Врач из будущего (Война)

Глава 7 Триумф

После того как Громов покинул кабинет Льва, тот снова взялся за бумаги. Вскоре в кабинет постучали.

— Войдите!

На пороге стоял Леша. В руках у него была папка с отчетами.

— Лева, вот сводка по применению «Крустозина» в городских больницах за последнюю неделю. Статистика улучшения, побочные эффекты…

Лев взял папку, бегло просмотрел цифры. Результаты были обнадеживающими. Снижение смертности от сепсиса в отделениях было значительным.

— Отлично, Леш. Ты молодец. Садись.

Леша неуверенно опустился на стул напротив. Лев, отложив отчет, внимательно посмотрел на друга. Тот выглядел немного потерянным, его обычная добродушная энергия куда-то ушла.

— Леш, я помню наш разговор в кафе «Норд». Про армию. Скажи честно, это все еще актуально для тебя? Не передумал?

Леша вздохнул, опустил глаза, потом посмотрел прямо на Льва.

— Лева, я не передумал. Мне здесь… скучно. — Он помялся. — Не подумай, я ценю, что ты мне доверяешь, что работа важная. Но это все бумажки, отчеты, беготня между больницами. Я не Миша, не гений-химик. Я не Катя, не ученый. Я обычный парень. Руки есть, голова на месте. Я хочу быть там, где реальное дело, где я могу принести пользу, а не в канцелярии. Хочу чувствовать, что я на передовой.

Лев слушал, и сердце у него сжималось. Он понимал Лешу. Понимал его порыв, его простую и ясную мужскую логику. Удержать его силой? Приказать? Он мог. Но это было бы предательством их дружбы. И к тому же стратегической ошибкой. Несчастный человек, прикованный к нелюбимой работе, это балласт. А Леша был не балластом. Он был верным, сильным и преданным товарищем.

— Хочешь реального дела? — тихо спросил Лев. — Хочешь почувствовать себя на передовой?

Леша насторожился, в его глазах вспыхнула искра надежды.

— Конечно, хочу!

— Тогда вот тебе твой фронт, — сказал Лев, беря лист бумаги и быстро написал распоряжение. — С сегодняшнего дня ты переводишься в отдел Владимира Александровича Неговского. В группу реаниматологии. Твои задачи: помощь в проведении экспериментов на животных, отработка методик непрямого массажа сердца и искусственного дыхания, организация и проведение полевых испытаний нового оборудования. Там нужны сильные руки, выносливость, хладнокровие и умение работать в стрессовой ситуации. Это не бумажки. Это спасение жизней в условиях, максимально приближенных к боевым. Там ты будешь на острие. Хочешь?

Леша сидел, не двигаясь, переваривая слова Льва. Его лицо постепенно прояснялось, скулы напряглись, взгляд загорелся тем самым огнем, которого ему так не хватало.

— Да, — выдохнул он твердо. — Хочу. Это… это именно то, что надо. Спасибо, Лева. Я не подведу.

— Я знаю, — Лев протянул ему листок с распоряжением. — Иди к Неговскому, представься по новому. Он ждет тебя. И, Леш… — он добавил, когда тот уже вставал. — Будь осторожен. Твоя передовая вот здесь. И ранения тут могут быть не менее серьезными.

— Понял, — кивнул Леша, и в его глазах читалась уже не тоска, а решимость. Он вышел из кабинета другим человеком, с выпрямленной спиной и уверенным шагом.

Лев проводил его взглядом и с облегчением выдохнул. Один внутренний конфликт был, если не решен, то переведен в конструктивное русло. Он снова спас друга. На этот раз от скуки и чувства ненужности. И, возможно, приобрел для Неговского первоклассного сотрудника.

Зал общества «Динамо» встретил компанию Льва гулким эхом, запахом пота, нашатыря и разогретого дерева. Просторное помещение с высокими потолками было застелено борцовскими коврами, по стенам висели плакаты с нормативами ГТО и портретами спортсменов. Воздух дрожал от сдержанного гула голосов, шлепков тела о маты и властных свистков судей.

«Команда» СНПЛ-1 влилась в этот поток, заняв места на деревянных скамьях неподалеку от края ковра. Лев с Катей устроились с Андреем на руках, Сашка с Варей и маленькой Наташкой, которая с восторгом таращила глазенки на происходящее. И, наконец, Миша с Дашей.

— Ребят, смотрите, какой зал огромный! — Даша, сотрудница из отдела Кати, с восхищением озиралась по сторонам. Она была сегодня не в халате, а в простом, но очень милом синем платье, отчего казалась еще моложе и свежее.

