Восстание Архидемона (СИ)

Глава 51

— Мы идем на самый верх башни? — негромко поинтересовался Алистер у поднимавшегося рядом с ним по ступенькам Дайлена. — Почему маги выбрали местом собрания эту комнату? Я думал, там ничего нет. Только сторожевая площадка.

— Там — комната для Истязаний, — задыхаясь, прошипел белый до синевы от сильной кровопотери Страж-маг.

— Для чего??

— Чего слышал, — Дайлен сбился с шага и на него тут же налетел поднимавшийся следом храмовник. — Так они называют демоново посвящение в маги. Травят тебя лириумом и забрасывают душу в Тень на поживу ее тварям. И все время, пока твое тело валяется в этой комнате без души, демоновы храмовники держат у твоего горла клинок. Если они решат, что ты пробыл в Тени слишком долго и не можешь вернуться обратно — перерезают горло. Это у них называется Истязание. Не знаю, кто выдумал такое дурацкое название для этого дурацкого действа. Какие выдумщики, такое и название, нужно полагать.

Как и всегда, щедро поделившись своим настроением, Амелл надолго умолк, и сосредоточился на подъеме. Лестница все время поворачивала и была до того крутой, что под конец восхождения запыхались даже маги в легких мантиях, а хриплое дыхание носивших броню храмовников и Стражей могло загодя предупредить об их приближении любого противника.

Однако, против ожиданий, на широкой площадке перед входом в комнату Истязаний их встретил один только храмовник. Он стоял, склонившись в молитвенном положении, и даже не поднял головы, когда перед ним неожиданно появилось столько людей. Вокруг храмовника, переливаясь, мерцала сиреневатая стена, из-за чего казалось, будто рыцарь сидит в большом стеклянном стакане. — Магия крови, — вполголоса пояснил Элуат капитану Хосеку, который стоял, держась за грудь. Кровотечение из-под его доспеха усилилось. — Зовется Тень Завесы. Это применяется для пытки. Разрушить можно только кровью.

— Можешь разрушить? — тоже негромко поинтересовался тот в ответ. Элуат пожал узкими плечами.

— Можно попытаться. А вы… вы ведь передумали казнить всех нас? Сможете потом защитить меня от Усмирения, сэр? На случай, если кто-то донесет рыцарь-командору?

Капитан сделал знак всем умолкнуть. Он и Кусланд подошли к плененному магией рыцарю. С некоторым удивлением Командор Серых Стражей вспомнил его искаженное полубезумной гримасой лицо.

— Каллен!

Сидевший в магической клетке рыцарь крупно вздрогнул. Взгляд его сделался осмысленнее. Пошарив глазами, он наткнулся на Бьорна, потом — подошедшего к клетке Амелла и замотал головой, зарываясь в ладони лицом.

— Опять то же! Вам меня не сломать, нет, не сломать! Я выстою! Выдержу! Создатель да укрепит волю мою..!

— Эта клетка поддерживается силой его же страданий, — морщась, догадался Страж-маг.

— Каллен, — Хосек присел перед мотающим головой и тихо подвывающим пленником. — Заткнись хоть ненадолго. Сейчас мы тебя отсюда вытащим.

— Хватит видений! — рыцарь резко мотнул головой и попытался вцепиться зубами в собственное покрытое сталью плечо. — Хватит голосов… этот хохот… если в вас осталось еще что-то человеческое… убейте… прекратите эту игру..!

— Он бредит, — Хосек тяжело выпрямился, не сумев сдержать стона. — Его пытали. И, судя по виду, не давали пить. Дайли, сможешь ему помочь?

— Отойдите, — потребовал Амелл, снимая рукавицу. Крови под ней было достаточно. Он поднял руку, без вреда для себя касаясь кожей поверхности клетки. Подцепив что-то на переливавшейся сиреневой стене, он дернул, раз, другой. Под его кровью стена оплывала, но восстанавливалась, стоило только ее отпустить.

— Может, попробовать сжечь? — Винн подошла ближе, наблюдая за его усилиями.

— Нет, — Элуат оперся на посох. — Попробуйте, и убедитесь, что это не поможет. Клетку можно сломать только используя кровь… или подождать его смерти. Когда нечему станет ее подпитывать, со временем она распадется сама собой.

— Дайли, — Хосек тронул переливающийся сиреневый край и, обжегшись, отдернул руку. — Вытащи его оттуда.

