Вопрос верности

Воин Пророка 1

Плазмоид угодил точно в центр мишени, изображавшей человека в бронекостюме. Та закачалась и рухнула. За миг до этого Оле прыгнул в сторону, под защиту кустарника. Там, где он только что стоял, шлепнулся муляж гранаты. На траву упал круг багрового света, обозначавший зону поражения.

Оле выстрелил еще раз и, что есть духу, помчался вперед, туда, где на одной из веток дерева-палочника висел черный флаг. У самой цели подпрыгнул, пролетел над несколькими минами-ловушками. Вцепился свободной рукой в ствол и полез наверх, не забывая поглядывать по сторонам.

Кто знает, какие еще пакости приготовили инструктора?

До флага добрался без приключений, схватился за него, и в то же мгновение в ком-линке раздался голос Макса, инструктора-наставника:

– Очень неплохо, курсант. Полосу препятствий ты сдал на отлично. Сейчас дезактивирую ловушки, можешь возвращаться.

– Вас понял, – ответил Оле и полез вниз.

К тому моменту, когда спустился, маленькое, но очень яркое солнце исчезло за облаками, и на землю обрушился ливень. Холодные струи потекли по голове и плечам молодого форсера, ослепили его. Звуки заглушил монотонный равномерный рокот, шлепанье и чавканье.

Учебный центр Первого Параграфа располагался в джунглях Хордана. Погода на этой планете представляла собой набор стихийных бедствий – дожди сменялись бешеной жарой, им на замену приходили ураганы и холод.

После Фатума, где всегда жарко и сухо, Оле приходилось тяжело, особенно в первое время.

Прикрывая глаза рукой, он прошлепал по стремительно растущим лужам к выходу с полигона. Пройдя ворота в заборе из колючей проволоки, свернул к навесу, под которым укрывались инструктора.

– Не утонул? – встретил издевательским вопросом Макс, низкорослый и черный, точно головешка.

– Никак нет, – отозвался Оле.

Светловолосый и белокожий, рядом с инструктором он выглядел альбиносом.

– Вот и славно. Тогда отправляйся в спортзал. Через пятнадцать минут начнется твой зачет по рукопашному бою.

– Есть.

И Оле, тяжело вздохнув, опять выбрался под дождь. Плазменную пушку и не подумал снять с предохранителя, а когда сверху рухнул пернач – хищная образина с размахом крыльев в три метра и острыми «перьями» на спине – сшиб его первым же выстрелом.

Учебный центр представлял собой квадрат с длиной стороны в два километра. Находился он на плоскогорье, что позволяло не бояться наводнений, столь же регулярных здесь, как чувство голода. А за периметром, который ремонтировали и обходили каждый день, начиналась чаща, населенная безумным количеством смертельно опасных тварей.

Они постоянно, днем и ночью стремились добраться до плоти форсеров. Копали норы, проламывались сквозь заграждения, перелетали через них. Курсантам приходилось быть начеку все время. Смотреть, чтобы не наступить на мешочек ядовитых спор, не дать укусить себя забравшемуся в сортир вьюну или не попасть на обед вот такому залетному перначу.

Когда из пелены дождя вынырнуло приземистое здание спортзала, Оле облегченно вздохнул.

– Для сдачи зачета по рукопашному бою прибыл! – гаркнул он, пройдя небольшой шлюз, где его облили водой и слегка поджарили ультрафиолетом.

Незачем таскать в помещение грязь, насыщенную болезнетворными вирусами.

– Очень хорошо, – проговорил Мехмед, инструктор-рукопашник, выглядевший скорее роботом, чем форсером: квадратное туловище, голова, сидящая прямо на плечах, руки толщиной с древесный ствол. – Противник готов. Можешь приступать. Только пушку оставить не забудь.

– Есть, – Оле отстегнул крепления «Злобы», снял ее с руки. Повел плечами, разминая мускулы, и пошел к стоявшему в центре зала тренажеру, похожему на толстый столб из блестящего металла.

Полтора года назад уроженец Фатума покинул планету, где появился на свет. После изнурительного отбора и модификации попал сюда, во владения сырости, свирепых тварей и не менее свирепых инструкторов. За прошедшие месяцы выучился очень многому.

