Ворона на взлете

Глава 4

Что значит — интуиция? Все эти: «Одним местом чую»? Ответ для каждого будет свой.

Для меня это — музыка. Неважно, что вокруг: молчаливый пустырь, многоголосная улица в праздничный день, лесная опушка, звенящая птичьими голосами…

Я слышу — не ушами, чем-то глубинным — как звучит струна. Кира Воронова улавливала скрипку. Я-нынешняя слышу цинь.

Никто не касается его струн, но он издает тонкий и легкий, словно дуновение ветерка на рассвете, чарующий звук.

Так происходит не всегда. Только в особенных случаях, или, возможно, когда чувства обострены до предела.

Может быть, так звучит Мироздание?

Это то, что нельзя объяснить с точки зрения логики. Если задуматься, озвученное название запросто подошло бы к истории о футбольной команде. Или к фильму о юных бегунах. Или вовсе что-то на геймерском, где в группу киберспортсменов обманом (под ником и аватаркой взрослого) втиснулось гениальное дитя.

Вынесем за скобки, что руки такого детеныша едва ли потянут нагрузку от частых и длительных нажатий на кнопки, каким бы плавным ни был ход клавиш. Магия кино делает осуществимыми и не такие несуразности. Это в любом случае не важно.

Я была уверена: речь о танцах. В вихре танца тоже можно кружить, разве нет?

Неслышимая мелодия мира пела мне именно о том.

— Кратко: о чем этот фильм? — мать моя, кажется, не разделяла воодушевления дочери. — И о какого рода подготовке речь?

— Главный герой, — пальчики Баочжэн так сильно сжали картон, что я немножко забеспокоилась о сохранности папки. — Возглавляет провинциальную команду уличных танцев.

Я аж зажмурилась от целого фейерверка эмоций. Два года назад, поняв, что мое новое имя Мэйли, а девичья фамилия матери Лин, эта ворона уловила ассонанс. Созвучие. Мое новое имя созвучно имени героини моей же собственной истории, Лин Мэйли. Только фамилию от мамы взять. Скажем, в качестве сценического псевдонима.

Лин Мэйли у меня-прошлой была великолепной танцовщицей. Мне-нынешней до великолепия далеко (тут бы сказать: как до Китая, но мы уже в Китае). Эта ворона только первые шаги в нужном направлении делает.

И тут — такое предложение.

— Дочь героя тоже танцует? — спросила, чтобы убедиться, в верном ли направлении мыслю.

— Учится, — нервно кивнула Чу-два. — В основном потому, что главному герою не с кем оставлять дочь, когда он идет на занятия с командой. Он воспитывает ребенка один, без матери.

О, ну как без слезогонного аппарата? Как пить дать, тут — с отцом-одиночкой — создатели фильма конкретно надавят на жалость. А если девочку сыграю именно я, и кто-нибудь «случайно» подкинет ассоциацию с историей другой семьи из двух человек: мастера-кукольника с дочерью…

— Так, что по другим предложениям? — хлестко потребовала Мэйхуа, затем чуть смягчила удар. — Нельзя выбирать необдуманно. Сначала мы должны изучить все достойные варианты.

И я не стала спорить. Приняла аргумент, изготовилась слушать (и даже не отвергать сходу), что там нам дельного занесли в стопку телесериалов.

В конце концов, решающее мнение — за этой вороной. Я не верю, что сложность роли затмит разум Мэйхуа. И она не прислушается к доченьке, которой, собственно, и предстоит играть одну из ролей.

Чу-два послушно излагала, что там по сценариям относительно интересно. Без эмоций, кратко и по существу. Кроткий подчиненный выполняет приказ босса. Ясно-понятно, что для Баочжэн прочие сценарии — не конкуренты «Вихрю».

Хотя, есть стойкое мнение, что кино про танцоров можно было бы и с большей выдумкой назвать. Если придумаю, как, то непременно предложу при встрече с представителями компании.