Миша, покрасневший до корней волос, только кивал, безуспешно пытаясь стереть с очков какое-то загадочное пятно.

— Да-да, огромный, — пробормотал он. — Интересно, какая здесь вентиляция… Воздухообмен должен быть интенсивным, при такой физической нагрузке…

— Миш, ты чего как на иголках? — подмигнул ему Сашка. — Девушку привел, на культурное мероприятие, а сам про вентиляцию думаешь! Расслабься!

— Да я… я расслаблен, — соврал Миша, поправляя галстук, который был завязан так криво, будто он делал это в полной темноте.

Лев, наблюдая за ними, с улыбкой покачал головой. Он устроился поудобнее, беря на руки разволновавшегося Андрея. Мальчик тыкал пальчиком в борцов и что-то восторженно лопотал.

— Смотри, сынок, — тихо сказал Лев ему на ухо. — Это наша школа. Умение постоять за себя и за других.

Пока шли предварительные схватки, Лев невольно анализировал технику спортсменов. Его мозг, настроенный на анализ и знание биомеханики из будущего, автоматически выхватывал слабые места.

«Корпус не довернул… пропустил бросок через бедро… А здесь нужна была не силовая борьба, а быстрая подсечка с немедленным переходом на болевой на руку… Дистанцию этот парень держит плохо, его надо джебом держать…»

Он ловил себя на этих мыслях и усмехался. Знания ММА, когда-то бывшие для молодого Ивана Горькова хобби и способом выпустить пар, теперь виделись ему как еще один пласт полезных, прикладных навыков.

Наконец, на ковер вышел Леша. В синих спортивных шортах и куртке-самбовке он выглядел сосредоточенным и по-настоящему сильным. По команде судьи он сделал поклон и сцепился с первым соперником: коренастым парнем с завода.

— Давай, Леша! — крикнул Сашка, поднимаясь со скамьи.

— Ты победишь! — добавила Варя, прижимая к себе Наташку.

Бой был напряженным. Леша действовал упорно, грамотно. Видно было, что тренировки не прошли даром. После серии захватов он провел чистый бросок, прижал соперника к ковру и, после недолгой борьбы, добился победы.

— Стоп! — прокричал судья.

Их сектор взорвался аплодисментами. Леша, тяжело дыша, встал, помог подняться сопернику и, поймав взгляд друзей, смущенно улыбнулся.

— Молодец! — крикнула ему Катя. Андрей захлопал в ладоши, хотя вряд ли понимал, что происходит.

Следующий бой, полуфинальный, был гораздо сложнее. Соперник Леши: высокий, жилистый парень с холодными глазами и быстрыми, как молния, движениями — с первых секунд взял инициативу в свои руки.

— Это Жарков, — пояснил сидевший рядом пожилой спортсмен. — Кандидат в сборную Союза. На всесоюзные готовится.

Борьба шла на грани. Леша держался из последних сил, парировал атаки, пытался контратаковать. Но разница в классе была очевидна. После серии ложных выпадов, Жарков провел молниеносный бросок с захватом ног, перекатился и чисто, почти без сопротивления, провел удушающий прием.

Леша похлопал по плечу соперника, сдаваясь. Судья остановил бой.

Когда он, промокший и усталый, подошел к своим, его встретили не унынием, а бурей поддержки.

— Леха, да ты ему нормально так кости помял! — Сашка хлопнул его по спине так, что тот едва не кашлянул. — Он же будущая звезда, а ты с ним на равных боролся!

— Действительно, очень достойно, — поддержала Катя. — Ты заставил его попотеть.

Леша, все еще отходя от удушья, смущенно улыбался.

— Сильный парень. Быстрее комара. Я и опомниться не успел…

В этот момент к ним подошел их общий тренер, Алексей Степанович, седовласый, с орлиным профилем фронтовик.

— Молодец, Алексей, — сказал он, обращаясь к Леше. — Дал бой. Жарков не твой уровень пока, это факт. Но ты ему сегодня кости помял основательно. Заставил уважать себя. Это дорогого стоит. Потенциал у тебя большой. — Затем он перевел взгляд на Льва. — А ты, Борисов, когда к нам? Я бы с тобой молодым показательный спарринг провел! Показал бы свои навыки!

Лев кивнул. В мыслях он уже продумывал, какие именно безопасные, но эффективные приемы из арсенала ММА он мог бы продемонстрировать, не вызвав лишних вопросов.

