Воронцов. Перезагрузка. Книга 9

Глава 8

Я попрощался и вышел на улицу. Захар держал лошадей.

— Куда теперь, Егор Андреевич? — спросил он.

— На завод, — ответил я, садясь в седло. — Проверим, как там дела.

Мы поехали по знакомым улицам. Солнце уже поднялось высоко, день обещал быть тёплым. На заводе уже кипела работа — из цехов доносился привычный шум.

Я оставил лошадь и направился в мастерскую Савелия Кузьмича. Дверь была приоткрыта, изнутри доносились голоса.

— … и вот тут нужно аккуратно, чтобы не перекалить, — говорил Савелий.

Я вошёл. Савелий Кузьмич стоял у горна вместе с Григорием и Фёдором Железновым. На наковальне лежала какая-то тонкая заготовка.

— Добрый день, Егор Андреевич! — поздоровался Григорий, заметив меня первым.

Остальные обернулись.

— А вот и наш изобретатель! — басовито прогудел Савелий, вытирая руки о фартук. — Как раз вовремя. Хотели к вам посылать.

— Что случилось? — насторожился я.

— Ничего плохого, — успокоил меня Григорий. — Просто проволоку сделали. Хотели показать.

Савелий подошёл к верстаку, взял небольшую катушку. На ней была намотана тонкая медная проволока — действительно тонкая, чуть толще волоса.

— Вот, — он указал мне на катушку. — Протянул через волочильную доску двадцать раз. Тоньше уже некуда — рваться начнёт.

Я осторожно размотал кусочек проволоки, осмотрел. Она была ровной, без узлов и утолщений. Толщина — идеальная для наших целей.

— Отличная работа, Савелий Кузьмич! — похвалил я. — Именно то, что нужно.

Он довольно хмыкнул:

— Ну, я ж не зря столько лет в кузнецах.

— А капсулы? — спросил я у Григория. — Нашли мастера?

Григорий кивнул:

— Да. Семён Кравцов взялся. Говорит, что сделает за пару дней. Уже начал работу.

— Где он сейчас?

— В соседнем помещении. Пойдёмте, покажу.

Мы прошли через двор в небольшую мастерскую рядом. Семён сидел за верстаком, склонившись над какой-то мелкой деталью. Услышав наши шаги, поднял голову:

— А, Егор Андреевич! Смотрите, что получилось!

Он протянул мне маленький латунный цилиндрик — капсулу. Я взял её, внимательно осмотрел. Размер подходящий, стенки ровные, дно запаяно аккуратно.

— Семён, отлично! — я повертел капсулу в пальцах. — Сколько уже сделал?

— Пока только десяток, — ответил он. — Но технологию отладил. Теперь быстрее пойдёт. К завтрашнему вечеру ещё штук двадцать сделаю.

— Прекрасно, — одобрил я. — Главное — точность. Все капсулы должны быть одинаковыми.

— Понял, Егор Андреевич. Слежу за этим.

Мы вернулись к Савелию. Я чувствовал, как внутри растёт азарт. Всё складывалось лучше, чем я ожидал. Проволока готова, капсулы делаются, кварц завтра заберу. Осталось собрать всё воедино.

— Григорий, Савелий Кузьмич, — обратился я к ним. — Давайте сегодня займёмся механизмом молоточка. Нужно спроектировать его детально, чтобы завтра, как только я привезу кварц, сразу начать сборку.

— А где чертежи? — спросил Григорий.

— Сейчас, — сказал я, доставая ранее нарисованный чертеж.

Следующий час мы провели, склонившись над ним. Я объяснял, они задавали вопросы, уточняли детали. Механизм получался довольно простым: спусковой крючок освобождает пружину, пружина толкает рычаг, рычаг приводит в действие молоточек, молоточек ударяет по кристаллу кварца.

— Вот тут, смотрите, — я показывал на чертеже, — важный момент. Сила удара должна быть строго определённой.

Савелий Кузьмич кивал, изучая чертёж:

— Понятно. Молоточек сделаем из закалённой стали. Лёгкий, но прочный. А кварц как крепить будем?

