крови нужно было пройти довольно длинный и нудный квест — всем, но не нынешнему Брэнделю с его преимущество в виде максимально возможной Репутации в Зеленой башне.

Мейнхуф и не думал отказывать в просьбе: более того он оказался донельзя польщен, что именно ему доверили честь обучить их спасителя.

Первым делом Брэндель активировал Пробуждение, без сожаления избавившись от всех до единой техник милицейской профессии, следом — перенес Анализ в слот Наемника. Не требовался больше и навык езды на охотничьем ящере, так что под снос пошел и он.

Прорыв Силы и Лобовая Атака не работали в одной профессии, так что от последней пришлось не без сожалений избавиться.

После еще более продолжительных сожалений и сомнений он удалил и Белого Ворона: продвинуться в нем дальше без недостающей половины необходимых навыков все равно не вышло бы, а где их взять он не знал. В конце концов, есть же замена — довольно скоро предстоит обучиться Девятерым соратникам.

Что такое Белый ворон — всего лишь производная техник эльфов Ветра! Против произведения искусства, лишенного недостатков творения самой Императрицы Ветров — ничто! — решил он.

Поудаляв все лишние техники, Брэндель остался с 6000 Тп и потратил половину на поднятие до 10 уровня Пронзающих ударов.

– Пронзающие удары

— Уровень 10

— 425% бонуса к урону, повреждения конической формы на расстоянии 30 метров

— Вероятность нанесения критического урона 12,7%

— Характеристика Великого мастера: фиксированный прирост урона на 100% в сочетании с Ускорением

Сочетание Ускорения и Пронзающих ударов со всеми накрутками даст больше 1500% урона. Шанс такое устроить, конечно, маловат, но все же есть.

Нынешнее положение дел Брэнделя более чем устраивало: именно на это он и надеялся с самого начала, еще до того, как зашел в Петлю Пассатов. Преуспев с Вальхаллой и завоевав доверие друидов, он почувствовал, что наконец-то сделал первый настоящий шаг на пути к управлению собственной судьбой.

Живущим в этом мире Нпс пришлось бы приложить колоссальные усилия для выхода на такой уровень и получения всех этих техник, но персонажи геймеров изначально обладали всем необходимым для развития потенциалом и могли рассчитывать на огромную силу. Брэндель, как и любой другой геймер на его месте, хотел стать сильнее, желательно — самым сильным в своем окружении. Эта сила, сила всего одного человека, должна была сотрясти всех и вся в эту эпоху, открыть перед ним безграничные возможности.

Говоря геймерскими терминами, он должен стать эдаким Кэрри, завладеть лучшим оборудованием и амуницией, обретя в итоге силу для спасения всего мира. Необязательно, конечно, доходить до экстрима и бросаться на амбразуру, но что он точно собирался сделать — так это подгрести под себя как можно больше ресурсов и выстроить долгоиграющий план становления.

Наемника оставлю на 30 м уровне, Элементалиста — на 25 м. В такой комбинации они не конфликтуют, и есть выбор из двух профессий: Убийца холода и Ледяной рыцарь — обе подходящие для Ангурвадала.

Так назывался вид мечей, на который начал нацеливаться Брэндель. По правде говоря, он метил на вполне конкретное оружие Фантазийного ранга. Льдинку с золотым пламенем, названную так последней из верных Ауину владельцев, будущей дочерью Юлы и Эке, Иреле Орфелон Лантонранд.

Прости уж, нерожденная девочка с большим будущим, но твой меч нужен Ауину уже сейчас. Ледяной рыцарь — профессия, допускающая бой двумя мечами, так что правой рукой можно биться Гальран Гайей, а левой — Ангурвадалом. А может, и стражником Эливагара удастся стать.

Он задумчиво потер лоб. С общим уровнем 80 по всем профессиям его Элементалисту в принципе пора было выходить на Реку вечного льда. С другой стороны, можно взять и побочную профессию Паладина, чтобы заполучить навык Аура конфликта, и в Ампер Сеале даже имелся посвящающий в рыцари Собора епископ. Правда, для этого пришлось бы отправиться в путь на месяц-другой, так что он колебался.

В итоге для начала он вызвал Ортлисс и попросил обучить Девяти соратникам, сокрушительному козырю, обещавшему стать одной из лучших находок с момента его попадания в этот мир. Вокруг этой ключевой техники можно было выстроить фееричное, совершенное искусство фехтования, и именно с нее и следовало начать.

Но увиденное только запутало и заставило здорово поднапрячься.

На нулевом уровне техника позволяла создать иллюзорного клона, атакующего, повторяя его движения, но пока всего одного и повторяющего по движению за раз и наносящего всего 5% урона от оригинала. Способность владения техниками передавалась, но для их задействования требовалась Мана создателя — словом, ничего общего с физическими и вполне ощутимыми способностями техник короля Гателя.

Логично, что Девять соратников — магическая техника, ведь эльфы — дети луны, а Мана — ее производная. Но все равно, у меня слов нет! Сколько-сколько нужно потратить Тп?! 3550 просто за обучение?! Да военные техники стоят считаные единицы, и то для перехода на первый уровень, а после 13го — максимум 10 тысяч! Получается, здесь с такой же прогрессией на определенном этапе придется раскошелиться на. 3550 умножить на десять тысяч — безумие! Черная дыра какая-то!

Брэндель аж побледнел от таких перспектив, и его беспокойство не укрылось от Ортлисс, тут же озабоченно переспросившей:

- Что такое?

— Слишком сложно. — покачал Брэндель головой, погружаясь в полное отчаяние.

Немного опешив, эльфийка мелодично рассмеялась и ответила, явно его поддразнивая:

— То есть и у тебя, всего такого прекрасного, может что-то не получиться? Ну и ну, братишка, а я-то думала, что у тебя способности буквально ко всему! А знаешь, я ведь до тридцати пяти лет уже выучила все азы этой техники. Говорили, что талантливей меня среди ее преемников не было Ну же, не вздумай подвести старшую сестрицу, не разочаровывай меня!

Старели эльфы намного медленнее людей: тридцатипятилетние по их меркам считались у людей пятилетками. Брэндель, прекрасно понимая, насколько сложно требующее таких Тп искусство фехтования, и в очередной раз поразился гению Ортлисс.

- Обучиться азам в таком в возрасте — ничего себе! — нечаянно воскликнул он вслух.

— Азам, как же. Первые три уровня — это несколько больше, но и они для меня не составили труда!

Но Брэндель даже близко не собирался позволять гордой старшей сестрице задирать нос. Взбесившись, он разом влил все оставшиеся Тп во вновь обретенную технику и шагнул вперед, оставив после себя самого настоящего клона.

- Чт. оо. Но как? Брэндель, это же невозможно! Невероятно! — неверяще, но довольно мило и наивно ахнула Ортлисс, мигом сменив тон.

За всю свою почти тысячелетнюю жизнь с таким она не встречалась ни разу, и сейчас все ее инстинкты прямо-таки вопили, что где-то парень жульничает.

Брэндель умудрился схватить на лету сильнейшую технику Лунного наследия, легендарную и превосходившую все остальные, и это попросту противоречило здравому смыслу.

Девять соратников считались венцом всех техник фехтования, соперничая только с Огненной вспышкой Гателя, но сильно отличаясь от нее по своей природе. Искусство далеко не из тех, которым можно овладеть с наскока.

Неужели в этом мире существовали такие гении? Неужели легенды о Древних — правда?!

В голове у Ортлисс бушевал шторм: мысли, догадки и воспоминания хаотично сменяли одно другое, заставляя героического духа совсем не по-героически метаться.

С кем же ее свела судьба? Что за загадочный мальчишка? И откуда ему подобные вообще могут взяться в эту эпоху?

Брэндель, полностью поглощенный испытаниями новой техники и пребывающий в диком восторге от ее силы, и не заметил, что Ортлисс полностью замолкла. Клон повторял каждое его движение и обладал всеми его способностями. Проведя серию ударов, Брэндель принялся анализировать поведение копии в бою и довольно скоро пришел к выводу, что тот способен не только повторять его шаги, но и становится именно туда и принимает именно те боевые стойки, что выбрал бы и он сам, будь поблизости враг.

В таком темпе клон продержался всего секунду и тут же исчез, даже не достав меча, раз уж вокруг даже не было врагов. Что ж, над длительностью действия еще только предстояло поработать, но победы и одерживаются за секунды, так что и этого более чем достаточно.

Божественная техника! Дальше-больше — можно будет выдать нескольких клонов, и сил у меня от этого прибавится в разы! Да остальные искусства на ее фоне — жалкое подобие!

Следом Брэндель открыл окно статистики и полюбовался темно-золотой надписью.

– Искусство фехтования Девять соратников (наследное/ древнее)

На следующие несколько дней он полностью погрузился в изучение. В прошлом в игре он не то что не встречал, но даже и не слышал ни о ком, владеющем чем-то подобным — только слухи о техниках со времен Священной войны. Первым делом, в лучших традициях геймера-отличника, он собирался сделать все возможное для выхода на максимальный уровень.

Недостаток Тп успешно восполнялся из сфер, а Хп отлично конвертировались в Тп по вполне приемлемому курсу 10:1. В итоге он днями и ночами напролет добывал, конвертировал и вливал в технику, не показываясь на людях и покидая комнату только по крайней необходимости.

Некоторое время спустя останки гримуара показали характер: от слишком частого стачивания они потрескались и начали сопротивляться силе его Элемента, отчего скорость притока Хп существенно снизилась.

Превратив все, что удалось достать, в Тп, за два дня Брэндель вырос на два уровня, заставив Ортлисс утратить способность внятно изъясняться. Каждый раз, когда он хвастался очередной победой, демонстрируя прогресс, она едва ли не щипала себя, проверяя, не сон ли все происходящее.

– Искусство фехтования Девять соратников (наследное/ древнее)

— Уровень 5 (профессионал)

— Создает иллюзию, скрывая атаку атакующего.

— Максимум 5 клонов, урон от клонов — 35% оригинала

— Характеристика профессии: доступен единоразовый обмен положениями между основным телом и клонами.

Профессиональный эффект есть уже на таком уровне? Я, конечно, В шоке, но до пятого уровня надо уже 100321 Тп, и это — полное сумасшествие. Хрень же полная: всего пятый уровень — а стоит уже сотню тысяч?! А дальше-то что? После десятого уровня миллиард попросят?! Мать Марша всемогущая!

Том 3. Глава 216. Подготовка к войне Часть 5

Дойдя в Девяти соратниках до седьмого уровня, Брэндель приостановился, решив пока ограничиться этим. Скилл и так требовал более 250 000 Тп, и полученных из останков гримуара Хп едва хватало на продолжение банкета.

На этом этапе он мог выдать восемь иллюзий и выдержать до 50% урона основному телу, и до максимального числа клонов оставался буквально последний шаг.

К тому же, по его наблюдениям, срок действия иллюзии с уровнем тоже рос: начав с едва ли секунды, с каждым уровнем он прибавлял по десятой доле.

Хмм. Обычно физическую силу я черпаю из очков Выносливости, но иллюзии подпитываются от Мп, от магии! Ускорение, к примеру, — 6 Мп, Пронзающие удары — 20 Мп. Я воин, и Мп у меня намного меньше, чем Выносливости. Всего пока в запасе только 250 Мп, и на одновременное использование всех восьми иллюзий с Ускорением и Пронзающими ударами уйдет почти все разом.