— Как время появится, Алексей Степанович, обязательно. Договорились.

Соревнования подходили к концу. Их маленькая компания, возбужденная и проголодавшаяся, начала собираться. Леша, хоть и не вышел в финал, светился от сдержанной гордости. Он был на своем месте. Он сражался. И его ценили.

По приглашению Льва, компанию побрела в сторону дома Борисовых.

Шестикомнатная квартира в Первом доме Ленсовета на Карповке к вечеру наполнилась не просто гостями, а жизнью. Здесь не было показной роскоши, но чувствовалась основательность и уют: дубовый паркет, добротная мебель из карельской березы, книжные шкафы до потолка, а на стене репродукция «Утра в сосновом лесу», подаренная родителями.

Лев и Катя хлопотали как радушные хозяева. Лев разливал по бокалам домашний морс, который ему еще Анна Борисовна заготовила, а Катя выставляла на стол тарелки с бутербродами, горами пышных блинчиков с икрой и вареньем, а также диковинку для всех: тонко нарезанный хлеб из странного аппарата-тостера, который Сашка когда-то, по эскизам Льва, собрал на заводе «в инициативном порядке».

— Ну это просто чудо! Хоть и у нас дома такой же, никак не привыкну к нему — Варя, жена Сашки, милая и круглолицая, с восторгом откусила кусочек хрустящего тоста. — Вот бы и нашим родителям такой!

— Сделаем, Варюша, обязательно сделаем! — пообещал Сашка, удобно устроившись в глубоком кресле с дочкой на коленях. Наташка уже мирно посапывала, уткнувшись лицом в его жилетку.

Атмосфера была по-настоящему домашней, почти семейной. Все разбрелись по гостиной. Миша и Даша устроились на диване в углу. Миша, кажется, уже немного расслабился и даже пытался что-то объяснить Даше, рисуя пальцем в воздухе загадочные химические формулы. Девушка слушала его с улыбкой, подперев голову рукой, и в ее глазах читалось неподдельное любопытство.

— Ничего не понимаю, — весело сказала она, — но звучит очень красиво. Как поэзия.

Миша покраснел и смущенно замолчал, но было видно, что он счастлив.

Леша, помытый и переодетый после соревнований, сидел на кресле рядом с Львом. Он все еще светился от внутреннего удовлетворения.

— Спасибо еще раз, Лева, что устроил к Неговскому, — тихо сказал он. — Я там сегодня уже побывал. Владимир Александрович показал свои новые наработки по реаниматологии… Это же будущее, Лева!

— Вижу, ты на своем месте, — улыбнулся Лев. — Это главное.

В центре комнаты Сашка, развалившись, вел неторопливую беседу.

— Вот скажи мне, Лева, как директор и стратег, — размышлял он вслух, — когда у нас уже свой собственный НИИ будет? Не лаборатория, а целый городок науки? С корпусами, общежитиями для сотрудников, своим детским садом…

— Мечтать не вредно, — усмехнулся Лев, но в глазах у него мелькнула та же искорка. — Сначала надо доказать, что мы можем управляться с тем, что имеем. Но… цель ясна.

— А я представляю, — подхватила Катя, устраиваясь на подлокотнике кресла Льва, — у нас будет своя больница, где мы будем отрабатывать все наши методики. И библиотека. Огромная.

— И свой стадион! — добавил Леша.

— И столовую с поваром из «Арагви»! — фантазировал Сашка.

Все засмеялись. Шутки шутками, но в этих мечтах была серьезная, почти осязаемая вера в общее будущее.

— Знаете, о чем я думаю? — сказала Даша, и все посмотрели на нее. — Я сегодня весь вечер смотрю на вас и думаю: какая у вас удивительная команда. Вы не просто коллеги. Вы как одна большая семья.

В комнате на секунду воцарилась тишина, и каждый, наверное, ощутил ту же мысль.

— А что, так и есть, — просто сказал Сашка, обнимая спящую дочь. — Так и есть.

Разговор тёк неспешно, переходя от работы к планам на выходные, от обсуждения прошедших боев к воспоминаниям о Москве. Лев откинулся на спинку кресла, смотрел на этих людей, своих людей, и чувствовал глубочайшую, выстраданную благодарность. Этот крепкий, надежный тыл был его главным достижением. Более важным, чем любое авторское свидетельство или орден.

Неделя пролетела в вихре деятельности, которая теперь была подкреплена мощным финансовым тылом. СНПЛ-1 напоминал разворошенный улей, где каждый трудился не покладая рук.

