Я – король Баварии – 2. ((Не самый бедный Людвиг))

Глава пятьдесят четвертая

Сбитый летчик

Вена. Виплингерштрассе. Здание городской ратуши.

8 октября 1862 года

Если говорить о политиках, чьи звезды близятся к закату, то Отто фон Бисмарк как раз в ЭТОЙ ветке истории попал в число таких вот неудачников. Что самое обидное для оного персонажа, так это то, что его звезда потухла, так и не разгоревшись на политическом небосклоне достаточно ярко. И виной этому я, ваш покорный слуга. Потому что триумфами Бисмарка и его патрона, потенциального императора Вильгельма Гогенцоллерна должны были стать победы над Австрией и Францией при попустительстве той же России. Не зря будущий «железный канцлер» оставил в ТОЙ реальности завет своим потомкам не воевать с русскими. Чем для Германии обернулось пренебрежение этим политическим пророчеством — мы прекрасно знаем. Но сейчас… Мои конфиденты сообщили, что с вероятным королем Пруссии Альбрехтом отношения более чем натянутые. И отставка этого монстра германской политики не за горами. Ну что же. посмотрим, о чем пойдет наш разговор.

— Ваше Императорское и Королевское Высочество… — поприветствовал меня глава прусского правительства.

— Ваше Превосходительство, если помните, мы договорились общаться без титулования. Это меня утомляет. — Бисмарк в ответ вежливо склонил голову и продолжил:

— Мне очень жаль, что наша встреча оказалась на поле боя. — совершенно неискренне прозвучало.

— А мне нет, к этому все шло. Германию необходимо объединить, это несомненно. К сожалению, путь мирного решения этого вопроса был исчерпан из-за амбиций вашего короля и вашего правительства. Это именно Пруссия захотела объединения железом и кровью. Вы получили и того, и другого с избытком! И да… не мы это начали. Наш путь объединения был мирным, заметьте. Но к войне мы готовились. Скажу вам откровенно, дорогой друг. Надеюсь, мы все-таки остаемся друзьями? Меня тяготит необходимость в достаточно ближней перспективе возложить на себя корону Баварии. Я слишком молод для этой миссии. Но увы, жизнь не дает мне никаких иных вариантов действий. Баварии нужен король, а мой паПа слишком занят имперскими проблемами. Приходится влезать и в политику, и в военное дело. Хотя у меня в голове крутится проект строительства прекрасного замка, поверьте, красивее в Баварии еще ничего построено не было! Вот такие у нас пироги, дружище.

Как вы понимаете, последнюю фразу я произнес на русском. При этом Бисмарк даже вздрогнул. Русский он знал, специально нанимал учителя, чтобы понимать, о чем говорят в стране пребывания своей дипломатической миссии.

— Но о чем вы хотели со мной поговорить, что вас подвинуло на эту беседу? — поинтересовался я у барона.

— Судьба моей бедной Пруссии, дорогой кронпринц. Я знаю, что именно вы позволили королевству удержать ряд земель, хотя многие хотели низвести наши территории до границ Бранденбурга. Скажите, как вы видите перспективы моего королевства?

Да, дипломатический заход. «Сема, как здоровье, как теща, как супруга? / Все хорошо! / Одолжи мне сто долларов. / Поцелуйте меня в плечо! / Почему в плечо? / Ты тоже издалека начал!»

— Скажу откровенно. Судьба Пруссии целиком зависит от дружеских отношений с домом Виттельсбахов, соответственно, с Германской империей. Я думаю, называть наше государство Западно-Германской необходимость в ближайшее время отпадет. А посему мне хочется, чтобы, между нами, не возникало никаких противоречий и неразрешенных вопросов, которые в ближайшее время могут привести к конфликтам, в том числе военным. Поверьте, новую милитаристскую Пруссию никто взрастить не позволит!

— И что за неразрешенные вопросы между нашими государствами, мой кронпринц[1]?

— Статус Рейнской провинции и родовых земель Гогенцоллернов. Считаю, эти вопросы нам необходимо окончательно закрыть.

— И каким образом вы предлагаете это сделать?

— Я предлагаю выкупить эти земли за приличное вознаграждение — два золотых талера.

— Издеваетесь?

— Ни в коем случае. Мой секретарь передаст вам описание долговых обязательств Пруссии, которые находятся в казначействе моего королевства. И если мы сейчас их предъявим и потребуем оплаты — как победители, мы имеем первоочередное право на погашение ваших долгов, то от Пруссии даже Берлина не останется, может быть, пол-Берлина. И ничего более!

Я подал знак и Юрген, секретарь, подал мне увесистый пакет с описанием долговых обязательств и облигаций займов прусского королевства. Быстро просмотрев пакет, Бисмарк тяжело вздохнул.