Поэкспериментировал он и с наложением одним из клонов заклинаний.

Слишком мало по времени держится иллюзия: толком и не сотворишь ничего. Нет, лучше буду использовать их в обороне. Дубовая кожа. Добавляет +1 к броне, требует 50 Мп с меня и целых 100 Мп с клона — эх, удвоенный расход.

Для продолжения опытов он вызвал Кодана.

Оказалось, что иллюзии не только не успевают сотворить заклинания, но и не желают без отдельной команды меняться местами с основным телом, даже если оно в опасности.

Потратив на тренировочные бои почти весь день, Кодан завозмущался и потребовал свободы. С этим странным новым искусством фехтования Брэндель оказался слишком силен для него, да и техники выглядели ни на что не похожими. В итоге привыкший к превосходству Золотого ранга старик устал от роли груши для битья и наотрез отказался продолжать.

Как и любому нормальному человеку, на следующий день Кодану потребовалась передышка, и за добавкой он предпочел не являться.

Зато, оказалось, Брэнделя искал Мефисто. Он понятия не имел, услышал ли тот о его поисках противника для спарринга, или чего-то хочет, но решил не ходить вокруг да около и с порога предложил дуэль для разминки. К его удивлению, Пепельный мечник согласился.

А вообще интересно, зачем ему это. Мне нечему его научить — не с его уровнем, да и искусстве фехтования он на голову выше. Скорее уж урок, а не поединок получится.

Но отказываться от такой помощи, да еще и добровольной, Брэндель не стал, а Мефисто проявил неожиданный педагогический талант.

Более того, он даже здорово ограничил применение силы и терпеливо старался держаться на одном с ним уровне. Знаний и опыта у Мефисто было даже больше, чем у Кодана, и при виде древней техники он слегка прищурился от удивления.

— Не пойму, что за техника, но клоны используют современные приемы. Твое. военное ауинское, кажется? Кое-что не помешало бы улучшить, — предложил Мефисто.

Меньшего я и не ожидал. Владение имперской техникой у него на высоте, просто нечто. Отличия от ауинской школы, конечно, есть, но они все равно сродни. Я будто на 17й уровень выхожу, пусть его и не существует. А жаль, что не получится получить левел-ап как у деда или Кодана!

Брэнделя так и одолевали вопросы и новые идеи: словно череп чесался изнутри от обилия новой информации: эффект от техники после 15 уровня просто ошеломлял, причем чем выше поднимался уровень — тем большими обрастал бонусами.

Интересно, если отыскать каждого Святого мечника на континенте и переучиться у всех них — получится выйти за предел возможного? Наверное, все-таки нет. Их больше десятка, и каждый со своими странностями, есть и вовсе откровенно злобные создания. Мефисто, надо сказать, на фоне некоторых еще нормальный.

Передружиться со всеми ними точно не выйдет, хотя Вероника, помнится, даже предлагала обучить его своему искусству в обмен на принятие имперского гражданства. На такое он, естественно, пойти не мог.

И тут Брэнделя довольно резко выдернул из мира фантазий громкий лязг. Настолько громкий, что даже заложило уши. Следом прилетела отдача, да такая, что меч едва не выдернуло из рук. Мефисто пошел в атаку, так что пришлось спешно выдвинуть вперед трех клонов, а самому под их прикрытием отступить.

Проследив за исчезновением всех трех иллюзий, Мефисто вместо того, чтобы продолжить наступление, опустил меч и окинул уже задыхающегося Брэнделя недовольным взглядом.

— Концентрация ушла? — спросил он.

Брэндель кивнул, все еще переводя дух.

— Бывает. Тогда закончим на сегодня, — прилетел лаконичный ответ.

Брэндель снова кивнул, но тут же выпалил, не сдержав любопытство:

— Герцог Сазерленд, мы знакомы недолго, всего пятнадцать дней, но я почти уверен, что мне удалось вас узнать. Вы ни за что не склонитесь и не пойдете на уступки — не в вашем это характере, не так ли?

Мефисто ответил молчанием, явно обдумывая услышанное.

— И мой характер, думаю, вы тоже успели изучить. Я люблю и пошутить иногда, но не в серьезных делах, и привык отвечать за свои слова. А еще я ни разу с момента нашего уговора с леди Вероникой не пожалел, что связал себя обещанием восстановить ваше герцогство, и тянуть с его исполнением не намерен.

И добавил после небольшой паузы:

— А еще мои догадки часто сбываются, и сдается мне, сегодня вы решили обучить меня какой-то технике. Не так ли?

— Когда вы выдвигаетесь?

И это вместо ответа, хам столетний.

— Друиды собрали все необходимое, вы готовы к войне. Эльфы и люди уже снарядились и в принципе готовы выдвигаться, но у вас проблемы с транспортировкой провианта на время пути в Фюрбург — слишком всего много, и даже с помощью местных вам не хватит лошадей, так что быстро добраться самим и доставить груз до места не получится.

Брэндель нахмурился: Мефисто с ходу поднял самый болезненный вопрос, и решения у него пока не было.

Выдвинуться пехотой — тоже не вариант, тогда на дорогу уйдет не меньше месяца.

— Ладно, вернемся к вашему вопросу. Отъезд меньше чем через неделю, в любом случае. Я возьму часть армии и поскачу вперед налегке, чтобы побыстрее вернуться в Фюрбург.

Мефисто кивнул:

— Да, я слышал, что на твои земли готовится нападение. Есть уверенность в победе?

аа, так вот оно что! Ты поражения моего боишься?

Брэндель наконец-то понял, зачем Мефисто взялся его обучать. Задумавшись для виду и выдержав приличествующую случаю паузу, он ответил:

— Герцог Сазерленд, уже давно хочу задать вам вопрос. Не уверен, какая у вас договоренность с леди Вероникой, но насчет себя расскажу: вы знаете, что у меня враги по всему Ауину? Возможно, союз со мной — не лучший выбор.

Еще один испытующий взгляд в ответ. Парень действительно здорово напоминал ему Веронику в молодости: неудивительно, что та так восхищается его талантами.

— Врагов у вас, капитан Брэндель, несомненно много. А у меня вот всего один. Как думаете, кому больше повезло?

Проморгавшись, Брэндель расхохотался.

Враг у Пепельного мечника и вправду с самого начала был лишь один: Киррлутц. И если уж Мефисто не дрогнул и не отступил перед колоссальной мощью империи, с какой стати ему, а вместе с ним — и Брэнделю, его союзнику, пасовать перед горсткой ауинских помещиков?

— Так чем же я могу быть полезен, сэр Мефисто? — спросил он наконец.

Тот выпрямился, едва не встав по стойке смирно и со всей торжественностью заявил:

— Я хочу, чтобы ты стал моим преемником, и обучился моей технике.

— А?

На мгновение Брэндель замер на месте, борясь с желанием поискать зеркало и проверить, не изменилось ли чего в отражении. С чего вдруг все такие добрые и так и норовят его обучать? Хотя. раз героический дух уже вызвался в наставники чуть раньше, и все такое из ряда вон он уже повидал, желание Мефисто удивило чуть меньше.

Погоди-ка, спокойно. Возможно, он хочет добиться личной привязанности, чтобы я гарантированно ему помог. Он-то обязан костьми лечь ради своего герцогства, и восстановить Сазерленд — его долг, но он вовсе не дурак. Пускай и на редкость хороший для нынешних времен человек, но далеко не душа нараспашку. Да, сделает все для защиты своих земель, но душу в это вкладывать не станет. По натуре он не государственный деятель и не политик: истинная его страсть — искусство фехтования и боевые техники.

И тут у Брэнделя дернулся уголок рта.

Зато меня он, как и многие, наверное, воспринимает скорее как лорда, чем как бойца. Что-то мне подсказывает, что меня запоминают скорее за фокусы с картами и магические трюки, чем за искусство фехтования. Да и страсти такой как у того же Кодана я явно не демонстрирую — не то чтобы это мое. Будь у меня больше игрового опыта в шкуре мага — скорее стал бы им, а не мечником. Кто знает, возможно, магические способности намного больше, чем техники фехтования, пригодились бы в деле спасения Ауина.

Отчасти из-за этого Мефисто и находил в Брэнделе так много схожего с Вероникой: та тоже в первую очередь была герцогиней и киррлутцским генералом, а уже потом — сильнейшим фехтовальщиком, и Лазурь в имени ее армии гремела громче, чем ее собственные титулы. Пожалуй, в этом и крылась причина разделявшей их с Мефисто пропасти в силе и технике, и потому свое звание Святой в искусстве владения мечом Вероника заработала намного позже, чем Пепельный мечник.

Поняв это, Брэндель мигом остыл и собрался с мыслями.

Техника Мефисто, скорее всего — нечто совершенно стихийное и бессистемное, но при этом качества не ниже среднего, как бы не высочайшего. Иметь такого союзника, а тем более наставника — само по себе огромное достижение.

Правда, только для его современников. Пускай Ортлисс, у которой он уже обучился, благодаря своему возрасту и опыту могла не обижаться на наследие Дракона тьмы, уважая старого противника, но кто знает, как она посмотрит на новый багаж в виде техники Мефисто? К тому же он, несомненно выдающийся для своего поколения боец, и рядом не стоял с кем-то вроде Ортлисс, и выбор его техники в качестве одной из базовых мог оказаться не лучшим решением.

Очень хотелось для начала узнать ее мнение, и, к счастью, в этот момент дух не только не спал, но и первым вышел на связь.

— Предлагаю согласиться, — удовлетворенно пропела Ортлисс, порадовавшись, что к ее мнению прислушиваются.

Брэндель с самого начала относился к ней не просто как к запертой в кольце сущности, считая ее настоящим наставником, даже и не надеясь на ответную привязанность. На поверку оказалось, что и сама Ортлисс невероятно довольна настолько талантливым учеником и преемником, хотя этого и не показывает.

- Техника Мефисто уникальна, у него совершенно особый стиль. Знаешь, мои познания устарели на несколько тысяч лет, а с тех пор многое успело произойти. К тому же, мой старый знакомый успел всучить тебе свое наследие, и это немного-немало его линия крови. Можно сказать, от Дракона тьмы вышло больше пользы, чем от меня. Так что смелее, вперед, и не стоит каждый раз на меня оглядываться: если младший братик станет сильнее — буду только рада!

— Спасибо, — мысленно шепнул Брэндель, растроганный до глубины души.

Ее забота и вправду напоминала сестринскую опеку.

Впрочем, соглашаться немедленно он не стал:

— Благодарю за добрые намерения, сэр Мефисто, но прошу день на раздумье.

Во взгладе Мефисто мелькнула радость и уважение. Сам прекрасно зная цену своему искусству владения мечом, он понимал, что большинство на месте Брэнделя от перспективы заполучить его технику и стать преемником рухнуло бы в обморок на месте. Но не Брэндель, не только сумевший сдержаться, но и взвешенно подошедший к делу. Что ж, так тому и быть — будь парень хоть лордом, хоть воином, умение держать себя в руках пригодится в любом случае.

— Что ж, выбирай с умом, но знай: я хочу обучить тебя не потому, что ты дворянин с большим будущим, и даже не потому, что нуждаюсь в твоей помощи для восстановления земель. Нет, дело в том, что я в тебя верю. Верю, что ты достоин наследовать мое искусство. Пускай мы недолго знакомы. Но я доверяю суждению Вероники, — добавил он после недолгой паузы.

