Я – король Баварии – 2. ((Не самый бедный Людвиг))

Глава шестьдесят восьмая

Домашний обед

Санкт-Петербург, Зимний дворец. Помпейская столовая

15 октября 1863 года

(это происходило вот тут)

Эта небольшая столовая, созданная по проекту архитектора Александра Павловича Брюллова во времена царствования Николая I. Господин архитектор участвовал в раскопках античной Помпеи, мотивами искусства этого погибшего города и пронизана вся комната. Она небольшая и находится на половине, которая принадлежала императрице Александре Фёдоровне. Отцом нынешнего императора это помещение выделялось среди других и обедать он предпочитал именно здесь, очень часто наедине с супругой. Приглашение меня на семейный обед, который, кстати, по традиции в Зимнем начинался порой после 16−00, было вообще-то признаком весьма серьезного расположения со стороны императора.

(император Александр II с детьми)

Ах да, вы спросите, о чём я там переговорил с великой княгиней Еленой Павловной, что нам хватило всего нескольких минут на разговор?

Так тут всё просто: пожаловался на молодость и высказал недоумение с толикой обиды. А обижаться было на что, меня, коронованного монарха далеко не самого маленького королевства не соизволил встретить никто из многочисленных Романовых, не попадавших под определение величеств и высочеств. При этом прием у государя был неожиданно теплым, хотя и кратким

Разъяснилось все достаточно просто: интриги! И их источником стал весьма деятельный дипломат, граф Фридрих Франц Йозеф Михаэль фон Тун-Гогенштейн. Что? Как это забыл? Это посол Австрийской империи, конечно же. Да, это неприятно царапнуло — всё-таки вроде как были союзниками, но вот такие теперь европейские союзы. Именно поэтому проталкиваемый папой союз трех императоров Германии, Австрии и России мне не нравится от слова «абсолютно». Слишком уж Франц Иосиф скользкий тип, слишком ненадежный союзник. Слишком жаден и амбициозен. И хитрость у него идет впереди ума. Выводы из этого я все-таки сделаю. Думать о том, что это личная инициатива Гогенштейна не буду. Он воспользовался тем, что император действительно был озабочен здоровьем заболевшей дочери и объехал великих князей, убеждая их в моей никчемности. Мол, тащиться на вокзал, дабы поприветствовать баварского короля — умаление их романовского императорского достоинства. Лесть для одного, подношение для другого… вот так и получилось, что встречал меня генерал-губернатор граф Суворов! Я не злопамятный, но склерозом не страдаю. А по поводу краткости беседы, я уже слышал от Бисмарка, что Александр не любитель долгих разговоров, особенно с незнакомыми людьми, точнее, теми, кто не входит в его ближний круг. Вот и делай из этого выводы! То ли меня император хочет приблизить и в этот круг ввести, для чего и пригласил на обед, либо присмотреться в спокойной обстановке и окончательно потерять к моей персоне интерес.

С утра принесли официальное приглашение на обед, который назначили необычайно рано — в половину четвертого. Насколько я знал, император вообще-то типичная сова и предпочитает работать в вечернее время, засиживаясь за делами до полуночи, иногда и попозжее… В общем, я стал собираться.

А в то время, как молодой монарх Баварии приводит себя в порядок, император, сидел на ночном горшке и курил кальян. Чаще всего эти два действий он сочетал. Нет, бывало, что все случалось раздельно, но вредная привычка с медицинским подтекстом (кто-то уверил императора, что курение кальяна помогает при проблемах с пищеварением) прочно заняла свое место в жизненном расписании государя. Сейчас у императора с пищеварением все было хорошо, а потому сидение с кальяном надолго не задержалось. Александр Николаевич перебрался в кресло, не собираясь терять даже минуты курения, наслаждение самим процессом было для него весьма приятным фактором начала дня. Появился секретарь, который положил перед императором на небольшой столик тонкую папку. Поклонился и вышел.

