Ворона на взлете

Глава 7

— Спокойнее, — попросила Мэйхуа. — И по существу, пожалуйста.

— Сюэ Вэнь, — голос Баочжэн дрогнул. — Должен был сыграть главную роль в «Команде Вихрь». Он сегодня попал в аварию. Вождение в нетрезвом виде… Его карьере конец.

— Печально, — вздохнула мать моя. — Полагаю, ему найдут замену.

— О его участии в фильме уже было объявлено, — почти простонала Чу-два. — Сюэ Вэнь — звездный артист с выдающимися танцевальными навыками. Он начинал карьеру, как певец и танцор. Найти замену его уровня и с такой квалификацией в сжатые сроки… Почти невозможно.

Вот же он… креветка пьяная! Не мог сесть в такси, раз успел накатить? Тут же — сведения от бати, который временами накидывает рисовой водки с начальством — у каждого питейного ждут как машины, так и «трезвые водители».

Вроде как даже развозка специальная есть, с младшим медицинским персоналом. Там и капельницу могут поставить, если вдруг что, и вообще обиходят клиента. Услуга дорогая, но раз этот Сюэ — звезда, мог бы делать (простите за это!) «буэ» в комфорте заказного транспорта.

Нет, его потянуло за руль. И теперь, весьма вероятно, накрылось медным танцем наше общее кино.

Если, конечно, не найдется решения. И адекватной замены.

За простое ДТП он бы отделался штрафом и пресс-конференцией с публично принесенными извинениями. За градусы в крови Сюэ Вэя попросту съедят. Хуже было бы только с положительным тестом на запрещенные вещества. С дрянью разных видов здесь активно борются. Память об опиумных войнах — позорное пятно на страницах истории Китая.

Увы, кто ищет, тот всегда найдет. Драконовские меры хороши, но недостаточны. Словом, осуждаю всё это безобразие.

И выпивоху звездного с тягой к приключениям. Его — особенно.

— В любом случае нужно подождать реакции от киностудии, — сдержанно прокомментировала стенания Чу-два мамочка. — Этот кризис — не то, на что мы можем повлиять.

Ладно. Если пронесется птица обломинго над этим кинофильмом, то хоть отдохну. Лето коротко. До моря — Желтого — два с половиной часа езды, а я до сих пор там даже лапки не намочила. Непорядок!

Мама закончила разговор с «переживательной» Чу-два, вывела из режима напряженного ожидания первую Чу.

— Говори, — велела Мэйхуа.

— Ситуация с Жуй Синем может негативно сказаться на нас, — доложила Суцзу.

— Поясни? — дрогнула бровка на мамином лице. — Участие в одном сериале и — позже — в клипе никак не относятся к его роману.

— Нашей студии поступило крайне выгодное предложение, — начала объяснять расклад Чу Суцзу. — О совместной рекламе Мэйли и Жуй Синя. Солнцезащитные очки. Передо мной лежит сценарий, согласно которому наша Мэйли и господин Жуй изображают отца с дочерью. В одинаковых очках.

— Это могло бы быть весело, — пробормотала себе под нос эта ворона.

Жуй — живой и яркий, рекламное взаимодействие с ним могло бы получиться феерическим. Можно было бы кататься у него на спине, смеяться вместе над какой-нибудь ерундой. С одинаковым хитрым прищуром одновременно приспускать очки… Да масса идей!

— Думаешь, рекламодатель отзовет предложение? — сориентировалась Мэйхуа. — Дело и впрямь серьезное. А-Ли выглядит расстроенной.

— Скорее всего, да, — озадаченно выговорила Чу-один. — Фирма-производитель хоть и нишевая, но она известна качеством выпускаемой продукции. Они предлагали за ролик и неэксклюзивный годовой контракт триста пятьдесят тысяч юаней. Выгодно финансово и несет минимум репутационных рисков для Мэйли. Будет обидно потерять такое предложение.