— И как долго вы знакомы с Вероникой? — выпалил Брэндель на автомате, тут де пожалев о сказанном.

Слишком уж любопытно прозвучало, словно он какой-то сплетник досужий. Что ж, видимо, геймерские привычки отмирают с трудом, и на то, чтобы не вести себя не как на форуме, потребуется некоторое время — слишком мало времени он провел в этом мире, среди здешних людей.

Совершенно неожиданно Мефисто кивнул, не став возражать такой постановке вопроса:

— Герцогство Сазерденд испокон веков было частью Киррлутцской империи. Мы вместе учились в имперской академии, и Вероника жила в соседней комнате.

— Черт побери, да ладно! — вырвалось у Брэнделя.

Что ж, определенно над геймерской натурой еще предстояло поработать.

С другой стороны, такую сплетню кроме как сенсационной было не назвать. Подумать только: о Мефисто он знал лишь то, что тот — смертельный враг империи, много раз встречавшийся с Вероникой в бою, зато об их прошлом не знала ни единая геймерская душа!

Дальнейшие расспросы Мефисто решительно пресек, несмотря на явный интерес.

— Так вот, я спрашивал, когда ты выдвигаешь с армией.

— Даа, ии.? — недоумевающе переспросил Брэндель.

Мефисто словно окаменел: на лице — ни единой эмоции.

— И проблемка твоя, на самом деле, не стоит и выеденного яйца. Здесь же аж два мага из Серебряного Альянса, Великий мастер Тулман, который, надо сказать, мне кое-что задолжал, и второй, как его там. Словом, вполне можно расчитывать на их помощь.

— Магия массовой телепортации! — воскликнул Брэндель, непроизвольно подпрыгнув.

Возможно, сама идея телепортации нескольких тысяч человек казалась несколько. безумной, но с несколькими сотнями определенно стоило попробовать. А остальная часть армии побыстрее выдвинется из Зеленой башни — вот вам и решение!

Он даже задержался с выступлением, чтобы правильно все организовать, но друидам явно не хватило ни сил, ни времени собрать нужное количество транспорта. Да и откуда взяться припасам, если они только что пережили нашествие волков?

Но стоило энтузиазму от неожиданно предложенного выхода пойти на спад, Брэндель засомневался и даже решил поделиться опасениями:

— Но Тулман — член Серебряного Альянса, и они поклялись не вмешиваться в дела простых смертных.

Мефисто просто прижал палец к губам и заговорчески подмигнул, словно намекая А мы никому не расскажем.

Едва не уронил челюсть на пол.

Обман?! Это же жульничество в чистом виде. Ну шельмец!

Том 3. Глава 217. Битва на реке Часть 1

Хардш

— Именем своего милостивого господина даю вам шанс сложить оружие и сдаться! — громко и пафосно провозгласил конный рыцарь в полном облачении, поднявшись на возвышение и размахивая флагом.

— Возвращайся откуда пришел! Можешь передавать привет своему господину, ему тут будут рады! — раздался у Хардша из-за спины рев, сопровождаемый лязгом доставаемого из ножен клинка. Тот вздрогнул, рефлекторно схватившись за меч.

Прим. англ. переводчика: Хардш, дозорный, появился в главе 209.

Явно ожидавший такого ответа рыцарь лишь покачал головой, вернулся в седло и исчез из вида.

— А капитуляцию вы даже не рассматриваете? Почему? — не выдержав, спросил Хардш.

— А ты под командованием Гродэна ничему не научился, кроме как сдаваться? — насмешливо парировал командующий разведчиков, кареглазый мужчина с обветренным лицом.

Хардш утратил дар речи. Он и не догадывался, кто такой этот мужчина перед ним, зная лишь, что это — непосредственный подчиненный молодого господина.

Этот Хэнк, по слухам — один из наемников Красного Бронзового Дракона, но я в это не верю. Старик двигается как самая настоящая элита военной разведки, и именно он обнаружил, что армия Ранднера перешла к маневрам, и именно благодаря ему нам удалось вовремя отступить. Но тот рыцарь с земель Паласа, конечно, оправдывает свою репутацию: собрал горцев и успешно задействует их в качестве проводников. Заставил наши силы двигаться именно туда, куда ему выгодно — да на нас, можно сказать, охотятся, загоняют по одному как оленей!

Намерения противника оказалось крайне трудно разгадать, и без опытного разведчика, такого же охотника, у них не было шансов.

До этого расположившимся в других смотровым башнях дозорным не удавалось обнаружить ровным счетом ничего: никаких передвижений — только периодически появляющиеся одинокие рыцари из Паласа.

Что ж старик, наверное, был одним из лучших в армии, если, конечно, одной разведкой занимался, — решил Хардш.

Старика испытующий взгляд Хардша ничуть не смущал. Подойдя поближе, он ткнул его в грудь кулаком и бросил:

— Пацан, выпрямись, стой прямо! И нечего бояться: уйти от кого-то вроде Гродэна — лучшее твое решение за очень и очень долгое время, как бы вообще не за всю жизнь. Теперь ты — настоящий воин, так что давай-ка, прояви воинскую отвагу, будь добр соответствовать!

Остальные разведчики дружно рассмеялись. Удивительно, но им до сих пор это удавалось, искренне и не натянуто, несмотря на обстоятельства.

Вражеское подкрепление в виде горцев прибыло позднее, но передвигались они намного быстрее. Силы Ранднера задерживали защитников Фюрбурга в лесу, втягивая в бесконечные изматывающие стычки, а вскоре и вовсе взяли в окружение.

Хардш слегка покраснел. Умом он понимал, что брякнул не подумав, но перестроиться пока не мог. Несмотря на вынужденную, можно сказать, капитуляцию молодому лорду, он все еще боялся гнева Ранднера. Тому не будет дела до его мотивов — его попросту сочтут предателем и обойдутся соответствующе. Остальные сдавшиеся и присягнувшие новому господину могли поступить так по разным мотивам, но у него-то выбора не оставалось! Что ж, выбора-то как не было — так и нет, а делать что-то надо. Пускай годы службы у Гродэна оставили свой след, но вообще говоря, старик прав: пора стряхнуть изрядный слой пыли с боевой удали. Переведя дух, он сжал рукоять меча и решил держаться тверже стали.

— И над чем вы ржете, дурни, к бою готовьтесь! — обругал Хэнк остальных и бросился к ограждению смотровой площадки.

Из дозорных башен выехал навстречу врагу конных отряд, два десятка бойцов. Бойцы помоложе испуганно следили за происходящим: тягаться с противником ни в боевом опыте, ни в вооруженности они не могли. Позеленев от страха, они поняли, в каком отчаянном положении оказались: они в окружении, как выбраться — непонятно, а сердца от страха бьются сильнее и чаще, чем у диких зверей в западне.

— Осмотритесь как следует, поймите, откуда будет атаковать враг, и не забывайте искать, где лучше прорваться из засады! — раздал последние наставления Хэнк. От его острого взора не укрылось ничего, в том числе и до странного малая численность противника. Не забывал он и приглядывать за временными подчиненными.

И тут морозный воздух разрезал тонкий свист. Мимо не понимающего, что происходит, но успевшего рефлекторно пригнуться Хардша пронеслась стрела. Тут же выпрямившись и восстановив равновесие, он взмахнул мечом в руке, но поздно.

Первая стрела стала сигналом, следом полетела еще одна, и еще — на них со свистом обрушился целый град. Ну, а отвлекшийся Хардш не успел ни укрыться, ни уклониться, и один из снарядов уже подлетал к его голове. Если бы не выставленный вперед меч одного из наемников — он имел все шансы стать первой жертвой среди защитников Фюрбурга.

Разведчики достали оружие и щиты, защищаясь от града стрел. Уши заполнила какофония звуков.

Будь они обычными солдатами из тех, что нанимают на службу дворяне — застыли бы на месте, не помня себя от страха, а то и вовсе разбежались бы, как испуганные крысы, но не тут то было.

Довольно стало понятно, что огонь по флангам явно ослабевает. Свистнув, Хэнк взмахнул мечом, указывая направо, и всадники тут же, без дальнейших колебаний и вопросов сгруппировавшись, устремились в указанном направлении. Никакой паники, никакой поспешности — продуманно и спокойно.

Державшийся на возвышении, наблюдая за боем, Вилсон, рыцарь-парламентер, чуть раньше побеседовавший с Хэнком, почувствовал, как по спине пробежал холодок. Судя по рапортам, Гродэна свергла горстка бунтарей, буквально чудом сумевшая занять Фюрбург, но, глядя на слаженные действия этих разведчиков, он понял, что тем рапортам вряд ли стоит доверять. Даже самые сильные и армии в Ауине не могли похвастаться такой дисциплиной.

Пришлось поспешно приказать пехоте выдвигаться наперерез, пока враг не добрался до лучников и не смял их строй. Несмотря на то, что он успел, спокойствия у Вильяма не прибавилось: он прекрасно знал цену своей пехоте, поспешно нанятым дворянами служакам. Те вышли из леса, ощерившись копьями, и даже умудрились правильно выстроиться. Пускай их строю было далеко до организованности, они все же представляли серьезную угрозу для конного противника.

Имевший опыт в таких боях Хардш, в последний момент увел поводья в сторону, сам уклоняясь от копья, и перерезал первому солдату на пути глотку. Вышло немного неловко, но вполне сносно.

Давно не практиковался!

Ни с чем несравнимое ощущение: острый клинок, прорывающий беззащитную кожу, перерезающий артерии, алые брызги крови — в его теле разом напряглись все мускулы. Отвернувшись от брызг, чтобы не попали в глаза, он краем глаза заметил, что соседнего всадника пронзило двумя копьями. Тот буквально пару дней назад угощал его вином — ничего особенного, казалось бы, шапочное знакомство — но этот случайный наемник был его соратником!

Тот, покачнувшись и издав слабый стон, все же удержал поводья и продолжил скакать вперед в сопровождении воплей врагов, с громким лязгом пробивая строй пехоты. Рухнул замертво он уже далеко впереди.

Мысленно завопив от ярости, Хардш одним взмахом меча разом снес троих оказавшихся на пути пехотинцев и помчался дальше. Едва дотягивающие до слабого Железного ранга вражеские солдаты мало что могли ему противопоставить.

Но впереди раздался громкий рев горна и стук копыт: справа на них уже несся конный отряд противника. Прорываясь сквозь мглу, на них несся десяток рыцарей.

— Развернуться, атака справа! — раздалась позади команда Хэнка.

Они попали в смертельную ловушку.

Уверенные, что их рыцарям не составит труда добить уже находящийся в полном окружении отряд разведчиков, пехотинцы воспрянули духом и с удвоенной силой пошли в атаку, стараясь задержать врага, пока подоспеет подкрепление.

Их оставалось все меньше.

Выдвинувшись вперед и разрубая на скаку попадаюшихся на пути пехотинцев, Хэнк прорвал их строй и помчался на рыцарей врага.

Одинокая черная фигура — точь-в-точь как рыцарь на поединке — неудержимо неслась вперед, словно ничто в этом мире не могло ее остановить.

