Я – король Баварии – 2. ((Не самый бедный Людвиг))

Глава пятьдесят вторая

Битва народов. Послесловие

Потсдам

5 сентября 1862 года

«Последним вылез петух, изрядно ощипанный, но непобежденный»

(Бременские музыканты)

Конечно, глупо сравнивать короля Великой Пруссии с петухом, это бы лучше французика какого-нибудь так обозвать… Но выглядел Его Величество Вильгельм Гогенцоллерн действительно неважнецки. Двухдневная битва под Берлином не стала его поражением, но обернулась для него катастрофой. Есть такое выражение «Пиррова победа». Так вот, если (по какому-то недоразумению) посчитать битву под Берлином победой прусского оружия, то зачесть ее можно именно как Пиррову. Ибо армии, как таковой, у Вильгельма не осталось. Да, формально сражение закончилось вничью. Вот только у коалиции оказались слишком большие батальоны и в значительном количестве. Один из которых, к тому же, постоянно маячил на горизонте, но до битвы не дотопал. Темперамент датчан сказался, или гордые потомки викингов не захотели нести еще большие потери? Кто теперь скажет? Но обо всем лучше рассказывать по порядку.

Быть свидетелем великого сражения огромных армий — то еще удовольствие, а принимать в этой свалке участие — тем более. Ночь перед первым днем битвы я не спал. Конечно, меня не оставили самостоятельно командовать сводным баварским корпусом: в качестве помощника, но с правом решающего голоса приперся сам военный министр Баварии, престарелый, но не впавший в маразм, генерал-лейтенант Хуго Риттер фон Бош. Не смотря на свои почти восемьдесят лет, он сохранил ясность ума и железную волю. Единственным его недостатком стало отсутствие реального боевого опыта, но в качестве организатора — он был незаменим. Могу честно сказать, что снабжение Баварской армии из двух корпусов: Сводного и Горно-егерского находилось на высочайшем уровне. И это было полностью заслугой фон Боша. Начальником моего штаба стал временно командированный начальник Большого штаба Баварской армии генерал-лейтенант Людвиг фон дер Тан. Вот этот уже имел репутацию крепкого военачальника и умелого командира. Он участвовал в немецко-датской войне сорок восьмого года, одержал две блестящие победы: при Альтенгофе и Гоптруппе. Непосредственно Сводным корпусом командовал генерал-майор, барон Оскар фон Цоллер. А артиллерийскую и инженерную службу моего отряда обеспечивал уже широко известный своими идеями полковник Карл Теодор фон Зауэр. Весьма перспективный вояка, справедливо делающий стремительную карьеру. И да, сейчас, когда должен был начаться тяжелый линейный бой, в котором баварцам дано было удерживать левый фланг построения, именно они сумели дать правильные распоряжения, я же… учился. И только внес свое предложение относительно использования своих егерей. И опять-же не потому, что я такой гениальный, а потому что использовать стрелков как обычную линейную пехоту, да еще без прикрытия на поле боя — глупость несусветная. Нет, бывают ситуации, но всё-таки надо стараться, имея в руках набор инструментов, каждый из них применять соответственно назначению. Конечно, можно при помощи бормашины вытачивать скульптуры из мрамора, но лучше всё-таки лечить зубы или вести финансовые переговоры с недобросовестными коллегами по бизнесу!

Рано утром второго сентября армии коалиции начали движение. Русские корпуса вышли на линию Айзенхюттенштадт (опираясь правым флангом на Эльбу) — Шлаубенталь — Грунов-Даммендорф, где сразу же преступили к возведению полевых укреплений — копали рвы, флеши, выдвигали на позиции батареи тяжелой артиллерии. Легкие пушки находились в порядках линейных частей, выстроившиеся в две линии с кавалерией в резерве. Линию Бесков — Шторков заняла австрийская армия, которая тоже, выйдя на линию своих позиций начали строить невысокие укрепления. Цель этих (весьма импровизированных) заграждений — сократить возможности попадания в цель скорострельных ружей Дрейзе, которые высокой точностью не обладали. И этот недостаток прусских винтовок необходимо было как-то использовать. Единственное, к чему мы пришли — это пошаговому продвижению с созданием систем скороспелых полевых укреплений. Линию от Хайдезе до Бестензе заняли саксонцы. А нам достались позиции с опорой на Цоссен.

К десяти часам утра, когда показались прусские полки, какие-никакие полевые позиции были готовы. Не густо и не слишком уж правильные, с военной точки зрения, но главную задачу: прикрыть передовые полки от ружейного огня худо-бедно выполнить могли. Пруссаки вытянули свою линию параллельно нашей. При этом на моем фланге противу нас стала гвардия — потрепанная, но не побежденная. Но… в атаку противник не пошел и тоже начал окапываться, приводя свои позиции в некое зеркальное отражение наших. Ну конечно же, ему действовать от обороны тем более было бы приятно. Отсиживайся да скоренько расстреливай наступающие части. В общем, с полудня мы были в бестолковых маневрах с попыткой вытянуть друг друга на атаку. Провокации ни с одной из сторон удачными не получились. До самого вечера более-менее удачно действовали только егеря с обеих сторон. В рассыпном строю они выходили вперед, стараясь метким огнем вывести из строя как можно больше солдат и офицеров противника. И как вы понимаете, такое топтание под Берлином не оказалось в интересах наших армий: Вильгельм мог подтягивать пополнение из самого Берлина (всего-то пара километров), а наши резервы и линии снабжения сильно растянулись и от баз оказались на весьма приличном расстоянии.

