Я – король Баварии – 2. ((Не самый бедный Людвиг))

Глава тридцать восьмая

Мюнхенская конференция

Мюнхен. Королевский дворец

11–16 февраля 1862 года

Сегодня у нас в программе «предварительные ласки». Ну, вы меня понимаете, прежде чем войти в женщину… Ага! Ага! В общем, если не быть слишком уж пошлым, то идет процесс переговоров за закрытыми дверями. Кто переговаривается? Всякие там фюрсты, корольки и прочая мелкогерманская аристократическая живность. Депутации, уполномоченные решать (точнее, закрепить на бумаге принятые тут решения) соберутся только послезавтра, конечно же, не в королевском дворце. Для этого политического спектакля куда как лучше подойдет помещение национального оперного театра. Наверное, необходимо представить основные действующие лица и причины, по которым мы тут собрались. Главная официальная причина — это предстоящая военная реформа. Сказать, что она назрела — это не сказать ничего. Самый главный момент в ней — это переход от рекрутской или добровольческой схемы комплектования армии ко всеобщей воинской повинности, настоящей массовой армии и увеличении воинского контингента. На самом же деле подготовка к этой конференции шла давно, причем очень много было сделано самым тайным образом. Да… вот куда пошли почти все деньги, которые поступили в Баварию после моего Итальянского похода. Впрочем, о сюрпризах чуть погодя. Дело в том, что ко мне направляется персонаж… несколько неожиданный на этом саммите. Более того, еще менее того я ожидал, что из множества лиц, мелькающих тут в ожидании начала переговоров, он выберет именно меня.

Человек, который направлялся ко мне был широко известен как дипломат, причем довольно-таки успешный. И сейчас исполнял роль посланника Пруссии при французском дворе. А до этого был посланником в Санкт-Петербурге. Да, да, не буду плести интригу, тем более, чего тут интриговать — ко мне направился сам Отто фон Бисмарк. Впрочем, он пока еще просто посланник, и даже одет не совсем формально — не в мундир дипломата, а в гражданский сюртук неприлично черного цвета. вот будущего канцлера перехватил какой-то тип весьма неприятной наружности, значит у меня есть время постоять, предаться внезапно нахлынувшим воспоминаниям.

Итак, меня когда-то звали Михаил Андреевич Корчмарев, работал я заведующим отделения переливания крови в довольно крупной региональной больнице. Выперли меня на пенсию, отобрали маленький бизнес (моих связей оказалось для его удержания недостаточно), жил бы и не тужил. Нашел бы что-то. Но тут началось… И в бардаке разгорающегося ядерного конфликта меня отыскали военные и доставили в секретный центр в Подмосковье. А там оказалось, всем руководит мой старый приятель Марик Гольдштейн. Ну как всем? Только по научной части. И вот, оказывается, меня собрались отправить в начало двадцатого века — в тело врача императорской семьи Боткина. Того самого, которого вместе с царской семейкой расстреляют. Типа шантажируй царя-батюшку и революцию постарайся совершить сверху. Типа это единственный шанс изменить историю. Типа ты сможешь, потому что если не сможешь, то все накроется медным тазом и хоронить будет некого. Человечество не выживет. Прошел небольшую подготовку, в максимально сжатом варианте. Ну, а потом поехало…. И всё как у нас всегда происходит со мной и произошло. Вместо солидного врача Боткина я оказался в теле молоденького принца королевства Бавария Людвига. Это того, которого назовут самым романтичным королем современности и тихонько утопят в пруду, отстранив предварительно от власти. С одной стороны, неплохо… Всё-таки у короля больше возможностей и рычагов воздействия на реальность, нежели у доктора, только вот почти вся моя подготовка коту под хвост. И, с другой стороны, я оказался не в конце девятнадцатого-начале двадцатого века, а в самой серединке девятнадцатого! Накануне объединения Германии железом и кровью. И человек, который стал главным мотором и идеологом этого объединения, сейчас ко мне приближается. Правда я и тут успел чуток отличиться, сидеть и ждать, пока власть сама упадет мне в руки — ничего хорошего в этом не было. В итоге состоялся заговор трех королей, как я его назвал: моего деда, короля в отставке Леопольда I, отца, нынешнего монарха, Максимилиана II и меня, будущего Леопольда II (ежели доживу). И вот на этом саммите мы, как опытные карточные шулера, собирались вытащить из рукавов козырный туз. Неужели, этот пройдоха фон Бисмарк что-то учуял?

— Ваше Королевское Высочество, разрешите представиться, посланник короля Пруссии в Париже, Отто фон Бисмарк. Как вы понимаете, меня не могло не заинтересовать столь представительное собрание. Мне не совсем понятны мотивы, которые его вызвали, но тем не менее, я напросился сюда в качестве наблюдателя. И был приятно удивлен, увидев тут Ваше Высочество.

— Почему же? Из-за моей молодости? Так это тот самый недостаток, который, к сожалению, слишком быстро проходит.

