Внучь олегарха

Глава 7

Вообще-то у меня восьмого июня был по расписанию экзамен, но экзамен был по истории КПСС. В свое время я вообще не понимала, зачем мне приходится тратить драгоценное время на изучение этого огромного серого талмуда — но сейчас учебник был раза в три потоньше, да и преподаватели не заставляли тупо заучивать количество голосов от разных фракций партии на каком-то очередном, причем проходящем в зарубежном кабаке, съезде — так что теперь предмет меня практически не напрягал. Но экзамен — это всегда экзамен, всякое на нем может случиться…

И случилось, но совсем даже не внезапно: еще в понедельник Елена Николаевна зашла ко мне в гости и сказала, что «завтра ты едешь на совещание по организационным вопросам общегородского СНТО», а на мое жалкое блеяние по поводу экзамена она, усмехнувшись, сообщила, что завтра она сама возьмет мою зачетку и сама же у преподавателей проставит в ней «отл». Просто потому, что кафедра научного коммунизма приказ горкома не выполнить физически не сможет.

Так же она мне сказала, что сама за мной заедет, потому что если я назначена куратором проектов Средмаша в СНТО, то она-то является уже моим куратором, так что одну меня она городским комсомольцам на растерзание просто не выпустит. Ну что же, сама виновата — то есть она сама виновата: утром, когда я вышла из дверей общаги, милая женщина только что рот не открыла от удивления. Но, проявляя вежливость (совершенно не свойственную, например, моим соседкам по комнате) критиковать мое одеяние она не стала, а просто очень вежливо и спокойно поинтересовалась «какого черта». Ну, я ей по дороге свою задумку популярно объяснила, и ей она понравилась.

Заседание происходило в небольшом зале в здании горкома, и когда мы пришли, там уже сидело человек двадцать: как мне пояснила еще по дороге Елена Николаевна, секретари комсомола перечисленных в постановлении МГК КПСС институтов, несколько секретарей из самого горкома комсомола и парочка представителей руководства из «дочерних институтов МВТУ». Последние, как она же мне сказала, приехали уже «со шкурными целями»: в постановлении бюджет СНТО, конечно, явно не прописывался, но из текста было понятно, что финансирование проектов все же будет не самым незначительным. И товарищи явно намеревались часть этих средств отъесть на оборудование своих учебных лабораторий, а иногда эти лаборатории были очень и очень недешевыми.

Но на первом заседании «совета СНТО» я им приличную часть надежд обломала. Сразу после нашего приезда какой-то мужчина из МГК представил нас собравшимся (причем перепутал меня и Елену Николаевну), а затем предоставил слово мне. Потому что моя должность в этом Совете называлась просто: «куратор специальных проектов» — а собственно и городское объединение СНТО (как и сами эти научно-технические общества каждого включаемого в систему института) создавалось именно для выполнения этих проектов. Ну, мне речи толкать отдельно учиться уже не надо, я вышла к небольшой трибуне, стоящей напротив торца стола, покрутилась перед собравшимися:

— Прошу меня внимательно оглядеть, это сегодня важно, особенно для представителей городского комитета. А теперь перейдем к делу. СНТО в учебных заведениях создаются главным образом для вовлечения наиболее талантливых студентов в работы по важнейшим государственным заказам. Что касается моей части, то заказам по закрытым тематикам, хотя и далеко не все части этих работ будут закрытыми. Но часть все-таки будет, и стране нужно, чтобы эти работы выполняли люди а — умелые и б — ответственные. То есть одним из важнейших вопросов будет подбор соответствующих кадров, причем подбор как раз из числа студентов и аспирантов. Но возникают существенные проблемы: скоро наступят летние каникулы, студенты разбредутся по домам — и выбирать будет просто не из кого, а группы НТО должны будут приступить к работе уже в сентябре. И вот чтобы решить эту проблему, необходимо как-то удержать студентов от расползания по домам…

— Вы хотите объявить студенческую мобилизацию?

— Нет конечно, студент должен сам захотеть никуда далеко не уезжать. Или уезжать лишь туда, где я этого студента легко достану. Причем желательно, чтобы студенты все же не расползались по городам и весям, а кучковались большими группами.

— И как вы предлагаете этого добиться?