Лев стоял у себя в кабинете перед небольшой аудиторией: Арсений Ковалев и Михаил Баженов докладывали о первых результатах и проблемах.

Ковалев, его худое лицо осунулось еще больше от бессонных ночей, но глаза горели.

— Лев Борисович, по тиамину успех! Получили устойчивые образцы витамина B1. Чистота высокая. Начинаем доклинические испытания на животных. Но с аскорбиновой кислотой… — он развел руками, — полный провал. Мы конечно можем полностью повторить синтез Уолтера Хоуорса, но более чистый продукт… Промышленный синтез уперся в нестабильность на этапе восстановления. Получаем не кристаллы, а какую-то коричневую кашу. Теряем до 60% продукта. Нужны недели, а может, и месяцы на перебор условий.

Затем слово взяли Катя и Миша. Катя говорила четко и по делу, Миша бормотал себе под нос, глядя в собственные записи.

— Синтез дифенгидрамина идет, но мы уперлись в проблему очистки, — доложила Катя. — Получаемое соединение содержит примеси, дающие сильный токсический эффект на лабораторных мышей. Стандартные методы перекристаллизации не помогают. Нужно искать другой подход.

— Да, да, — подхватил Миша, не глядя ни на кого. — Побочный продукт реакции… полимеризуется при нагревании… забивает все выходы… нужен другой растворитель, может, спирто-водная смесь с определенным рН…

Лев слушал, скрестив руки на груди. Он видел не неудачу, а нормальный рабочий процесс. Наука это не только озарения, но и 99% упорного труда, проб и ошибок. Но время было слишком ценно, чтобы тратить его на все ошибки подряд.

Он подошел к доске, взял мел.

— Коллеги, спасибо за четкий доклад. Проблемы ясны. Давайте порассуждаем. Арсений Павлович, — он посмотрел на Ковалева, — вы абсолютно правы, мы можем повторить синтез Хоуорса. Но давайте подойдем к проблеме с другой стороны. Вы говорите, проблема на этапе восстановления. Что если мы изменим не катализатор, а… сам восстановитель? Вместо сернистого газа попробуем гипофосфит натрия в слабокислой среде? Или даже электролиз? Это должно дать более мягкое и контролируемое восстановление, без побочных процессов, которые дают вашу «кашу».

Ковалев замер, его глаза расширились. Он мысленно проигрывал реакцию.

— Гипофосфит… Да, это… это может сработать! Он селективен к нитрозной группе! Электролиз… это сложнее, но чище… Лев Борисович, вы гений! Это же надо было додуматься!

«Не додуматься, а просто знать», — с легкой грустью подумал Лев, вспоминая, что промышленный синтез витамина С в итоге пошел по пути, близкому к модифицированному методу Рейхштейна, где как раз использовалось каталитическое гидрирование. Но подтолкнуть их к этому через гипофосфит или электролиз — логичный и безопасный первый шаг.

Он повернулся к Мише и Кате.

— А вам, Михаил, насчет растворителя ваша идея верная. Но проблема, скорее всего, не в полимере, а в том, что у вас образуется смесь изомеров или рацемат. Они имеют очень близкую растворимость. Попробуйте не просто спирто-водную смесь, а дробную кристаллизацию с резким перепадом температур. Охлаждайте не постепенно, а сразу выносите на ледяную баню. И посмотрите литературу по разделению оптических изомеров с помощью виннокислых солей. Возможно, ключ там.

Миша уставился на Льва, его мозг уже прошивал предложенные условия.

— Дробная кристаллизация… Резкое охлаждение… Виннокислые соли для разделения энантиомеров… Да! Да, это имеет смысл! Мы же не проверяли оптическую активность! Катя, пойдем, надо все пересчитать и поставить новые опыты! — Он уже тянул за рукаву слегка ошарашенную Катю к выходу.

Через пятнадцать минут кабинет опустел. Лев снова остался один. Он подошел к окну. Во дворе грузовик разгружал новые автоклавы, за которыми Сашка лично ездил на завод. Рабочие, пыхтя, устанавливали тяжеленное оборудование. Было шумно, грязно и суетно. Но это был судьбоносный, созидательный хаос.

Он положил руку на холодное стекло. Финансирование было получено. Триумф отгремел. Теперь начинались будни: трудные, напряженные, полные препятствий. Но он был готов. У него была команда. У него был дом. У него была цель.

Самое сложное было не начинать. Самое сложное продолжать, день за днем, не сбавляя темпа. И он знал, что не сбавит. Потому что время было их главным противником. И оно неумолимо утекало.