— Я и так это делаю, — Амелл зло дернул плечом. — Он не прошел мимо меня, и я мимо него не пройду. Но я потерял сегодня столько крови, что уже просто не могу выдавить еще!

— Может, подойдет моя кровь? — Айан снял перчатку, протягивая руку.

— Я уже говорил, что не умею творить магию из чужой крови, — Дайлен вытащил нож. — Если бы умел, давно в этом признался. Он сделал новый надрез. Брызги крови упали на стенку клетки, на несколько мгновений растворяя ее. Айан и подоспевший Хосек ухватились за края щели, не давая им сойтись. Поспешившие на помощь Алистер и еще двое храмовников удерживали разрыв до тех пор, пока мокрый от натуги Амелл не пропорол стену клетки снизу доверху. От разрыва по колеблющейся сиреневой поверхности быстро пробежали трещины, в несколько мгновений охватившие всю клетку.

Элуат взмахнул посохом. Клетка треснула, разлетевшись осколками стекла. Осыпанный ими Каллен неловко прикрыл голову руками, не имея возможности увернуться. Тем, кто стоял ближе, тоже досталось. Чудом оставшаяся невредимой Винн стремительно подошла и склонилась над бывшим пленником. Рыцарь Каллен все еще дрожал крупной дрожью, но взгляд его прояснился.

— Бедный мальчик, — Винн провела по волосам храмовника, оставляя по ходу ладони след целительной магии. — У него сильное обезвоживание. Какое варварство!

— Каллен, — Хосек, морщась и поддергивая кирасу, вновь присел рядом. — Ты видел Ирвинга? Он там?

Храмовник поднял трясущуюся голову и вдруг заметил столпившихся у лестницы магов. Вскрикнув, он вскочил, пятясь назад и не сводя полубезумного взгляда с их мантий.

— Не подходите! Во имя Создателя, не подходите! Вы не заставите меня… никогда… клянусь благодетельной Андрасте, я…

— Тихо, Каллен, — Хосек поднялся, опершись на колено. — Заткнись, возьми себя в руки. Где Ульдред?

При звуках этого имени рыцарь еще раз крупно вздрогнул. Он обернулся к двери, ведущей в комнату Истязаний. Словно нарочно из-за нее донесся сильно приглушенный чей-то дикий крик.

— Там, — сипло выдавил он из себя. — Оба там. И еще целая толпа одержимых. Они… — он сглотнул, пытаясь смочить горло. — Они кого-то пытают. Временами оттуда доносятся такие звуки… такие…

— Странно, что эта толпа до сих пор не выскочила и не задала нам жару, — Алистер кивнул на дверь. Элуат неопределенно пожал плечами.

— Нет в этом странного. Мысли и поступки демона нельзя мерить человеческими. К тому же… судя по звукам — там что-то все время происходит.

Запертую дверь в ненавистную комнату Истязаний маги выбили с первого раза. За ней обнаружился обширный круглый зал, освещенный несколькими факелами. Посреди зала в окружении раздутых до безобразия одержимых стоял худощавый мужчина. Он был абсолютно лыс, хотя еще далеко не стар. Перед ним, удерживаемый заклинанием, был подвешен полуголый изможденный маг. На глазах у вошедших вылетевшая из рук лысого молния поразила тело его пленника, заставляя того корчиться и кричать от боли.

— Прими мой дар! — лысый ухватил пытуемого за подбородок, вздергивая его лицо. — Скажи, ты принимаешь его? Скажи!

Не в силах выдерживать дальше пытку, несчастный кивнул, будто ему подрубили голову. В тот же миг заклятие отпустило его, и он со стуком упал на пол, не успев даже вскрикнуть. Лысый и двое других одержимых обступили его с трех сторон и одновременно подняли руки. С их пальцев сквозь тело пленника все быстрее замелькало нечто похожее на паутину, которая разросталась, пронизывая мага насквозь холодным пронзительным светом.

— Подол Андрасте, они вновь раздирают Завесу! — Элуат взмахнул посохом и с силой саданул им в пол. Ударившая в лысого молния на несколько мгновений оглушила его. Одержимые отпрянули в стороны. За их спинами оказалось еще четверо пленных магов. Все они связанными сидели на полу, прислоненные спинами друг к другу.

— Ульдред! — Винн стукнула по полу своим посохом. — Что ты делаешь, опомнись! Ты же превращаешь магов в одержимых! Выпускаешь демонов!