— Самым простым и очевидным способом. В стране в целом, и в Московской области в частности, есть множество строек, обеспеченных финансами, фондами, но на которых катастрофически не хватает людей. Поэтому принято решение: на такие стройки нужно послать студентов: на стройках всегда много работы для неквалифицированных работников, а среди студентов есть и те, кто уже какими-то строительными навыками обладает.

— И вы думаете, что студенты согласятся?

— Думаю, что за места в таких стройотрядах среди студентов начнутся вообще эпические битвы. При стипендиях меньше двухсот рублей зарплата на стройке от полутора тысяч и выше для очень многих покажется манной небесной… да, нужно будет особо обратить внимание на недопущение этих самых битв. Но это к слову, а важно то, что до окончания летней сессии осталась всего пара недель, так что отряды нужно будет сформировать быстро. Горком должен будет в ближайшие дни собрать данные о простаивающих стройках в области, хорошо бы еще и с соседними областями на эту тему контакты наладить. В институтах, перечисленных в постановлении, набрать отряды минимум тысяч на десять человек, в тех, что в списке не указаны… нужно постараться только из московских вузов сформировать отряды тысяч на пятьдесят студентов.

— Ну вы этим и займитесь, горком при необходимости какую-то помощь, безусловно, окажет.

Забавные товарищи собрались, ну да ничего, пока еще народ в стране неиспорченный, работать стараются. Правда, если им объяснить доступно, что именно делать надо — это-то я умею неплохо. Поэтому я слегка подсобралась, включила «режим бизнес-леди, разгневанной на нерадивых менеджеров»:

— Эй, вы там ничего не перепутали? Моя должность называется вовсе не «эй, как тебя, принеси чаю и вали отсюда». Она называется «куратор спецпроектов Минсредмаша в СНТО», я даже никакими проектами сама руководить не буду, а буду руководить руководителями этих проектов! Которых сама же выберу и назначу, а вы должны будете мне помочь в выборе нужных людей. Вы сформируете отряды, распределите их по стройкам — а я буду по этим отрядам ездить, смотреть, кто работать умеет и кто умеет руководить работами, и когда наступит сентябрь, я уже буду знать, кто какими проектами будет управлять и кто эти проекты выполнять станет. Я понятно объяснила?

— В целом понятно…

— Отлично, а теперь перейдем к деталям. В Подмосковье лучше всего заключать договора с колхозами: там недостроев просто куча и колхозы такой возможности поправить дела будут очень рады. В договорах предусмотреть бесплатное кормление студентов, нормы укажите как для рабочих горячих цехов. Что еще… да, отдельно сделать заказы на пошив вот такой, как на мне, формы для членов стройотрядов, выкройки я предоставлю.

— Зеленой с оранжевыми швами?

— Это для девушек… их тоже стоит в отряды набирать, хотя бы поварихами, прачками, кто там еще потребуется. Для парней шить без выпендрежа, простыми нитками… да, такая форма обойдется, я думаю, рублей в сто, но студентам ее выдавать… в кредит, потом из зарплаты стоимость костюма вычтете. Что еще забыла? Ах да, в перечне ВУЗов медицинские не указаны, но там отдельно нужно будет работу провести и набрать в каждый стройотряд хотя бы одного медика-старшекурсника на должность отрядного фельдшера. На отряды больше полусотни человек — минимум двоих, без медиков отряды к работам не допускать.

— За две недели форму пошить не получится.

— Нужно, чтобы получилось. Вы тут комсомол или сборище разгильдяев? Проведите работу через комсомольские организации швейных фабрик, субботники, в конце концов, организуйте — только за такие субботники всем швеям все же зарплату платить по нормам обязательно. И вот когда вы все это сделаете, то кроме помощи мне решите одновременно еще три важнейших задачи, сами их решите. Первая — поможете народному хозяйству в строительстве важных объектов. Второе — дадите студентам хоть какие-то приличные средства, после чего они не станут ночами грузчиками подрабатывать и смогут учиться лучше. Третье, но, возможно, не менее важное: вы обеспечите студентов удобной, практичной и, главное, модной одеждой. А то сейчас довольно многие студенты ходят… не в обносках, конечно, но, мягко говоря, не в одежде, достойной будущего инженера или врача.