Стрелять без промаха, выживать в любых условиях. И, что самое главное – убивать.

Вчера курсантам первый раз за время обучения позволили отдохнуть. Сегодня с самого утра начались финальные испытания. Тот, кто пройдет их, станет полноценным боевым форсером. Кто ухитрится провалиться – отправится в другой учебный центр, где требования помягче.

Хотя слабаки отсеялись еще в первые полгода, остались только самые сильные и умелые.

– Готов? – спросил Мехмед, когда Оле пересек границу круга, в центре которого стоял тренажер.

– Да.

– Тогда начали.

Тренажер ожил. Из его тела в разные стороны выстрелило с полдюжины гибких конечностей. Одна попыталась ударить Оле в лицо, другая – провести подсечку, третья выпустила длинный нож. Сверкнуло тонкое лезвие, смазанное какой-то желтой дрянью.

Скорее всего – парализующим ядом.

Оле увернулся от первого удара, подскочил, пропуская второй. А потом заплясал, изгибаясь и поворачиваясь, прыгая и норовя подобраться поближе к тренажеру. После нескольких мощных ударов по корпусу тот отключится, и тогда можно будет праздновать успех.

Но для этого придется попотеть.

Первый удар Оле нанес у самой земли. От мощного пинка тренажер содрогнулся. Его лапы-щупальца на секунду замерли, но тут же задвигались вновь. Но второй атаки форсера заблокировать не смогли.

А после третьей, когда Оле расшиб кулак о металлическую колонну, спрятанный в ней компьютер отключился.

– Четыре минуты пятнадцать секунд, – проворчал Мехмед, и в голосе его появилось что-то похожее на одобрение. – Не рекорд, но весьма неплохо. Ты как, много сдал?

График сдачи зачетов у каждого из курсантов был особый. Молодые форсеры по очереди посещали одного инструктора за другим и нигде не задерживались.

– Оружейное дело. Стальной Кодекс. Стрельбы. Полосу препятствий.

– Остались тактика, первая помощь, людоведение и, само собой, марш-бросок… – Мехмед огладил блестящий череп. – Думаю, что ты справишься, парень. Удачи. Ладно, свободен.

– Спасибо, я постараюсь.

Оле прихватил пушку и покинул спортзал. Дождь закончился, в небе над учебным центром повисла радуга, белесая, словно намазанная кремом. Невольно вспомнилось, как увидел ее в первый раз и замер, открыв рот.

На Фатуме, где дождя не бывает, даже слова «радуга» не знал.

Следующим оказался зачет по людоведению. Тут пришлось ответить на полсотни каверзных вопросов: что такое религия? зачем люди носят одежду? кто такой диктатор и каковы его функции?

Людоведение курсанты не любили, считали пустой тратой времени.

Зачем знать столько о врагах? Достаточно уметь их уничтожать.

Из учебной аудитории перебрался в медпункт. Тут провел примерно час, возясь с муляжами внутренних органов и целых тел. Обработал рану от разрывной пули, поставил диагноз отравленному бойцу, извлек из головы соратника глубоко вошедший осколок, и закрыл дыру.

К концу испытания у Оле тряслись руки.

– Молодец, – похвалил инструктор-медик. – Работаешь уверенно, только не очень быстро. Так что есть, куда расти.

Оле только кивнул.

Зачет по тактике оказался самым длинным. Пришлось вспомнить, как должны взаимодействовать пехотинцы и биотанки «Зверь», выстроить оборонительную линию в условиях городского боя. Закончилось все длинным тестом по уставу караульно-постовой службы.

– Свободны, можете идти, – сказал инструктор, щуплый, но с очень крупным черепом, под которым прятались далеко не стандартные мозговые имплантанты.

Курсанты еще в первые дни на базе прозвали его «Головастик».

Оле выполз из аудитории с единственным желанием – упасть где-нибудь в темном уголке и заснуть. Но не успел сделать и десятка шагов по коридору, как ком-линк принес голос инструктора-воспитателя:

– Пятому учебному звену немедленно собраться у входа в казарму для получения задания на марш-бросок.

