Восстание Архидемона (СИ)

Глава 45

На этот раз все получилось. На миг зеленоватый туман вспыхнул перед глазами Кусланда ослепительной белой вспышкой, а затем вновь возвратился в стоячую мутно-зеленую пелену. Айан пришел в себя стоящим на четвереньках и трясущим головой. Рядом с ним на камнях лежал маг, прикрывая глаза.

— И что — и все? — с трудом проморгавшись, хрипло спросил он.

Айан поднялся на ноги. Вокруг по-прежнему был все тот же туман, и все тот же камень под ногами. Однако, очертания острова, на котором они стояли, сильно переменились. Вне всякого сомнения, это был не их остров. Они оказались где-то еще. Внезапно Ниалл вцепился в руку Айана, указывая куда-то вперед.

— Тут действительно кто-то есть, — его голос звучал приглушенно. Посмотри туда, Страж!

Кусланд не сразу понял, на что указывал ему маг. Мигом позже он увидел впереди колыхавшееся марево, бывшее гуще и плотнее прочего зеленого тумана Тени. Ниалл отпустил его руку и зябко повел плечами.

— Должно быть, это сон какого-то несчастного. На этом острове также правит демон, как на нашем правил демон желания.

— Тогда пойдем, и освободим его пленника!

— Не все так просто, Страж, — Ниалл едва успел схватить за плечо шагнувшего вперед Айана. — Прошу, выслушай меня. Демона прошлого острова мы одолели попросту из-за внезапности. Она не могла поверить, что кто-то вроде меня осмелится напасть на нее. Здесь мы должны действовать так же. Если демон почует наше присутствие раньше, чем мы нападем — все может окончиться плохо.

Кусланд дернул щекой.

— Ты маг, кому, как не тебе знать повадки демонов. Сделаем, как ты сказал. А где искать этого… хозяина острова? Он не мог нас уже почуять?

— Если он увлечен сном своего пленника, он нас не почует, пока мы не нападем, — молодой маг бросил взгляд в сторону колеблющегося марева. — Он будет играть роль одного из теней сна. Нам нужно догадаться, какую, до того, как он прознает о нас в творимой им грезе.

Кусланд поднял брови, качая головой. В этом стоячем зеленом мареве удерживать мысли ясными становилось все сложнее, и слова мага в этом ему не помогали. Наоборот, слушая Ниалла, он все меньше понимал, о чем тот говорит.

— Идем, — оборвав путанные объяснения, повелел он. — Найдем демона и покончим с этим скорее.

— Только, во имя Создателя, осторожнее, Страж!

Положив руку на рукоять меча, Кусланд глубоко вдохнул и шагнул в густой туман. Он ожидал, что пелена плотного воздуха забьет дыхание, но этого не произошло. Напротив, в лицо ему пахнуло морозной свежестью горных вершин. Зеленый туман пропал, пропала сама колеблющаяся реальность Тени, являя разительный контраст с тем, что окружало его теперь. Айан стоял на покрытой инеем жухлой траве. В десятке шагов перед собой он увидел маленькую деревянную хижину, которая тулилась к крутому каменному откосу. Вокруг, насколько хватало глаз, простирались горные хребты, сколь величественые, столь и непроходимые. К хижине вела только одна едва приметная тропа вниз по крутому склону. Больше отсюда дорог не было.

Перед хижиной работал крепкий человек, несмотря на морозный воздух, раздетый по пояс. Его горбоносое лицо и вьющиеся, черные как смоль волосы, явно выдавали выходца из Вольной Марки. Или, во всяком случае, бывшего с марчанами в родстве. Человек размеренно и без видимого усилия поочередно раскалывал деревянные чурки большим древотесным топором, откидывая уже готовые в сторону. Чуть поодаль красивый черноглазый юноша, чем-то неуловимо походивший на мужчину, полоскал белье в большой мыльной лохани. Рядом с ним девочка, почти совсем еще ребенок, увязывала прутья в веник. Жесткие прутья не слушались детских пальцев, не желая связываться узлом, но девочка с сосредоточенным видом, раз за разом собирала их обратно и пыталась затянуть грубой бичевой. Ее растрепанные черные, как вороново крыло, вьющиеся волосы были в точности, как у отца. Черты обоих детей были на редкость правильны и несли отпечаток благородства. Так, во всяком случае, показалось Айану, который пристально наблюдал за семейством.

— Смотри, Страж, — Ниалл материализовался рядом незаметно, заставив Кусланда вздрогнуть. — Мы должны понять, кто из них демон раньше, чем он…

— Дайлен! — резко вскрикнул тем временем мужчина, откидывая потные волосы со лба. — Ты решил оставить нас без ужина?

Юноша вскочил и, на ходу вытирая руки о свисавшую из кармана тряпку, кинулся к сложенной под навесом печи. Раздув пригасшие угли, он принялся ловко подкладывать дрова под булькавший закопченный котел.

— Почти готово, отец, — попробовав варево, сообщил он, возвращаясь к лохани. — Скоро будем есть. О Андрасте, Солона, — Дайлен отобрал у сестры наполовину вытянутую из лохани сорочку, и, раздраженно морщась, принялся оттирать детские руки от мыльной пены. — Иди, поиграй где-нибудь еще!

Айан шагнул ближе. Теперь его никак нельзя было не заметить, однако, семейство продолжало заниматься своими делами, не обращая на нежданного гостя никакого внимания.

— Кто-то из них спит, — хрипло прошептал молодой маг, держась рядом со Стражем. — Спит и видит сон. Что-то из своего прошлого. Нас в этом прошлом нет, потому они не видят нас. Ни спящий, ни его сторожевой демон… пока. Чтобы спящий нас увидал, нужно его разбудить.

— Я знаю, кто из них спящий, — Кусланд поднял руку, указывая на юношу, старательно намывавшего в лохани белье, и откладывавшего чистое в деревянное корыто. — Дайлен Амелл, мой брат по Ордену. Должно быть, он видит сон об очень давнем прошлом. Здесь он совсем юн.

— Амелл? — маг сощурился, всматриваясь в черты Дайлена. — Не его совсем недавно забрали из башни Серые Стражи? Значит, он выжил?