Лысый в последний раз мотнул головой, видимо, окончательно оправляясь от удара. Лицо его, впрочем, не казалось испуганным или смущенным.

— О, у нас гости, — он улыбнулся. — Да еще так много. Я впечатлен, что вы сюда добрались. Что ж, добро пожаловать. Желаете присоединиться к… веселью?

— Желаем, желаем. Для этого и пришли, — Хосек прищурился, высматривая Ирвинга среди пленников. — Сейчас здесь будет так весело, что демонам в Тени тоже станет жарко. Какого нагьего помета ты связался с демонами, Ульдред? Тебе мало было тех привелегий, о которых мы договаривались? Или ты не знал, что такое одержимость?

Лысый покачал круглой головой, дернув бровями.

— Ульдреда здесь больше нет. Признаться, я владею кое-какими его воспоминаниями. Ты — капитан здешних храмовников. О, я чувствую твою ярость. Ты, кажется, взбешен. Могу я знать, отчего?

— Отчего? — при всей его невозмутимости Хосек некоторое время не мог подобрать нужных слов. — Ты забрался в мой загон. Перебил почти всех моих овец. И спрашиваешь, почему я взбешен? Это были мои маги, демон. Мои! Какого… какого нагьего дерьма ты вздумал их пытать?

Тот, кто раньше был Ульдредом, усмехнулся.

— Я не пытаю. Я даю им новую жизнь, отличную от той, что они влачили здесь. Каждый маг — это только личинка великого существа. А посмотри на них. Они слепо повинуются Церкви. Даже не Церкви, а таким, как ты. Это отвратительно! Я лишь помогаю им достичь истинного величия!

— Опомнись, Ульдред, — Винн оглянулась на выстроившихся с посохами молодых магов, которые со смесью ужаса и брезгливости разглядывали раздувшиеся тела одержимых. — В том, кем ты стал, нет ни капли величия!

Лысый прошелся перед застывшими одержимыми.

— Ты можешь говорить что угодно, старуха. Но это не делает тебя правой. Я могу вручить тебе этот дар. Тебе, и всем магам. Примите его добровольно, так будет гораздо проще!

— Нет, — Винн подняла посох, качая головой. — Добровольно ты нас не получишь.

Ульдред цыкнул щекой.

— Она противится. Они всегда противятся! Очень неразумно. Видишь, на моей стороне даже Первый чародей, — он поднял руку, указывая на сидевшего среди пленников седого изможденного старика, беспрерывно трясущего головой. — Не так ли Ирвинг?

— Останови его, — под обращенными к нему взглядами Ирвинг затрясся сильнее. — Он… собирает войско. Сначала он уничтожит храмовников, а потом…

— Ирвинг, старый лис, ты зачем на меня наговариваешь? — демон в теле Ульдреда возмущенно вздернул руками. — А я-то думал, ты уже за меня!

— Н-никогда… — прохрипел старик и закашлялся. Хосек с непонятной гримасой посмотрел на него и поднял руку с зажатым в ней свитком.

— Прикрой меня, Дайли, — бросил он устало прислонившемуся к одной из колонн Амеллу. — Для драки ты все равно не годишься.

— Что вы… — начал было Ульдред, но осекся при первых бормочущих звуках Литании Адраллы. Лицо лысого мага исказилось. Теперь он действительно больше походил на демона, чем на человека.

— Умолкни, смертный! Или…

Дайлен закричал, падая на колени. Кровь из его носа брызнула фонтаном. Выставленную вперед руку он судорожно сжимал в кулак, не давая магии демона прорваться сквозь выстроенную им стену и обрушиться на людей. С каждым мигом удерживать ему становилось все сложнее.

— Чего вы ждете? — заорал он из последних сил, обводя глазами всех, от не прекращавшего бормотать Хосека до Алистера, бледного, как лист бумаги. — Это демон, вот и убейте его!

Кожа Ульдреда треснула. Из нее полезли клыки, жвалы, огромные лапы с острыми когтями, и оскаленные зубы. Высший демон Тени предстал перед застывшими людьми во всей красе.