Марш-бросок – последний и самый важный экзамен. Можно сдать все остальные на отлично, но проявить себя с худшей стороны во время почти боевой операции в лесу, да так и не получить заветной единички на броню.

– Есть, – ответил Оле и ускорил шаг.

Казармы занимали юго-восточный угол громадного квадрата учебного центра. Их бараки стояли рядами, над дверью шлюза каждого имелся просторный навес. Под ним и ждал подопечных инструктор-воспитатель Гуго.

– По вашему приказанию прибыл, – доложил Оле, вступив под навес, а про себя с досадой подумал, что явился последним.

Но инструктор-воспитатель ничего по этому поводу не сказал.

– Так, – Гуго посмотрел на курсантов очень пристально. – Быстро в казарму, рюкзаки на плечи и ко мне.

Выкладку для марш-броска собирали заранее. Укладывали сухие пайки, фляги с чистой водой, которой не найти в джунглях, батареи для плазменных пушек, мортир и ионных орудий.

Забрав рюкзак, Оле обвел помещение, где прожил полтора года, внимательным взглядом.

– Что, налюбоваться не можешь? – спросил Андре, обладатель могучих мускулов и вечной кривой улыбки. – А мне здесь все так надоело, что век бы на эти стены не глядел. Только и хочется, что плюнуть в потолок.

– Любоваться тут не на что, а запомнить стоит, – ответил Оле. – Все-таки тут мы стали боевыми форсерами.

– Почти стали.

– Это ты верно сказал.

Они вернулись под навес, к сердито моргавшему белесыми глазками Гуго.

– Субтактиком на время марш броска назначается Рита, – сообщил инструктор-воспитатель, ткнув пальцем в сторону единственной в звене девушки. – Место отправления – Юго-восточные ворота. Координаты цели и сроки узнаете позже.

– Разрешите вопрос. А… – вскинулся Андре, родившийся на задымленном Регеде.

– Не разрешаю, – отрезал Гуго. – Чешите к воротам. Раньше приступите, больше времени у вас будет. Удачи, во имя Пророка.

– За мной – бегом! – гаркнула Рита, входя в роль командира. И они побежали мимо штаба, столовой, арсенала и складов, через весь учебный центр к Юго-восточным воротам. Перед курсантами открылись створки тяжелых ворот внутреннего периметра, затем внешнего, чья стена была утыкана башенками с плазменным оружием.

И они оказались в джунглях.

– Ого, данные пошли… – сказал кто-то, когда ком-линки у всего звена завибрировали, передавая информацию.

Задача на первый взгляд выглядела просто – пройти сорок километров, уничтожить «командный пункт противника» и вернуться к учебному центру ровно через двадцать три стандартных часа.

Но сорок километров в лесу Хордана – огромное расстояние, местные твари будут рады добавке к собственному рациону, а «командный пункт» наверняка защищен не хуже, чем настоящий. Обороняющие его автоматы начнут стрелять на поражение, и погибнуть во время марш-броска можно не только в зубах какого-нибудь чудовища.

– Все осознали задачу? – поинтересовалась Рита, высокая шатенка с необычно длинными руками. – Тогда идем. Построение – колонна по одному. Андре – следишь за тылом, да и остальным лучше поглядывать по сторонам.

Через пять минут забор учебного центра исчез из виду. Сырые и мрачные джунгли сомкнулись вокруг маленькой группы форсеров.

Каждый шаг давался с таким трудом, будто к ногам привязали по пластобетонному блоку. Курсанты хлюпали по неглубокому, но очень вязкому болоту, дышали воняющей сероводородом дымкой. Пробивали дорогу через плавающие кусты, увешанные желтыми «сережками» ядовитых стрекал.

В прошлом остались восемь часов бега, схватка с бронированной рептилией, что оставила Андре память в виде шрама на боку. Позади остался «командный пункт», после трехчасового боя превращенный в груду обгорелых обломков.

Эта победа стоила ран еще пяти курсантам.

Впереди ждал обратный путь. Времени вроде бы было достаточно, но усталость нарастала с каждой минутой.