— Да, — Кусланд внимательно переводил взгляд с лица мужчины на ребенка, силясь понять, кто из них был мучителем Дайлена. — Послушай, — вспомнив слова верховного демона, негромко обратился он к Ниаллу. — Кто такой стихиарий?

— Стихиарий? — в свою очередь удивился тот. — Почему ты спрашиваешь?

— Демон назвал так Дайлена, — не стал скрытничать Командор. Ниалл с сомнением покачал головой.

— Стихиарий — это маг, которому не нужно тратить свои запасы прочности, связывающие с Тенью, и именуемые маной, дабы управлять стихиями, — невнятно пояснил он. — Стихиарии, как и сновидцы сомниари, рождаются редко, очень редко, и очень могучи. Настолько, что некоторые… еретики считают стихиариев избранниками Создателя, наделенными его силой, дабы нести его волю. Все это, конечно, неправда. Правда то, что стихиарии обладают огромным могуществом, источник которого неиссякаем, и крайне опасны. Последний стихиарий с величайшими потерями среди храмовников был сожжен почти двести лет назад. Дайлен… нет, быть не может. Никогда не замечал за ним ничего подобного. Он слабый маг. Демон ошибся.

Кусланд не ответил. Он смотрел на Дайлена, удивляясь тому, что с такой легкостью могло сотворить с человеком искажение Тени. Зная истинный возраст и облик Амелла, Айан продолжал видеть его юным, словно это на самом деле было так. Несмотря на то, что он не был ни мудрецом, ни книгочтем, такое не могло не вызывать интереса.

Отец Дайлена внезапно резко выпрямился. Не выпуская топора, он шагнул в сторону дороги, прикладывая ладонь к глазам. А затем стремглав бросился в дом.

Обернувшись, Айан увидел группу из семи храмовников, быстрым шагом поднимавшихся по горной тропе. В цели их путешествия сомневаться не приходилось — кроме плато, на котором стояла хижина Амеллов, больше дороги никуда не было. Дайлен вскочил. Даже издали было видно, какой смертельной бледностью покрылось его лицо. Торопившиеся храмовники не успели еще добраться до двора перед хижиной, когда старший Амелл выбежал обратно. В одной руке он держал длинный меч хорошей стали. Другой продолжал крепко сжимать все тот же топор.

Идущий впереди старший из воинов Церкви поднял руку. Храмовники рассыпались цепью, перекрывая все пути к побегу. Теперь, когда на их дороге встал вооруженный человек, они сделались осторожнее. Впрочем, в своих силах рыцари Церкви были уверены. И не безосновательно.

— Марк Амелл, — когда до отца Дайлена и Солоны оставалось не больше десяти шагов, старший храмовник сделал своим людям знак остановиться. — Ты обвиняешься в укрывательстве мага-отступника. Вместо того чтобы, как полагается честному человеку, заявить о маге, едва только сделалось известным о его порочной связи с Тенью, ты взялся укрывать его, чем подло попрал законы Церкви. Такой проступок карается рудниками с конфискацией всего имущества. Что ты можешь сказать в свое оправдание? Марк Амелл стиснул зубы.

— Я не собираюсь оправдываться перед вами, — он резко мотнул головой, отбрасывая мокрые волосы назад. — Будьте вы прокляты! Вы говорите о моем сыне. Проваливайте, говорю вам, откуда пришли. Я его не отдам!

Старший храмовник снял шлем, взяв его подмышку. Лицо его, неожиданно благообразное, в противоположность словам, выражало ласковую укоризну.

— Ты словно одурманен, Марк, — он шагнул ближе, меняя тон. — Подумай, разве не тлетворное это влияние той забавы демонов, что ошибочно именуешь ты своим сыном? Может ли истинный последователь Андрасте говорить так, как ты? Я скорблю о твоей утрате, но у тебя больше нет твоего первенца. Остался лишь порочный сосуд, вместилище для порождений Тени, что только и ждут, чтобы через него выбраться в мир смертных, и нести разрушения и горе! Позволь нам забрать его миром. Клянусь, я пощажу твою жизнь.

Амелл мрачно ухмыльнулся. Меч он по-прежнему держал вытянутым перед собой, не подпуская никого к дому, где за его спиной кусавший губы Дайлен сжимал руку вцепившейся в него сестры.

— Ты за идиота меня держишь, храмовник? Думаешь, я ничего не знаю о Тени? Я знаю о ней побольше твоего. Прошло уже два года! Два года кошмаров! Он сам победил своих демонов и отогнал опасные сны. И за все время не сотворил ни одного магического действа. Он не опасен!

— Если позволите, сэр, — Дайлен запнулся, справляясь с дрожью в голосе. — Демонов в Тени можно победить без помощи магии. Я убил троих мелких, используя лишь те приемы, которым научил меня отец…

— Заткнись, Дайлен! — Марк Амелл поудобнее перехватил меч, не спуская глаз с окруживших его храмовников. — Бери сестру, и запритесь в доме. Живее!

— Ты совершаешь ошибку, Марк, — храмовник горестно покачал головой, и вдруг швырнул шлем в Амелла.

Тот успел пригнуться, и, приняв выпад меча на топорище, отшвырнул рыцаря от двери. Храмовники молча бросились на него — как хорошо обученные псы на злого, поджарого волка. Марк Амелл сражался яростно и умело, не подпуская никого к своему дому. На лице его застыло раздраженно-обреченное выражение, исступленное и ужасное в своем бешенстве. Ему удалось поразить трех из семи своих врагов, когда клинок старшего храмовника, наконец, нашел свою цель. Не нужно было быть мастером меча, чтобы знать наперед исход этого поединка.

Кусланд шагнул еще ближе. Вне всяких сомнений, демон был среди храмовников. Однако сосредоточиться на том, чтобы понять, кто именно, ему помешал Дайлен. Выскочив из-за двери, юноша упал на колени рядом с неподвижно лежавшим в траве отцом. По его лицу бежали слезы.

— О Создатель! — не обращая внимания на подступавших к нему храмовников, Дайлен положил мгновенно окутавшиеся синеватым свечением ладони вокруг рваной раны на груди отца, не замечая, или не желая замечать, что тот был уже мертв. — Я сейчас, сейчас…

— Сэр Колин! — один из храмовников тронул за локоть старшего. — Брат Октавиан серьезно ранен. Братья Лут и Родерик истекают кровью.