Это было то, что Александр приказал ему поутру доставить: подробный доклад о приеме у военного министра Милютина, на котором присутствовал король Баварии Людвиг. И чем больше император вчитывался в стенограмму беседы, тем ему становилось интереснее. Весьма интересно! Даже решил прервать курение! Невиданное дело и перешел в кабинет, правда, читая доклад достал сигару, обрезал кончик и закурил, это помогло сосредоточиться. Утренняя расслабленность куда-то прошла. Ну и сколько интересного наплел этот баварский монарх! Особенно вчитывался в причины победы над Пруссией. Да, когда в Европе семеро бьют одного… То чаще всего забивают до конца. Император Вильгельм сделал ту же ошибку, что и его отец: переоценил свои силы и не поверил в возможность столь широкого афронта. Не имеет значения, чья армия лучше — важно, чтобы ее хватило! А тут еще про экономику войны. И говорил военному министру что не надо увлекаться перевооружением армии: каждая смена схемы вооружений должна быть обоснована не генеральскими хотелками, а совмещением возможностей промышленности и потребностей армии. Ну что же, посмотрим, как пойдет разговор после обеда.

Что сказать про обед? Театр полон, ложи блещут. Как видите, всё сказано до меня. Да, я присутствовал на спектакле, и, если хотите, сам был его активным участником. Кроме самого императора и его супруги, Марии Александровны, были только их дети, причем не все: старший Николай, наследник престола, хрупкого телосложения, он отличался от остальных тем, что внешностью пошел в мать, иные же дети наследовали черты Александра в большей степени. Он был бледен и выглядел несколько болезненным. Впрочем, скорее всего, это я себя накручиваю, поскольку я-то знаю о его трагической судьбе, а вот ни он, ни император пока что не в курсе того, что их ждёт. Вполне вероятно, что болезнь уже начинает свое тихое разрушительное шествие по организму наследника престола. Кто знает? Кроме него за обедом присутствовал и второй сын императора Александр, тот, кто в МОЕЙ истории станет новым монархом, а также Владимир и Алексей, тот, что превратиться в те самые семь пудов высочайшего мяса и спустит не один броненосец на драгоценности своих любовниц. Один из авторов Цусимы — самого большого позора Российского флота. Но пока что это дети, чуть-чуть заглянувшие в подростковый возраст. Николай — уже вполне себе юный муж, Александр — у того еще детство не прошло, сидит серьезным, но нет-нет да проскочит шкодный взгляд, типа чтобы такого утворить… После вручения подарков (ну куда без них — дорогих безделушек, столь бесполезных, но все-таки знаки внимания) приступили к еде. Я заметил, что государь внимательно рассмотрел мой дар. Это дедуля постарался: нашел какие-то редчайшие кальянные смеси откуда-то из Палестины. И оказался абсолютно прав: подарок пришелся царю по душе.

Стол был накрыт не самым дипломатическим образом: никаких изысков баварской или традиционной русской кухни не было, что говорило о том, что император придает этому моему визиту исключительно частный вид. Посиделки за семейным столом и ничего более. Императрица, измученная многочисленными родами, слишком бледная, вынужденная переносить многочисленные измены супруга (а у того фаворитка за фавориткой, да еще и умудрялся бастардов клепать чуть ли не каждый год) опять-таки казалось слишком бледной, особенно на фоне довольно яркого убранства Помпейской столовой.

Подавали в основном блюда высокой французской кухни. Я слышал, что император большой любитель охоты и, соответственно, дичи. Особенно обожает медвежью печень, приготовленную в походных условиях на костре. Но тут дичи не было, хотя нет, все-таки подали, но не медвежатину, а кабанятину, причем весьма умело тушенную. Мясо получилось почти что чёрным и не слишком привлекательным на вид, но вкус и неожиданная нежность приготовленной дичи всё искупала. Повар — волшебник! Действительно волшебник… А вот десерт совсем не впечатлил. То ли повар устал, то ли десертами занимался совершенно другой человек. Слишком сладко и не интересно!