«Я календарь перевернул и снова третье сентября»… Да, с утра приклеилось. Разве что умудрился не напевать себе под нос, а то не поняли бы. Всё дело в том, что гармонии иного времени для хроноаборигенов звучат похуже какой-либо какафонии местного разлива. Что-то есть в темпоральном восприятии, что делать ухо хроноаборигенов к иновременной музыке глухо. Так что все эти тридцать вторые рассказки про то, как пролез в иное время и забацал там рок-н-рольчик и стал самым крутым перцем, оставьте на совести писак: так ЭТО не работает! И песни Высоцкого не услышат и не поймут, потом что просто не так воспринимать будут. Каждому времени своя музыка.

Но именно третьего сентября и начались основные события. Эрцгерцог Альбрехт, воспользовавшись ясной и теплой погодой зашел с главного своего козыря — артиллерии! И пятьсот орудий на небольшом участке поля битвы — это прямое заимствование у Наполеона, который умел концентрировать огонь подобной массы пушек в самом нужном, ключевом участке сражения. И когда бомбы и ядра перепахивали центр прусских позиций, полки австрийцев сдвинулись с места, при чем их пушки продолжали работать. Это было и грозно, и красиво! Понимая, что центр может не устоять, Вильгельм (или Мольтке) предприняли контрудар — они концентрировали серьезную массу пехоты против русских, полагая, что именно те будут на острие сражения (слишком хорошо знали об осторожной излюбленной традиции австрийцев добиваться победы чужими руками). И сейчас пруссаки нанесли излюбленный Фридрихом Великим косой удар со своего правого фланга в центр, подрезая наступающие колонны австрийцев. В этом сражении у русского генерала от инфантерии Александра Николаевича фон Лидерса была определенная автономия. И не было двух факторов нестабильности: императора в ставке и приказа от эрцгерцога. Поэтому он самостоятельно ударил навстречу наступающего корпуса Фридриха Карла. Завязалось тяжелое сражение, в котором пруссаков удалось отбросить и спасти австрийскую армию от очень больших неприятностей. Мы с саксонцами сделали попытку прорваться на позиции гвардии — но не слишком удачно. К вечеру бой утих — почти что на прежних позициях. Центр Вильгельм удержал, но довольно дорогой ценой: погиб кронпринц Фридрих, в бою с русскими тяжело ранен принц Фридрих Карл. Подошедшие резервные Первый и Восьмой корпуса из Потсдама позволили стабилизировать позиции в центре, не дав австрийцам добиться убедительной победы. Но все успехи пруссаков были нивелированы небольшим маневром: я выпросил у русских четыре тысячи казаков и со своими двумя тысячами драгун совершил глубокий обходной рейд, выйдя к столице со стороны Шпандау.

К сожалению, повторить подвиг Тотлебена мне не удалось — взять Берлин изгоном не получилось. Небольшие заслоны ландвера оказались весьма бдительными. Мы чуть было не завязли в тупой перестрелке, так и не прорвавшись за городскую черту, а при приближении чертовых черных гусар предпочли уйти в ближайшие леса. А уже оттуда отступил к Цоссену.

Четвертое сентября как второй день битвы под Берлином оказался самым кровавым: на всем протяжении полей боя шло тупое линейное столкновение огромных масс пехоты. На одних участках наступали мы, на других — пруссаки. Сражение превратилось в мозаику или слоеный пирог, в котором разобраться было непросто. Да никто там и не разбирался. Подходили и сгорали резервы: полк за полком, непрестанно била артиллерия. И если в стрелковом вооружении преимущество было у солдат Вильгельма, то количество пушек и их тактика действий были на нашей стороне. К концу этого дня только убитыми пруссаки потеряли треть армии, а еще треть потеряла возможность сопротивляться в виду тяжелых ранений. Думаю, даже работая в поте лица, немецкие хирурги спасут из них не столь уж и многих. Наши потери были сопоставимы. Вот только изначально численность войск стала тем фактором, который сейчас доминировал: теперь коалиция имела уже более чем солидное преимущество. Чистая математика. В относительных цифрах наши потери стали меньшими. И мы сейчас превосходили армию прусского королевства более чем вдвое. Да, все решили большие батальоны! Против заветов Наполеона не попрешь! В общем, прусская армия не проиграла, но потерпела поражение, коалиция не победила, но выиграла войну. Такой вот парадокс!

Рано утром пятого сентября в Потсдаме скончался принц Фридрих Карл. Потрясенный этими событиями, Вильгельм отдал приказ начать переговоры о перемирии и капитуляции. Боевые действия закончились.