Старший обвел взглядом своих людей. Двое раненых Марком Амеллом храмовников оставались на ногах, безуспешно пытаясь остановить кровь, зажимая руками порезы. Еще один лежал у стены дома. На губах его пузырилась кровавая пена. Над ним на коленях стоял еще один рыцарь. Взгляды старшего и коленнопреклонного храмовников встретились, и последний покачал головой. Дернув щекой, старший пересек пространство, отделявшее его от уткнувшегося в тело отца рыдающего отступника и, схватив того за плечо, резким движением вздернул на ноги.

— Оставьте меня! — размазывая слезы, выкрикнул Дайлен, пытаясь вырваться из хватки железных пальцев. — Оставьте! Мерзавцы! Негодяи! Ублюдки!

Сэр Колин выпустил его плечо и, не размахиваясь, влепил крепкую затрещину. Охнув, молодой отступник не удержался на ногах, припав на колено и держась за щеку. Храмовник снова рванул его вверх, и ударил по другой щеке.

— Слушай меня, щенок, — удерживая голову юноши за затылок, он приблизил его лицом к себе. — Сейчас ты воспользуешься своим греховным талантом, и вылечишь братьев, которые пострадали из-за твоего папаши. Живее, мразь, или, клянусь, я сожгу тебя живьем!

Он выпустил отступника. Отступив на шаг, Дайлен вскинул голову, обводя глазами стоявших вокруг рыцарей Церкви, которые держали мечи наготове. Его заплаканное разбитое лицо комкала гримаса ненависти.

— Я не буду помогать убийцам моего отца, — он закусил губу, выдерживая взгляды храмовников, устремленные на него с разных сторон. — Убили его, убейте и меня! Будьте прокляты… вы… вы все…

Он снова разрыдался, закрывая лицо руками. Из-за двери хижины вышла Солона и, остановившись рядом с плачущим братом, устремила взгляд на тело отца. Выражение ее миловидного худенького лица было недетски скорбным и отрешенным.

Старший храмовник еще раз оглянулся на умирающего. С внезапно всколыхнувшейся в душе яростью подскочил к Солоне и, оторвав ее от брата, отшвырнул в сторону дома.

— Ну что? — глядя в лицо оторопелому Дайлену, который от неожиданности даже перестал плакать, зло поинтересовался он. — Ты не дорожишь своей жизнью, а как насчет нее? Мы сейчас уйдем и уведем тебя, а ты подумай, что станется с нею, если мы не возьмем ее с собой?

Юноша затравленно озирался в окружении храмовников. Солона осталась сидеть на земле там, где упала. Ее темные глаза, не отрываясь, смотрели теперь на сэра Колина.

— Она ведь просто маленькая девочка, — выговорил, наконец, Дайлен, кусая губы до крови. — Неужели вы… служители Церкви, можете так поступить?

— Делай, что велено!

Некоторое время они стояли друг напротив друга — старый рыцарь и юный маг, сверля друг друга взглядами — полным ненависти с одной стороны и злого бессилия — с другой. Наконец Дайлен поморщился, как от боли, опуская голову.

— Я… не уверен, что смогу. Отец запрещал мне творить любую магию.

Старший храмовник сложил на груди руки.

— Подумай о своей сестре. Если ты не сможешь — она останется здесь.

Юноша не ответил. Стараясь не смотреть на тело отца, он подошел к умирающему храмовнику и присел рядом. Ладони его окутались синеватым свечением.

— Создатель, помоги мне! — едва слышно пробормотал он.

Внезапно свет померк. Кусланд очутился в кромешной тьме. Даже свежий горный воздух сменился на затхлый дух подземелья.

— Сон кончился! Почему ты не ударил, Страж? — раздался где-то рядом яростный шепот Ниалла, про которого Айан уже успел позабыть. — Главный храмовник и был демоном, это же ясно, как день!

Ответить ему Кусланд не успел. Сон Дайлена продолжался, вспыхнув вокруг них иной реальностью. Теперь это был сумрак коридоров башни Круга. Амелла Айан увидел сразу. Молодой маг был таким, каким привыкли его видеть товарищи, разве что одет не в пожалованный ему эрлессой гномий доспех, а в мантию Круга. Дайлен стоял, прижимаясь спиной к стене одной из ниш, а над ним нависал рослый светловолосый храмовник. Лица рыцаря видно не было, так как к непрошенным гостям он был повернут спиной, но его низкий хрипловатый голос был хорошо знаком им обоим.

— … шут знает, что такое! Я закрываю глаза на многое, за что в других Кругах магов приговаривают в лучшем случае к Усмирению. Так это или не так, ты, мерзавец?

— Так, сэр.

— Но тебе должно быть известно, что рыцарь-командор Грегор не столь лоялен. Он не знает всех вас так, как знаю я. Кто по-настоящему опасен, а кто — просто играет в игрушки. Малейшее отступление от правил Круга в его глазах — преступление! Ты знаешь об этом? Отвечай, камень тебе в глотку!

— Знаю, сэр.

— Тогда какого лысого демона вы с Йованом так неосторожны? — шепот капитана храмовников делался все яростнее. — Кто просил твоего дружка попадаться на глаза самому Грегору с вашей запретной магией? Я знаю, что это в задницах у вас детство играет, но он-то нет! Он приговорил Йована к Усмирению. Завтра. Утром.

Дайлен вскинул на него глаза и тут же опустил их. На его щеках заиграли желваки.

— Это не все, — похоже, вовсе не удивленный молчанием мага, продолжал храмовник. Он шагнул ближе, сократив расстояние между собой и Амеллом до предела. — Перед Усмирением будет допрос. После него в голову даже нашего недалекого рыцаря-командора могут закрасться сомнения, как Йован мог постичь хотя бы азы малефикарума в одиночку. Ты понимаешь, что это значит для тебя?

Дайлен молчал. Хосек склонился к его лицу.

— Он обязательно тебя выдаст.

Продолжая молчать, Дайлен угрюмо смотрел в пол. Глаза его выцветали белым, выдавая крайнее замешательство.

