Вопрос верности

Сын Земли 5

– Хм, как лучше написать – побежали назад или отступили? – спросил Роберт, отчаянно скребя в затылке.

– Напиши – удрали, – посоветовал Трэджан. – Что, сочиняешь письмо даме сердца?

– Ага, – Роберт кивнул.

У реки с изумрудной водой царило предрассветное время, когда ночь еще не совсем умерла, а утро не до конца родилось. Над водой плыла дымка, небо закрывали серые облака, чуть слышно шлепал мелкий, теплый дождь. Приятели сидели в окопе, прислонившись спинами к стенке.

Неподалеку дремали остальные бойцы взвода. Все ждали начала наступления.

– Дело хорошее, – одобрил Трэджан. – Ну, раз уж ты меня разбудил, то я тебе помогу по настоящему. Научу сочинять любовные письма. Ты хоть о чем ей пишешь-то?

– Обо всем… как вот мы форсеров остановили, как вообще живем, – ответил несколько сбитый с толку Роберт.

– Э, елки-палки, – Трэджан сердито сверкнул темными глазами. – Ерунда. Надо о чувствах писать. О том, как ты мучаешься и страдаешь без нее. Ведь мучаешься и страдаешь? Так?

– Ну, скучаю…

– Отлично! – возликовал уроженец Аляски. – Так и пиши – от горя сердце мое обливается кровью, душа плачет горькими слезами, а глаза туманятся…

– Постой-постой, – остановил его Роберт. – Так она подумает, что я нюня какой. И вообще не нравится мне это…

– Не нравится ему, – проворчал Трэджан. – Ерунда! Женщины это ценят. Они же живут чувствами! Для них переживания важнее всего остального.

– Что у вас тут такое? – из ведущего в тыл хода сообщения вышел Бьерн.

– Мастер-класс по написанию романтических эпистол, – гордо сообщил Трэджан. – Если хочешь, то и тебя научим.

– Обойдусь, – лейтенант хмыкнул. – Роберт, поднимай людей.

Наступление началось примерно через полчаса, когда меж туч на востоке блеснул первый луч восходящего солнца. Из вышины донесся басовитый гул, и над позициями людей прошли десантно-штурмовые корабли. К земле устремились ракеты, заработали установленные в крыльях пушки.

Чуть позже в дело вступили «Варвары» и группы огневой поддержки. Грохот вмиг достиг такой величины, что у Роберта, несмотря на звукоизоляцию шлема, заболели уши.

– Здорово бьют! – проорал Трэджан, тыкая пальцем в небо, туда, где штурмовые корабли делали новый заход.

Роберт лишь кивнул в ответ.

Форсеры ответили, заполыхали полосы ионных разрядов. Один из ДШК взорвался прямо в воздухе, пылающие обломки с шипением посыпались в реку. Второй задымился и торопливо развернулся, чтобы уйти в тыл.

– Скоро и наш черед придет, ох, скоро… – доносили наушники сердитое бурчание Бьерна.

Взрыв долетел от того места, где находился пункт управления огнем, над ним вырос столб дыма.

– Это что, контрудар? – удивленно спросил Шриван.

– Нет, наши по своим угодили, – мрачно ответил Кампински. – Недолет, чтобы ему…

Минут через десять интенсивность обстрела начала уменьшаться, а еще через пять Бьерн рявкнул:

– Пошли!

Роберт подхватил небольшой плотик, сколоченный из обрезков древесных стволов, и полез вверх, прочь из окопа. На мгновение нутро скрутило привычным страхом, что на открытом месте его немедленно убьют. Но столь же привычно с этим страхом справился и побежал к реке.

Справа и слева переправа уже началась – шлепались в зеленую воду сделанные из подручных материалов плоты, «Варвары» месили ножищами донный ил.

– Холодная, уй! – вскрикнул Мурад, когда они с размаху вбежали на мелководье.

– Ничего, терпимо, сомий хвост. Оружие беречь! – Роберт шлепнулся на плотик, почти утонувший под весом бойца в бронекостюме, и заработал руками.

Было жутко неудобно, вода заливалась в щели между пластинами брони, холодила тело. Усилители больше мешали, чем помогали, а вокруг полыхали летевшие над волнами плазмоиды.

Форсеры сообразили, что к чему, и обрушили на наступавших шквал огня.

«Ваше счастье, что опыта переправ у нас нет, – зло думал Роберт, изо всех сил работая немеющими руками, – и соответствующей техники тоже. А то бы мы вас в блин раскатали…».

Плотик замер, словно его ухватили снизу. Роберт задергался, точно перевернутая на спину черепаха.

– Вставай! – рядом появился Кампински, изумрудные капли стекают по броне, пулемет в ручищах бьется как бешеный.