Я дорисовал крепление:

— Вот так. Кристалл помещаем в металлическую обойму. Обойма плотно его держит, но не давит. Когда молоточек ударяет, кристалл сжимается, но не трескается.

— А провод к нему как присоединить? — задал вопрос Григорий.

— Один конец провода крепим к обойме кристалла, — объяснял я, рисуя. — Другой конец идёт к капсуле с порохом. Когда кристалл сжимается, возникает разряд. Разряд идёт по проводу к капсуле, порох вспыхивает.

Фёдор хмурился, явно пытаясь понять физику процесса:

— Егор Андреевич, а почему возникает этот… разряд? Что это вообще такое?

Я задумался, подбирая простые слова:

— Это как… как невидимая молния. Только очень маленькая. Когда вы сжимаете кварц, внутри него рождается особая сила. Эта сила бежит по проводу и создаёт искру. Искра поджигает порох.

Он медленно кивнул, хотя в глазах всё ещё читалось непонимание. Но это было нормально — главное, чтобы он умел сделать механизм правильно, а понимать глубинную физику необязательно.

— Ладно, — Савелий Кузьмич отложил чертёж. — План ясен. Фёдор, ты займёшься молоточком и обоймой для кристалла. У тебя руки точнее всех. Григорий, ты координируешь — следишь, чтобы всё вовремя делалось. Я сделаю пружины разной жёсткости для испытаний.

— А я завтра привезу кварц, — добавил я. — И тогда начнём сборку первого прототипа.

Григорий посмотрел на меня:

— Егор Андреевич, а вы уверены, что всё это сработает? Просто… ну, это так непривычно. Камень даёт искру…

Я посмотрел ему в глаза:

— Григорий, я абсолютно уверен. Это проверенный принцип. Просто в России его ещё никто не применял. Мы будем первыми.

Он медленно кивнул:

— Хорошо. Тогда делаем.

Мы ещё немного обсудили детали, потом разошлись по своим делам.

Я вышел из мастерской, направился к выходу. По дороге меня окликнул Иван Дмитриевич.

— Егор Андреевич! — он шёл мне навстречу быстрым шагом. — Как раз вас ищу.

— Добрый день, Иван Дмитриевич, — поздоровался я. — Что-то случилось?

— Нужно поговорить, — он кивнул в сторону конторского здания. — Пойдёмте.

Мы прошли в небольшой кабинет на втором этаже. Иван Дмитриевич закрыл дверь, предложил мне сесть.

— Слушаю вас, — сказал я, усаживаясь в кресло.

Он сел напротив, сложил руки на столе:

— Получил вчера депешу из столицы. Императрица лично интересуется вашими успехами.

Я поднял брови. Екатерина Великая. В моей истории её уже давно не было в живых, но здесь она правила. Это ж сколько ей сейчас — почти восемьдесят⁈ И, судя по всему, она внимательно следила за тем, что происходит в промышленности.

— И что она хочет? — осторожно спросил я.

— Результатов, — коротко ответил Иван Дмитриевич. — Конкретных, измеримых результатов. Новые ружья, новые технологии, обученные мастера. Она понимает, что война близко. И хочет, чтобы Россия была готова.

Я кивнул:

— Понимаю. Результаты будут. Мы работаем не покладая рук.

— Я знаю, — согласился он. — И я это передаю наверх. Но вы должны понимать — терпение у высшего руководства не бесконечное. Им нужны осязаемые успехи. Желательно в ближайшее время.

— Сколько у нас времени? — прямо спросил я.

Он задумался:

— Месяца два. Максимум три. К концу весны нужно показать что-то впечатляющее.

Я прикинул в уме. Два-три месяца. За это время можно успеть сделать новые ружья с пьезоэлементом, провести испытания, запустить первую небольшую партию. Если всё пойдёт по плану.

— Успеем, — твёрдо сказал я. — У меня есть новая идея для ружейных замков. Если она сработает — наши ружья станут надёжнее любых европейских.

Иван Дмитриевич заинтересованно наклонился вперёд:

— Что за идея?