— Но ведь допрос можно провести по-разному, Дайли, — немного другим тоном, чем раньше, заговорил рыцарь. Молодой маг теперь не отрываясь смотрел на него. — Йован может расколоться в первые же минуты. А может… проявить неожиданную твердость.

Амелл промолчал и в этот раз. Храмовник отодвинулся, но только для того, чтобы сгробастать его за плечо и с силой швырнуть об стену.

— Старик Грегор устроил мне сегодня тьма знает, какой разнос, — зло сообщил он, глядя в глаза Дайлену, который успешно прятал свой испуг под маской вежливой сдержанности. Только побелевшие губы мага выдавали его истинные чувства. — Будто бы в Круге творят малефикарум, а мне об этом не известно. Хотел бы я знать, почему я должен сносить такое из-за молодого выскочки, который считает себя умнее других, и… не получать ничего взамен?

Дайлен вздрогнул, отстраняясь от склонившегося к нему храмовника. Видимо, последнее придало ему сил для неодносложного ответа.

— Благодарю, что вы меня предупредили, сэр. Сочувствую вам, сэр. Обещаю, что постараюсь быть осторожнее. И… уже поздно. Если… если у вас все, разрешите мне вернуться в спальню.

Хосек выпрямился. Его лицо исказилось.

— Ты что, намеренно издеваешься надо мной? — гаркнул он в сердцах. Дайлен шарахнулся, но деться в узкой нише ему было некуда. — Я прикрываю вас, недоразумения, не просто так. Каждый из магов чем-то мне полезен. Только от тебя никакого прока. Но я все равно позволяю играть в игрушки и до последнего выгораживал тебя перед Грегором. Знаешь, почему?

Молодой маг смотрел в сторону. Стремясь скрыть дрожь в руках, он скрестил их на груди.

— Знаю, сэр, — едва слышно ответил он. Хосек удовлетворенно кивнул.

— Хвала Андрасте, мы добрались до главного, — он подцепил подбородок мага, заставляя того поднять голову. — Все, игры кончились, Дайли. Я не хочу рисковать своим местом просто так. Мне еще предстоит вытаскивать хотя бы одного тебя из того дерьма, куда вы с Йованом так упорно суетесь. Но на этот раз, — его рука соскользнула с подбородка на плечо Дайлена. — Ты мне заплатишь. Сначала — за разнос от Грегора.

Амелл перехватил руку храмовника у самого своего лица. В намерениях капитана сомневаться не приходилось. Другой рукой рыцарь крепко держал мага за плечо, не давая тому отстраниться.

— Не трогайте меня, сэр, — тихо предупредил Дайлен. Руку храмовника он по-прежнему удерживал за запястье, не давая себя коснуться. — Я… я… это… неправильно. Это противно Создателю.

— Противно Создателю? Противно Создателю?? — Хосек вырвал, наконец, свою руку и вдруг наотмашь ударил мага по щеке. — Я скажу тебе, что противно Создателю! Та мерзкая магия крови, которой, поправ все заветы Андрасте, занимаетесь ты и твой дружок! Хватит, наболтался. Теперь заткнись и не… не мешай мне! Я сказал, стой смирно, щенок! Неблагодарный ублюдок…

— Такое часто случается? — мрачно поинтересовался Кусланд, кивая в сторону сновидца и его мучителя. Несмотря на то, что, казалось бы, теперь демон был более, чем очевиден, Айан колебался. Что-то подсказывало ему, что все было не так просто. Хосек мог также угодить в плен к демону праздности, и виденный им сон мог принадлежать не магу, а храмовнику. Сбрасывать со счетов этого не следовало.

— Не часто, — тем временем удивил его Ниалл, с непонятной гримасой взирая на разыгрывавшуюся сцену. — Но случается. Обычный способ расплатиться с храмовником за услугу с его стороны. Бывает, что это по взаимному согласию. Но, как правило… все происходит вот так.

— Но ведь Круг — это святилище, а не тюрьма.

Ниалл криво усмехнулся.

— Храмовники так же заперты здесь, на пустынном острове, вдали от людей, как и маги. У них оружие, но они — такие же заключенные. Им целыми днями бывает нечего делать, только пялиться на нас в коридорах. Не удивительно, что они находят свои развлечения в издевательствах и насилии. И то… в здешнем Круге капитан следит за тем, чтобы ничего не было сверх меры. В других Кругах… маги очень часто убивают себя, не в силах вынести…

Кусланд махнул рукой, делая ему знак не продолжать, и вытащил меч. Он шагнул вперед, но всадить его в зарвавшегося демона не успел. По коридору послышались тяжелые бряцающие шаги, и спустя миг из темноты вышел крепкий молодой храмовник. Заметив стоявших в темноте, он быстро подошел к ним, хлопнув Хосека по плечу.

— Что здесь происходит? — недовольно и требовательно спросил он. Хосек обернулся, для чего ему пришлось выпустить плечи Амелла.

— Капитан? — в безмерном удивлении пробормотал вновь подошедший. Мимо воли его взгляд скользнул по спешно оправлявшему мантию магу, лицо которого даже во тьме казалось злым и очень несчастным. — Но…

— Что ты здесь делаешь, брат Каллен? — в голосе Хосека вновь слышались властные нотки. — Какого демона ты не на посту?

— Я… я услышал шум, — тот, кого звали Калленом, казался смущенным. — Капитан, объяснитесь. Что вы делаете здесь с этим магом?

Некоторое время Хосек насмешливо разглядывал своего подчиненного, заставляя того чувствовать себя все более неловко из-за того, что тот явно не знал, как ему следует поступить.

— Иди на место, брат Каллен, — наконец приказал начальник, делая указующий жест рукой. — Ты покинул пост. Это нарушение устава. Очень серьезный проступок. Так можно и вылететь без права перевода. В какую-нибудь Создателем забытую деревню. До конца жизни.

Каллен стиснул зубы. Его решимость разобраться со всем явно начала слабеть. Он бросил еще один неуверенный взгляд на прятавшегося в нише мага.

— Сэр Каллен, — негромко попросил Амелл. — Пожалуйста, не уходите.

Хосек усмехнулся, показав крепкие зубы. По-видимому, ситуация, только что раздражавшая, начинала его забавлять.