Как я уже говорила, мы нынче крайне разборчивы в выборе рекламных контрактов. Легко подписаться на кучу всего, «засветить» своим личиком в связи с тем или иным брендом… А затем всплывет что-то грязное из мутных вод СМИ. Или — что совсем ах — производитель окажется недобросовестным.

А Мэй-Мэй уже ассоциируют с этим товаром. Нехорошо может получиться.

Денежная, надежная (относительно, как и всё в этом мире) и приятная интеракция.

Показательно-теплый момент: мамочка даже не заикнулась о замене Синя. Тоже помнит, кто достал эту ворону из пруда.

— Устрой для меня встречу, — после недолгого размышления сказала Мэйхуа. — Господин Жуй, наверняка, задет и обеспокоен происходящим. Не лучшее время для общения. Надеюсь всё же, что он согласится на разговор.

— Да, госпожа.

Я поняла, что значило мамино: «Не лучшее время для общения», когда мы подъехали к дому Жуя. Втроем: за мамой и мной заехала Чу-один.

Заодно и продукцию — это не тестовый образец, а подарок для всей семьи от «Нового взгляда» (поставщик солнцезащитных очков) — привезла. Я свои сразу же и надела — надо же убедиться в качестве?

Уж не знаю, как им удалось так хорошо угадать, но форма и размер оправы прекрасно мне подошли. Ладно, с формой ясно — лицо они мое видели. А размер головы? У стилисток Азии вызнали?

Если каким-то чудом ситуацию с Жуем удастся разрешить, и «Новый взгляд» не откажется от идеи сотрудничества, будет славно. Ведь когда люди так стараются еще на этапе подготовки, велика вероятность, что и к самой работе они подойдут тщательно.

Это в их же интересах.

Но я про дом, где живет Жуй. И где Жуй жует… Короче, о многоэтажке в престижном районе и в новом — так блестящем зеркальными окнами, что кажется, на них даже муха еще не сидела — жилом комплексе.

К дому так просто не подъехать. ЖК огорожен, оборудован въезд с пропускным пунктом. Суцзу выходила из машины и показывала документы охраннику, чтобы нас пропустили.

Перед этим же въездом дежурили (шумно и нервно) многочисленные папарацци. Даже при виде нас оживились, защелками вспышки фотокамер. Но задние стекла с тонировкой (такси премиум-класса ж) и новенькие очки на нас какую-то иллюзию неузнанности сохраняли.

Вряд ли кто-то узнает нашу бледную моль. А если и да, на «любовницу» эта скромняга не тянет. Но рисковать и подъезжать ближе мы не стали. Остановились, не доезжая до места, снова выпустили — теперь на разведку — Чу.

Да я как будто в детективе снималась! Близ дома, где жует Жуй, тоже крутились специфические персонажи. И как просочились мимо охраны? Наверное, под видом гостей. Нашли знакомых в кондоминиуме, те дали знать охране…

Нет, но это ж надо так заморочиться! И ради чего? Взять интервью у скандального актера? Щелкнуть момент появления на тротуаре перед домом его возлюбленной?

«Или людям просто делать нечего», — с осуждением подумала я, когда к Суцзу кинулись двое с камерой и микрофоном.

Та затормозила, стала что-то говорить, отмахиваться от журналюг…

— Идем, — потянула меня за рукав мамочка.

Наша бедная бледная моль героически отбивалась не просто так. Она отвлекала внимание от нас с мамой.

В блестючем ЖК несколько зданий, свой парк с беговыми дорожками, свой бассейн, свой спортзал и прочие полезности. Раз перед домом Жуя журналистская засада, мы пройдем через спортивный комплекс — он соединен переходами с двумя соседними домами.

Синь — парень спортивный, он себя в отличной форме держит. И удобное расположение места для тренировок, как мне кажется, имело значение при выборе актером жилья.

Идти неторопливым шагом, не оборачиваясь на отдаляющиеся восклицания нашей помощницы: «С чего вы взяли? По какому праву вы задаете мне эти вопросы?» — было довольно будоражащим опытом.