Поймала себя на мысли, что, как и наша новая сотрудница, дежурно воспринимаю альтернативные «Вихрю» задумки. Заметила это и моя расчудесная. Хотя я вроде бы старалась не зевать в процессе…

— Вежливо отпишись всем, кроме команды «Ребенка-свахи», — велела Мэйхуа, выдержала волнительную паузу. — И кроме «Вихря».

— Да, госпожа, — глубоко поклонилась помощница. — Мне запросить полные сценарии выбранных вами проектов?

Мамочка кивнула, чуть сощурившись.

— В «Ребенке-свахе» ищут семилетнюю актрису, — озвучила она уже сказанное Чу-два (и благополучно прослушанное мной). — И присылают моей доченьке предложение. Очевидно, что мы их запасной вариант. Будет справедливо, если и они для нас побудут запасным вариантом.

— Простите, что спрашиваю, — уточнила с придыханием сотрудница Бай Хэ. — Эта младшая недостаточно компетентна, чтобы делать выводы самостоятельно. Верно ли я понимаю, что приоритетный проект для Мэйли — это «Команда Вихрь»?

В том и заключается удобство наличия подчиненных. Они сами переспрашивают то, что у меня на языке вертится.

— Пусть они вышлют детальное предложение, — ответила (и не ответила) Мэйхуа. — Ты хорошо поработала, Баочжэн. Продолжай в том же духе.

Внеочередной урок от моей умницы: не говорить ни да, ни нет. И делать это так, чтобы собеседник не испытал обиды. Тонкости, они такие… Ребенку в этом плане проще, конечно.

После деловой части города мы переместились в соседний район Фэнтай. Цель: прогуляться по парку. В такой погожий летний денек грех и безобразие сидеть в четырех стенах. На входе мне купили мороженку. Такую, что даже есть поначалу было боязно. Красивая же!

Но любовь к сладенькому победила эстетическое наслаждение. Иначе говоря, панда начала подтаивать, вот я ее и спасла от растекания шоколадно-ванильной лужицей вниз по палочке.

Пока мы гуляли, мало разговаривали. Мэйхуа задумалась о чем-то своем, из мира ответственных взрослых. А я на каждом шагу по дорожкам зоны отдыха, устроенной прямо в черте города, живо представляла себя в новой роли.

Мэйли и танцы — это же так гармонично. Будто так и было задумано!

Ничего из воображаемых выкрутасов я не исполняла, разумеется. Хотя хотелось. Особенно ярко эта ворона представила, как вертит сальто на мостике из камней.

Переправа явно рукотворная, а заросли травы — натурально, как в детстве где-нибудь у деревенского ручья.

Словом, прогулка по парку Фэнъи мне понравилась. Мило, малолюдно (в середине буднего дня), легко дышится. Еще и вход бесплатный. Но это я так, к слову.

Место явно не входит в туристические маршруты, ничего в нем такого, чтобы: «Вау!» — нет. Но если вдруг вас занесет в столицу Поднебесной, финансы с грустью пропоют романсы, а душа затребует убраться из каменных джунглей — возьмите на заметку этот парк.

Цзинь позвонил маме, когда мы переходили (кто-то — вприпрыжку) тот булыжниковый мост. Я ускакала вперед за быстрокрылой стрекозкой. «П-р-р-р», — крылышки манили внутреннего ребенка, да и природа вокруг располагала к тому, чтобы расслабиться и просто быть собой.

Я поддалась. Всё же исполняемые роли накладывают свой отпечаток. Перед камерами я погружаюсь в личности выдуманных героинь, пожалуй, слишком сильно. А как иначе? Кривляться и верить, что «прокатит», не по мне.

Но тут каждый за себя решает, каким артистом быть. Кто-то — я видела, когда вручали «Летающих апсар» — при виде кадров со своим героем на экране не может сдержать слез. Не киношных, реакции на луковый карандаш, а всамделишных.

А кто-то через несколько десятков серий проходит с постным однообразным лицом. Если хоть какая-то осмысленность или эмоция там промелькнет, то из-под палки (образной) режиссера.