— Долго собираешься здесь топтаться? — он нетерпеливо дернул головой, указывая на что-то в стороне. — Возвращайся на свой пост. Нам с магом еще нужно… потолковать.

Молодой храмовник посмотрел в указанную сторону, потом на неотрывно глядевшего на него Амелла, и вдруг решился.

— Нет, капитан, — он шагнул ближе. Его рука непроизвольно легла на рукоять меча. — Ваши действия подпадают под категорию…

Дослушать никому не довелось. Воспользовавшись тем, что храмовник ослабил хватку, Дайлен с силой оттолкнул его в сторону и, пробежав мимо Каллена, стремительно исчез в темноте. Ослепительно вспыхнув напоследок, мучительный для него сон погас.

— А это интересно, — пробормотал из темноты Ниалл. Кусланд не мог его видеть, но слышал дыхание. — По башне ходило много слухов относительно причастности Дайлена Амелла к побегу Йована, но никто в точности не был уверен, что оба они занимались магией крови. Многие полагали, что Амелл попросту сделался жертвой оговора…

Реальность вновь вспыхнула вокруг них темными коридорами башни Круга. Дайлен Амелл подошел к высокой двустворчатой двери, у которой мирно дремал храмовник и, беззвучно приоткрыв ее, проник в большую спальню. Тихо и стремительно пройдя несколько пролетов с двухъярусными кроватями, он остановился перед одной из последних. Нижний матрац был не занят, зато на верхнем умиротворенно посапывал Йован.

Прикрыв товарищу рот, Дайлен бесцеремонно сдернул его с кровати, и, убедившись в том, что его узнали, влепил Йовану затрещину. Дождавшись, пока тот, схватившись за щеку, переждет боль, ударил еще раз, вложив в удар все обуревавшие его чувства.

— Дайлен! Что за…

— Собирайся, живее, — стреляя выцветавшими белым глазами по сторонам, яростным шепотом приказал Амелл. Вокруг вроде бы все пока было тихо. — Мы уходим из башни, этой ночью, сейчас. По дороге расскажешь, как мог Грегор видеть тебя, творящим магию крови!

Йован открыл рот и захлопнул, кидаясь куда-то под кровать. Через несколько мгновений он вытащил два тощих мешка, один из которых протянул товарищу.

— Но как…

— Я же сказал, объяснишь сам! — Дайлен шарил под матрацем, стараясь, чтобы не было слышно даже шуршания простыней. — Но не теперь. Сейчас нужно тихо и незаметно уйти до того, как нас хватятся. Я сбежал от Хосека. Он в любой момент может решить, что отпускать меня не следовало, и явится сюда.

Амелл, наконец, нашел, что искал. Тугой мешочек, набитый монетами, перекочевал к нему за пазуху. Маги вышли из спальни и, прокравшись мимо спящего храмовника, почти бегом припустили только им известным путем.

Внезапно Йован остановился и придержал за локоть товарища. Обернувшись к нему, Дайлен поймал умоляющий взгляд.

— Я… не сердись, друг. Мне нужно попрощаться с Лили. Знаю, знаю, — поспешно пробормотал неудачливый малефикар, косясь на поворот, за которым они оставили очередного не страдавшего бессонницей рыцаря Церкви. — Но если я уйду, не увидев ее… пусть уж лучше усмиряют!

— Да уж, может, для всех так было бы лучше, — скрипнув зубами, согласился Амелл, доставая длинный кусок толстого стекла, при большой необходимости могущий сойти за оружие. Зная Йована, он был осведомлен о непрошибаемом упрямстве последнего, особенно тогда, когда это меньше всего было нужно. — На, держи. Встретим храмовника — усыпишь. Сам!

— О Создатель, это на самом деле очень интересно, — Ниалл, уже не настаивая на нападении, внимательно следил за событиями сна Амелла с неослабевающим любопытством. — Они действительно хотели бежать сообща. Прошу, Страж, дай досмотреть, каким именно образом!

Кусланд промолчал. Ему тоже хотелось досмотреть сон Дайлена до конца. Угрюмый и скрытный маг почти ничего не рассказывал о себе, и о многом Айану приходилось только догадываться. Знакомство с Йованом оставило по себе множество вопросов, ответа на которые от Дайлена дожидаться не приходилось. Соблазн увидеть все своими глазами был слишком велик.

Между тем, оба мага добрались до женских спален. Здесь стража у дверей бодрствовала. Выглянув из-за угла, и убедившись в этом, Йован аккуратно спустил с плеча свой мешок. Присев на корточки, он проколол себе палец и начертил кровью на полу несколько знаков. Когда он дописал последний, символы внезапно поднялись в воздух и растворились, сделавшись красноватым туманом. Стоявшие у дверей рыцари Церкви грузно осели на пол.

— Идем, — Йован поднял с пола мешок и закинул его на плечо. — Нужно чтобы кто-то постоял на страже. Чтобы нас не застигли врасплох.

Дайлен остался под дверью, а Йован скользнул внутрь. Спустя короткое время он вышел обратно в сопровождении невысокой полноватой девушки в одеждах послушницы. У девушки на плече висела большая холщовая сумка.

— Что? — не понял Амелл, глаза которого беспрерывно вспыхивали сине-белым, выдавая сильное волнение. — Что еще?

— Лили, — явно тушуясь, объяснил Йован, влюбленными глазами глядя на свою избранницу. — Идет с нами.

— Что??

— Я не буду вам обузой, — послушница отважно тряхнула челкой. — Обещаю…

Дайлен бешенно посмотрел на Йована, собираясь, по-видимому, высказать все, что у него накопилось, но не успел. Откуда-то послышался топот ног, и на узком пятачке перед комнатой появилось еще несколько действующих лиц. Рыцарь-командор Грегор в сопровождении капитана Хосека, рыцаря Каллена и четырех других храмовников не дошел до незадачливых беглецов на полдесяток шагов. Рядом с ним худой высокий старик с умным, но испитым лицом и сизым носом впачатляющих размеров скрестил на груди руки. На старике была мантия мага, но не такая, как на Йоване, Дайлене или даже Ниалле, а гораздо богаче, хотя и сильно поношенная. По другую сторону от Грегора притулился юный эльф в робе ученика.