А после обеда мы прошли в кабинет императора. Знакомое место. Вчера только тут был. Интересно, сегодня разговор опять пройдет не более пяти минут? Не думаю… Во всяком случае, император не утерпел: приказал принести кальян. О! Следовательно, этот разговор надолго. Я не мешал государю опробовать приготовленную смесь. Оказывается, кальян почти всегда готов к его услугам. Интересная деталь! Ну и дебют в беседе всегда за хозяином кабинета, так что жду, когда государь начнет пускать клубы ароматного дыма. А дедуля тут действительно что-то эксклюзивное надыбал. Ибо аромат стоит в кабинете просто нечеловечески приятный! Совершенство экзотических нот и красок! Я в СВОЕМ времени любил иногда к кальяну приложиться, правда, ничего необычного в продаже найти было невозможно. Так что обходился обычными составами. Но тут я императору даже немного позавидовал!

— Прекрасная смесь! — не выдержал император на немецком, которым весьма неплохо владел. — Благодарю тебя, Людвиг!

По всей видимости, сегодня государь был намерен попрактиковаться в языке Шиллера и Гете, так не будем ему в этом мешать!

— Да, довольно редкая смесь. Привезли из Каира, а как она попала туда — это уже тайна, которую даже я не знаю.

— Так вот, Людвиг. Мой военный министр поведал мне о вашей беседе накануне. Скажу откровенно, вы впечатлили даже этого матерого вояку! Можете мне кое-что объяснить? Возможно, мой генерал что-то не так понял или даже напутал.

— Конечно, Александр Николаевич, я весь к вашим услугам. Но начать нашу беседу я хотел бы с одной просьбы, возможно, она покажется вам слишком наглой, но все-таки я рискну.

А император впечатлился, правда, не уверен, что эффект моего небольшого спича положительный, очень может быть, что и наоборот. А! Всё равно отступать некуда.

— Речь пойдет о вашем наследнике престола. Цесаревич Николай производит весьма приятное впечатление, но имеет несколько болезненный вид. Я просил бы дать моему личному врачу возможность его осмотреть. Знаете, хороший врач — это довольно редкая птица. У меня есть один такой.

Император задумался. Здоровье наследника престола — это государственный секрет, но тут такие вот подозрения… Что ему делать? И не хочется кого-то в семейные тайны посвящать, и в тоже время… а вдруг? И Александр произнёс:

— Ничего серьезного, мой юный друг! Цесаревич упал с лошади и его иногда беспокоят боли в спине. Но закаливание и гимнастика поставят его на ноги.

— Простите, Александр Николаевич, а когда он упал? — делаю умное лицо и видимость тяжких раздумий.

— Девятого числа сентября месяца пятьдесят девятого года. — еле выдавил из себя царь.

— Но… так не должно быть! Сия травма его беспокоить уже не должна. Три года и боли до сих пор не прошли! Кто следит за здоровьем наследника престола? Надеюсь, вы нашли лучшего из врачей? Желательно не хуже Николая Пирогова.

Я заметил. Как Александр замялся, по всей видимости, эта больная тема его самого весьма тревожила. Насколько я помню, доктор цесаревичу попался какой-то мутный. Во всяком случае, хорошим диагностом он не был. Точно не Боткин!

— Найти такого врача сложно, Людвиг. Весьма сложно!

— Я не знаю ваших русских врачей, брат мой, но вот в своем личном лекаре я уверен абсолютно (конечно, я в него столько вложил! — знаний, конечно же, исключительно знаний).

— Ну хорошо, ты убедил меня. Я выберу время для осмотра и сообщу тебе.

Мне показалось, что русский царь даже какую-то тяжесть с себя сбросил. Ведь не мог он ничего не чувствовать. Хотя… болезнь цесаревича умудрились же пропустить!

Император отставил кальян, и я понял, что серьезный разговор начнется именно сейчас.