Код к входной двери Синь передал заранее. Через Чу — наше отважное связующее звено. Бледная (на этот раз — от волнения) моль еще какое-то время помашет крыльями… поругается с репортерами. Затем гордо уйдет в закат — через парк к въезду в кондоминиум. Там рядышком почти что европейская кофейня — это продвинутый комплекс, сильно круче нашего — вот там и подождет звонка от мамы.

Уф, те еще шпионские игры.

— Госпожа Лин.

— Господин Жуй, — скучно раскланялись эти взрослые.

— Принц, вражеская армия достигла границ царства! — куда бодрей и веселей отчиталась эта ворона. — Мы в осаде.

Ничуть не преувеличила. Мой дом, как говорится, моя крепость. Границы кондоминиума враг осаждает, один отряд «убийц» уже просочился…

— Малышка Мэй, — улыбнулся «принц». — Ты так выросла!

Я радостно кивнула. Раз Жуй способен улыбаться, значит, морально он не растоптан. Так что мы с ним ещё побарахтаемся.

Если придется, то против всей журналистской рати.

Если честно, мама не хотела брать меня с собой «на дело». Ей одной было бы проще навестить актера. Тут и риски узнавания меньше, и говорить на щепетильные темы (вроде: постель, как повод для скандала) можно свободнее.

Но эта ворона настояла на своем участии. Понимаете, это же Жуй. Помнить добро — это один из принципов гармонии, или я ничего в этом деле не смыслю.

Кроме того, он мне сам по себе симпатичен — это я сейчас про манеры, отношение к работе и поведение в целом. В «Деле о фарфоровой кукле» он был тем, кто приходил раньше многих на съемочную площадку. И уходил одним из последних. Не зазнавался, не шпынял стафф. Напротив, всегда был предельно корректен.

Вежливый, спокойный и исполнительный — так я охарактеризовала бы Жуй Синя. При этом он умеет в перевоплощение. Плюс умение работать над ошибками: часть дублей с ним Ян Хоу переснимал раз по десять. Ни разу не возмутился этот парень.

Чтобы такой всё бросил на ветер ради юбки? Не верю.

Мамочка моя тоже не страдает от избыточной доверчивости. Уже сталкивалась с передергиванием фактов и откровенной ложью СМИ. И поэтому мы здесь.

— Пожалуйста, зовите меня Синь, — наклонил голову актер, проводив нас с мамой в гостиную. — Или младший Синь. Иначе я чувствую неловкость.

— Хорошо, — не стала упираться в официоз моя умница. — Синь, этот скандал вокруг твоего имени — я вижу в нем несправедливость. Конечно, моего мнения не спрашивали. Я лишь слабая женщина, и мои знакомства в индустрии ограничены. Но знаю тех, чьи связи больше моих. Однако, прежде, чем беспокоить кого-то, мы обязаны прояснить ситуацию. Расскажи мне всё, как есть.

Все подробности официальной версии нам рано утром рассказала Чу Суцзу.

Мы же приехали, чтобы узнать правду.

— М… — замялся Жуй и бросил в мою сторону вопросительный взгляд.

— А-Ли видела ваши сцены в доме удовольствий, — покачала головой Мэйхуа. — Не время для стеснения.

…На самом деле, самым откровенным там было обнаженное девичье плечо. И взгляды: в этом плане исполнители старались. Плюс сама обстановка.

Жуй задумчиво кивнул. И начал излагать свой взгляд на произошедшее.

Без эмоций и оценочных суждений, только факты. Как нечто многократно проанализированное, со всех сторон изученное. Парня можно понять: он вторые сутки варился в котле сплетен. Без возможности выйти на улицу — там еще вчера начало сжиматься тугое кольцо осады.

Что ему оставалось, кроме дум? О том, как он дошел до жизни такой…

Синь парень основательный, как я уже говорила.