Я коротко рассказал ему про пьезоэлемент, про кварц, про механизм с молоточком. Он слушал внимательно, не перебивая. Когда я закончил, он медленно кивнул:

— Интересно. Очень интересно. Когда будет готов первый образец?

— Через два-три дня, — ответил я. — Завтра заберу обработанный кварц у ювелира, послезавтра соберём прототип, проведём испытания.

— Хорошо, — он встал. — Держите меня в курсе. Как только будет готово — сразу сообщите. Я хочу посмотреть сам.

— Договорились, — пообещал я.

Мы вышли из кабинета. Иван Дмитриевич направился к воротам. Я же вернулся в мастерскую Савелия Кузьмича.

Там кипела работа. Савелий уже отковал несколько пружин разной жёсткости — от совсем мягких до очень тугих. Фёдор тщательно обтачивал молоточек на токарном станке, добиваясь идеальной формы и веса.

— Как дела? — спросил я, подходя.

— Продвигается, — ответил Фёдор, не отрываясь от работы. — Ещё пару часов — и молоточек будет готов. Обойму для кристалла начну делать завтра.

— Отлично, — одобрил я.

Я ещё немного понаблюдал за работой, потом решил ехать домой.

На следующий день я проснулся рано, позавтракал и сразу поехал к ювелиру. Он уже ждал меня, сидя за своим верстаком.

— А, Егор Андреевич! — поздоровался он, вставая. — Как раз закончил вашу работу. Смотрите!

Он достал из ящика небольшую коробочку, открыл. Внутри на бархатной подкладке лежали четыре кристалла кварца — идеально обработанные, цилиндрической формы, с закруглёнными торцами. Они сверкали на свету, отполированные до зеркального блеска.

Я осторожно взял один кристалл, покрутил в пальцах. Размер — точно по чертежу. Форма — безупречная. Поверхность — гладкая, без единого скола или царапины.

— Великолепная работа! — искренне похвалил я ювелира. — Именно то, что нужно!

Он довольно улыбнулся:

— Я ж говорил — какой бы я был мастер, если б такую простую работу не сделал.

Я достал кошелёк, отсчитал оставшиеся три рубля:

— Вот, держите. И спасибо ещё раз.

— Всегда рад помочь, Егор Андреевич, — он принял деньги. — Если что ещё понадобится — обращайтесь. Остальные четыре доделаю завтра.

Я аккуратно упаковал кристаллы в коробочку, спрятал во внутренний карман кафтана и вышел на улицу. Захар уже ждал с лошадьми.

— На завод, — скомандовал я, садясь в седло.

Мы помчались по улицам Тулы. В груди росло волнение. Сейчас начнётся самое интересное — сборка прототипа. Если всё получится, если кварц действительно даст искру нужной мощности — это будет прорыв. Настоящий технологический прорыв.

На заводе меня уже ждали. Савелий Кузьмич, Григорий, Фёдор, Семён — все собрались в мастерской.

— Ну что, — сказал я, входя, — начинаем?

— Начинаем, — хором ответили они.

Я достал коробочку с кристаллами, поставил на верстак. Все склонились, разглядывая обработанный кварц.

— Красота, — пробормотал Савелий Кузьмич. — Ювелир постарался.

— Теперь дело за нами, — я взял один кристалл. — Фёдор, обойма готова?

— Готова, — он протянул мне небольшое металлическое кольцо с креплениями. — Кристалл должен точно войти.

Я осторожно вставил кварц в обойму. Он вошёл плотно, без зазоров, но и без излишнего давления.

— Идеально, — констатировал я. — Григорий, провод?

Он достал катушку с тонкой медной проволокой:

— Вот. Савелий Кузьмич сказал, что эта партия самая лучшая — ровная, без обрывов.

— Отлично. Семён, капсулы?

Он выложил на верстак десяток маленьких латунных цилиндриков:

— Двадцать штук уже готово. Все одинаковые, проверял калибром.

Я взял одну капсулу, осмотрел. Действительно, работа была выполнена качественно.

— Прекрасно, — я выпрямился. — Тогда приступаем. Савелий Кузьмич, покажи молоточек и пружины.

Он достал из ящика аккуратно обточенный металлический молоточек — небольшой, лёгкий, с закруглённой ударной частью. Рядом положил несколько пружин разной жёсткости.