Как-то в номере отеля мы такое чудо чудное наблюдали. Деве надо изобразить резко нахлынувшую слабость, так она (лицо — каменное, взгляд — пустой, как пригородная платформа, с которой только что ушла единственная электричка) резко садится на корточки. И всё, окружающие «верят» в немощность девы.

Нет, я допускаю, что ей по нужде срочно присесть надо. Это тоже своего рода слабость… Но она рядом с шикарным мужчиной это делает, а не за деревом или фонарным столбом. И всё же актриса весьма популярна. Срабатывает правило: «Зато красивая».

К добру или к худу, но я так не могу. И это не обходится без последствий.

Смех и шалости, свобода, ветер в волосах — то, что помогает поскорее сбросить чужую оболочку.

Так эта ворона прощелкала начало разговора. Зато то, что дядюшка заедет к нам сегодня вечером, уловила.

Я так поняла, мама хочет, чтобы Цзинь пересекся с ее муженьком. Варианты: родственник ждет совета от бати, чтоб «как мужчина мужчине»; Мэйхуа не хочет, чтобы соседи начали болтать о госте мужского пола, шастающем к ней в отсутствие супруга.

Интересно, а батя с дядюшкой уже знакомы? В смысле, лично, а не заочно. Вот, заодно и выясним.

Раз на ужин явится гость, мамочку ждала кухня. Мы можем себе позволить доставку еды из ресторана — финансово. Но Мэйхуа продолжает готовить сама. Кроме совсем уж насыщенных дней, когда и спать-то некогда, не то, что с поварешкой стоять у плиты.

В жару (июль — самый пик) рыба и морепродукты идут легче, чем мясо. А дядя Чень со своим опытом работы в порту уже выяснил, где можно купить самые свежие и качественные морепродукты. И рыбин тоже, само собой. Сами с тетей Хуэй разузнали местечки, опробовали продукцию, и уже по итогу поделились с нами «явками и паролями».

Сказать, в какой момент я уверилась, что Цзинь — хороший человек? Когда он между делом озвучил впечатление о провинциальной родне отца. «Милые и радушные», — и это прозвучало тепло, искренне.

Зазнайка-богатей с тухлым (как иная лежалая рыба) нутром отозвался бы об этих простых людях совсем иначе.

Дядюшка не разочаровал меня. Разглядел не бедность их простых одежек и «негламурный» вид в целом, а лучшие качества представителей клана Ли. И получит за это мамины вкусняшки, а от меня — персональную каллиграфию.

Два зайца одним камнем: я не мешаюсь под ногами моей замечательной, пока та вся в делах. И одновременно тренирую небесполезный навык.

Ключ «цзинь» — золото — мы в садике писать учились. Он сложноват, восемь черт всё-таки. Но эта ворона хороша в каллиграфии, справилась.

Сюда бы еще оттиск печати поставить, как делают мастера. Но мне вроде как рановато. И всё же без печати как что-то незавершённое смотрится…

Я еще раз окунула кончик кисти в тушь. Вывела в нижнем правом углу «воронью лапу». Постаралась, добавляя коготки.

Прославлюсь — будет у золотого победителя эта каллиграфия на почетном месте выставлена. Золотые горы будут ему предлагать за нее, но он гордый, не поддастся… Так, размечталась. Хотя судьбу своей первой «подписанной» работы узнать по прошествии лет было бы любопытно.

Когда я закончила, до моей спальни как раз дошли умопомрачительные запахи. И я пошла на них, ведь устоять — это было выше моих сил.

Здесь рыбу чаще всего готовят целиком. Требуху и чешую убирают, конечно, но головы и плавники нередко остаются. Я первое время вздыхала, когда запечённая или пареная рыбка смотрела на меня неживыми глазами. Но постепенно привыкла, списала «безотходность» на эхо голодных лет.

Так-то не только на рыбин эта «безотходность» распространяется. Та же «Бэйцзин каоя», известная больше, как «утка по-пекински», тоже подается с головой. Разрезанной.