— Видите, я говорил вам правду, — эльф кивнул на застывших у двери беглецов. — Они давно уже собирались устроить побег. И один из них спутался с послушницей. Йован!

Грегор кивнул. Застигнутые врасплох маги с походными сумками на плечах никем другим, кроме беглецов, и быть не могли.

— Так это правда. Они собирались бежать, — он поднял руку, указывая на Йована. — Как командир присутствующих здесь рыцарей-храмовников, я приговариваю этого мага крови к смерти! Что касается этого мерзавца, — он перевел указующий перст на зло глядевшего на него Дайлена, — так он еще от Истязаний отойти не успел, а уже плюет в лицо Кругу! Такое не должно оставаться безнаказанным. Хотя закон гласит о запрете усмирения для магов, которые выдержали Истязания, в виде исключения такую меру пресечения можно назначать для особо опасных преступников за их провинности. А потому приговариваю Дайлена Амелла, новопосвященного мага Круга, к усмирению. Взять их!

— Если мне позволено будет сказать, рыцарь-командор, — капитан Хосек выступил вперед. Лицо его на миг отразило сильное волнение. — Нельзя с полной уверенностью утверждать о степени вины Амелла. Мы должны быть беспристрастны. Нужно провести расследование…

Грегор сделал нетерпеливый жест.

— Ты как всегда вступаешься за магов, сэр Бьорн. Андрасте свидетель, я порой поражаюсь твоему мягкосердечию, граничащему с глупостью. Сколько раз, например, ты уговаривал меня не применять усмирение к целителю Андерсу? Он оценил твои старания? Недавно он устроил шестой — шестой! побег из Круга. И я уверен, что когда мы его поймаем, ты снова будешь заступаться за него. А прочие? А эти сопляки, — он кивнул на ощетинившегося Дайлена и Йована, крепко сжимавшего руку подруги, — думаешь, они ценят то, что ты для них пытаешься сделать? Мы даем им слишком много свободы. Они распоясались. Я все больше склоняюсь к тому, что мне следует перенять опыт кирквольской рыцарь-командора Мередит о том, как следует обращаться с магами. Пусть лучше дрожат, завидев храмовника хотя бы издали, чем творят то, с чем нам приходится теперь бороться!

— Ты разочаровал меня, Дайлен, — сизоносый старик горько покачал головой. — Ты мог рассказать о том, что творит Йован. Мог рассказать о побеге. Но вместо этого… О Андрасте, ты ведь умен. Ты был моим любимым учеником. Отчего ты так меня подвел?

— Да плевать тебе на магов, Ирвинг, — Йован зло сплюнул сам под ноги храмовникам. — Ты перед Церковью на задних лапках бегаешь!

— Он прав, — Дайлен скривился, разминая кисть. — Тебе нет дела до того, что творится в башне. Мы тут — бесправнее рабов. Маг, сделай то, маг, сделай это. Маг, ты не будешь жаловаться, потому что просто некому! Но с радостью накажут, если выказать хоть малейшее неповиновение, хоть малейшее, чтобы сохранить крупицы собственного достоинства! — Амелл зло пожевал губами, скользнув взглядом по капитану Хосеку. — Я просто хочу жить. Как все. И каждый день видеть солнце! Создатель, неужели я так многого хочу?

— Довольно! — Грегор резко мотнул головой, и по его знаку четверо храмовников двинулись в сторону магов. — Под замок их всех. Послушница, презревшая Церковь и обет, должна быть отправлена в Эонар.

— Эонар? — Лили непроизвольно прижалась к Йовану, глядя на рыцарь-командора полными ужаса глазами. — Но ведь это тюрьма для магов. Сжальтесь, прошу вас!

— Нет! — Йован вырвал из-за спины осколок отданного им Дайленом стекла. — Вы ее не тронете!

Он всадил стекло себе в ладонь. Брызнувшая кровь в мгновение собралась в вихрящееся свирепое облако и обрушилась на заступавших им путь храмовников, разметав тяжелых рыцарей, как солому.

— Быстрее, Лили!

Однако девушка уже не выказывала рвения. Глаза ее по-прежнему были полны ужаса, но теперь его причиной было явно не решение Грегора о ее судьбе.

— Йован, ты… маг крови?

— Да, это так, — Йован поник головой. — Мне казалось, если я буду больше знать, это поможет нам вернее уйти отсюда…

Он сделал шаг к ней, но Лили отшатнулась. Ее лицо исказила брезгливая гримаса.

— Не приближайся ко мне, чудовище! Ты… ты омерзителен. Маг крови! Создатель, как я могла верить тебе!

— Ну? — Амелл вынул кинжал из-за пояса одного из храмовников и примерил его по руке. — Убедился, как абсурдно тащить с собой истеричную бабу, у которой вместо мозгов — кисель? Давай пойдем уже, пока они не очнулись!

— Лили! — в голосе Йована была неподдельная боль. — Прошу тебя! Я вообще собирался забросить магию! Совсем забросить! Все, что мне нужно — это быть с тобой! Дайлен! — он обернулся к Амеллу, который с озабоченным лицом присел над лежавшим на полу Ирвингом. Первый чародей стоял ближе храмовников, и не был защищен доспехом, потому досталось ему больше других. — Скажи ей! Мы ведь собирались бросить магию и заняться мирным трудом. Скажи, она мне не верит!

— О, Йован! — Лили закрыла лицо руками, делая предотвращающий жест, когда ее возлюбленный вновь попытался подойти к ней. — Магия крови меняет людей! Уродует их! Я… не могу быть с тобой, малефикар! У… убирайся!

— Иди, готовь лодку! — Дайлен швырнул в руки Йовану свой мешок. — Я займусь Ирвингом. Ты, идиот, слишком сильно ударил его. И Йован, — повременив, пока быстро уходивший по коридору товарищ обернется, сквозь зубы процедил Амелл. — Если ты меня не дождешься… я найду и убью тебя! Понял?

Йован кивнул, но глаза его были прикованы к Лили. Послушница стояла, привалившись к косяку, и плакала, уткнув лицо в ладони. На него она уже не обращала внимания. Вздохнув, Йован быстро ушел, подгоняемый яростными взглядами товарища.