— Вот, — сказал он. — Сделал десяток вариантов. От самой мягкой до самой тугой. Будем подбирать.

Я кивнул и начал давать указания. Следующие несколько часов мы провели, собирая первый прототип. Это была тонкая, кропотливая работа.

Сначала Фёдор закрепил кристалл в обойме. Потом Савелий присоединил к обойме один конец медной проволоки — припаял аккуратно, чтобы контакт был надёжным. Другой конец проволоки мы провели через капсулу, заполненную порохом очень мелкого помола.

Григорий собрал механизм спуска — соединил спусковой крючок с рычагом, рычаг с молоточком. Установили самую мягкую из пружин Савелия Кузьмича.

— Ну что, — я посмотрел на собранную конструкцию, — пробуем?

Все переглянулись. В глазах читались и любопытство, и тревога, и надежда.

— Пробуем, — твёрдо сказал Григорий.

Мы вынесли прототип во двор, подальше от построек. Савелий Кузьмич принёс защитный щит из толстого дерева, установил его рядом — на случай, если что-то пойдёт не так.

Я взял прототип, осмотрел ещё раз. Всё было на месте. Кварц в обойме, провод присоединён, капсула с порохом готова, молоточек заведён.

— Отойдите, — велел я остальным.

Они отступили на несколько шагов. Я держал прототип на вытянутой руке, направив капсулу в сторону пустого пространства.

Глубоко вдохнул. Нажал на спусковой крючок.

Щёлк. Пружина освободилась, молоточек со стуком ударил по кристаллу кварца.

И…

Ничего. Капсула не вспыхнула. Никакой искры.

Разочарование накрыло волной. Неужели не сработало?

— Пружина слишком слабая? — предположил Савелий Кузьмич.

— Возможно, — согласился я. — Попробуем более жёсткую.

Мы вернулись в мастерскую. Григорий заменил пружину на более тугую. Снова вышли во двор. Я повторил процедуру.

Щёлк. Удар.

Ничего.

Ещё более жёсткая пружина. Третья попытка.

Щёлк. Удар.

И… вспышка! Яркая, короткая. Капсула дымнула, порох внутри вспыхнул!

— Получилось! — закричал Григорий. — Получилось, Егор Андреевич!

Савелий Кузьмич заржал, хлопнув себя по коленям:

— Ну надо же! Камень искру даёт! Своими глазами вижу, а поверить не могу!

Фёдор подбежал, начал осматривать прототип:

— Кристалл целый! Не раскололся!

Семён тоже не мог скрыть восторга:

— Это же… это же революция! Никакого кремня, никакого огнива!

Я стоял, глядя на дымящуюся капсулу, и чувствовал, как внутри разливается тёплое удовлетворение. Получилось. Действительно получилось. Пьезоэффект работает, механизм работает, искра достаточно мощная, чтобы поджечь порох.

— Это только начало, — сказал я, повернувшись к мастерам. — Теперь нужно испытать ещё несколько раз. Проверить надёжность, долговечность. Понять, сколько ударов выдерживает кристалл до разрушения.

— Сделаем, — пообещал Григорий. — Сейчас соберём ещё три прототипа с теми пружинами, которые сработали. Будем испытывать.

Мы вернулись в мастерскую. Энтузиазм бил через край. Все работали быстро, как единый организм. К вечеру мы собрали четыре прототипа и провели серию испытаний.

Первый прототип выдержал двадцать пять срабатываний, потом кристалл треснул. Второй — тридцать два. Третий — сорок один. Четвёртый всё ещё работал после пятидесяти ударов.

— Разброс большой, — заметил Григорий, записывая результаты.

— Это нормально, — успокоил я. — Кристаллы природные, в них есть внутренние напряжения, микротрещины. Нужно научиться отбирать самые качественные. И, возможно, менять конструкцию обоймы, чтобы кристалл амортизировал удар лучше.

Савелий Кузьмич кивнул:

— Можно попробовать обойму сделать с прокладками. Из кожи. Чтобы кристалл не бился прямо о металл.