А до того утку натирают соусом на основе меда, маринуют. Запекают в специальной печи на вишневых дровах. Такую утку мы ели — вкусненькая. Тонкие ломтики с хрустящей кожицей окунаются в нежный соус, а затем — просто тают во рту. Попробуйте как-нибудь, рекомендую.

Так, отвлеклась. Я же про рыбку! Когда наш гость явился, был усажен на лучшее место — лицом к голове большой рыбы. Это не просто так, а знак уважения.

— Когда ты научилась так готовить, сестра? — вскоре мастерством Мэйхуа проникся и Цзинь Шэнли. — Восхитительно!

— Дорогая, ты в самом деле превзошла себя, — расплылся в улыбке батя.

Я промолчала. Воспитанные девочки не говорят с набитым ртом. А оторваться от лакомства было решительно невозможно.

Матушка, похоже, решила Цзиня конкретно впечатлить. Потому что кроме форели, фаршированной травами и запечённой с имбирным соусом в банановых листьях, нежных креветок на пару и множества прочих закусок, Мэйхуа вынесла к столу особое блюдо.

Со стеклянными блинчиками. Начинка — авокадо, красная рыба, творожный сыр и огурчик. Творожный сыр прибыл утром экспресс-доставкой из Лицзяня.

Да она решила на Цзине опробовать рецепт для ресторанчика тетушки Хуэй! Мудра мать моя: тут и независимое мнение, и риск того, что гость «сопрет» рецепт стремится к нулю.

— Это очень интересно выглядит, — загорелись глаза Шэнли. — Если и на вкус хорошо…

Вскоре он уже не говорил, а жевал. Еще щурился, как сытый и довольный кот. Скуловые мышцы — те, что отвечают за улыбку — активировались.

Слова могут быть лживы, но реакция тела — честна. Цзиню понравилось новое блюдо. А он из тех, кто избалован разнообразными вкусностями. Сумели удивить и впечатлить такого человека, значит, обычного посетителя тоже порадуем новым сочетанием вкусов.

— Успех обеспечен, — я подмигнула мамуле.

Жест неприличный, но старикам и малявкам позволительный.

Мэйхуа зарделась благодарной улыбкой.

— Я сейчас всерьез задумался: а не послать ли мне нашего повара к тебе на обучение, сестра, — насладившись едой, Цзинь обозначил поклон.

— Это лишнее, — безмятежно отозвалась мама. — Хочешь вкусно есть каждый день? Женись.

— И ты туда же? — изменился в лице (скорее, в шутку, чем всерьез) гость.

— Она права, — подхватил батя за женой. — Повар готовит тебе за деньги. И только жена — из любви.

— Но… когда ты научилась такому? — приподнял бровь Шэнли. — Точно не…

Батя кашлянул.

Мать отодвинулась от стола.

Теплый летний воздух в гостиной-столовой как-то резко похолодел.

— Дядя Цзинь, у Мэйли для тебя подарок! — всплеснула руками эта ворона. — Сейчас принесу.

Ох уж эти взрослые со своими делами и тайнами! Напридумывают, а ребенку потом спасать атмосферу добрых семейных посиделок.

Пока я бегала за каллиграфией, они там явно обсуждали женитьбу Цзиня. Та уже не маячила за горами, а надвигалась на молодого родственничка, подобно горной лавине.

Атмосфера выровнялась, значит, можно притормозить и не вмешиваться. И ушки погреть, само собой.

Матушка в тот раз что-то ему посоветовала. Я эту часть пропустила, уйдя в свои мысли.

И, как я поняла, дядя уже встретился с предполагаемой невестой.

— Это сложнее, чем я думал, — вздохнул Шэнли.

— В чем основная сложность? — спросил Танзин, как главный специалист среди присутствующих мужчин по удачной женитьбе.

— Я осознаю свою роль наследника, — ровно проговорил дядюшка. — Могу подойти к браку спокойно и взвешенно.

— Похоже, сложность заключается не в нем, — покачала головой Мэйхуа. — А в невесте.