– Проклятье… – Роберт осознал, что просто достиг мелководья, торопливо поднялся.

«Крестоносец» замолк, Кампински начал падать. Медленно, зажав рукой отверстие в наплечнике.

– Нет! Не может быть! – заорал Роберт, подхватывая приятеля. – Мурад, ты где?! Ты…

– Не до раненых сейчас! – грозный рык лейтенанта вынудил замолчать. – Оставь его! Потом заберем! Вперед!

– Есть, – Роберт аккуратно выволок пулеметчика на берег и побежал в сторону опушки, где гремели очереди и летали плазмоиды.

Мысль о том, что Кампински может умереть, выглядела дикой. Бывший инженер, пошедший в войска добровольно, чтобы отомстить за родителей, казался неуязвимым. Из самых безумных заварушек выходил без единой царапины. До сегодняшнего дня…

Расстояние до оборонительной линии форсеров преодолели одним рывком.

– Умри, тварь! – завопил Трэджан, выпуская в бок высунувшегося из леса «Зверя» все пять гранат из подствольного гранатомета.

Биотанк вздрогнул, но уцелел, как и его оператор, а вот ствол плазменного орудия оказался погнут. Могучий боевой краб принялся отползать, стреляя из сдвоенной пушки на лапе в ту сторону, откуда с топотом надвигались «Варвары».

– Они уходят! Уходят! – ликование в голосе Бьерна исчезло. – А ну всем лечь! Нечего зря рисковать!

Солдаты попадали как подкошенные.

А форсеры и правда уходили. Да, они огрызались, но довольно быстро отступали на юг.

– Похоже, что мы их застали врасплох, – заметил Шриван.

– Или эта планета им больше не нужна, – добавил Мурад. – Иначе бы они о-го-го как сопротивлялись.

– Бьерн, что там с ранеными? – поинтересовался Роберт, с беспокойством вглядываясь в биометрию Кампински, вместе с остальными отражавшуюся на боковой части забрала. – Кое-кто нуждается в помощи.

– Должна прибыть санитарная бригада, – ответил лейтенант. – Погоди только, стрелять перестанут.

Они лежали на берегу и ждали, когда стрельба закончится.

А строчка, где отображались пульс, давление и температура Кампински, мигала все реже и реже…

Ехавший первым транспортер подпрыгнул, точно коробка, которую пнули ногой. Из-под его днища рванулись в стороны струи ярко-оранжевого пламени. Другие машины начали тормозить.

Со всех сторон донеслось шипение плазмоидов.

– Засада! – крикнул Роберт и, не дожидаясь приказа, перепрыгнул через борт. Перекатился и пополз к обочине.

Один из плазменных шаров пролетел над самой головой, другой пробил лобовое стекло кабины и взорвался внутри. Распахнулась дверца, кубарем вылетел ругающийся Бьерн.

Лейтенанту очень повезло, что он не снял шлем.

– Сохранять спокойствие! Вести огонь! – через всеобщий гвалт в наушниках пробился спокойный голос майора Марджена.

Застрочили автоматы, несколько раз глухо ухнуло рельсовое орудие. Ближе к хвосту колонны кто-то с испугу применил огнемет – струя пылающего геля окатила высоченное дерево. То покачнулось, кое-где листья начали тлеть.

– Отставить! – этот крик услышал не только тот, кому он предназначался, но и все, кто оказался рядом.

С момента переправы через зеленую реку прошло немногим больше суток. Все это время люди наступали на юг, вдоль идущей через леса дороги. Форсеры всеми силами старались сдержать их продвижение, но сражались без обычного исступления, словно не особенно дорожили плацдармом на Белфинде.

Второму полку после переправы дали отдохнуть, а два часа назад погрузили в машины и вновь повезли к передовой. Сообщили, что тыл очищен от диверсантов, но, скорее всего, погорячились.

Роберт дал очередь вдоль земли, сориентировался и стал отправлять патроны туда, откуда стреляли враги.

Несколько подбитых транспортеров горели, ветер нес клубы дыма. Стрельба то нарастала, то затихала, доносилась попеременно с разных сторон, будто форсеры кружили вокруг колонны.

– Где они прячутся, дайте увидеть хоть одного! – почти с обидой проговорил укрывшийся за колесом Трэджан.

– Давно не видел их страшных рож? – поинтересовался Роберт. – Окрестности этой дороги прочесывали час назад, насколько я знаю… Тихо!

Плазмоиды больше не летели, но с востока доносилось усиливавшееся шуршание – будто кто-то листал тысячи книг одновременно.

– Во имя Единого… – начал было Шриван, но осекся, глаза его выпучились.

Из чащи на дорогу хлынуло облако мелких летучих тварей, окрашенных в угольно-кровавые тона. Похожие на зазубренные широкие кинжалы без ручек существа налетели, закружились вокруг.