Не один Хардш пораженно замер на месте: в ступор впали даже рыцари Ранднера. Экипированы и обе стороны были одинаково легко, и этот маневр казался чистым безумием.

Но именно эта мгновенная пауза позволила Хэнку ворваться во вражеский строй, и вот уже первый вставший у него на пути пал, пронзенный копьем. Увы, на большее это оружие не годилось: от удара древко треснуло пополам. Продолжив орудовать мечом, Хэнк обрушил на вражеских рыцарей град ударов. Еще один рыцарь пал следом.

Хардш едва не прикусил язык. Старик, по крайней мере на его взгляд, проигрывал ему в силе, но действовал настолько быстро и четко, что лучшего результата не достиг бы никто.

Да в какой армии он служил?! — тут же задался бывший стражник вопросом.

Даже для нынешней ауинской элиты такое мастерство казалось недостижимым: такого воина в их рядах попросту не могло появиться.

Налицо был и опыт сотен боев, и собранность далеко не рядового солдата — такого просто так не изобразишь.

Придя в себя, Хардш поспешно выкрикнул:

— Стрелы! Прикрыть его!

Некоторые уже готовили луки и во втором напоминании не нуждались. На пытающихся окружить Хэнка рыцарей обрушился град стрел.

Под их прикрытием тот с легкостью вырвался из несостоявшейся засады и взмахом меча указал направление.

— Вот наш шанс, прорываемся! — взревел Хардш, словно одержимый духом Хэнка и мгновенно понявший его задумку. Тело его горело огнем от прилива адреналина, кровь бурлила в жилах, а все мысли сосредоточилось на цели. Размахивая мечом, он понесся вперед, снося все на своем пути.

С трудом сдерживая коней, рыцари Ранднера задергались, не успевая перегруппироваться и с ужасом понимая, что несущийся на них противник ничуть не уступает им в силе.

От такого развития событий Вилсон почти впал в ступор. Он-то считал, что полностью контролирует ситуацию, и добыча никуда не денется, буквально идя к нему на блюдечке, а вместо того словно получил металлическим подносом по голове. Целая сотня его людей с десятью рыцарями в голове не смогла сдержать два десятка каких-то разведчиков, и враг стремительно ускользал из рук.

— Черт тебя побери! И как нам с таким сражаться?!

Вилсон, считающий себя лучшим рыцарем лорда Паласа, много лет воевал с горцами и считал, что имеет за плечами солидный боевой опыт. Но это же должны были быть жалкие бунтовщики, не годящиеся ему в подметки отщепенцы! Да даже будь они выходцами из ауинской армии — все равно до него с его людьми таким далеко! Что ж, похоже, он только что попал в самый странный бой в своей жизни. Впрочем, довольно быстро стало понятно одно: он, в отличие от Хардша, повидал чуть больше, и почти сразу распознал в Хэнке ветерана Ноябрьской войны.

Не меньше половины солдат, даже рядовых, переживших Ноябрьскую войну, были награждены эмблемой Горящей Свечи, и каждому из них, даже не рыцарям, досталось по наделу земли. И с какой стати кому-то вроде него присоединяться к смутьянам?

Вздрогнув, Вилсон осознал, что и его, и господина намеренно ввели в заблуждение, вовлекли в какую-то подозрительную схему.

Бессильно обозревая потери, он только поспешно отправил гонцов со срочным рапортов лорду Паласу и в стан Мадара. Несмотря на наличие в его отряде еще двоих командиров, ни один из них не мог сравниться в опыте со старым рыцарем, и все, на что годились эти ребята — это прислуживать ему в качестве адъютантов.

Пусть хоть побегают.

Единственным, кто мог с ним сравниться из находящихся поблизости, был командир немертвых Таркас — по людским меркам древняя нежить, для Мадара — совсем еще юнец.

В войну Черной розы в стане Мадара вообще прибыло: разом показало себя множество таких вот молодых талантов. Все это очень не нравилось ни ему, Вильяму, ни самому лорду Паласу, только недовольно вздыхавшему и кривившемуся от необходимости работать с нежитью. По сравнению с Мадара Ауин все больше напоминал ему и его людям доживающего последние дни дряхлого старика.

Этих невеселые размышления заставили Вильяма припомнить, что возглавил бунт в Трентайме какой-то молодой человек. Что ж, врагу удалось вызвать его интерес, но старый рыцарь пока не был готов отказаться от своих убеждений и пересмотреть ситуацию.

Судя по рапортам, их авангард должен был выступать против горстки стражников из дозорной башни, и исход такого противостояния казался до смешного предсказуемым. И все же большинство рапортов несколько идеализировало ситуацию: сплошные победы, хотя и смертей, и ранений у них хватало, не говоря уже о нескольких поражениях.

Пускай враг превзошел все ожидания, на его стороне оставалось разгромное численное превосходство — настолько серьезное, что не стоило прогнозировать осложнения. Что ж, те два десятка стражников были вынуждены отступить к реке Гри, и в конечном итоге его цель была достигнута.

Следующий бой предстоял за порт Гри, и для этого нужно было пересечь реку.

Том 3. Глава 218. Битва на реке Часть 2

Сиэль

Успешно выбравшись из леса, отряд разведчиков отправился к реке Гри, чтобы доставить новости о вторжении вражеских рыцарей из Паласа.

Молодой наместник Брэнделя в длинной мантии бродил по смотровой башне, не выпуская из рук жезла и вглядываясь куда-то на север.

Обернувшись наконец к собеседнику, Сиэль заговорил:

— Потери намного больше ожидаемых. На севере потери свыше пятидесяти процентов, и все сплошь ветераны и опытные сильные бойцы. К тому же, еще пятьдесят человек мы потеряли, и в три раза больше ранило на рубежах обороны. И это всего за три дня, — замолчав на мгновение, он нахмурился и добавил, — будь я лордом — уже бросился бы в бега.

— Поэтому ты и не лорд, — лишенным эмоций голосом ответила облаченная в серебряную броню Медисса.

На голове у эльфийской принцессы красовался полностью скрывающий лицо остроконечный шлем, так что ни ее неодобрительно сжатых губ, ни осуждающего взгляда он Сиэль не увидел.

— Он снимает нашу разведку, отряд за отрядом. Что за схема такая, чего он добивается?

— А может и ничего. Скорее всего, лорду Паласу стало известно, что на нашей стороне подземные жители, и хочет предотвратить атаку с флангов в разгар боя. Чтобы не повторять ошибки Максена.

— Трудно с ним иметь дело, — покачал головой Сиэль, еще сильнее хмурясь, — не уверен, что нам удастся их задержать еще хотя бы на три дня.

Армия графа Ранднера в полном составе перешла в наступление.

— В лесу люди! — раздался предупреждающий крик.

На опушке леса с противоположного берега реки Гри показался облаченный в полную броню рыцарь. Еще мгновение — и к нему присоединилось еще несколько. Высоко подняв флаг, первый рыцарь показательно им взмахнул и вонзил древко в зыбкую почву на берегу. Небесно-голубой, эмблема охотников лорда Паласа.

— И на севере, и. на востоке!

— Много.

Следом со всех направлений посыпалась пехота, солдаты в красно-белой форме, вперемешку с лучниками — в целом не меньше тысячи. В сторону Фюрбурга обрушился град стрел, приземлившийся шагах в пятидесяти от городских стен.

— Они что, прямо сейчас готовят атаку? — обменявшись взглядами с Медиссой, взволнованно спросил Сиэль.

— Пока что нет, меряют дистанцию. Они, конечно, могут попробовать напасть, чтобы прощупать почву, но, скорее всего, просто останутся наблюдать.

Медиссе, младшей в королевском семействе Серебряных эльфов, не довелось побывать во многих битвах, но и ее опыта хватило, чтобы не пасовать в преддверии неминуемого боя и спокойно ждать развязки. Вместо напряжения ее охватил знакомый кураж.

У врага не так много людей, — настороженно покачала она головой.

Ее оценка оказалась недалека от истины.

Лорд Палас

Расположившись на холме где-то в километре от реки, лорд Палас сидел в седле, держась прямо, словно кол проглотил, и почти не двигаясь.

В прошлом самый старший и доверенный вассал барона Гродэна не утратил хватки после его гибели и не собирался сдавать позиции. Рука в латной перчатке все так же твердо сжимала рукоять меча, а ястребиный взгляд глубоко посаженных глаз неотрывно следил за речным берегом.

Несмотря на налаженный контакт с лордом Максеном, из-за разницы в возрасте и положении Палас держал дистанцию и редко сам выходил на связь. Пускай Максен и поднялся за последние годы, будучи в расцвете сил, а его виски уже убелила седина, силы их оставались несравнимы, и недавние события стали тому подтверждением.

Старый рыцарь побывал в сотнях боев, и хоть его слава и не достигла Ампер Сеале или Бучче, у себя в Трентайме имя Паласа приводило в трепет местных бандитов и варваров.

На берег реки Гри он наведывался неоднократно, и сейчас, наблюдая за выдвижением своих сил, ожидал увидеть впереди знакомый луг. Но открывшийся вид настолько разительно отличался от ожидаемого, что заставил Паласа усомниться в своих воспоминаниях.

На противоположном берегу буйно разросся, скрывая собой расположившийся впереди город, новый лес. Но нет, память его не подвела: вот же, здесь река поворачивает и мельчает, готовясь влиться в устье, где стоит порт. Сейчас, когда уровень воды держится на минимуме, и река покрылась льдом, переправиться можно почти везде.

Похоже, в лесу притаились какие-то оборонительные сооружения, как минимум — поднимающиеся выше крон деревьев смотровые башни.

Последний раз я тут бывал года три назад, и этих деревьев еще и в помине не было. Вырасти естественным путем на такую высоту за это время они не могли. У каждого ствол не обхватить и двум-трем взрослым, не меньше десятка метров в высоту — как такое возможно? Да, такая порода и до небес дотянется в итоге, но растут-то они медленно. Какие там три года — и трех десятков лет не хватит!

— Разведка доложила, что на противоположном берегу стоят укрепления, и, по слухам, мятежникам помогают друиды. Похоже, так и есть.

— Друиды способны настолько ускорять рост деревьев, или все это иллюзия? Или этот лес вообще перенесли магией откуда-то из другого места? — задался Палас вслух вопросом без ответа.

Насколько такой густой лес легко оборонять и удерживать — настолько сложно его атаковать и занимать. Немыслимо, конечно, чтобы друиды создали его на ровном месте, но и перенести такие заросли даже на небольшое расстояние весьма трудно. Магии на своем веку он повидал и знал, что в принципе это возможно, но явно не в мгновение ока. Хотя. могущественному магу и такое под силу.

Лес растянулся на десяток километров в ширину — не меньше, и вовсе не выглядел галлюцинацией.

Никто из его рыцарей не ответил. Друидов издавна окружал ореол загадочности, держались они особняком и вмешательств в свои дела не допускали, так что доподлинно известно об их силе было мало. Слухов — предостаточно, но помимо способности творить всевозможные заклинания и зачаровывать зверей, многократно увеличивая их силу, никто не мог толком ничего рассказать.

В итоге Палас вернулся в палатку и послал за отправленным с ними в поход личным магом графа Ранднера. Вскоре тот уже предстал перед ним.

— Что? Говорите, леса здесь не было? — несказанно поразился старый волшебник, — да, друиды способны ускорить рост растений, но не настолько же! Не может быть! Если, конечно, численность их не выросла в разы, или среди них нет Могучих старейшин из Небесного круга!