— Нет, просто я наслышан был о ваших, скажем так, итальянских приключениях и совсем не ожидал увидеть на столь скучном обыденном мероприятии.

Ага! Так я ему и сказал, что ничего обыденного в нем нет, и что здесь и сейчас вершится История. Ну, пускай звыняет. Роль официального шпиона ему не к лицу, но вот то, что прохвост почувствовал, что саммит в Мюнхене совсем не обыденное дело, делает честь его интуиции.

— А мое небольшое приключение в Италии… жаль, что так и не удалось покорить сердце прекрасной Марии Пии. Не судьба… — посмотрел, проглотил ли эту романтичную лабуду мой оппонент. Надеюсь, моя молодость сыграет тут мне на пользу.

— Понимаете, Ваше Превосходительство, отец считает, что мне будет полезно окунуться в рабочий мир германской политики, завести знакомства среди наших добрых соседей, как это говорят в России: «себя показать и на других посмотреть».

— О! Ваше Королевское Высочество, вы тоже изучали русский, скажете, с какой целью?

— Вы знаете, меня заразил этим языком дедушка. Людвиг Первый прекрасно говорит по-русски. Это его влияние.

— Я долго пребывал на дипломатической работе при дворе русского императора. Для меня знание языка страны пребывания — дело чести и профессиональных обязанностей. Для вас — забава для ума, но весьма достойная, Ваше Высочество.

— Благодарю за комплимент, Экселленц. Надеюсь, мы продолжим наше общение, всегда буду рад обменяться мнениями со столь проницательным дипломатом, как вы. И… надеюсь. вы позволите мне иногда обращаться мне к вам за советом? Конечно, у меня есть наставники на дипломатическом поприще, но иногда необходим… как бы вам сказать… взгляд со стороны.

— Несомненно, Ваше Королевское Высочество.

В принципе, своим первым разговором с будущим «железным канцлером» я остался доволен. Помню, что Бисмарк на Людвига в МОЕЙ истории произвел весьма мощное впечатление. В итоге король Баварии только изображал трепыхания по поводу независимости от Пруссии, на самом же деле его интересовало строительство архитектурных шедевров в виде прекрасных замков, а не реальная политика. И молодой венценосец слишком быстро просрал всё, что только мог, в том числе и собственную жизнь. Тут, надеюсь, у Бисмарка останутся иллюзии по поводу моей готовности править королевством в ближайшем будущем. Для пользы дела.

Для меня, из всех делегаций, важнейшей, была ганноверская. Почему? Ну, я не слишком-то верил в возможности брака с итальянской принцессой, а вот немецкая — это было бы кстати. Тем более, что ганноверские принцессы, они англо-немецкие. Тут, конечно же, возник вопрос гемофилии. Я-то помнил, кто принес Романовым этот подарок. Но «автором» этой королевской болезни, насколько я помнил, была королева Виктория, которая сейчас и правит Островом и всей Империей, над которой не заходит солнце. Значит, ее дочек будем избегать, особенно гессенской породы[1].

Вообще-то Ганновер был своеобразным британским клином, вбитым в Германский союз. Независимость королевства стала постоянной заботой, даже идеей-фикс островного истеблишмента. И на эту самую независимость никто не покушался. А вот на брак с младшей из двух дочерей Георга V, короля Ганновера покусился мой дед. У Георга были две дочки погодки: Фредерика (родилась в 1848) и Мария (1849 года). Людвиг I съездил в Ганновер, как-то сумел обаять слепого короля Георга (тот потерял зрение в результате несчастного случая еще в детстве) и почему-то из двух девочек посчитал более приемлемым младшую. Об нашей помолвке должны были объявить сегодня, как только короли утрясут нюансы брачного договора. Для нас это могло оказаться решающим преимуществом. Союзное королевство с выходом к морю… Это тот еще серьезный козырь!

У папахена родилась идея женить меня на австрийской принцессе. Он воспользовался тем, что я собрался в Вену с дипломатической миссией. Венецианцы просили, почему бы и нет… А тут у Максика Второго в голове выстроилась концепция — прибрать к рукам коридор в Тироле, подхватить Венецию, в общем, получить выход к морю. Только я в этот проект не верил. От слова совсем. Принцесс в Австрии много, кусок империи туда, кусок сюда. и что тогда останется? Вот именно, шиш на постном масле. Не-не-не… в Вене сидят кто угодно, но не транжиры. В общем, в Вену не я поехал, а доверенный человек моего паПа. Насчет Итальянской республики под вассалитетом Вены он вроде бы заинтересовал местное руководство, а вот Тирольский коридор мне никто отдавать не будет. Так что фигвам, народная индейская изба, а не австрийская прынцесса.

А вот и главные действующие лица пожаловали. Пойду выполнять представительские функции и «светить лицом».

[1] Вторая дочка королевы Виктории, Алиса в РИ вышла замуж в 1862 году за Людвига IV, великого герцога Гессенского и Рейнского, именно ее дочкой была Александра Фёдоровна, супруга Николая II.