Возвращение Узурпатора 3

Глава 21

К тому моменту, когда настала очередь сразиться Алексею и Батуру, их возможный противник был уже определён. Царевич Велизар одолел своего соперника и поднялся на последнюю ступень турнирной таблицы.

Сейчас он сидел в первом ряде трибун — там, где выделили место для остальных участников турнира, чтобы им не пришлось весь день тухнуть в «выгребной яме», которую почему-то теперь называли бойцовским залом. И потому царевич внимательно наблюдал за бывшими товарищами по команде. Один из них будет его соперником за звание чемпиона.

— В этом бою столкнутся Батур из рода Хучтэй и Алексей из рода Нелидовых! — объявили глашатай.

Зрители встретили бойцов овациями. Удивительно. Два презренных, заслуживших уважение и любовь собственными умениями. Алексей с отметкой Ужасного Узурпатора, чья кровь текла в его жилах (и кто знатно храпел по ночам, между прочим, мешая Алексею спать), и младший сын кхазарского вождя. Из народа, с которым варгийцы вот уже какую сотню лет постоянно сражались.

Ну, конечно же, среди зрителей были не только варгийцы, которые наверняка по большей части предпочли бы своего соплеменника, чтобы оказывать ему поддержку. Поэтому не было здесь явного любимца публики. Но оба бойца вообще не должны были забраться так высоко, и за это их уважали намного сильнее.

— Я не собираюсь тебе уступать, Батур, — предупредил Алексей. — Я знаю, у нас общая цель, но не жди от меня подачек.

— Это очень хорошо, — кивнул хазарин. — Я надеюсь на это. Давай покажем друг другу, чего мы достигли за всё время, что прожили бок о бок.

— Покажем!

Злата наблюдала за ними и не могла унять волнений. Оба стали ей близки, она считала их друзьями.

И весёлого, «светлого» Алексея, иногда немного ленивого и потому сообразительного. Ведь чтобы прилагать меньше усилий для чего-то, нужно найти способ упростить задачу!

И Батура, который чаще всего был спокоен, но мог взорваться эмоциями как никто другой, ведь постоянно держал их в себе.

Как же она завидовала легкомысленному Сварри, который просто заявил: «Пускай они надерут друг другу зады как можно зрелищнее!». Перед этим поединком и Алексей, и Батур отказались от её помощи, хотя она предлагала восстановить их силы, хоть и не намного, и осмотреть мелкие раны, полученные в ходе предыдущих схваток. Но нет, они решили выступить со всем грузом, который тянулся с предыдущих поединков. И Злата, наверное, была им за это благодарна. Готовить друзей к битве между собой наверняка оказалось бы непросто.

— Да начнётся бой! И пусть победит сильнейший! — объявил глашатай.

И Алексей с Батуром тут же ринулись сражаться. Огонь и ветер — две стихии, которые могут быть и лучшими друзьями, и злейшими врагами. Алексей и Батур слишком уважали друг друга, чтобы примериваться и тратить время на пустой обмен ударами. И поэтому, как только начался бой, арену озарила магия.

Огненные вихри и ветряные серпы схлестнулись друг с другом в красочном и ужасающем танце стихий, от которого даже сквозь защитные барьеры так пробирался жар, что зрители невольно щурились и покрывались руками.

— Вот это я понимаю! — прорычал Сварри, глядя на бой.

— Будьте осторожны, я вас прошу, — тихо прошептала Злата.

Батур окружил Алексея смерчем, пытаясь забрать воздух и потушить его огонь. Но Алексей не стал обороняться — он, наоборот, напал, направил своё пламя в смерч, и тот превратился в ужасающий огненный столб. Чувствуя, что контроль над магией теряется, Батур напрягся. Сейчас они будто перетягивали канат за контроль над этим смерчем.

Пламя и ветер то питали друг друга, то подавляли. Самому смерчу это, кажется, дико не понравилось, поэтому он начал вырываться, плеваться, дёргаться из стороны в сторону.

Вокруг, на трибунах, прекратились возгласы. Зрители просто не могли кричать, когда им в лицо был столь сильный жар. Некоторые даже начали опасаться, что барьеры, поставленные для безопасности обычных граждан, не выдержат, и взбешённый смерч вырвется на свободу.