— Старейшина из Небесного круга не уступит магу из Серебряного альянса! Неужели у этого юнца, Брэнделя, под командованием кто-то настолько сильный? Нет, я отказываюсь в это верить. Так сколько нужно друидов, чтобы вырастить лес. скажем, месяца за два-три?

— Месяца?! — пискнул маг, разворачиваясь и явно собираясь отправиться восвояси, и, желательно — как можно дальше отсюда, — если этот лес и вправду вырастили за несколько месяцев, друидов должно быть несколько тысяч! — бросил он уже на ходу.

— Тысяч? — перехватил его один из рыцарей Паласа, не давая скрыться, — невозможно: счет мятежников совершенно точно идет не на тысячи!

— Допустим, но все равно, даже один Могучий друид или, что равно ему по силе, не меньше трех десятков рангом пониже — это полноценная боевая единица, — мрачно проскрипел маг.

— Это вряд ли. Если противник настолько силен, зачем все это время ждать нашего нападения? — возразил другой рыцарь.

— А может этот лес оказаться какой-то магической иллюзией? — пробился сквозь гомон голос Паласа. В меру своих познаний в магии он решил хотя бы исключить лишние варианты. Маг Ранднера, и сам раздумывавший о таком же, собирался согласиться, но адъютант Паласа ответил первым:

— Солдаты прощупали лес, и, по крайней мере, в первом ряду деревья настоящие, — покачал тот головой.

— Может, комбинация? Передний ряд — живые деревья, а сзади иллюзия? И все равно, даже если это так, впечатляет. — вздохнул маг.

— Стоит попробовать выжечь? — предложил один из рыцарей.

— Если нам противостоят друиды, им не составит труда потушить огонь. Не забывайте, они — защитники лесов, и как никто знают, как справиться с пожаром, — подметил маг.

— Пусть так, проверить не помешает: поджигаем! — с каменным лицом приказал Палас, — готовьте огненные стрелы. Получится или нет — по крайней мере, будем знать, с чем имеем дело. Лагерь устраиваем здесь, а Серым медведям приказать рубить деревья!

Сиэль

Часть армии Ранднера выдвинулась вперед.

Из леса показалась шеренга солдат в тускло-зеленых кожаных куртках с выставленными вперед щитами и длинными мечами на поясах. Следом показались еще три ряда солдат, вооруженных копьями и с треугольными серыми флагами на длинных древках.

Севером Трентайма управляло три рыцаря: лорд Палас с эмблемой-гончей, лорд Райли с его серым медведем и лорд Красс с полумесяцем. На флагах выступивших сейчас на берег реки виднелись сплошь полумесяцы.

— А я-то думал, огромный лес заставит их притормозить, — недовольно покачал головой Сиэль.

Несмотря на все усилия неустанно трудившихся над созданием этой линии обороны друидов и волшебные семена, им немного не хватило времени. Настоящим, созданным из поспешно выращенных первобытных деревьев, был только передний край леса с оборонительными сооружениями и смотровыми башнями, а остальное Сиэль дополнил иллюзией.

Солдаты Красса медленно продвигались вперед, и вскоре за ними показались замыкающие: с двух флангов их прикрывали горцы в плащах из толстых шкур с топорами и круглыми щитами.

Все три боевые единицы переправились через реку и вышли на берег с другой стороны.

— Что говорит господин? — переспросил Сиэль в последний раз, поднимая руку и все не решаясь отдать приказ.

— Да это же простые солдаты, уровень ниже низшего! Копьеносцы со щитами, из тех, что нанимают дворяне в частные отряды! Да чего ты боишься, дурень, давай уже, разберись с ними! — подражая голосу Брэнделя, раздраженно повторила Медисса.

— Солдаты, уровень ниже низшего — это еще что такое? — у Сиэля брови едва ли не связались узлом от такой путаницы.

Господин в очередной раз говорил загадками: то в крепости Риэдон припомнит какие-то левел-ап, то про уровни заговорит. как все это понимать?

Но времени на раздумья не оставалось: показались лучники Ранднера, и этой элите опыта уже было не занимать. В мгновение ока прочертив на мокром песке у самой кромки воды тонкую линию, они вылили в канавку содержимое своих поясных сумок.

— Масло! Готовят горящие стрелы! — выкрикнула Медисса, переменившись в лице под шлемом.

На опушку леса за рекой словно приземлился огненный дракон. Заняв позиции, лучники подняли луки, натянули тетивы и по громкому Пли! командира выпустили первый залп.

В следующий миг почти все притаившиеся в лесу защитники города услышали жужжание мчащихся по воздуху стрел и увидели несущееся вперед огненное облако. Еще мгновение спустя оно яростно обрушило на них свое пламя.

— Огненные стрелы! — раздались предупреждающие крики.

К счастью, большую часть огня приняла на себя сочная листва в кронах деревьев. Почти все стрелы успешно потухли шипением, и лишь некоторые попали в деревянные постройки наемников.

Первый залп огненных стрел почти не нанес урона.

Отрешенно наблюдающий за развитием событий издалека лорд Палас не выдавал эмоций, ожидая, чем все кончится во второй раз.

Лучники вновь подняли луки, и с тетив сорвался второй огненный залп.

Том 3. Глава 219. Битва на реке Часть 3

От второго залпа деревья занялись, и скоро все вокруг заволокло густым дымом. Солдаты в тускло-зеленых куртках и горцы воспользовались прикрытием и выдвинулись вперед, очень скоро достигнув первого укрепления в лесу.

Вторжение шло на удивление легко, без малейшего сопротивления со стороны врага, и это заставило лорда Паласа удивленно поднять бровь.

Но тут в лесу раздался раскат грома. Не успел тот стихнуть — и над лесом с бешеной скоростью собрались огромные черные тучи, и старый рыцарь едва успел уловить золотую вспышку, ознаменовавшую начало дождя. Тот сразу же полил стеной, почти мгновенно потушив бушевавший пожар.

Стоило пламени погаснуть, тучи пошли дальше, ощеряясь вспышками молний, и обрушили свою ярость прямиком в середину авангарда Паласа. С оглушительными взрывами и в брызгах крови по сторонам полетели тела и ошметки горелой плоти. Разрушительная сила золотых молний не только ранила людей, но и разметала по сторонам огромные валуны, обрушив их на подбирающихся к оборонительным сооружениям.

Послышались крики боли.

Люди Красса мигом смешались, утратив боевой дух: и пехота, и лучники уже и не помышляли о продолжении атаки, мечтая лишь об одном — бежать без оглядки. Многие так и сделала, причем в десять раз быстрее, чем до этого двигались вперед. Бравые горцы, местами сумевшие удержать строй, при виде улепетывающих в разные стороны солдат поняли, что продолжать движение бесполезно, и тоже повернули назад. Отступление вышло немногим более организованное.

Оба сопровождавших Паласа командующих рыцаря про себя поразились дисциплине горцев, но сдержались, сохранив молчание. Авторитет старого рыцаря в их глазах только что вырос, и значительно: получается, тот не просто оттеснил разрозненных дикарей, а умудрился одержать верх над организованным и сильным противником. Пускай поначалу ни один из них не был в восторге от перспективы быть помещенным под командование равного по рангу Паласа, по мере продвижения они проникались к нему все большим уважением, а сейчас захотели только притихнуть и не высовываться.

А черные тучи уже сгустились над лучниками, заставив их командиров поспешно дать команду на отступление:

— Отступаем! Бегом!

Но было уже поздно. Нечто, поначалу казавшееся гигантской молнией, но обрушившееся золотой сетью, настигло и их, взорвавшись точно в центре строя лучников.

Попала молния и в лорда Велкинса, но его спасла защищающая от магии броня. Стоявшему рядом адъютанту повезло меньше: его дымящийся обуглившийся труп тут же рухнул на землю.

С трудом выбравшись из грязи, Велкинс отчаянно взвыл.

Целый отряд лучников стерло с лица земли одной атакой! — пронеслось у него в голове.

На самом деле убило не более пятой части, но остальные пребывали в таком ужасе, что не могли не то что продолжить бой, а даже подняться с земли. Не говоря уже о том, что черные тучи так и остались висеть над ними, явно готовясь выпустить второй залп молний.

В ушах звенело от криков. Все понимали, что у них, простых смертных, нет ни шанса против столь мощного удара стихии.

Более опытные рыцари лорда Паласа сообразили, что к чему, и почти сориентировались в ситуации, в отличие от простых наемных вояк под их началом.

И тут в лесу раздались, эхом разносясь все дальше, заунывные песнопения, и с ними в воздухе собралась невидимая энергия. Над лесом словно разом упало давление, а черные тучи начали развеиваться.

И вот над рекой уже засияло солнце, в мгновение ока и без следа разогнав остатки туч.

— Рассеивающая магия, не меньше трех источников, — заключил присоединившийся к Сиэлю друид в травяной мантии, стоило заклинаниям стихнуть.

— Нет, точек четыре, — покачал головой не менее внимательно прислушивавшийся Сиэль.

— Четыре — значит, четыре, — не стали спорить остальные.

В первой партии прибывших в Фюрбург друидов не было Могучих старейшин, так что Сиэль по-прежнему оставался самым сильным магом в регионе. Заклинатели высшего ранга были здесь редкими гостями, и даже на могущественного графа Ранднера работало всего два мага Золотого ранга. Вряд ли против горстки мятежников тот выделил бы и одного.

— Пусть я и насчитал четыре заклинателя, это не значит, что там всего четыре мага: к сожалению, точная их численность нам неизвестна. Судя по рапортам, у противника не менее тридцати магов, и как минимум некоторые из них Серебряного ранга, и, насколько я могу судить, рапорты точны, — подметил Корнелиус из угла.

Де-факто именно он принял общее командование наемниками. Более нуждающийся в руководстве Рабан возглавил восемь сотен подземных жителей, а Лето с частью своих людей отправился на подмену охранявшей серебряный рудник Джаны с ее отрядом. До графа вряд ли дошли вести, что контроль над рудником уже давно потерян, так что Брэндель решил заранее подготовить неприятный сюрприз на будущее.

Миссия обещала стать опасной, и Лето с его ветеранами Ноябрьской войны гораздо больше подходил для защиты рудника, чем Джана с ее людьми.

Освободившиеся получили приказ отправиться сражаться с Ранднером на передовой, к огромному удовлетворению их рыжеволосого командира. К моменту нападения Паласа на речном берегу она со своими людьми добралась до места назначения и сейчас стояла рядом с Медиссой.

— Откуда в Паласе столько магов? Пускай они уже почти год готовятся к войне — все равно невозможно. — задумалась она.

— Не забывайте, что в битве участвуют лорды Красс и Райли. Но, думаю, граф Ранднер выделил и несколько личных магов — иначе откуда Серебряный ранг?

— Баа, отряд из тридцати магов! Да таких боев не бывало со времен Ноябрьской войны! А граф Ранднер не щадит сил, чтобы наказать горстку бунтовщиков! — не удержался от издевки Гаспар.

Один из патрульных командиров крепости Риэдон не уступал в знаниях и опыте тамошним дворянам и прекрасно знал все мало-мальски значимые битвы, когда-либо состоявшиеся в Ауине.