– Проклятье, я больше не могу, – сказала шагавшая впереди Рита, в очередной раз едва не свалившись в вонючую жижу. – В глазах такая резь от зрительных усилителей, что хоть плачь…

Ночь наступила еще во время боя у «командного пункта», глухая и темная, как все на Хордане.

– Давай меняться, – предложил Оле. – Понятно, что первому хуже всего, а силы не бесконечны.

– Давай, – кивнула Рита. – Ближайший час ты выбираешь дорогу.

– Договорились.

Но не успел сделать и шага, как болото вокруг вскипело. Несколько бугристых «кочек» выпустили по десятку щупалец, а те потянулись к форсерам, норовя обвить и задушить добычу…

– Эхх… – только успел сказать Андре, и тут его сцапали за шею.

Оле выстрелил. Плазмоид зашипел, врезавшись в слизистую тушу. Та задрожала, разразилась резким свистом.

– В круг! – крикнула Рита, точным выстрелом из ионного орудия свалила еще одну тварь, похожую на осьминога.

Андре максимальным усилием сумел порвать щупальце, и потерявший конечность хищник счел за благо отступить. За ним спешно последовали собратья. Только булькнула поверхность болота, поднялось несколько пузырей.

– Пакость какая… – просипел кто-то из курсантов. – Надеюсь, что они не ядовиты?

– Это мы скоро узнаем, – хмыкнула Рита. – И пошли. Оле – ты первый.

Болото скоро закончилось. Начались овраги, заросшие цветами с дурманящим запахом. Тут пришлось на ходу отбиваться от ночных охотников, крылатых и быстрых, потом обходить гнездо ядовитых насекомых, способных прокусывать даже броню из химерина.

Ночью лес выглядел совсем не так, как в светлое время. Ориентиры, попадавшиеся на глаза днем, словно прятались, так что звено несколько раз сбивалось с направления.

– В этой чаще кто угодно ноги переломает, – пропыхтела Рита, когда они в очередной раз заплутали. – Так, координаты учебного центра… а мы сейчас находимся… пять градусов к северу…

И они поворачивали, и шли дальше. Держали наготове пушки, вслушивались в каждый шорох и вглядывались во тьму до боли в глазах. Меняли друг друга во главе колонны.

Затем тьма поредела, наступило утро. Когда стало совсем светло, потратили двадцать минут на то, чтобы остановиться и позавтракать. Заодно – почистились от мерзкой слизи, налипшей на броню после схватки в болоте.

– Осталось немного, – подбодрила соратников Рита. – Пока мы в срок укладываемся, да еще и с запасом.

– Может быть, этот запас на дело пустить, то есть на сон? – предложил носатый курсант родом с Демона, откликавшийся на имя Иззи. – А потом со свежими силами добраться спокойно, не уродуясь.

– Вот уж нет, – покачала головой Рита. – Кто знает, какие неприятности ждут впереди?

И они пошли дальше.

А затем угодили в болото, которого вчера на этом месте не было. На то, чтобы преодолеть глубокую топь, утыканную логовами разных хищных тварей, потратили не один час. К учебному центру вышли, когда до контрольного срока оставалось сорок три минуты.

– А ты предлагал спать, – хмыкнул Андре и хлопнул Иззи по плечу так, что тот едва не присел.

Открылись створки ворот, и курсанты по одному протиснулись в них. За вторыми прошли через дезинфектор – камеру, где их облучили ультрафиолетом и облили чистой водой.

Эту процедуру проходили все, вернувшиеся из джунглей, чтобы не занести в учебный центр споры каких-нибудь грибов, семена ядовитых растений или личинки мелких животных.

А у выхода из дизенфектора курсантов встретил инструктор-воспитатель Гуго.

– Да, хороши, – покачал он головой. – Но зато живы и задание выполнили. А это, побери меня атавизмы, означает, что марш-бросок вам тоже зачтен. Поздравляю, вы выдержали испытания.

– Служу Пророку! – отозвался Оле, как положено по уставу, и эти же два слова повторили остальные.

Полтора года уроженец Фатума ждал этого момента, а когда он наступил, испытал что-то похожее на разочарование. Не было ни радости, ни восторга, только отупляющая усталость, и глубоко под ней – приятное чувство хорошо проделанной работы и выполненного долга.