— Хорошая идея, — одобрил я. — Пробуй.

Мы проработали до глубокого вечера. Когда я наконец собрался домой, в голове уже роились планы. Но первый шаг был сделан. Мы доказали, что это работает. А значит, у России появился шанс получить ружья, которые будут надёжнее, чем у любой европейской армии.

На следующее утро я проснулся ещё до рассвета. Сон был беспокойным — всю ночь в голове крутились механизмы, схемы, расчёты. Кварц работает. Искра есть. Но это только половина дела. Нужно интегрировать всё это в настоящее ружьё, сделать так, чтобы система была не просто рабочей, а надёжной, удобной для солдата.

Я быстро оделся, спустился вниз. Матрёна уже хлопотала на кухне, готовя завтрак.

— Егор Андреевич, вы чего так рано? — удивилась она. — Солнце ещё не взошло!

— Дела, Матрёна, — коротко ответил я, наливая себе чаю. — На заводе ждут.

Она покачала головой, но ничего не сказала. Привыкла уже к моим ранним выездам.

Я наскоро позавтракал, вышел во двор. Захар уже седлал лошадей — видимо, тоже не спалось.

— Доброе утро, Егор Андреевич, — поздоровался он. — На завод?

— Да, поехали.

Мы выехали из усадьбы, направились к заводским воротам. Улицы Тулы ещё спали, только изредка попадались ранние торговцы, везущие товар на рынок.

У ворот завода нас как обычно встретил караульный. Узнав, кивнул и пропустил без вопросов. Я оставил лошадь Захару и направился прямиком в мастерскую Савелия Кузьмича.

Внутри уже горел огонь в горне. Григорий и Фёдор склонились над верстаком, что-то обсуждая. Савелий Кузьмич стоял у наковальни, проверяя очередную пружину.

— А, Егор Андреевич! — Григорий первым заметил меня. — Тоже невтерпеж?

— Ага, не смог дома усидеть, — признался я, подходя к верстаку. — Всю ночь думал о том, как приладить наш механизм в ружьё. Так, мужики, сегодня делаем главное — ставим нашу систему на настоящий ствол.

Фёдор кивнул:

— Мы уже подумали об этом. Григорий велел приготовить один из новых стволов — тех, что через сверловку делали.

— Молодцы, — одобрил я. — Где он?

Григорий махнул рукой в сторону стеллажа:

— Вон там. Ствол отличный — ровный, гладкий, без изъянов.

Я подошёл, взял ствол, осмотрел его:

— Отлично, — сказал я, возвращаясь к верстаку. — Теперь давайте думать. Нам нужно полностью переделать замок под нашу систему с кварцем. Кремень, огниво, всю эту старую конструкцию — долой. Только наш механизм.

Савелий Кузьмич подошёл, глядя на ствол:

— А как крепить будем? Старый замок же под кремень заточен.

— Придётся делать новый, — ответил я. — С нуля. Специально под пьезоэлемент.

Григорий достал свой вездесущий блокнот, приготовился записывать:

— Говорите, Егор Андреевич. Что нужно?

Я взял кусок угля, начал рисовать прямо на верстаке:

— Смотрите. Вот здесь, сбоку ствола, делаем гнездо для кристалла. Защищённое, прочное. Дальше — механизм молоточка. Он должен быть компактным, но надёжным. Спусковой крючок освобождает пружину, молоточек бьёт по кварцу. От кварца провод идёт сюда, — я показывал, — к казённой части, где будет находиться капсула с порохом.

Фёдор нахмурился, следя за моими объяснениями:

— А капсулу как ставить? Каждый раз новую?

— Именно, — подтвердил я. — После каждого выстрела солдат меняет капсулу. Перезаряжает её — нужно сделать удобные пазы под размер капсулы. Чтоб как защелка была. Это быстрее и проще, чем возиться с кремнем. Да и надёжнее.

Мы проработали весь следующий час, обсуждая детали конструкции.

Наконец план был готов. Работы — на целый день, если не больше. Но мы взялись за дело с энтузиазмом.