Поэтому рассказ он начал издалека, почти что со старта стажировки. Парень больше трех лет готовился дебютировать на сцене. Пение, танцы, драйв — вот это вот всё.

Но… он слишком выделялся. Слишком высокий. Слишком мускулистый — сказались усиленная подготовка и увлечение боевыми искусствами в юном возрасте. Слишком — внимание! — большая голова.

Если рельефность тела еще худо-бедно можно было скрыть, то рост и размер черепа — увы. Хотя относительно последнего ему настойчиво рекомендовали подпилить челюсть. И подправить переносицу. Та тоже выделяется.

Зачем? Ай, не спрашивайте. Даже коренная жительница Поднебесной сделала удивленные глаза, когда речь зашла о пластике в области челюсти.

Жуй Синь не вписывался в модные певческие коллективы. А для сольного старта не дотягивал… связями. Обычный парнишка из обычной семьи. С огромной любовью к музыке и танцам.

«К сожалению, я оказался недостаточно талантлив», — так сказал о ситуации Жуй.

Эта ворона слышала всего одну его песню. Мало статистики, конечно, но вполне себе прилично он поет. Хотя до потрясающего там далеко, но и песня рассчитана на живое исполнение одновременно с мощным танцем.

В общем, агентство решило сменить ориентиры. И направило Жуя в актерскую массовку. Какая-то проходная дорама с малым бюджетом. И плохоньким сюжетом, из тех, что забываются раньше, чем закончится серия.

Его отсняли в нескольких сценах. Вот только до эфира эти кадры не дошли. Стафф на съемочной площадке шушукался, глядя на фактурного красавчика. Исполнителю главной роли это внимание пришлось не по вкусу. И эпизоды с Синем выпилили на этапе пост-продакшена.

Шоу-бизнес как слоеный пирог. Чем выше слой, тем слаще. На самой верхушке — сливки. Нижний слой, подгорелую корку, в любой момент могут выбросить.

Синю хотя бы заплатили за отработанные часы, и на том спасибо. Еще несколько раз, в другие сериалы, парня звали, как дублера. Силовые движения за «утонченных» популярнейших актеров исполнять.

Для меня это дикость какая-то, но местные фанатки предпочитают актеров типажа «ученый муж». Есть и такие, кому и вовсе «щеночков» подавай, чтобы личико кругленькое, щечки пухленькие, и весь из себя миленький.

Мышцы иметь можно. Но не слишком явные. Ага, и при этом «класть» с одного-двух ударов всех вражин.

На «Дело о фарфоровой кукле» агентство Радость (такая, блин, радость, что я аж икнула) отправило Жуя… как дублера. Роль принца-поэта изначально рассчитана была на кого-то из «ученых мужей» (многие из которых дальше средней школы в реальности не учились, карьера же важнее).

Ян Хоу решил иначе. Своенравный режиссер отстоял свое мнение. И по поводу девочки-куклы, и про образ «бесполезного принца».

Синь ухватился за возможность. Зубрил реплики, вживался в роль, репетировал до посинения. Эта роль, как и весь сериал, выстрелила. Сделала ему имя: еще вчера он был никем, а на следующий день Жуй стал кумиром.

После «Дела» он снялся еще в шести дорамах. Три главных роли и три «антигероя». Эти, по мнению общественности, затмили харизматичностью основных персонажей.

Два десятка рекламных кампаний. В том числе и злосчастная реклама энергетика… В той ситуации агентство ничем не помогло своему артисту. Оно как бы самоустранилось, даже не пытаясь повлиять на общественное мнение. Хотя решения о том, сниматься или нет в той или иной рекламе принимает — согласно контракту — Радость.

Возможно, дело в том, что у Синя заканчивался контракт. Условия по нему не сахарные: Жуй получает только двадцать процентов прибыли от выручки. Изначально было пятнадцать, «плюс пять» удалось выбить после того, как долг агентству (стажировка, уроки вокала и танцев, проживание, курсы актерского мастерства) был погашен.