– Да, бодрости в вас меньше, чем в дохлом псе, – усмехнулся инструктор-воспитатель. – Понимаю, что еле держитесь на ногах, но увы… Отдых, а также веселье по поводу сдачи зачетов отменяются. Идет война, каждый боец на счету. Через час за вами приедут из бригад. Так что бегом на склад, там сдадите оружие. Потом в казармы – заберете личные вещи. Через двадцать минут все должны быть собраны и готовы к выступлению. Поняли?

– Так точно, – другого ответа ситуация не предусматривала.

Пришлось рысью мчаться в сторону склада, расположенного у Западных ворот. Там стоять в очереди, стараясь не заснуть на ходу. Потом бежать в казарму, лавируя в толпе курсантов. Спешно выгребать из тумбочки вещи, судорожно пытаясь вспомнить, все это или еще что-то забыто?

Но в двадцать минут они уложились.

– Все здесь? – встретивший бойцов снаружи Гуго обвел учебное звено пристальным взглядом. – Тогда за мной – шагом, марш.

И они двинулись прочь от казарм, мимо жилых блоков, где обитали инструктора. Открылся расположенный перед штабом плац, заполненный выстроенными по звеньям курсантами.

– Похоже, мы дольше всех по лесу блуждали, – заметил Андре. – Остальные тут. Вон и стратег, и…

– Отставить разговорчики, – без особой строгости одернул его Гуго. – Наше место вон там, с левого фланга.

На плацу и в самом деле строился учебный курс целиком – почти две тысячи форсеров. Перед штабом стоял начальник центра, за его спиной находились инструктора-наставники, мрачные и торжественные. В руках каждый держал небольшую трубку из блестящего материала.

Когда Оле понял, что это такое, сердце у него в груди дрогнуло.

Стоило их звену занять место в строю, зазвучал голос стратега – чуть хрипловатый, мужественный:

– Равняйся! Смирно! – боевые форсеры дружно вытянулись и замерли, наступила полная тишина. – Вольно! – по плацу прошел еле уловимый шорох. – Курсанты, я называю вас так в последний раз. Сегодня вы покинете наш центр навсегда, а завтра вступите в бой с беспощадным врагом, угрожающим свободе и жизни всех обитателей Сложных Миров! Надеюсь, что вы не опозорите славное имя Первого Параграфа, и что всегда останетесь примером для простых бойцов. Удачи вам и побед на пути Эволюции! Служу Пророку!

– Служу Пророку! – дружный рев вырвался из сотен глоток и вынудил дернуться парившего в небе пернача.

– Приступайте, – велел стратег.

– Всем оставаться на местах, – приказал Гуго.

А инструктора-наставники пошли вдоль рядов. Первый из них приложил трубку к груди ближайшего курсанта, и прибор еле слышно загудел. А когда инструктор зашагал дальше, на химериновой броне свежеиспеченного бойца осталась единичка, вписанная в ромб.

Знак Первого Параграфа. Символ доблести, неколебимой верности и готовности умереть за дело Эволюции.

– Ну когда же? Когда до нас доберутся? – шептала Рита, дрожа как в лихорадке.

– Не бойся, не забудут, – Гуго рассмеялся.

Оле замер, даже перестал дышать, когда рядом с ним оказался инструктор-наставник, преподававший тактику. Ощутил прикосновение, легкое покалывание, невольно вздрогнул.

– Во и все, – сказал наставник. – Теперь ты настоящий боевой форсер.

И шагнул дальше, к мрачному, насупленному Андре.

А Оле поднял руку и пощупал то место на груди, где навечно остался знак учебного центра. Казалось бы – ничего особенного, несколько миллионов молекул изменились, кусочек брони стал другого цвета, не серого, а черного. На самом деле бывший курсант стал полноправным бойцом, одним из тех, кто сражается за дело Пророка.

И пока – это самый важный шаг в его жизни.

– Ну вот, – проговорил Гуго, довольно улыбаясь. – Теперь вы со мной на равных, если не считать звания, конечно. Надеюсь, ни у кого нет желания дать мне в морду?