— Ну ладно, но на такую форму потребуются ткани…

— Именно вот этими тканями в Москве вообще все магазины завалены! Цвет, конечно, не маркий, да и цена весьма невысока, но для сорочки ткань грубовата, а для пальто или плаща — легковата. А если завалены магазины, то сколько такой же на складах валяется? Кстати, вы очень правильно этот вопрос подняли, я думаю, что горкому тоже стоит заняться обеспечение швейных фабрик нужными тканями…

Совещание продлилось еще часа два, даже, скорее, ближе к трем — и когда практически все вопросы были обсуждены и решения по ним были приняты, товарищ из горкома поинтересовался:

— А когда мы все это проделаем… или если вдруг у нас какие-то новые вопросы появятся, как с вами связаться?

В бизнесе часто возникают ситуации, когда появляется неожиданная проблема, требующая немедленного решения. Так что я даже не запнулась:

— Если возникнут какие-то вопросы, связывайтесь с Еленой Николаевной, изложите вопрос — она мне сообщит и я с вами сама свяжусь… если сочту вопрос важным.

— А Елена Николаевна…

— Это я. Майор госбезопасности Суворина. Я… секретарь Светланы Владимировны. Запишите номер моего рабочего телефона…

Елена Николаевна проговорила эта с такой каменной мордой лица, что в иной ситуации даже я бы ей поверила. И ведь ни тени улыбки! Правда, когда мы уже поехали обратно, она — отъехав от горкома на пару кварталов — остановилась и буквально рухнула на руль в припадке дикого хохота:

— Ну ты, Светка, и даешь! Не ожидала я от тебя, думала, тебя от них еще и защищать придется. Слушай, мне уже совсем неудобно стало, давай все же совсем на «ты» перейдем. Ведь я теперь всего лишь твоя секретарша… — и она снова залилась хохотом. Так сильно, что пришлось ее из-за руля ссадить и самой уже рулить по улицам. Впрочем, когда мы доехали до института, она уже успокоилась и только довольная улыбка так и не покинула ее лица…

Майор Суворина по знакомому коридору шла, все еще улыбаясь. Очень все получилось… интересно. Хотя сама она не понимала и половины из того, что обсуждалось на комиссии Средмаша, но вот что произошло в горкоме, она поняла прекрасно: девушка, даже прическу сменившая и накрасившаяся так, что выглядела ну никак не моложе самой Елены Николаевны, просто «построила» и горком комсомола, и представителей институтов под свое начало. Причем — ни разу, даже в мелочах нигде не слукавила… просто как раз мелочи и опуская, как она сказала по дороге обратно «за ненадобностью». Тогда ее Елена Николаевна спросила:

— Света, ты сказала, что было принято решение о создании стройотрядов, а кто его принял-то? Я, похоже, это как-то пропустила.

— Не пропустила, я его приняла, просто тебе раньше про это не сказала. Но ведь это — деталь довольно малозначимая, ее можно и даже нужно опустить… за ненадобностью. Ведь им-то какое дело до того, кто решение принял? Решение принято, им нужно его исполнять, а раз уж я подробно рассказала, как его исполнить с минимальными усилиями и максимальным эффектом… кстати, а я думала, что у тебя погоны капитанские…

— Мне как раз в конце января новые звезды на плечи повесили. Из-за тебя, между прочим: проекты-то курировать тебя назначили, а кто-то там — она указала пальцем на потолок в кабине «Победы» — решил, что от госбезопасности такой проект курировать капитану уже вроде и не по чину. А у меня и выслуга уже практически подошла… так что и за это тебе спасибо.

— Да не за что…

— Есть, есть за что, — майор снова забилась в приступе смеха, — а сегодня я поняла, что с тобой я скоро и полковником стать смогу. Если ты секретарей горкома так быстро бегать заставляешь… Они ведь сделают, что ты просила, как думаешь?