Срок истекал, и «этот наглец» запросил на переподписании увеличение своей доли до тридцати процентов. Представитель Радости швырнул в лицо актера неподписанные бумаги.

Жую предъявили всё: как терпели его непригодность долгие годы. Учили, кормили, поили… Вывели в актеры и люди. А он, неблагодарный, не ценит их усилий.

Синь взял паузу в переговорах. Занялся подготовкой альбома: музыка всегда была его страстью. Что поделать, если успех к нему пришел не на сцене…

Радость снова заговорила про клип. Ему представили девушку по фамилии Ли (как «слива»).

— Синь-гэ, — передразнил обращение девы Жуй.

Фамильярное. Синь не был ей братом («гэ» — это сокращенное обращение к старшему брату). И не предлагал ей перейти на неформальное обращение.

Но у девы были большие восхищенные глаза (мы успели заценить размер на фото, Чу хорошо подготовилась) и эдакая детская наивность. Чем-то похожая на младшую Ян-баран. Не исключено, что общим шаблоном в каталоге клиники пластической хирургии.

Жуй не сноб, ему не жалко побыть «братом» для младшей коллеги.

Девочку продвигали. Ее смазливая и ладно скроенная по общепринятому стандарту красоты «лекалу» мордашка считалась весьма перспективной. В денежном плане, разумеется. Если не ради денег работать, то зачем вообще?

Очень практичный подход.

Радость запустила процесс съемок клипа. С минимальной подготовкой, лишь бы пошустрее. Юная Ли претендовала на роль в высокобюджетной дораме, и желательно было ее кукольное личико заранее явить народу.

По мнению Жуя, выходило не очень. В девочке от пластики — только правки, внесенные хирургом. А музыка у Синя танцевальная, движения активные, «широкие». Ли не тянула, ошибалась. Много плакала.

«Пожалел?» — на этом моменте повествования я допустила мысль о реальности их отношений.

После очередного срыва съемок будущая звезда рассыпалась в извинениях. И пригласила всех на ужин. Всех — это вообще всех участников съемочного процесса. Подтанцовку, операторов, звукорежиссера и т.д.

Куда именно, сказать забыла, убежала снова плакать. Затем через помощника передала название ресторанчика, где состоится ужин.

Синь ехать не хотел, но личный помощник настоятельно рекомендовал «не выделяться». Все же юная Ли в Радости на хорошем счету, в деву деньги вкладывают. «Может, не стоит ее обижать?» — спросил помощничек.

И Жуй поехал. Немного смутился, когда никого, кроме работника ресторана, не обнаружил. Решил, что перепутал время — сам или его младший. Синь так уставал в эти дни, что нетрудно было бы запутаться.

Юная Ли вскоре явилась. На вопрос о прочих коллегах понесла какую-то чушь о том, что скоро все придут, это они вдвоем подъехали раньше. И не бросит же её одну-одинешеньку братик Синь?

«Прости, я вспомнил о срочной работе», — попытался вежливо слиться Жуй. — «В качестве извинений я заплачу за ужин. Передай коллегам, чтобы заказали всё самое вкусное».

И тут она кинулась к нему. Ухватилась за руки, залилась слезами. Слезки, как я поняла, основной скилл этой Ли.

Именно эти кадры «внезапно» оказались у папарацци. Вместе с явно заказной статейкой, в которой дева Ли — невинная няша, а Жуй — коварный соблазнитель. Хоть их отношения «длились недолго» и «не зашли слишком далеко», но они много значили для юной Ли.

И ныне дева так страдает… Хоть её сердечко вдребезги разбито, она сохранит эти чувства глубоко в душе. Но даже это Ли принимает, как дар. Ведь она надеется сыграть отверженную красавицу в новой дораме… Там она вложит все свои чувства и старания в образ героини.

Жуй узнал о статье, когда павильон, где снимался клип, атаковали представители прессы. Ли, к слову, в тот день не явилась на съемки.

