Восстание Архидемона (СИ)

Глава 46

Переход опять совершился мгновенно. Все трое вывалились в полутемную комнату, освещенную только светом тлеющих углей из большого камина. Подняв голову, Айан увидел, что почти упирается носом в колени светловолосого мальчика лет десяти-двенадцати. Мальчик этот сидел за шторой у самой стены, прижимая к животу горсть конфет, судя по всему, ворованных.

У камина стояли двое. Было ясно, что мальчика они не видели. Айан знал обоих. Высокий, худой темноволосый человек с желтым и желчным лицом был никем иным, как тейрном Логейном Мак-Тиром, победителем орлесианцев и великим героем Ферелдена. Логейн опирался локтем о кирпичную кладку над камином. Вспыхивавшие над углями языки пламени отбрасывали причудливые тени на его нервное лицо. Рядом с ним плотный благообразный муж поглаживал окладистую бороду. Эрл Эамон выглядел куда лучше, чем та тень человека, что без памяти лежала теперь в его покоях, ожидая помощи магов. Оба вельможи были моложе, чем привык о них помнить Айан.

— Ты должен был мне сказать, Эамон! — тем временем выговаривал тейрн задумчиво глядевшему перед собой эрлу, и его темные глаза взблескивали по-волчьи зло. — Мэрик был моим другом! Почему я не знал обо всем этом раньше? Почему о таких вещах я узнаю случайно?

— Успокойся, Мак-Тир, — Эамон устало вздохнул и сложил руки на животе. — Мэрик доверил эту тайну мне десять лет назад и взял с меня слово, что я буду растить его, как воспитанника. Он ничего не говорил о том, чтобы я посвящал кого-либо в его секреты. Даже тебя.

Логейн дернул ртом и, перестав подпирать камин, заходил по комнате.

— Ну, хорошо, — остановившись, наконец, перед родным дядей короля, резко бросил он. — Прошло уже больше десяти лет. Я видел его — он вылитый Кайлан, словно у них на двоих одно лицо. Ты понимаешь, чем это чревато? Чем это может грозить в дальнейшем?

— Не преувеличивай, — эрл нахмурился, отступив на шаг от напиравшего на него Логейна. — У них с Кайланом разница почти шесть лет. Да, между братьями есть сходство, но убей не понимаю, чем это может навредить моему старшему племяннику.

— Братьями? Старшему племяннику? — делая ударение на слове «старшему» вскрикнул Логейн, нечаянно обдав собеседника брызгами слюны. Взгляд его запылал настоящей яростью. — Ты послушай, как ты говоришь! Эамон, во имя Создателя! Ты говоришь о безвестном ублюдке, который должен был сдохнуть еще в младенчестве, как будто он равен Кайлану! Подумай, может, ты неправильно истолковал просьбу Мэрика, когда он отдавал тебе это отродье? Что, если король хотел… чтобы все свершилось просто тихо и без его участия?

— Этот ублюдок — сын моего друга! — жестко парировал эрл, качнувшись вперед. — Он и в самом деле безвестен. Отчего тогда тебя так беспокоит его существование?

— Потому что в отличие от тебя, я помню о законах Ферелдена, — Логейн вновь подошел к камину и оперся о кладку, уставившись в огонь. — Если с Кайланом что-то случится, а с ним может случиться что угодно, то любой королевский ублюдок может претендовать на его трон. В том числе и этот… как его…

— Алистер.

— Алистер, — Логейн поморщился. — Даже имя ты дал ему благородное. Неужели ты на самом деле предполагаешь…

— Я ничего не предполагаю, — несмотря на его спокойный и ровный тон, видно было, что эрл Эамон начинал терять терпение. — Я потому и не говорил тебе, что мог предугадать твое отношение к этому делу. Алистер — хороший парень. Я бы даже сказал — очень хороший. Не мешало бы ему быть немного хуже. Я уверен, он не посягнет на брата. Ему это просто не нужно. Я позабочусь о том, чтобы ему не было это нужно никогда.

Логейн молчал. Эамон подошел ближе и положил руку на его плечо.

— Я понимаю твое беспокойство, — он отнял руку и, забрав полено из сложенных у камина, подбросил его в огонь. — Твоя дочь сделалась королевой совсем недавно. Но я уверен, тебе не о чем волноваться. Кайлан молод и здоров, как и Анора. Не пройдет и года, как эта чета подарит Ферелдену наследника престола, помоги Создатель, не одного. И тогда ни Алистер, ни кто другой, не сможет претендовать на трон, даже если с Кайланом что-то случится. Храни Андрасте от такого несчастья.

Логейн оторвался от созерцания огня. Теперь его темные глаза были требовательно устремлены на эрла Эамона.

— Пойми меня правильно, Эамон, — тейрн Логейн говорил с нажимом, как человек, не собиравшийся принимать возражений. — Я говорю сейчас не только как отец, и забочусь не только о дочери, но и о всей стране. Ты меня знаешь. Чутье еще никогда меня не подводило. Этот ублюдок опасен. Если ты не хочешь его убивать, хотя бы сделай так, чтобы мы могли быть уверены в том, что он никогда не будет представлять угрозы для престола Ферелдена!

— Что ты предлагаешь? — брови Эамона сошлись над переносицей. Логейн мрачно усмехнулся, не отводя взгляда.

— То, что всегда делают в таких случаях. Лишить его возможности к продолжению рода. Он останется жить, но на трон претендовать не сможет.

Мальчик за шторой судорожно сцепил пальцы, между которых таяли и плющились добытые конфеты. По всему было видно, что столь вожделенные сласти интересовали его теперь в самую последнюю очередь. Затаив дыхание, он боялся пошевелиться, чтобы ненароком не выдать себя.