Его подопечные ответили растерянными улыбками.

– Вот и славно. Андре и Оле, вы по результатам тестов в первой сотне, так что вам сейчас в сторону штаба. Остальные – за мной к Северным воротам.

– Эх, не завали я тот вопрос по людоведению, пошла бы с вами, – с досадой проговорила Рита, вскидывая руку в прощальном жесте. – Счастливо, парни! Надеюсь, что увидимся после победы!

– Обязательно, – кивнул Оле.

Наставники-воспитатели повели подопечных в сторону ворот. На плацу воцарился небольшой беспорядок. Гуго и другие быстро затерялись в нем, Оле и Андре остались вдвоем.

– Пошли, что ли? – спросил уроженец Регеда, поправляя сбившуюся лямку. – Куда он там сказал? К штабу?

– Именно. Интересно, что там с нами будут делать?

Стратег от входа в штаб исчез, остался только инструктор-наставник, отвечавший за изучение Стального Кодекса и его толкований. Около него начали собираться бойцы, закончившие обучение в первой сотне.

Кое-кого Оле знал по именам, других – только по лицам.

– Похоже, что все собрались. Следуйте за мной, – сказал инструктор-наставник, и зашагал в обход штаба, к одному из учебных корпусов.

– Разрешите вопрос? – не выдержал кто-то из вчерашних курсантов. – Что нас ждет?

– Выбор, – ответил наставник. – Причем выбирать будут вас. Кому повезет, тот попадет в элитные войска, в части, что стоят у резиденции Пророка. Большего сказать не могу, сам не знаю.

Оле и Андре переглянулись, глаза обоих сверкнули – кто из молодых форсеров, зубря привычки людей или ползая на брюхе в жидкой грязи полигона, не думал о том, что удостоится чести охранять самого Зигфрида фон Хайнца? Похоже было, что мечта близка к осуществлению.

Наставник повел их на первый этаж учебного корпуса, в занимавшую большую его часть аудиторию.

– Ждите, – сказал он и вышел, оставив бывших курсантов с рюкзаками на плечах.

Дверь почти тут же открылась, в аудиторию мягко шагнул очень высокий форсер с выбритой головой и узкими глазами. Встроенная в ком-линк система распознавания дала сигнал, что перед ними стратег, и выпускники учебного центра дружно вытянулись по стойке «смирно».

– Вольно, – проговорил стратег, в руке у которого была тоненькая папка с листами писчего пластика.

Оле понял, что это, скорее всего, распечатки личных дел курсантов.

– Меня зовут Малосс. Вы обо мне наверняка слышали, – после этих слов кое-кто поежился. Слухи об одном из вернейших командиров Пророка, чьи бойцы шли от победы к победе, не щадя ни себя, ни врагов, добрались до всех планет КОСМ. – Но не радуйтесь. Честь попасть в мою личную боевую бригаду нужно заслужить. Но у вас появится такой шанс. Позже. Сейчас я буду называть по одному. Делайте шаг вперед. Андре С’Регед два два девять ноль.

Приятель Оле шагнул вперед. Стратег внимательно посмотрел на него и медленно кивнул:

– Годится. Следующий – Артемис С’Геката два два…

Примерно каждого третьего Малосс по одному ему ведомым признакам браковал. Он просто говорил «Не годится» и неудачник вставал на место, вжимая голову в плечи и мечтая провалиться сквозь пол.

Волнение тех, до кого не дошла очередь, возрастало.

Когда назвали его имя, Оле почувствовал, как сердце провалилось куда-то в кишки. Не чуя под собой ног, сделал шаг вперед. Малосс поднял на него светлые-светлые, почти бесцветные глаза.

Губы его задвигались медленно, будто дюны Кочующей Пустыни на далекой жаркой родине.

– Годится, – слово это Оле едва расслышал сквозь грохот крови в ушах.

– Отлично, – прошептал Андре, когда приятель встал в строй, и показал ему большой палец.

Еще минут через десять Малосс закончил.

– Те, кого я выбрал – за мной, – проговорил он. – Остальных отправят в обычные части ваши наставники.

И, развернувшись, он зашагал к двери.