Эти слова немного разрядили обстановку, заставив всех улыбнуться. К тому же, не стоило списывать со счетов прибывших в Фюрбург друидов: их насчитывалось не меньше сотни, что в дополнение к наместнику молодого лорда, магу Золотого ранга, придавало им уверенность в собственных силах.

Прибывшая по приказу Брэнделя армия, была небольшой, но могла похвастаться невероятной подготовкой: все до единого — ветераны Ноябрьской войны, где даже наименее опытный имел богатый опыт сражений с нежитью Мадара. Лишь малая часть из них недотягивала до Железного ранга, тогда как большинство уверенно превосходило среднего такого бойца по силе.

К тому же, на их стороне были подземные жители — бойцы если не Серебряного ранга, то близко к тому.

Не говоря уже о том, что десятую часть этой армии составляли маги.

Общая численность сил защитников Фюрбурга приближалась к трем тысячам, что вкупе с друидами делало их невероятной по ауинским масштабам силой. Стоит новостям них распространиться — волна выйдет за границы государства, сделав нового лорда Трентайма фигурой, с которой стоит считаться.

Именно поэтому Брэндель делал все возможное, чтобы сдержать распространение информации. Он прекрасно понимал, что чем позже раскроется истинное положение дел — тем больший будет резонанс, и тем больших противников это застигнет врасплох. Его целью было сделать так, чтобы как можно больше людей в Ауине узнали его имя уже как законного правителя Трентайма, а не как главаря мятежников.

Слова Гаспара немного сняли нависшее над всеми напряжение, разогнав страх неизвестности и гнетущее ощущение от грядущего наступления огромной армии Ранднера.

Но Сиэль призвал их к благоразумию:

— Пускай мы и развлекаемся за счет противника, он все же сильнее, причем весьма значительно. В армии Ранднера двадцать тысяч человек, к ним присоединились еще десять тысяч горцев, а возглавляют все это три опытных рыцаря. Так что. — замолчав, он мрачно указал на реку Гри и добавил, — мы, скорее всего, выступили против тридцатикратно превосходящего по численности противника.

Пускай все это им было известно задолго до того, слова наместника заставили всех собраться и посерьезнеть.

— К тому же, все три командира Ранднера привели по сотне — а может, и больше — первоклассных рыцарей Серебряного ранга. Нам нечего противопоставить такой боевой единице. Да, против них в принципе могли бы выступить подземные жители, но наш господин пока запретил это делать. Приказ он отдал недвусмысленный: до появления Мадара подземных жителей в ход не пускать. Поэтому на стороне противника подавляющее преимущество по бойцам Серебряного ранга.

Сделав паузу, Сиэль продолжил:

— Помимо Паласа, в их распоряжении еще два бойца Золотого ранга — два других лорда-командующих. Гарантий, что у них не припрятано козырей в рукаве — никаких. Ну да ладно, допустим, что в бой пойдут только два бойца Золотого ранга: противопоставить им мы сможем только Медиссу и меня самого. Против третьего у нас никого нет.

— Тогда что же делать? — слегка обескураженно переспросил один из друидов.

— А ничего: все, что от нас требуется — следовать указаниям нашего господина.

— Лорда Брэнделя?

Последовал гул недопонимания.

Брэндель оставил указания задержать продвижение армии Ранднера и как можно дольше не давать ей пересечь реку. Пока что им это удавалось, но и вражеские авангарды до поры до времени не отличались численным превосходством. Нынешняя атаке оказалась масштабнее: к ней присоединились объединенные силы трех лордов, горцы и в потенциале — нежить Мадара.

Да, в прошлом молодой господин сулил победу, но то было в прошлом. Остался ли шанс на это сейчас?

Многие последовавшие за Брэнделем поначалу почти слепо ему доверяли. До этого момента он не давал оснований в себе сомневаться сдерживая все обещания и неумолимо продвигаясь вперед и неизменно выходя победителем. Им казалось, что в его лице возродилось поколение героев, вошедших в легенды и сказания, и список его побед скоро пополнит очередная выигранная война.

Но сейчас, перед лицом неминуемо наступающего противника, находящиеся на поле боя не могли не усомниться в победе. Впрочем, эти воины привыкли улыбаться в лицо смерти и не пасовать в разгар самого отчаянного боя, и сейчас не собирались изменять себе. Даже не будучи полностью посвященными в планы Брэнделя, она не теряли веры в себя и рассчитывали на победу, считая, что все достижимо — нужно только выполнить свою часть уговора и максимально отсрочить продвижение сил Ранднера.

Тем более, что рано или поздно и они, и противник столкнутся с недостатком провианта. Длиться все это могло сколь угодно долго, и победа могла дорого им обойтись. Слишком дорого.

Одно точно: все до единого присягнувшие на верность воины были готовы заплатить за победу кровью.

С другой стороны, принявший их клятву молодой господин обещал одержать в бою против армии Ранднера окончательную и безоговорочную победу — и как он собирался исполнить свое обещание?

Друиды решили, что Сиэль попросту поддерживает боевой дух в ожидании прибытия своего лорда, но Джану с Корнелиусом, уже повидавших чудес в исполнении Брэнделя, терзали некоторые сомнения. Оба безнадежно ломали голову над тем, что тот предпримет следом, и оба понимали, что им все равно не предугадать, на что тот рассчитывает, суля победу.

Сиэль с Медиссой при виде столь бурной реакции союзников лишь обменялись понимающими взглядами. Они-то уже знали о переменах в Петле Пассатов, и понимали, что последствия недавних событий не только встряхнут все ауинское королевство, но и вызовут резонанс на всем континенте.

Но сначала миру предстояло узнать о битве за Фюрбург, и та обещала войти в историю.

Сиэль вновь вгляделся в лес.

Лорд Палас не почувствовал ни этого тяжелого взгляда, ни предзнаменования в нем своего поражения. Сейчас он был занят подсчетом потерь, но не терял оптимизма. На Красса смертей пришлось больше всего, но и там счет шел даже не на сотни, не говоря уже об авангарде пехоты, где не набралось бы и десятка павших. С другой стороны, они лишились лучников: те явно не пока в состоянии продолжить бой.

Что ж, чувствительно. Мы еще даже не встретились с противником, а целый отряд лучников уже вышел из строя.

В его непосредственном подчинении находилось двадцать тысяч человек, но обученных солдат откровенно не хватало. Равных потерянному отряду лучников осталась еще тысяча, и большей частью то были люди графа Ранднера. Трудновато будет объяснить, почему сегодня он понес такие потери.

— Эти тучи и молнии — друидское заклинание? Друиды там Железного ранга, не больше, так? И каким образом они оказались способны на столь устрашающую магию?! Отвечай! — не выдержав, рявкнул он на стоящего рядом мага.

Тот неуверенно кивнул.

— Заклинание называется Призыв молний, но такой масштаб не под силу какой-то паре друидов: здесь должно одновременно работать не меньше десятка. И если, как вы говорите, там только Железный ранг, после такого им придется отдыхать не меньше дня. С другой стороны, если там архидруиды, дело примет совсем другой оборот.

— Хочешь сказать, что повторить заклинание противник не сможет? — нетерпеливо перебил его старый рыцарь, все еще отказываясь верить в наличие в армии мятежников сильных магов.

— Лорд Палас, не стоит волноваться: даже если они способны повторить, работать все равно придется десятку друидов — не меньше — а нам, чтобы его развеять, нужно всего три мага. К тому же, рассеивающая магия не расходует много Маны, и нам намного проще обороняться, чем атаковать. Они это тоже понимают, и будь я на их месте — не стал бы и пытаться, так что второго Призыва молний ждать не стоит. Скорее всего, они использовали его, чтобы задержать наше продвижение, — вежливо пояснил маг.

Палас кивнул в ответ. Не окажись действие заклинания настолько обширным — он бы и сам не волновался, и подтверждение того, что это не повторится, пришлось весьма кстати. Превосходство в военной мощи казалось настолько очевидным, что он не хотел слишком усердствовать. Провиант для армии и так обходился слишком дорого, и тратить время на маневры не хотелось. Его план был прост: лобовое наступление от начала до конца и минимум стратегии — все, чтобы поскорее закончить войну.

После переправы через реку Гри взятие Фюрбурга — дело нескольких дней. Таким образом, до победы в войне — порядка недели, что его вполне устраивало.

Мятежники. В Ауине.

Все его мысли вращались вокруг этих слов, и все они отражались на лице легкой уверенной улыбкой. Одержавшему бессчетное число побед генералу не пристало сомневаться в победе: да и ни у кого с таким подавляющим преимуществом не было бы оснований полагать, что может потерпеть поражение.

Старый рыцарь довольно ухмыльнулся, уже почти жалея и врага, и все это королевство в целом. Настолько масштабных восстаний на его веку здесь еще не случалось. И пускай сейчас граф Ранднер продемонстрирует силу и хватку — это уже не имеет значения: Ауин насквозь прогнил и поражен коррупцией.

И даже за два последних века таких дерзких и открытых убийств дворян, как случай с Гродэном, не бывало. Этот Брэндель, если я верно запомнил его имя, заставил меня-старика, поработать цепным псом, и, наверное, последним истории этого королевства.

Метнув кинжал в развернутую на столе карту, он попал прямиком в Фюрбург, словно тот уже был у него в руках.

Сомнений не оставалось: армия графа Ранднера разобьет лагерь на вечер, передохнет, и обрушит на линию обороны врага последнюю атаку. Он даже не опасался ночного нападения мятежников: в его стане к их приходу готовы в любое время. Прояви противник такую глупость — что ж, он не возражает против досрочного окончания этой войны.

Вражеский лидер не подвел: ночь прошла без происшествий, равно как и наступающее утро.

Настоящий бой должен был начаться на рассвете.

Сиэль с Медиссой провели всю ночь на дозорной башне. На небе все еще было темно: они готовились встретить рассвет, когда у реки началось движение.

— Строят мосты из досок: собираются воспользоваться численным преимуществом, — подметил Сиэль.

Медисса согласно кивнула.

Что ж, с этого момента начнется настоящее испытание! — подумали оба одновременно.

Том 3. Глава 220. Меч, что воспротивился судьбе Часть 1

Со всех сторон доносились крики боли.

Взмывшая в небо черная туча стрел почти закрыла солнце. В тусклых лучах багрового заката по залитой кровью земле маршировали бессчетные полчища немертвых.

Фрейе так и не удалось распознать окружившие ее вопли: отчаяние, боль или ярость? Очень хотелось обернуться, но сдвинуться с места никак не получалось: ее словно парализовало.

Впереди наступал окруженный безжизненным белым сиянием немертвый рыцарь на коне, от которого не осталось ничего, кроме скелета. Горящие глазницы неотрывно следили за ней, именно за ней.

Этот кошмар преследовал Фрейю каждую ночь. Настолько реальный, что от страха она во сне даже не получалось закричать. С каждой ночью страшный рыцарь подбирался все ближе, и вот сегодня он заговорил:

— Не стоило тебе пробуждаться, — проскрипел он, — судьба потомка Вальхаллы слишком тяжела. Не стоит жертвовать собой во имя несбыточной мечты! — и продолжил, занося над ней меч, — отступись! Прочь, или отступать будет некуда!

Прозвучало недвусмысленно, как первое и последнее предупреждение, но сил сдвинуться с места все не было. Еще миг, резкий выпад — и ей в сердце вонзился холодный клинок.