Но этого, конечно, не произошло. Осознав, что они просто теряют свои силы, Алексей и Батур разорвали магические путы, и смерч за пару секунд развеялся, раскидав по арене пламенные рваные лепестки. И два друга, два соратника продолжили бой.

Алексей сражался на короткой дистанции. Меч — вот его главное оружие. Меч, выкованный на его Родине. Дома. Сельским кузнецом Окулой, чьё мастерство оказалось выше, даже чем у прославленного на весь Стариград Людоты.

Батур, конечно, ценил свою саблю, когда-то давно взятую в бою у воина из враждебной орды. Но лук, который он собрал сам из охотничьих трофеев — вот что было его настоящим оружием.

Он до сих пор помнил ту охоту вместе с отцом, великим вождём Батураном. Тогда они встретили величественного чагетера Олерога, опустошавшего пастбища, и одолели его. Конечно, отец сделал большую часть работы, но и Батур тогда смог нанести удар.

Жилы чагетера использовали, чтобы сделать клей, которым покрывалась внешняя часть лука, а рога пошли на пластины, вставленные с внутренней части. Деревянная основа выполнена из шаманского древа, которое с незапамятных времён растёт в священном месте по ту сторону Драконьих гор.

Батур вместе с отцом изготовил этот лук, но натянуть его смог только через два года, когда вошёл в силу. Этим же луком он сейчас и пускал стрелу за стрелой, чтобы не дать Алексею подобраться ближе.

Вжух-вжух-вжух!

Стрелы свистели в воздухе, пронзали его, летели прямо в цель, но в последний момент Алексей либо уклонялся, либо отбивал эти надоедливые, но такие опасные помехи.

В магии они оказались равны. Но помимо магии было и другое — меч против лука. Кто окажется сильнее?

Уклонился, отбил, уклонился, отбил… Алексей не брал щит на этот бой. Просто бессмысленно — стрелы летали не напрямик, они кружили, заворачивали, они могли ударить сзади, стоило только Батуру изменить направление ветра.

Точно, ветер! Вот оно!

Как только идея появилась в голове Алексея, он тут же осклабился и с удвоенным напором ринулся на своего соратника. Он заставлял Батура стрелять всё чаще и чаще. Для любого другого это было бы непреодолимой преградой, потому что уклоняться от десятков стрел, которые идут одна за другой и никак не кончаются, было просто невозможно. Но Алексею требовалось именно этого — чтобы все стрелы покинули колчан кхазарина и сейчас находились рядом с ним.

— Это бесполезно! — рычал Батур. — Если ты решил взять меня своей варгийской упрямостью, говорю сразу — не сработает!

Он злился. Его действительно бесило, что друг, соратник… Даже собрат! Кажется, начал относиться к нему неуважительно. Такие прямые атаки, такой риск. Неужели это всё, на что способен Алексей? Неужели он решил закончить поединок так глупо?

Ведь он намного сильнее — Батур знал ее это. Но сейчас подвергал себя глупому риску, будто рвался проиграть.

Неужели Батур не достоин настоящей драки⁈

— Что ты творишь⁈ Сражайся по-настоящему!

Но Алексей продолжал следовать своему плану. Он не использовал магию, будто специально. Он уклонялся и отбивался безо всякой стихии, только направлял духовную силу в мышцы, чтобы поспевать за полётом грозных кхазарских стрел, которые то и дело задевали его, оставляли порезы. Одна едва не выбила глаз, но Алексей повернул голову чуть в сторону, и остриё проскользило по брови, открыв длинную кровоточащую рану.

— Мальчики, что же вы творите? — ахнула Злата, прикрыв рот ладошкой.

Сварри тоже нахмурился:

— Не понимаю, что происходит… Алексей, что он хочет сделать? Выглядит так, будто он издевается и поддразнивает Батура. Это на него непохоже.

Асван, глядя на то, как дерутся его соратники, испытывал сразу множество эмоций. Он заворожённо следил за битвой и гадал, а сможет ли он противостоять Алексею или Батуру, если они выступят против него на полном серьёзе?

Это вызывало толику зависти, потому что проверить исход он шанс уже упустил. Нр сейчас было недоумение — Алексей никогда не презирал своих товарищей. Мог подшучивать, но не издеваться, как делал это сейчас. Тем более, постоянно находясь на грани риска быть поверженным.