«Ох уж эти схожие фамилии», — подумала я и обласкала мысленно нехорошим словцом деву с созвучной фамилией.

Иероглифы разные, а в звучании близкие.

Синь о своих отношениях с Ли сказал журналюгам: «Без комментариев». И помчал в офис Радости.

На стол перед ним положили ручку и новый трехлетний контракт. С двадцатью процентами.

Жуй прочел его и… разорвал. Тогда ему озвучили неустойку по истекающему контракту. Синь попал в скандал, поставил под угрозу действующие рекламные контракты и договоренности о ролях. Это пункт такой-то, размер штрафа такой-то.

Если согласны, подпись поставьте здесь и здесь. Или же агент возьмет на себя труд, распечатает заново договор на три года. Пиар-кризис уладят, штраф уплатить придется, но не в таких размерах…

Синь нарисовал им два автографа и громко хлопнул дверью.

Потерял при этом всё, что заработал за прошедший год. Квартира — арендованная, проплачена на год вперед. Так что на улице он не окажется. Если сумеет пробиться через алчущих крови и сенсаций папарацци.

— Понятно, — дослушав всю историю, сказала Мэйхуа. — Ты хорошо держишься, Синь.

— Хуже всего приходится не мне, — тут впервые за весь наш визит на лице актера мелькнуло беспокойство. — По-настоящему тяжело Дуду.

— Дуду? — переспросила я.

Переводя на русский, «ду» — это боб. Или фасоль. Словом, общее для бобовых. «Дуду» — боб-боб, еще это можно перевести как «горошинка».

Горох? Тот, на который в угол на колени на горох ставили (в другом регионе) непослушных детей? Фасолинка?

От тихого скрипа открываемой двери эта ворона встрепенулась.

— Простите, она долго просидела взаперти, — подскочил Жуй. — А теперь услышала свое имя.

— То есть, ты состоишь в отношениях, но не с Ли? — подняла бровь Мэйхуа.

— Можно сказать и так, — парень развел руками. — Еще раз простите.

Дуду ворвалась в гостиную ураганом. Кинулась к Синю, так, чтобы тот смог ее подхватить. Уткнулась в его щеку носом. С видом собственницы.

— Из-за всех этих людей нам приходится гулять тайком, через спорткомплекс и в маске, — высказал наболевшее Жуй.

И погладил по макушке свою подругу. Четвероногую.

— Фасолинка очень добрая и не кусается, — спешно дополнил парень. — Вам не нужно волноваться за безопасность Мэйли.

— Ф! — задрала нос и фыркнула я. — Это Фасолинке следует волноваться. Её сейчас затискают!

И ринулась исполнять угрозу.

— Что ж, — оглядела с умилением свое сокровище и песочную животину мама. — Раз они обе увлечены друг другом, мы с тобой можем перейти к делу.

— М? — забавно шевельнул ушами Синь.

Такой талант эта жадная Радость профукала! Он же даже ушами умеет шевелить.

— Ты должен знать: на этом настояла моя доченька, — тепло высказала Мэйхуа и потянулась к сумке. — А также то, что ты не обязан соглашаться.

В элегантную версию портфеля отлично вмещаются листы формата А4. Их и достала мамочка.

— Это предварительное соглашение, — сообщила она. — Между тобой и творческой студией Бай Хэ. Наша студия крохотная, в ней всего один артист — А-Ли. Многого предложить мы не сможем. Мы вступимся за тебя независимо от твоего решения. Режиссер Ян Хоу и господин Лянь Дэшэн окажут скрытую поддержку. Да, еще я считаю распределение доходов: семьдесят на тридцать — справедливым. Тридцать — доля студии. Контракт на год с возможностью продления. Повторюсь, наши возможности по продвижению очень скромны.

Секунд десять Жуй глядел на маму, не моргая. Затем решительно потянулся за ручкой.

— В студии Бай Хэ два артиста, — улыбнулся Синь.

— Аф, — подтвердила Фасолинка.