Закричав от страха уже в реальности, Фрейя подскочила в кровати. Все ее тело покрылось холодным потом и дрожало крупной дрожью. Обняв себя руками в попытке согреться, она тихонько выдохнула.

Когда же начались эти кошмары? Вспомнить не удавалось, но подкрались они с началом обучения и с тех пор не оставляли, словно проклятие.

Сердце билось почти слышимо, но нарушившие оглушающую тишину комнаты поспешные шаги на лестнице и мимо ее двери помогли успокоиться и окончательно прийти в чувство. Мелькнув напоследок тусклым светом свечи, рыцарь-гонец со свежими донесениями побежал дальше.

С самого начала войны на юге приток рапортов вырос в разы. Всех интересовало, что там стряслось, и все только и делали, что обсуждали новости, словно позабыв, что вся страна находится на пороге гражданской войны, и она намного ближе, чем распри на далеком юге.

В земли к югу от Ампер Сеале можно было попасть только со сходом снега, так что война графа Ранднера обещала стать некой демонстрацией возможного развития событий, закуской, как ее назвал Обербек.

Прозвучало весьма оскорбительно, но остальные присутствовавшие при этом дворяне лишь посмеялись, ничуть не возражая. Большинство принялось гадать, сколько клыков осталось в пасти у старого тигра, но никому и в голову не приходило усомниться, что их еще предостаточно.

В академии лишь несколько человек верили в победу Брэнделя, и Фрейя, одна из них, с нетерпением ждала любых новостей.

Промчавшийся по длинному коридору посыльный пересек внутренний дворик студенческого общежития и направился прямиком к принцессе: любые новости о гражданской войне было приказано доставлять прямиком ей.

Та, быстро пробежав глазами несколько строчек на пергаменте, с холодным видом отложила его в сторону.

Армия лорда Паласа вступила в прямое столкновение с мятежниками. Ни слова о том, как развиваются события.

Буквально день-два — и все станет понятно.

— Размножить сообщение и разослать лордам.

— Созвать их сюда?

— Не нужно. Чуть позже состоится турнир, а следом — праздник окончания зимы с охотой. Будем готовиться, я бы хотела присутствовать на обоих событиях.

Гонец с поклоном покинул ее покои.

Еще раз бегло проглядев рапорт, хитрый лис Макаров с легкой улыбкой покачал головой и тоже собрался уходить. Положив было его на стол поверх других бумаг, он на мгновение задумался и решил захватить его с собой.

Отправился он к своему давнему другу графу Барру, но, несмотря на поздний час, не застал его на месте. Слуги сообщили, что тот отбыл на турнирную площадку в нескольких милях отсюда, так что Макаров поспешно арендовал экипаж и отправился следом.

Предстоящие Зимние игры уходили корнями глубоко в историю Ауина. Среди дисциплин было и искусство верховой езды, и фехтование, и поединки. Рыцари со всех уголков страны получали возможность прославиться в любой из них. Особенно жаждала отличиться молодежь, на радость жаждущей новых героев публике.

То, что турнир принимала именно Королевская академия, имело большое значение, ведь возможность показать себя получали и курсанты. Жаждущие снискать славу лучших в выпуске или даже во всей академии будущие рыцари не щадили себя ради главного приза, вечнозеленой короны победителя.

Последние приготовления к турниру начались еще затемно, и к рассвету на площадке уже собралась толпа, но Макарову не составило труда найти знакомое лицо.

Всегда уделявший особое внимание своему виду Барр сегодня превзошел сам себя. Пурпурная мантия с серебряной вышивкой по подолу и тремя листками на каждом рукаве не только подчеркивала его статус, но и отражала весьма приподнятое настроение. Сейчас граф расхаживал туда-сюда по поспешно сколоченным деревянным подмосткам. Чуть позже здесь предстояло сражаться соревнующимся, но пока хозяйничал только он, обдуваемый всеми ветрами и жалеющий, что обошелся без головного убора. При виде Макарова Барр с улыбкой кивнул и отсалютовал сжатым в руке кубком:

— Тодорское вино, выдержка лет пять-семь. Знаю, знаю, ты не одобряешь!

— Строго говоря, мне не нравится процесс и последствия пития, а не вкус вина, — нетерпеливо закатил глаза Макаров.

— Понимаю, алкоголь влияет на рассудок и не дает судить трезво, но я-то никого не сужу, так что. — развел руками Барр.

— Слышал новости из Трентайма? — перешел к делу не настроенный на фривольные беседы Макаров.

— Ты про ту шутку, сколько клыков осталось у старого тигра? — по-светски непринужденно переспросил Барр.

— Как думаешь, сколько эти бунтовщики продержатся?

— А сам-то ты как думаешь? У этого парня есть шанс на победу? В конце концов, на его стороне Серебряные эльфы и драконий народ. — задумчиво покачал кубком Барр.

— Ну, скажем, Серебряные эльфы там просто мимо проходили.

— . а драконы пролетали?

— Драконы ни за что не станут бездумно бросаться в человеческие распри: они же понимают, что это вызовет реакцию Собора Святого Пламени. Очередная священная война никому не нужна, даже самым горячим головам в этом королевстве.

— Что правда — то правда. Но и этот парень — вовсе не бесполезный дурень из богатого семейства. Лорду Паласу может крепко от него достаться.

— Ой ли? Я вот нахожу поступок этого мальчишка не просто глупым, а до смешного глупым! — презрительно хмыкнул Макаров.

— Что ты имеешь в виду? — намеренно изобразил непонимание Барр, собираясь прислушаться повнимательнее.

— Я-то рассчитывал, что он измотает Паласа мелкими стычками. Все-таки содержание тридцатитысячной армии обходится в астрономическую сумму, а люди и нежить там друг другу не доверяют, так что на быстрые маневры они не способны. Затянись война — и поражение Паласа было бы неминуемо.

— . но парень устроил линию обороны вдоль реки Гри и собрался вступить в прямой бой, и такой стратегический просчет несказанно расстроил нашего старого лиса, не так ли? — весело перебил Барр, — эх, жаль, что скоро некого будет противопоставить графу Ранднеру. Слышал я, что парень неплохо справился с управлением в Трентайме. Пускай это все ради хорошего урожая на следующий год, но и люди довольны. С другой стороны, ты не задумывался, что будет, если сейчас он одержит верх? Ведь тогда у Ранднера появится опасный противник. — и выжидательно поднял бровь.

Тут же схлопотав полный молчаливого неодобрения взгляд Макарова, он беззвучно рассмеялся и продолжил:

— Ну вот и я о том же! Я тоже верю в его победу! Правда, скорее всего, без чуда здесь не обойдется, но, ведь чудеса, как известно, чаще случаются с теми, кто в них верит! Так что я вот — серьезно говорю — молюсь Матери Марше! Каждый вечер молюсь о таком вот чуде и рассчитываю на ее реакцию на свои мольбы!

Макаров прекрасно понимал, что его весьма рациональный и не привыкший полагаться на молитвы друг просто шутит, но нашел такое веселье весьма несвоевременным.

И ни один из них не заметил, что их беседу подслушала готовящаяся к турниру курсантка академии.

— Фрейя, да что с тобой? — некоторое время спустя помахала рукой у нее перед глазами сокурсница, возвращая с небес на землю.

— А? Что?

— На тебе лица нет, словно дух вышибли! Или ты о мальчиках с таким лицом мечтаешь? — захихикала та.

— Д-да ч-что за. чушь ты несешь?! — тут же вспыхнула Фрейя.

За время пребывания в академии она успела убедиться, что девушки из благородных семейств намного более осведомлены и смелы в вопросах взаимоотношений полов. Пускай никто и не выходил за рамки приличий, но деревенской девушке из Бучче трудно было участвовать в таких беседах.

Но ранее подслушанное настолько ее заинтересовало, что Фрейя не выдержала и все же спросила:

— Тиша, ты не знаешь, о чем говорили те двое?

Девушка, с которой она общалась, была ее соседкой, дочерью небольшого дворянского семейства, принятой в Академию благодаря талантам в магии.

— На платформе-то? Это большие шишки, не то, что мы: по-настоящему благородные, высшее сословие. Между такими как мы и ними — пропасть, все равно что между дворянами и простолюдинами. Мы даже подойти и заговорить с ними не можем без разрешения, иначе проявим неслыханное неуважение!

И тут она припомнила о происхождении Фрейи и поспешила извиниться.

— Ой, прости, Фрейя, ты же знаешь, я ничего такого не имела в виду! Я не хотела тебя обидеть! А вообще-то, в любом случае не стоит обсуждать их разговоры, тем более подслушанном! — и утешительно добавила — а ты, кстати, когда выпустишься из Академии, будешь считаться наполовину дворянкой.

Фрейя вежливо улыбнулась такому ответу, в душе пребывая в полном смятении. О Брэнделе и что с ним — никаких новостей, и даже правящая верхушка королевства не может предсказать исход его борьбы, никто не верит в его успех. Получается, ситуация в Фюрбурге серьезнее некуда?

Рожденной и прожившей всю жизнь в Ауине Фрейе с трудом удавалось перебороть страх перед власть имущими и тем более — высшим сословием, но все, чего ей сейчас хотелось — это помочь Брэнделю. Вот бы отрастить крылья и полететь к нему, и если не помочь, то хоть умереть, сражаясь бок обок.

Мысли смешались: она не знала, что и думать. Нахлынувшие воспоминания о прошлом одно за другим мелькали перед глазами: хорошие, плохие, противоречивые — разные, но ни разу не оставившие ее равнодушной.

Тогда, с Золотым Демоническим Древом, я отправилась за ними с Ромайнэ с самыми благими намерениями, и он меня. по-настоящему напугал. Да еще и насмехался потом над нами обеими.

Снова покраснев, Фрейя поймала себя на ощущении, что, перебирает воспоминания, словно ларчик со сладостями, выискивая самую вкусную конфету. Были там и сладкие, и кислые, и порой непонятные. совершенно уйдя в себя, она не расслышала, что ее снова зовут.

— Эй, Фрейя, твоя очередь! — окликнула Тиша, не в силах больше ждать, — да что с тобой творится сегодня?

— Н-ничего. — откликнулась та, наконец-то припомнив, зачем здесь находится. Ах да, турнир.

Слегка скованно подняв копье, она встретилась взглядом с округлившей глаза Тишей.

— Сейчас у нас вообще-то тур на мечах — недовольно прокомментировала соседка.

— аа! –от стыда за такую рассеянность Фрейей внезапно захотелось зарыться поглубже и не показываться.

— Ладно, не заставляй себя, — со слегка взволнованным вздохом ответила Тиша — помни, главное — хороший результат. Хотя не знай я тебя получше — решила бы, что ты помешалась на этом парне!

Но ноги уже несли Фрейю на постамент. Едва не поскользнувшись, она с трудом восстановила равновесие и стиснула зубы. Ни за что в жизни она бы не призналась, что за секунду до этого думала о Брэнделе.

А как добиться этих „хороших результатов“? Это же далеко не просто! И турнир, и верховая езда в поединке — я толком не умею ни того, ни другого! Да, фехтование слегка подтянула, но выступать против молодых талантов со всего Ауина Нет, этого мало!

Том 3. Глава 221. Меч, что воспротивился судьбе Часть 2

Глубоко вздохнув, Фрейя поднялась на подмостки.