Для обычных зрителей всё проходило как раз лучшим образом. Жгучее яркое противостояние, от которого вновь начали раздаваться волны одобрительного гула. Но для опытных воинов это выглядело, словно Алексей добровольно рвётся к собственному поражению.

Что он вообще задумал?

Но вдруг ответ сам явился взорам со вспышкой плотного жгучего столба пламени, который снова опалил всю арену и заставил людей зажмуриться и скривиться, прекратив крики. Когда вспышка осела, все увидели, что произошло.

— Р-р-р-ра-а-а! — кричал Алексей, бросаясь в бой на Батура.

На этот раз ему удалось резко сократить дистанцию, потому что стрелы, выпущенные Батуром, все как одна попадали на обожжённый песок. Поднялся палёный дым, и облако гари создало завесу, из-за которой было плохо видно, что происходит между соперниками. Но Батур теперь тоже рычал, вот только он корил себя за такую недальновидность.

Стрелы, которыми он пользовался, были выполнены из особого дерева, и Лют помог нанести на них печати укрепления — такие, что огнём их не сожжёшь, а сталью не переломишь.

Однако оперение всё равно оставалось уязвимым, хоть и было усилено. И эту проблему они пока что решить не смогли. Но Батур и не думал, что потребуется, ведь какой безумец потратит огромное количество концентрированной духовной силы, чтобы пробить покров ветра и уничтожить оперение⁈

А вот Алексей это сделал. И этот манёвр стоил ему почти всего доступного запаса духовной силы.

Но он наконец-то лишил Батура возможности управлять полётом стрел. Теперь это были просто очень крепкие, огнестойкие деревяшки с металлическими наконечниками. И потому Батур обнажил свою саблю и принял ближний бой.

Сталь схлестнулась. Удар за ударом она расходилась громким звоном по всей арене. Взмахи были такими быстрыми, что обычный зритель даже не понимал, что происходит. Алексей увеличивал напор — он наконец-то достиг своей цели, и не собирался сбавлять темп. В ближнем бою ни один варгиец не должен проиграть хазарину!

Тяжёлые, быстрые удары. Укол! Взмах! Удар ногой! Уворот! Выпад! Ещё один взмах…

Алексей торопился. Он чувствовал, как к концу подходят силы, как Источник начинает бурлить, предупреждая, что скоро он иссякнет. Это был рискованный ход, но иначе было нельзя. Иначе ничего бы не получилось. Поэтому у него осталось очень мало времени, чтобы одолеть своего друга.

— Давай! Давай! Покажи, на что ты способен! — кричал Алексей в боевой ярости, усиливая и усиливая натиск, чувствуя, как немеют мышцы.

— Р-р-р-р-р-ра-а-а-а-а! — рычал в ответ Батур.

Он злился. И сам на себя, и на Алексея, который подловил его. И где-то в глубине души злился из-за того, что теперь придётся как не меньше целого дня убить на починку стрел.

И два друга начали яростный обмен ударами. Алексей лучше владел мечом, но сил у него оставалось немного. Это отнимало сокрушающий эффект и скорость, а ведь Батур не был лёгким противником даже в ближнем бою. Да, он уступал Алексею во владении клинком, но он был сыном кхазарского вождя, потомственным воином, который владел любым оружием. И у него оставалось куда больше духовной силы.

Время играло на его стороне.

Огонь и ветер снова схлестнулись. Батур решил использовать духовную силу, потому что знал — так Алексей быстрее вымотается. И Алексей понял, что он должен закончить эту битву, и сделать это прямо сейчас.

Как?

Что ж была кое-какая мысль…

Один удар. Приём, которым Алексей до сих пор не владел, только видел, как его применяет отец. Ратислав Ярославович был могущественным магом огня, и Алексей видел, как отец отрабатывал этот приём и даже как сражался с его помощью против демонов. Но он не успел научить сына. Да и не знал, предстоит ли, ведь стихия отца необязательно передаётся сыну. Но так уж получилось, что и у Ратислава, и у Алексея главной стихией было пламя.

Вопрос ещё в том, выдержит ли меч такую нагрузку?

«Ну, Окула… надеюсь, твоя сталь вновь себя оправдает!» — подумал про себя Алексей.