Гость молчал, тем самым подтверждая правоту моей умницы.

— Всё ещё непонятно, — сказал батя.

Я ним молчаливо согласилась: мало данных.

— Предположу, как женщина, — мелодично проговорила родительница. — Что девушка не хочет замуж за Цзиня. Я права?

Мне не было видно, но он, кажется, кивнул. Или другой какой-то знак подал, понятный для сестры.

— С давних пор женщина ищет в браке одно из двух, — тихий, едва слышимый вздох Мэйхуа. — Первое: спокойная жизнь до старости. Второе: возможность упрочить положение, для себя или для семьи. Молодая влюбленная девушка может забыть об обязательствах. Дочь семьи Сяо влюблена?

— Сяо Фан призналась, что с кем-то встречается, — беспечально откликнулся дядюшка. — Я предложил ей не рвать договоренность сразу. Пока наши семьи думают, что мы можем поладить, они не станут торопить нас с браком.

— Ты стал куда рассудительнее, младший брат, — слышно по голосу, что мама говорила с улыбкой. — Дяде и тете ты сказал другое, верно?

— Ай, у нас разница меньше месяца! — возмутился Шэнли. — Дома я сказал, что хочу узнать получше будущую жену.

— И они ничего не заподозрили? — не без ехидства спросила Мэйхуа.

— Парень, с которым встречается Сяо Фан, — задал немаловажный вопрос батя. — Он знает, что происходит?

— Вы стоите друг друга, — деланно ужаснулся гость. — Мама не поверила. Но сказала, что надеется на мою разумность. О том парне я мало что знаю. Он мне не интересен.

— Но ты подыграл девушке Сяо, — заметила родительница. — Возможно, тебе интересна та, кому не интересен наследник Цзинь?

Эти трое еще какое-то время обменивались тонкими подколками. Расклад был нечестный: двое на одного. Как-то дошли до того, что Цзиню стоило бы взглянуть на досье того парня. Узнать его истинные мотивы.

Я бы еще послушала, до чего эти манипуляторы додумаются. Но тишайший каменный воин опомнился: дочь ушла за подарком, и не вернулась. Пока не дошло до поисково-спасательной операции, эта ворона влетела в гостиную.

С дружелюбно предъявленным презентом. Огребла заслуженную порцию восхищений и одобрений. Почему-то всех особенно умилила воронья лапка. Оказывается, тут это — благоприятный знак. А я и не знала. Удачненько.

Дядюшка Цзинь уже утопал, бережно унося с собой уникальный образец каллиграфии, а я всё думала, думала…

Как я раньше не обратила внимания?

Мэйхуа никогда не упоминала в разговорах — свою маму. И те, кто знал ее до замужества, затрагивали только отца. Не мать. Кроме того эпизода, где мне объясняли степень родства Цзиня Шэнли и моей замечательной.

С колоссальной загруженностью китайских мужей (и отцов) почти вся нагрузка по воспитанию детей ложится на женщин. Наш с мамой тишайший — на фоне других мужчин — уделяет нам много времени и внимания.

Я нового папку обожаю, он у меня мировой батя. Но главным человеком в жизни ребенка, особенно девочки, в местных реалиях должна стать мама.

А Мэйхуа совсем не говорит о маме. Это же не может быть случайностью? Или я ошибаюсь, и в богатых семьях всё совсем по-другому устроено?

Всё ещё мало данных!

Я так загрузилась, что почти не спала всю ночь. Проваливалась в обрывочные и смутные видения, где хохотали чужие, незнакомые тени. Вскакивала. Задремывала снова. Теперь тени рыдали и заламывали руки. Я просыпалась. И так до самого утра.

А утром пришла весточка от Чу Баочжэн.

Киностудия Зеленый лимон (это я примерно перевела) со всей искренностью и стремлением к сотрудничеству отправила нам развернутый сценарий, список предполагаемых съемочных локаций и предложение о вознаграждении.

Некислое: полтора миллиона юаней.