Метров по десять в длину и ширину, с каменным основанием высотой всего в полметра, они были выстроены специально для турнира. Падение на землю означало поражение. Незадолго до этого Фрейя выиграла два отборочных боя, но противники становились все сильнее и сильнее, а ей не хватало уверенности в себе.

К тому же, в последнее время она в себе разочаровалась. Брэндель отправил ее сюда, чтобы стать сильнее и помочь выжившим в Бучче, но она и близко не чувствовала себя способной защитить хоть кого-то. По сравнению с выдающимися талантами остальных в академии и их прогрессом ее успехи казались смешными.

А, будь что будет! — упрямо встряхнула она головой, поднимая меч.

Нынешний противник-старшекурсник обещал стать самым трудным на сегодня. Наблюдавшая за ней издалека Майнилд нахмурилась.

С таким раздраем в душе победу не одержать! — мысленно воскликнула она, досадуя.

Фрейя, словно почувствовав суровый взгляд, подскочила и попыталась сосредоточиться. Увы, еще один взгляд на противника — и ее мечты о победе разбились об реальность. Нет, такого ни за что не одолеть!

Устало моргнув, она открыла глаза, к своему ужасу, словно очутившись в знакомом кошмаре. Сон стремительно наслаивался на реальность: взгляд под ноги — и там уже не подмостки, а красная от крови земля, на противника — и перед ней уже не человек, а окруженный мертвенным сиянием рыцарь.

В панике замотав головой, она попробовала отогнать иллюзию, но ничего не вышло: немертвый достал меч и пошел в атаку. Вновь парализованная воспоминаниями о смертельном ударе во сне, Фрейя испуганно попятилась, забыв о фехтовании.

В толпе раздались смешки: смешанная публика из курсантов и дворян явно не ожидала от участника турнира столь позорного отступления.

— Фрейя, ты что творишь! — не сдержалась Майнилд, подбегая поближе.

И тут изо лба ничего не понимающей Фрейи вырвался луч света, а за спиной у нее расправились сияющие крылья. Меч ее противника с громким лязгом упал на землю, словно выбитый невидимой силой.

— Что это такое?!

Несколько окружающих принцессу дворян, за секунду до того потешавшихся над неудачницей, вскочили с мест. Теперь уже все без исключения гости и участники турнира неотрывно следили за странным явлением. В неожиданно воцарившейся тишине отчетливо раздалось, нарастая жужжание. словно резонанс с чем-то очень далеким. Еще миг — и его источник явил себя: за много миль от академии небо пронзил второй, столь же яркий, луч света.

— Это где-то у Сосновой реки! — воскликнул кто-то из дворян.

Но не успел он закончить, как далекий луч изогнулся, меняя направление, и понесся к ним.

— Это же.

А луч уже врезался в подмостки и, ослепительно сверкнув напоследок, погас, оставив после себя вонзенный меч. Все пораженно застыли.

Фрейя, не больше остальных понимая, что происходит, вдруг почувствовала зов меча. Зазвучавший у нее в голове тихий голос словно принадлежал старому другу: на миг даже показалось, что это Брэндель подбодряет ее, предлагая взять меч в руки.

Но то был не он, и Фрейя с бьющимся сердцем застыла на месте, не зная, как поступить.

Вокруг снова воцарилась тишина.

— Ф-Фрейя, у-у тебя н-на лбу. какой-то странный узор! — воскликнула Тиша несколько секунд спустя.

Неосознанно коснувшись лба, Фрейя почувствовала резкую боль, а на руке увидела кровь.

Я что, ранена? Но как?

Она была почти уверена, что меч из рук ее противника выбил именно этот луч, но ведь около нее-то и близко не было никакого оружия! И как тогда ее могло ранить? Поднеся собственный клинок к лицу, чтобы посмотреть в него как в зеркало, она вгляделась в искаженное отражение. На лбу красовался небесно-голубой узор.

— Ч-что это т-такое? — непонимающе пробормотала Фрейя.

Эмблема эта была одной из самых известных в игре и знаменовала собой благословление Матери Марши на будущие подвиги и славу. Символ надежды и веры в Ауин, последний луч света перед его грядущим закатом, за которым последовали многие и многие геймеры. Знак Богини войны.

А пока что сама будущая Богиня не понимала ровным счетом ничего и испуганно застыла на месте. Непонимающий взгляд ореховых глаз встретился со спокойным и внимательным взглядом черных.

— Возьми этот меч, Фрейя, он твой, — в этот момент Майнилд обуревало множество самых разных эмоций, но прозвучало это достаточно решительно.

А Фрейя все медлила, словно застыв на месте, решившись посмотреть в сторону меча лишь после ее одобрительного кивка.

Со вздохом оглядевшись по сторонам, она обнаружила, что все остальные не сводят с нее глаз, ожидая, дальнейших действий. Набравшись наконец смелости, она подошла поближе к мечу и взялась за рукоять. По телу тут же побежали мурашки. и она слегка потянула на себя.

Случившееся дальше можно было назвать только чудом: глубоко вонзившийся в основание подмостков меч с легкостью освободился из каменного плена, выпуская напоследок веер из сияющих лучей. Обломки камня отпали один за другим, являя миру простой золотой меч чуть больше метра длиной.

С рукоятью в виде распростертых крыльев и ослепительно сияющей бриллиантовой эмблемой в виде львиного сердца.

Принцесса

— Львиное сердце! — удивленно взвизгнул великий мастер Флитвуд, совершенно неподобающим для уважаемого в королевстве человека и наставника принцессы образом.

— Нет, не совсем. На вид отличается от исторических описаний, и думаю, с некоторыми изменениями под влиянием Законов, — возразила принцесса, сохраняя намного больше спокойствия. В лице она не изменилась, но в неотрывно следящих за мечом у Фрейи в руках серебристых глазах плескался живой интерес.

— То, что мы наблюдали до этого, напоминает пробуждение линии крови, не так ли? — спросила она у Обербека.

— На вид оно.

— Что ж, ожидаемо: Эвертон был далеко не прост, и его потомки наверняка тоже. Давайте-ка к ней присмотримся.

— Конечно же: для этого достаточно и одного Львиного сердца, не говоря уже об остальном, — согласился Обербек, с ухмылкой добавив, — подумать только, как эти северные лорды запаниковали при появлении меча. а что с ними сталось, когда тот выбрал владельца!

— Но для начала нужно убедиться, что девчонка на нашей стороне, — слегка взволнованно добавил один из дворян, — если Львиное сердце окажется не в тех руках.

— Не стоит беспокоиться. Фрейя — девушка простая, и я верю, что она на нашей стороне, — отрезала принцесса.

— Да, ваше высочество.

Но Обербек лишь окинул ее внимательным взглядом многое повидавшего человека.

А вы уверены, что на „нашей“, ваше высочество? — задался он вопросом про себя.

Принцесса, медленно остывая и анализируя происходящее, лишь криво и неуверенно улыбнулась. Ей вдруг вспомнилось предыдущее событие с Львиным сердцем и тем молодым рыцарем: нет, сейчас совершенно точно не угадаешь, какая судьба ждет это королевство, и что станет с этими двумя его подданными. да и всеми остальными тоже.

Если Львиное сердце попало в эти руки. Неужели это кара Матери Марши за то, что все мы предали древние клятвы? И каким образом он, тоже избранный мечом, ее избежал?

Фрейя

— Сир Майнилд

Молодая женщина, с усилием оторвав взгляд от сияющего меча, та подняла его звавшую ее Фрейю и постаралась прислушаться, несмотря на смятение.

— Ээээтот меч. — неуверенно начала та, все еще думая, что спит и ожидая, что того гляди проснется.

Этот меч — совершенно точно не простое оружие, и почему вдруг нечто столь выдающееся выбрало ее? Спокойствия это не добавляло.

— Он твой, — просто ответила Майнилд.

— Но. Это же.

В голове разом всплыли, приводя Фрейю в полное смятение, все известные ей легенды о Львином сердце. Ее, выросшую на них коренную ауинку, приводила в трепет сама мысль о возвращении того самого меча древнего короля Эрика. Не говоря уже о том, что она может иметь к нему хоть какое-то отношение — все это происходило словно не с ней.

— Фрейя, когда-то я знала одну очень похожую на тебя девушку. Упрямую, знающую, чего хочет и верную своим идеалам, — неожиданно для самой себя продолжила Майнилд, — я тогда была еще совсем молодой и обожала ее, почти боготворила. Так вот, меч у нее очень напоминал тот, что сейчас у тебя в руках.

— Что? — непонимающе переспросила Фрейя.

— И был он даже острее твоего, но не настолько искусной работы. А знаешь что, этот меч тебе идет гораздо больше, чем ей! Кто знает, быть может, однажды он изменит мир!

— Ч-что это з-значит? Я не совсем понимаю, сир Майнилд.

— Начнем с малого: почему бы не дать своему новому мечу имя?

— Но разве это не. Львиное сердце?

— Так назывался меч короля Эрика, но этот меч — более не он.

— Тогда как же. Как же мне его назвать? Таланта к красивым словам у меня нет, — взволнованно шепнула Фрейя.

Майнилд, почти посочувствовав бедному Львиному сердцу, попавшему в ее руки, с легким вздохом предложила:

— Как насчет Янтарного?

— Янтарь?

— Янтарный меч. Помнишь, как в киррлутцской Небесной поэме: легендарный меч, вступивший в схватку с судьбой. Владевший им рыцарь разрубил небеса, выпустив на землю звездопад, и это ознаменовало начало второй эпохи.

Обняв меч, Фрейя почти уверенно кивнула:

— Да. Янтарный меч — прекрасное имя.

Поняв вдруг, что девушка в очередной раз была с ней полностью честна и не покривила душой, расписавшись в отсутствии таланта к красивым именам, Майнилд снисходительно покачала головой и развернулась, собираясь уйти.

— Прошу вас, сир Майнилд, подождите, — снова позвала Фрейя, — а что. случилось дальше?

— Дальше?

— Простите. Я про ту девушку, которую я вам напомнила, что с ней случилось?

— После чего? — обернулась та с лукавой улыбкой, — а что может случиться после, если непонятно, после чего это после?

— Как так? — широко распахнула глаза Фрейя.

Но никаких после и вправду не было.

Брэндель

По пути через лес обратно в Фюрбург Брэндель пребывал в волнении. Скрижаль мудреца почти физически потяжелела, оттягивая сумку и едва заметно вибрируя.

— Что такое? — заметил его странное поведение Квинн.

— Ничего, не обращай внимания, — покачал тот головой.

Львиное сердце? С чего вдруг опять резонанс? С того раза прошло несколько месяцев, и мне показалось, что меч вроде как заключил со мной договор. А сейчас ощущение с „другой стороны“ очень знакомое, но откуда?

Ощущение было откровенно странным: ни разу еще с момента попадания в этот мир он не чувствовал такой связи с чем-то или кем-то. Словно ожили воспоминания из игры.

Что ж, пока что оставалось только подавлять эти мысли и двигаться вперед, следуя за прорубающимися сквозь кустарник кентаврами. Еще пара минут — и они вышли на опушку.

— Мы на месте! — воскликнул Брэндель с глубоким вздохом, поднимая руку.

Все древесные эльфы и наемники разом замерли на месте, все до единого взгляды устремились на него. На хозяина этой простирающейся впереди земли.