– Вот теперь вообще ничего не видно, – пожаловался Трэджан.

Несколько летунов шлепнулись на дорогу и остались лежать, нервно подергиваясь. Остальные унеслись дальше, неприятное шуршание затихло.

– Что это было? – спросил Мурад. – Или форсеры научились превращаться вот в таких?

– Вряд ли, – Роберт потыкал лежавшую перед ним тварь. Та на мгновение свернулась в колючий шар и застыла. – Это какие-то местные… птицы… перелетные. Мигрируют, в общем.

– Ага, – глубокомысленно кивнул Трэджан.

Форсеров не было видно и слышно, поэтому солдаты начали осторожно подниматься. Мимо машин к носу колонны прошел командир роты, капитан Цай.

– Так, лейтенант, обыщите заросли, – приказал он на ходу.

– Есть, – ответил Бьерн, и его солдатам ничего не осталось, кроме как полезть в лес.

Едва сошли с обочины, как Шриван наткнулся на труп форсера.

Крупный и плечистый, он лежал на спине, открыв лицо, изуродованное чуть ли не полудюжиной пуль. В могучей ручище держал плазменную пушку, серебрился идущий от нее шланг. На широкой груди выделялся символ боевого центра – звездочка цвета стали.

– Повезло, в глаза попали, – с уважением сказал Мурад. – Иначе бы фиг его завалили. Странно, что они своего не забрали…

– Не успели, – Трэджан сердито дернул плечом. – И вообще, где обещанный Первый Параграф? Говорили, что он с нами сражается. А я пока ни одного не видел. Бардак!

– На тебя не угодишь, – хмыкнул Роберт. – То форсеров нет, то они мелкие да пузатые. Ты прямо как в магаз…

В этот момент «убитый» неожиданно задвигался. Дернулась голова, изо рта вылетел сдавленный хрип.

– Живой! – Мурад чуть не подпрыгнул, голос его исказился от ненависти. – Надо добить проклятую Единым тварь! Дайте, я это сделаю! Можно? – он трясущимися руками поднял автомат.

– Погоди, – Роберт остановил его взмахом руки. – Вдруг удастся этого типа допросить?

Сам он особой неприязни к форсерам не испытывал, хотя прекрасно понимал, что перед ними безжалостные и непримиримые враги. И виновата тут была давняя встреча в горах Эброна с девушкой по имени Марта.

С девушкой, закованной в такую же серую броню…

– Нет… – членораздельно прохрипел форсер. – Не допросите… вы сгинете, ради славы Эволюции… и люди, и предатели, проклятые мятежники…

Он дернулся и затих, на губах выступила кровавая пена.

– Мертв, – сказал Роберт. – Будь чуточку живее, попытался бы на нас напасть. А что за мятежники, о которых он говорил?

– Так, что у вас тут такое? – из‑за кустов появился Бьерн. – Форсер или только его труп?

Выслушав рассказ о том, что говорил перед смертью враг, лейтенант покачал головой.

– Я тут в штабе полка слышал, – проговорил он. – Какое-то время назад форсеры прошли на Шип. И те, кто попал туда, вовсе не подчиняются фон Хайнцу. И вроде бы даже с ним воюют.

– Так это что, гражданская война, елки-палки? – спросил Трэджан.

– Похоже. А вообще, это нам без разницы, – тон Бьерна вновь стал деловитым. – А парня погрузите в машину. Вдруг пригодится.

– Задачу поняли? – спросил Роберт. – Тогда взяли и понесли.

Ухватили тяжеленного форсера за руки и за ноги, поволокли через густые заросли к дороге. Когда выбрались на нее, стало ясно, что пожар потушен, около поврежденных машин возятся техники.

– Эх, что там с Полом? – спросил Трэджан, глядя вслед санитарам, протащившим мимо носилки с раненым.

Лицо того было белым, а от правой ноги остался обгорелый огрызок.

– Все будет в порядке, – сказал Роберт. – Его подобрали живым, а рану наши доктора обязательно залатают. Я в них верю. А ну, взяли. Раз-два!

Подброшенный форсер с грохотом приземлился на пол кузова, едва не отдавил ногу одному из бойцов первого отделения. Тот испуганно шарахнулся в сторону, под поднятым забралом сверкнули удивленные глаза.

– Где нашли красавца? – поинтересовался командир третьего отделения.

– Сам пришел, – ответил Трэджан. – Сказал – не могу больше так жить, кровь невинную проливая. И попросил, чтобы мы его пришибли. Ну и как отказать хорошему челове… тьфу, форсеру!

– Ой, болтун, – покачал головой Роберт. – Когда-нибудь твой язык точно втравит нас в неприятности.

В этот момент, честно говоря, меньше всего хотел оказаться пророком.