Он почувствовал, как внутри, в Источнике, будоражится от предвкушения дух стихий. Кто бы мог подумать, что сын младшей ветви Нелидовых будет обладать духом стихий, ха!

Похожую технику использовал Лют в Лабиринте Повелителя Демонов, чтобы пробиться к центру. Но то, что хотел сделать Алексей, было намного тяжелее. Признаться, он пытался, но ни разу не получилось. Однако сейчас у него нет другого выбора.

— Прости, Батур…

— Чего⁈ — прорычал кхазарин, услышав эти слова. — Что ты несёшь⁈

Ведь Батур практически победил. У Алексея не оставалось сил, он почти всё потратил на стрелы хазарина. А теперь просит прощения⁈

— Прости… — повторил Алексей, пока они сошлись, скрестив мечи.

Удары на какое-то время прекратились. Бойцы, будто взяв небольшой перерыв, просто толкали друг друга клинками. Батур думал, что Алексей наконец-то устал настолько, что не может сражаться, и не спешил продолжать бой. Для него всё складывалось отлично, ведь даже на эту борьбу приходилось тратить духовную силу.

— Я потом куплю тебе новую саблю!

И тут Батур действительно забеспокоился, увидев этот взгляд. Глаза Алексея сверкнули чем-то необычайным. Подумав, кхазарин решил разорвать дистанцию, чтобы перегруппироваться. Он вдруг почувствовал, что находится в жуткой опасности. Интуиция, выработанная за всю его жизнь, кричала, что следует отступить, что сейчас лучше прекратить бой.

Но как сдаться Алексею, другу и сопернику? Нет, никак нельзя!

Поэтому, перегруппировавшись, он снова вступил в обмен ударами. И на этот раз с удивлением отметил, что Алексей не атакует. Он чуть ли не закрывает глаза, будто заснул или думает о чём-то совершенно ином.

— Прости⁈ — кричал Батур на эмоциях. — Сражайся!

Обычно спокойный кхазарин теперь не мог унять эти эмоции, бушующие внутри. Друг, который должен быть врагом, непримиримый соперник… Что вообще с ним происходит?

Но вдруг Алексей резко изменился. Он ловко отбил очередной удар, заставив Батура отпрянуть и открыться.

— Ну, бей же! — кричал Сварри, совершенно позабыв, что это не настоящий бой и сражаются так-то его друзья.

Злата хотела отругать асвана, но не могла оторвать взгляда и затаила дыхание, испугавшись за Батура.

Однако Алексей не атаковал. Он знал, что даже с открытой брешью Батур всё равно сумеет увернуться, или блокировать удар. Как-то смягчить урон. Это будет, конечно, красиво, но это не приведёт к победе. Поэтому Алексей немного задержался — ровно настолько, чтобы Батур успел вернуть контроль над собственной саблей, но не смог бы атаковать в ответ. И тогда Алексей, взяв меч в обе руки, замахнулся над собой, грубо и прямо, и с разящим взмахом обрушился на своего друга.

Тот только и успел, что закрыться клинком. И уж думал, что опасность миновала, но с удивлением обнаружил, что меч Алексея стал практически белым, словно раскалённая сталь.

Прямой, обоюдоострый варгийский клинок обрушился на кривую саблю и рассёк её поперёк. Духовной силы у Алексея оставалось совсем немного, поэтому он собрал её всю по кромке меча.

И вдруг битва остановилась.

Батур, несмотря на дикий жар и очень яркий свет, смотрел на затухающий клинок, замеревший прямо у него над головой. Он всё ещё держал рукоять с половиной сабли, когда второе остриё воткнулось в песок под ногами.

— Ты… ты победил, — выдыхая, чтобы не проглотить жар в лёгкие, произнёс Батур.

Остатки духовной силы покинули меч Алексея, и он снова приобрёл нормальный окрас. Батур взглянул на ухмыляющегося Алексея. Тот скалился по-доброму, по-свойски. Как брат брату.

А затем, закатив глаза, потерял сознание. И рухнул бы на песок арены, но Батур его подхватил. Но даже без сознания Алексей всё ещё сжимал свой меч.

Батур улыбнулся. Он понял, что Алексей ни на миг не переставал считать его достойным противником. Он выложился на полную, чтобы одолеть друга.