После долгой паузы Эамон, наконец, качнул головой.

— Это не годится, — медленно проговорил он. — Не лучше смерти.

— Он не просто ублюдок, он королевский ублюдок, — настаивал Логейн, все больше раздражаясь. — Демоновы орлесианцы — мерзавцы и подонки, но я не могу не признать, что этот придуманный ими способ избавления от нежелательных…

— Я сказал — нет, — громче, чем ранее, отрезал Эамон, отходя от камина. — Он — сын моего друга, и был моим воспитанником десять лет. Я не могу так поступить с Алистером. И тебе не советую, — он обернулся, поймал и выдержал тяжелый взгляд Логейна. — Но если само существование этого мальчишки настолько не дает тебе спать по ночам, я могу предложить компромисс. Алистер — крепкий парень, он здоров и истовый андрастеанин. Церкви нужны такие мальчики. Она кует из них железо своей брони.

— Сделать его храмовником? Ты это хочешь сказать?

— Именно, — Эамон отвел взгляд и стал рассматривать узор на занавеске, за которой прятался юный воришка. — Ты знаешь, что после посвящения храмовники всецело принадлежат Церкви. И почему бывших храмовников не бывает — знаешь тоже.

Некоторое время в комнате слышалось только потрескивание подброшенного в камин полена. Логейн размышлял. Алистер за шторой с трудом расцепил слипшиеся руки и сунул в рот большой палец, весь в медовой нуге.

— Хорошо, — наконец согласился он, сохраняя на лице всегдашнее его мрачное выражение. — Если ты, Эамон, сдержишь… Договорить он не успел. Взявшаяся изнеоткуда мощная струя пламени в единый миг испепелила его. Эамон отпрянул от опавшего черным пеплом Логейна, а потом медленно посмотрел в сторону стушевавшегося Дайлена.

— Тьфу ты, лепешка коровья, я ошибся, — Страж-маг поймал уничижительный взгляд Командора и стушевался еще больше. — Сейчас… Кожа Эамона мокро треснула. Из нее стремительно рванулось вверх нечто огромное и, вне всяких сомнений, очень могучее.

— Сссмертные… — презрительно прорычало оно, но закончить ему не дала другая струя пламени, в которой оно с диким ревом исчезло на несколько мгновений. Когда пламя опало, взглядам перепуганных «смертных» предстало все то же чудовище. С висящими лохмотьями мокрой от крови шкуры и огромными волдырями, которые лопались прямо на глазах, чудище, тем не менее, оставалось живым и еще более озлобленным, чем ранее. С яростным хриплым воем оно бросилось на метнувшихся в разные стороны людей.

— Демон гордыни! Одно из самых сильных порождений Тени! — Ниалл взвизгнул, уворачиваясь от лязгнувших крыков. — Дайлен! Сделай что-нибудь!!

— Сам сделай! — донеслось откуда-то издалека. Реальность комнаты постепенно разрушалась, впуская все тот же зеленоватый туман. Должно быть, она, как и прочие уже виденные пленниками Тени, была небольшой. Просто с соседнего острова они переместились на этот, и по случайности попали прямо в сон несчастного Алистера. — Ты ведь тоже маг!

— Я целитель! О Создатель, о святая Андрасте, кто-нибудь да помогите же мне!

Преследуемый по пятам ревущим демоном и плохо соображающий в рваных ошметках реальности Ниалл запутался в полах мантии, споткнулся и упал. Ему хватило времени, чтобы перевернуться на спину и швырнуть в нависшего над ним демона наспех созданную молнию. Этим он выкроил для себя лишний миг жизни, за который Кусланд успел догнать ошалевшую тварь и всадить в нее меч. Меч вошел до середины и застрял. Взревевший от дикой боли монстр обернулся к выпустившему рукоять Командору и ударил его чудовищной лапой. Айана отбросило на десяток шагов в зеленовато-бурую пыль, которой сделались каменные плиты пола комнаты Эамона. Сон Алистера растаял окончательно, являя все те же очертания очередного острова Тени, который был неотличимо похож на остальные.

— Сдохни! — Амелл, ярость которого не смог перебить даже испуг от преображения демона, выхватил свой меч и с маху всадил его в почву острова.

Благородное оружие вспыхнуло, как хорошо просмоленный факел. От него до замершего демона, который быстро не сообразил, кого ему хотелось убить первым, мгновено пробежала дорожка из огня. В следующий миг огонь охватил все тело твари. Демон взвыл и ударил вслепую, едва не размазав по земле Ниалла. Не переставая завывать, монстр упал и принялся кататься в пыли. Колдовской огонь на нем все не затухал, безжалостно уничтожая то, что с каждым мигом все больше походило на гору дергающегося горелого мусора.

Наконец, все было кончено. С усилием поднялся на ноги Дайлен. Айан смог только сесть, болезненно морщась. У его ног Алистер растерянно моргал в зеленую мглу, которую видел над собой вместо неба.

— Что… произошло? Где мы?

— Мы в Тени, где демоны мучают нас снами, в которых заставляют страдать, — вкратце просвятил его Амелл. Вложив всю свою ярость в удар, он, наконец, вернул себе душевное равновесие. — Нужно добраться до той твари, которая удерживает нас здесь, и убить ее.

— Надо — значит убьем, — если Алистер и удивился, то благоразумно отложил вопросы до другого раза. Не теряя времени даром, он поднялся, и помог подняться ушибленному Командору. — Куда нам идти?