— Куда они денутся. Понимаешь, парни они в основном все вполне неплохие и работать умеют, но им просто никто не говорит, что делать-то надо. Я — сказала, и они этому даже обрадовались: как же, теперь им есть чем заняться вместо протирания штанов по кабинетам. Только вот что… Лен, ты там с начальством поговори, пусть мне хотя бы проездные на электрички оплатят, а если какие отряды далеко будут направлены, то и… наверное, нужно будет далеко все же самолетами добираться, на поездах время терять…

— Будет исполнено, начальница! — Лена снова рассмеялась и не затихала уже почти до приезда в институт. А там, доложив начальнику отдела о выполненной работе, она — получив от него новое указание, отправилась как раз в то место, которое ранее скрывалось за потолком «Победы»…

Генерал во время доклада майора Сувориной тоже периодически смеялся, а когда она закончила, сделал свои выводы:

— Ну что, теперь и на комсомольцев этих нашлась управа… это неплохо, хоть делом займутся. Что же до билетов… если ей потребуется куда-то далеко ехать, то да, самолет безусловно, а насчет проездного на электрички… Вы, помнится, в каком-то рапорте писали, что машину она водит довольно неплохо…

— Я бы даже сказала, виртуозно, но правила не нарушает.

— Вот и выделим ей «Победу».

— Я ей предлагала, она сказала что не собирается под машиной валяться, перепачкавшись в солидоле, и шприцевать ее отнюдь не мечта ее детства.

— Обслуживать машину будем в наших гаражах, вы за этим тоже проследите. А вот насчет того, что исполнители с ней связаться напрямую не могут… может ей и квартиру выделить из служебного фонда? Хотя бы временно, на период выполнения всей этой программы. У нас сейчас есть пустая на Среднем Каретном…

— Категорически против. В МВТУ просто привыкли, что Федорова ведет группу разработки, там никто на нее особого внимания и не обращает… по привычке уже, а выделять ее в коллективе — это все равно что написать ей на лбу большими буквами «я — секретный начальник секретных проектов». Это я ее слова процитировала. Не говоря уже о том, что в учебе ей это сильно помешает, еще и особое внимание к ней привлечет, чего бы крайне не хотелось. А для прочих институтов… там же вообще никто не знает, кем Светлана на самом деле является: Средмаш её представил как куратора…

— КГБ ей секретарем своего майора назначил, — снова заржал генерал. — И как вы только додумались так им представиться?

— Уж больно в роль вписывалось, она же всех там так строила — куда там даже секретарям МГК. Рядом с ней даже Фурцева показалась бы первоклассницей, выучившей первое матерное слово. Но ведь она вообще не выражалась, даже голос не повышала — но там, хотя все и сидели, выглядели, будто стояли по стойке «смирно»…

— Я понял, но мы еще на тему, как к ней доступ обеспечить, подумаем. Вместе с товарищами из Средмаша…

— У нее же теперь секретарь есть…

Генерал снова зашелся в приступе смеха:

— Можете быть свободны, товарищ… секретарь. Рапорты от вас я жду еженедельно, по субботам, если что-то срочное, то звоните, можете даже домой. Все, идите уже… я даже в цирке так не смеялся.

— А каково мне с ней работать? Вам от пересказов смешно, а я в центре событий кручусь!

— Свободны! — и он снова залился смехом…

Перед последним в эту сессию экзаменом ко мне снова зашла Лена. Принесла права и сообщила, что мне для поездок по стройотрядам выделен автомобиль. Причем добавила, что талонов на бензин я могу у нее брать сколько угодно, а все техобслуживание машины будет проводиться в гаражах ее ведомства — что меня особенно порадовало. Я, конечно, на «Победе» немало поколесила по разным местам. Но очень хорошо помнила, сколько времени дед проводил не в машине, а под ней — и меня такая деятельность вообще не привлекала. Потом уже машину обслуживали другие механики, но и от них я иногда (случайно, все же при мне они так общаться стеснялись) такие речевые обороты слышала!

Но это был хотя и приличный бонус, но далеко не главный, я все же пока еще тут студентка и мне нужно прежде всего хорошо учиться. А на последнем экзамене (как раз по математике) случился небольшой такой казус. Экзамен принимал Сергей Валентинович, и когда он закончил меня допрашивать, с некоторым сожалением в голосе произнес:

— Светлана, материал вы знаете, но все же на «отлично» слегка еще не вытягиваете. Давайте так договоримся: я вам ставлю «отл», а вы за лето материал еще раз самостоятельно пройдете…

— Обещаю, что не пройду. Просто некогда будет: мне на лето уже работенки поднавалили — продыхнуть некогда будет. Так что ставьте четверку и мы мирно разойдемся. Заодно никто тогда и подумать не сможет, что вы ко мне подлизываетесь…

— Светлана!