Дайлен перевернул Ирвинга на спину. Старик захрипел, судорожно пытаясь вдохнуть. Его мантия была разорвана и пропитана кровью. Казалось, у Первого чародея не осталось ни одного целого ребра.

Негромко выругавшись, Дайлен вытащил кинжал храмовника и косо полоснул себя по ладони. Не обращая внимания на вскрикнувшую Лили, принялся быстро чертить у головы Ирвинга маловразумительные символы, попеременно обмакивая палец то в свою, то в его кровь. При этом он постоянно сжимал руку, из пореза которой на грудь Первого чародея сочилось красным. Кровь быстро испарялась, собираясь над телом Ирвинга красноватым туманом. Когда туман полностью накрыл Первого чародея, Дайлен прекратил свое бормотание, и резко ударил ладонью об ладонь.

Туман исчез. Ирвинг дернулся и впервые смог вдохнуть полной грудью — без хрипа. Еще через миг он широко открыл налитые кровью глаза.

— Прощай, учитель.

Дайлен вскочил. Его шатнуло, но, удержавшись на ногах, малефикар бросился по коридору вслед за несколько минут назад убежавшим туда Йованом. Однако ему не суждено было скрыться. Какой-то храмовник, очнувшийся раньше остальных, неожиданно резво бросился наперерез и, ударив в ноги, повалил на пол. На помощь к нему подоспели другие. Амелл яростно вырывался, однако, почему-то не применяя магию крови. Должно быть, для такого удара, каким воспользовался Йован, этой самой крови он выпустил попросту недостаточно, а больше ему не давали. Мужество же для того чтобы сжигать и замораживать не демонов, а живых людей, тоже нужно было откуда-то взять. У Дайлена такого мужества еще не было.

Сэр Каллен сорвал с шеи сосуд из толстого стекла, по форме напоминавший сосульку. Теперь малефикара на полу удерживали двое, и еще один пытался разжать ему зубы. Однако прежде, чем храмовники исполнили задуманное, уже пришедший в себя Грегор властным движением остановил своих подчиненных.

— Подождите. Он малефикар и тоже заслуживает казни. Незачем переводить на него концентрат, — рыцарь-командор обернулся к одному из своих людей, стоявшему в бездействии. — Брат Марио, беги к внешней страже. Остановите беглеца любой ценой. Брат Каллен, — он кивнул на меч рыцаря. — Исполняй.

— Стой, Каллен! — капитан Хосек опустил руку в латной перчатке, которой прикрывал большую свежую шишку на лбу. — Рыцарь-командор! Мы не можем… не должны выносить такие решения без разбирательств. Зачем уподобляться марчанам, известным своим беззаконием? Степень вины этого мага еще нужно определить!

— Да что тут определять, сэр Бьорн? — досадливо поморщился Грегор, явно не в первый раз приготовившись выслушивать от своего заместителя оправдательные речи, с которыми заранее не был согласен. — Мы все видели — он творит магию крови, и гораздо более тонкую, чем Йован. Малефикар, пытавшийся бежать из Круга! Ты всегда меня удивлял своей лояльностью к магам, брат капитан, но это уже переходит все границы!

— Быть может, с первого взгляда все кажется именно так, — Хосек показательно покаянно опустил голову, исподлобья взглянув в сторону Первого чародея и встретившись с ним глазами. — Однако не стоит нам отмахиваться от того, что именно этот маг делал только что. Вы же не станете отрицать, сэр Грегор, что он мог сбежать с дружком, пока все мы валялись здесь, беспомощные, как дети. Вместо этого он остался, чтобы излечить нашего многоуважаемого Ирвинга. Хотя мог догадаться, чем это может окончиться для него.

— Все так, Грегор, — старик просунул пальцы в прорехи своей мантии на груди, демонстрируя их рыцарю-командору. — Если не Дайлен, я был бы теперь у Создателя. Он всегда был послушным, хорошим мальчиком. Мы за ним не уследили, но это можно исправить.

— Я лично прослежу за тем, чтобы Амелл не причинил никому вреда, — Хосек бросил еще один взгляд на Первого чародея, с которым они хорошо понимали друг друга. — Мы изолируем его от других магов и проведем расследование. Если окажется, что возвращение этой заблудшей души на путь, указанный священной Андрасте, невозможен…

— Я уверен, что возможен, — Ирвинг оставил в покое мантию и ласково посмотрел на по-прежнему сидевшего на полу в крепких объятиях сразу трех храмовников любимого ученика. — Дайлен умный парень. Он уже все понял. Разумеется, мы назначим для него взыскания…

По мере того, как они говорили, Грегор переводил взгляд с одного на другого. Во взгляде его все больше читались раздражение и досада.

— Ценю ваши доводы, но решения здесь принимаю я, — он, все еще тяжело ступая, подошел к удерживаемому храмовниками Дайлену и посмотрел на него сверху вниз. — Что бы вы ни говорили, малефикарум — это зараза, которая будет расползаться, дай ей только волю. Оба щенка знали, на что шли, когда ввязались в… во все это. Моя задача — защитить людей Ферелдена от таких, как они, — он брезгливо указал подбородком на зло глядевшего на него Амелла. — Когда мы поймаем Йована, его постигнет та же участь. Каллен, приказываю казнить этого мага немедленно.

Капитан Хосек шагнул вперед. Его неприятное узкое лицо оставалось бесстрастным, но не голос.

— При всем уважении, сэр, мы совершаем ошибку.

— Верно.

Собиравшийся было резко осадить зарвавшегося помощника Грегор обернулся. Все прочие молча созерцали подходившего к ним высокого темноволосого и темнобородого человека, который был хорошо знаком Кусланду.

— Дункан! — рыцарь-командор Грегор был раздосадован, как никогда. — То, что происходит здесь — внутреннее дело Круга.

— Это не совсем так, — Дункан тоже подошел к удерживаемому храмовниками Амеллу и, встретившись с ним взглядом, перевел его на Грегора. — Я приехал в Круг не только за добровольцами для королевской армии. Я набираю людей в Орден Серых Стражей. Из того, что я успел узнать об этом маге — он мне подойдет.