— Так вот кто выкупал наши ценные бумаги? — как бы про себя пробормотал уже бывший глава правительства. Он понимал, что договор с Баварией придется составлять, и подписывать. И этого ему правящая элита государства, в первую очередь, кронпринц Альбрехт не простят.

— Я исполню свой долг. К вечеру договор будет готов. Честь имею! — Бисмарк уже развернулся, чтобы уйти, но я его придержал… чуть-чуть.

— И помните, я говорил, что весьма ценю ваши советы, Ваше Превосходительство. Так вот, как бы не сложилась ваша политическая карьера, в Мюнхене вы будете желанным гостем.

Можно подумать, я сомневаюсь в том, КАК сложится карьера Отто фон Бисмарка в его родной прущщине. А я его сделаю своим тайным советником. Надеюсь, получится.

И тут меня нашел мой то ли денщик, то ли друг и главный помощник Марко. Кстати, его настоящая фамилия Джованезе. Раскололся-таки.

— Мой принц, вас ищет весьма интересный человек.

— А знаешь, что, Марко, мне до чертиков надоели эти разговоры о политике. Не пойти ли нам в кафе и отведать кофе по-венски и их знаменитые штрудли. Неужели они намного вкуснее баварских? Не верю, пока не проверю!

— Вашими устами глаголет мудрость веков! — поддержал мою идею денщик.

Я накинул на себя плащ весьма простого покроя, который должен был скрыть мой роскошный мундир (переодеться в нечто более цивильное просто не было времени), потом мы с четверть часа покрутились по улочкам и переулочкам Вены, отсекли два «хвоста», после чего зашли в небольшую кофейню, где и сделали заказ. Что вам могу доложить? Мое первое знакомство с кофе по-венски вышло неодобрительным. В ТОЙ реальности. В Саратове я был в гостях, мы зашли в местную забегаловку, которую там гордо именовали рестораном. И вот умудрился я там захотеть попробовать этого венского напитка. И какое может быть впечатление, когда в крепкий кофей сверху пшикают этими страшными сливками из баллончика? Вот! А через пять-шесть лет я был в Вене и там пробовал оригинальный рецепт. Весьма недурственно! Особенно потому, что венцы чтут традиции и подавали его с тем самым рогаликом — памятью о победе над турками. Теперь о том, что нам принесли сейчас. Рогалик был превосходен! Штрудль очень хорош, но не лучше того, что готовили в Мюнхене. А вот кофей — отвратителен! Пережженный и с душком. Такое впечатление, что нам подсунули просроченную партию зерен, которые даже не удосужились прожарить как следует. Мы не делали скандала, не потому что нам вождя не доставало, а потому что появился человек, на встречу с которым меня притащил Марко. Неприметный такой человечек, одетый по местной моде, но при этом с такой легкой манерой пренебрежения, что было ясно — он привык к другой одежде, более изысканной. Но военной выправки у него нет. Аристократ? Откуда и что он хочет?

— Ваше…

— Тссс… — Марко прижал палец к губам. — Господин Леон, и никак иначе.

— Господин Леон, я благодарен господину Марко, что свел нас сегодня с вами. И более того, я признателен вам от имени многих венецианцев за то, что вы поддержали восстановление нашей республики. Поверьте, традиции самоуправления для нас весьма важны.

Так, кое-что начинает проясняться. Всё дело в том, что война между Итальянским королевством и Австрией с Итальянской республикой Венетто официально еще не завершилась. Австрийцы дважды надавали по щам королевским войскам, мы разгромили и пленили Гарибальди. Кстати, я навещал его. Герою Италии не повезло: ему-таки оттяпали ногу почти по колено. Специалиста, который смог бы спасти его без ампутации в нашем лагере не нашлось. Мы неплохо так поговорили. Что из того, что сейчас мы были по разные стороны баррикад? Раньше-то воевали вместе? Конечно, участь Италии была предрешена, но Виктор Эммануил надеялся на поддержку Франции и мобилизовал приличную армию (по численности, а не по качеству набранного воинства). И сейчас Тьер старался выторговать для Рима самые лучшие условия капитуляции. Ага… плакала моя Генуя горючими слезами — приберет ее Тьер в свои лапы и не подавиться!

— Меня зовут Пьетро… и я представляю даже не правительство республики, а всего лишь один банкирский дом и вот мое рекомендательное письмо.

И он передал мне письмо от одного итальянского банкира, который не без моей помощи со своей внучкой осел в Швейцарии. Следовательно, пойдет действительно серьезный разговор.

[1] Бисмарк не поданный Баварии, но обращение мой принц, мой генерал, мой друг вполне корректное в этом времени и этой разговорной традиции. Ничего кроме вежливости не обозначает.