Савелий первым ушёл к горну — ковать новые детали замка. Фёдор устроился за токарным станком — вытачивать гнездо для кристалла и механизм молоточка. Григорий координировал, бегая между ними и сверяясь с чертежами.

Я тоже не сидел сложа руки. Взял тонкие напильники, начал подгонять детали, которые уже были готовы. Работа требовала ювелирной точности — малейший перекос, и механизм не сработает.

К полудню у нас уже был почти готов новый замок. Выглядел он непривычно — компактный, без громоздкого курка с кремнем. Сбоку аккуратное гнездо для кристалла, внутри — механизм молоточка, связанный тонким проводом с казённой частью.

— Ну что, — я осмотрел результат нашей работы, — крепим к стволу?

— Крепим, — твёрдо сказал Григорий.

Следующий час мы потратили на сборку. Ствол, новый замок, приклад, спусковой крючок. Всё аккуратно подгоняли, закрепляли, проверяли.

Наконец я держал в руках готовое ружьё. Внешне оно почти не отличалось от обычного — разве что замок выглядел по-другому. Но внутри была революция.

— Пробуем, — сказал я. — Фёдор, дай капсулу.

Он протянул мне одну из латунных капсул, заполненную порохом. Я аккуратно вставил её в гнездо у казённой части, подсоединил провод.

— Выходим во двор, — велел я.

Мы вышли на пустырь за мастерской. Я проверил, чтобы никого поблизости не было, поднял ружьё, прицелился в пустое пространство.

Глубоко вдохнул. Нажал на спусковой крючок.

Щёлк. Механизм сработал, молоточек ударил по кварцу.

И… бабах! Капсула вспыхнула, огонь пошёл в ствол, раздался громкий хлопок.

— Работает! — Григорий подпрыгнул от радости. — Работает, Егор Андреевич!

Савелий Кузьмич присвистнул:

— Ну надо же!

Фёдор тоже не мог скрыть восторга:

— Это же настоящее ружьё получилось!

Я опустил ружьё, осмотрел замок. Кристалл целый, механизм не повредился, всё работало как надо.

— Это только начало, — сказал я, поворачиваясь к мастерам. — Теперь самое важное. Григорий, иди, зови кого-нибудь с завода, кто обычно оружие тестирует. Пусть возьмёт пару зарядов пороховых — будем испытывать по-настоящему.

Григорий кивнул и побежал к цехам. Я повернулся к Савелию Кузьмичу:

— Савелий, пойди, кликни Захара. Пусть он найдёт Ивана Дмитриевича и приведёт сюда. Хочу, чтобы он увидел это своими глазами. Мы договаривались с ним.

— Сейчас, Егор Андреевич, — он направился к воротам.

Я остался с Фёдором, осматривая ружьё. Проверял каждую деталь, каждое соединение. Всё держалось крепко, ничего не болталось.

Минут через десять вернулся Григорий, ведя за собой мастера-оружейника Василия Петровича — того самого, что обычно испытывал новые образцы.

— Егор Андреевич, — Василий снял шапку, — Григорий сказал, новое ружьё испытывать будем?

— Именно, — подтвердил я, протягивая ему оружие. — Вот, держи. Заряжай как обычно.

Он взял ружьё, с любопытством осматривая непривычный замок. Григорий показал ему, как вставлять капсулу, как подсоединять провод.

— Хитро придумано, — пробормотал Василий, насыпая порох в ствол. — Очень хитро.

Пока он заряжал, появился Захар, а с ним — Иван Дмитриевич. Тот шёл быстрым шагом, лицо было заинтересованным.

— Егор Андреевич, — поздоровался он, — Захар сказал, у вас что-то важное.

— Самое важное, — кивнул я. — Сейчас увидите.

Следом за Иваном Дмитриевичем появился и генерал Давыдов. Видимо, тот был на территории завода и Захар прихватил его тоже.

— Что здесь происходит? — спросил генерал, оглядывая нашу компанию.

— Испытания нового оружия, Пётр Семёнович, — ответил я. — Прошу посмотреть.

Василий Петрович закончил заряжать ружьё, вставил капсулу, подсоединил провод. Поднял оружие, прицелился в сторону пустыря.

— Стреляю! — предупредил он.