— Он малефикар, — вмешался Ирвинг, переглянувшись с рыцарь-командором храмовников. — Я не знал об этом, когда писал тебе. Он слишком опасен.

— Малефикар, который помог сбежать другому магу крови не только не будет наказан, а получит награду, сделавшись Серым Стражем! — Грегор возмущенно воздел руки. — Да это неслыханно!

— Как вас там, Дункан? — Дайлен сверкнул глазами, дернувшись в руках храмовников. — Во имя Создателя, заберите меня отсюда! Клянусь, вы не пожалеете! Вы не знаете, на что я способен!

Гость Круга магов ободряюще кивнул ему.

— Я не могу этого позволить, — твердо проговорил Грегор. Дункан поднял бровь.

— Мне стоит огласить Право Призыва? — спокойно поинтересовался он. Грегор возмущенно вскинулся, но сдержался, уперев яростный взгляд в пол.

— Подумай хорошенько, на что ты подписываешься, — сдавленно проговорил храмовник. Командор Серых Стражей пожал плечами.

— Этот маг благороден и честен, — счел нужным пояснить он свою позицию. — Он помог другу и спас учителя, зная, что может заплатить страшную цену. Он не стал вредить никому из вас, хотя, я уверен, мог бы, как это сделал его товарищ. В конце концов, мне его рекомендовал Ирвинг, а мнению Первого чародея я доверяю безоговорочно. Сам… Дайлен не против вступления в Орден. Я прав?

— Все, что угодно, — почувствовав, что руки храмовников уже не давят на его плечи, Амелл поднялся на ноги. — Все, что прикажешь. Хоть на цепь. Только на свежем воздухе, подальше отсюда.

— Ну что же, — было видно, что эти слова даются Грегору нелегко. — Я признаю за Серыми Стражами…

Он не договорил. Внезапно реальность дернулась раз, другой, и опала тряпичными лоскутами, растворяясь на лету. Кусланд вырвал меч из тела раскрывшего в беззвучном крике рот юноши-эльфа, который все время стоял в стороне, молча глядя на разворачивавшиеся перед ним события. В тот же миг, тускло вспыхнув напоследок, сон Дайлена погас, возвращая зрителей и участников в зеленоватое марево Тени.

Все участники события исчезли, кроме того самого юноши, который изламывался самым причудливым образом, словно его что-то корежило, меняя форму и вид. Что-то подобное творилось с убитой ими ранее демоницей, только рождавшееся из эльфа существо было не в пример опаснее и гаже. Несколько мгновений спустя над магом и Стражем возвышался огненно-красный демон, состоявший, казалось, из одной только раскаленной плоти земли.

— Демон гнева! — Ниалл поднял руки, заблестевшие собиравшимися в них каплями влаги. — Не давай ему приближаться к тебе! Я… постараюсь его остудить. Но не знаю, получится ли…

Демон гнева зашипел и дернулся в их сторону, но добраться до застывших непрошенных гостей не успел. Из неоткуда на него обрушелся целый водопад, в котором исчезли и сам демон, и оказавшиеся рядом люди. Айана сбило с ног, столкнуло с Ниаллом и понесло к краю острова. Он сумел уцепитьтся за что-то невидимое под водой, другой рукой намертво ухватившись за шиворот мага.

Вода схлынула, смыв с острова всю устилавшую его каменистые края многовековую пыль. Айан с трудом разжал впившиеся в скалу пальцы и, выпустив одежду Ниалла, поднялся на ноги. Демона гнева он увидел сразу. Порождение Тени осталось стоять там, где на него обрушились потоки воды, но оно уже не жило, больше напоминая скальный вырост причудливой формы. Вода остудила его до основания, сделав твердым, недвижимым и, по-видимому, мертвым. Чуть поодаль втянув голову в плечи, в своем гномьем доспехе стоял Дайлен. По нему было видно, что он бы с удовольствием оживил, а потом окатил тварь еще раз. Никогда еще не доводилось видеть товарища в таком бешенстве.

Заметив Командора, Дайлен с трудом взял себя в руки. Впрочем, сами руки у него продолжали подрагивать.

— Он заставлял меня злиться, — едва справляясь с дергающимся лицом, объяснил Амелл. — Все время, — добавил он, поймав в поле зрения Ниалла.

— Демон гнева, — пожал плечами тот, подходя ближе. — Я тебя помню, Дайлен. Мы встречались в библиотеке после твоего посвящения в маги.

— А я тебя нет, — все еще передергиваясь, Амелл обернулся к Кусланду. — Давно вы здесь стоите?

— Нет, — соврал Айан, справедливо прикинув, что правду можно отложить для другого раза.

— Мы подошли только что, — в одно касание догадался подыграть ему Ниалл.

Дайлен смерил их подозительным взглядом и прикрыл глаза.

— Проклятая тварь, — в сердцах, но уже тише, пробормотал он.

— Соберись, — жестко велел Айан, осматривая застывшего демона. — Выберешь другое время, чтобы киснуть. Нам нужно найти Алистера и этого… капитана Хосека. Они должны быть где-то здесь.

Они заозирались по сторонам, но на плоском как блин, маленьком острове спрятаться или хотя бы не заметить кого-то было невозможно.

— Где-то здесь их нет, — после паузы решил Кусланд, убедившись в этом лично. — Во владениях демона еще три острова. Но нам нужно сердце этой твари, чтобы переместиться… если конечно, оно не погасло.

— Сердце-то — внутри, — Ниалл с сомнением обошел вокруг застывшего демона. — А разбить эту глыбу будет непросто.

Дайлен стащил перчатку и сдавил руку на месте пореза. Дождавшись крови, вымазал ею ладонь и сделал резкое движение в сторону неподвижного порождения Тени. Раздался глухой треск, и верхняя часть застывшей твари откололась, едва не отдавив ноги Айану. Увернувшись, Кусланд с трудом вытащил засевшее в обнажившемся камне пульсирующее сердце демона и передал его Ниаллу. Они вернулись к пьедесталу. Как и в прошлый раз, едва только маг поместил источник энергии в его гнездо, пьедестал ожил. Стражи переглянулись и взялись за руки. Удерживая Командора за запястье, Ниалл коснулся следующей точки на чеканке схемы.