Очнувшиеся маги осыпали его градом заклятий. Храмовники и Серые Стражи, все, кроме Дайлена, схлестнулись с одержимыми, которые казались крупнее и сильнее всех виденных до этого тварей. Сам Амелл оставался возле непрестанно читавшего Литанию сэра Бьорна, который вынужден был уворачиваться от волн магии высшего демона, во что бы то ни стало пытавшегося прорваться к нему и оборвать корежившее его чтение. Дважды демону почти удавалось добраться до храмовника, и оба раза маги ценой неимоверных усилий останавливали его, отбрасывая назад. Сдерживавшим натиск одержимых воинам приходилось хуже — уродливые твари обладали силой подземных бронто. Они теснили изрядно потрепанных рыцарей и магов обратно к выходу из зала, там, где, прикрытый щитами Амелла, спешно дочитывал последние строки храмовник.

— На инэ тосо! — в последний раз проорал сэр Бьорн, и вслед за этим полыхнула яркая вспышка.

Когда к ослепленным людям вернулось зрение, все было кончено. Сэр Бьорн не ошибся ни в единой букве. Демоны мертвыми тушами валялись на полу. Над самой большой и уродливой тушей, некогда бывшей телом мага Ульдреда, стоял Командор Кусланд. Подаренный ведьмой доспех уберег его от большей части ран и ударов, но все равно Айан выглядел так, словно им вымыли все полы и даже стены зала Истязаний. В стороне все еще трущий глаза Алистер пытался выбраться из-под придавившего его одержимого. Сделать это ему удалось не без труда и с помощью двух уцелевших в битве магов.

Винн присела над некрасивой долговязой магиней, излечивая ее вспоротый когтями бок. Однако взгляд ее был прикован к Хосеку, который при помощи Серых Стражей освобождал спасенных магов. Сильно изможденные, бывшие пленники едва могли говорить. — Благодарю, Бьорн, — сделав над собой усилие, просипел Ирвинг, обводя глазами склоненные к нему лица. — И всех вас… — он запнулся взглядом о Дайлена и, помедлив, оперся о его протянутую руку. Утвердившись на ногах, Ирвинг вскрикнул, схватившись за тощий живот, и упал бы снова, не будь он подхвачен Алистером.

— Создатель милосердный, — он покачал головой. — Староват я уже для такого. Впрочем, я рад хотя бы, что жив, и разрыв в Завесе залатан, — он обернулся, поглядев на магов, которые пытались на месте хотя бы поверхностно излечить раны друг друга. — Это все? Где остальные?

— Кейли и Петра присматривают за детьми, — Винн подошла тоже, тяжело опираясь на посох. — И Каллен там, за дверью. Остальные все здесь.

Ирвинг опустил голову. Ужасаться и переспрашивать он не стал. Очевидно, он ожидал подобного ответа.

— Значит, Круг пал, — Первый Чародей сделался как будто еще старше и меньше ростом. — Для магов Ферелдена все кончено.

— Как ты можешь так говорить? — удивилась Винн, кивая на своих копошившихся подопечных. — Пятнадцать магов еще живы, не считая детей.

— Мы отправим послания в другие Круги Тедаса, — Бьорн сунул за пазуху Литанию Адраллы и потер доспех в месте ранения. — Они будут рады избавиться от излишков магов в их стенах. Не пройдет и полугода, как Круг Ферелдена восстановится.

Ирвинг вздохнул.

— Ты, как всегда, деятелен, сэр Бьорн. Твои слова утешили меня. Прости старику его слабость, — он посмотрел на Дайлена, потом на Айана, и наконец, на подставлявшего ему плечо Алистера Тейрина. — А вы… если с вами этот беспокойный мальчишка, то вы значит — Серые Стражи. Все-таки Дункан был прав?

— Да, учитель, — Дайлен склонил голову. — Надвигается Пятый Мор. Серые Стражи пришли просить у Круга помощи в борьбе с ним. Против воли Ирвинг хмыкнул.

— Ты же сам видишь…

— Вижу, но когда мы отплывали из Редклифа, мы ничего об этом не знали.

— У Стражей к Кругу есть еще одно дело, — Кусланд качнул головой в сторону лестницы. — Но, быть может, сперва спустимся и успокоим рыцаря-командора? Он вот-вот явится сюда, чтобы воевать со всеми нами.

Первый Чародей горько усмехнулся.

— Это похоже на Грегора, — он кивнул Алистеру. — Тебе придется помочь мне сойти по этой длинной лестнице, Страж. Я слаб. Чума на тех, кому пришло в голову разместить Круг в башне!