— Да вы не так меня поняли. У меня по программе НТО новая работа наклюнулась, там расчетов матричных будет дофигищи. А вы молодой, неженатый, времени свободного много. Математику знаете неплохо, группами руководите я сама вижу как. Так я вас хочу взять руководителем группы расчетчиков по проекту.

— А вам не интересно, хочу ли этого я?

— Не интересно, но я знаю, что хотите. Вы еще и сами этого не знаете, но уже хотите, просто я вам об этом уже в сентябре расскажу, сейчас просто некогда.

— Ну что же, важная барыня, вот вам ваша зачетка… я «отл» поставил, пусть все думают, что я подлизываюсь. Но в следующем семестре я за вами отдельно прослежу…

— Спасибо! А кто за кем прослеживать будет, это мы еще посмотрим. Я вас только об одном попрошу: в расчетной группе потребуется человек десять, желательно тех, кто на третьем курсе не просто хорошо учился, но и понимал, что именно он учит. Неважно, парни или девушки, но работы там действительно будет много и работы очень, очень важной. И срочной, так что вы пожалуйста подумайте, кого бы вы могли мне для этого порекомендовать…

Инициатива Московского комсомола получила «горячий одобрямс» и со стороны партии: все же в стране действительно просто катастрофически не хватало людей на стройках. Хотя бы потому, что еще начиная с весны началось массовое строительство жилья вообще по всей стране: наконец заработали готовящиеся еще со времен Сталина различные заводы стройматериалов (и главным образом заводы ЖБК вокруг больших городов), но в городах все же со стройками было полегче. В больших городах, где эти бетонные заводы заработали. А в городах небольших, где «по старинке» дома из кирпича строили, с людьми было совсем плохо. Было — и вдруг стало хорошо!

А хорошо стало потому, что на стройки потянулись студенческие стройотряды. Сначала в Подмосковье потянулись, а потом все дальше и дальше. В Москве комсомольцы обрисованную мною им программу «выполнили и перевыполнили»: «минимум десять тысяч человек» они набрали в стройотряды только в МГУ и МВТУ, а всего из Москвы на стройки отправили уже заметно больше пятидесяти тысяч студентов. То есть не всех «из Москвы» отправили, на московских стройках студентов тоже за десяток тысяч героически трудились. Именно героически: я все же в бизнесе целую стаю собак съела, типовые договора стройотрядов с организациями составила такие, по которым оплата шла исключительно за выполненные объемы работ — а особым пунктом в типовом уставе стройотряда указывалось, что превышать двенадцатичасовое ограничение времени рабочего дня можно не чаще раза в неделю. И вообще ничего не говорилось о выходных днях, все это отдавалось на волю самих студентов. А если можно за пару месяцев получить четыре «строительных» зарплаты, то кто же откажется-то? Кое-кто, конечно, отказывался — но исключительно «по состоянию здоровья» или «по семейным обстоятельствам», причем основным таким «обстоятельством» стали свадьбы среди студентов. Совместный труд на свежем воздухе для моей пользы — он, знаете ли, облагораживает…

К тому же всех этих студентов и формой комсомольцы смогли обеспечить. Не хватило мощности швейных фабрик — так они и почти все ателье в Москве и области к этой работе подключили. Для ателье такие массовые заказы были весьма выгодны, так что никто отказываться не стал — тем более ткань уже раскроенную им с фабрик привозили большей частью.

Почин подхватили и в других городах: из Горького на стройки отправилось под пятнадцать тысяч студентов, из Иванова тоже немало, еще ярославцы подсуетились — с ними-то московские комсомольцы с первых дней начали общаться на предмет подключения местных швейных фабрик. Позже и из других городов народ подтягиваться стал, но уже ближе к концу июля, так что пользу они стране наносили в основном на городских же стройках и родных городах. Однако и это позволили студентам практически удвоить свои «среднемесячные бюджеты» на грядущий учебный год, опять же, местные комсомольские организации успели какого-то опыта набраться…

А мне все это дало новые — и очень полезные — связи. Но не сразу, сначала я встретила сестренку-бабушку на вокзале (так как соседки все на лето съехали, я договорилась, что на пару дней ее пустят пожить в нашей общаге, с Леной договорилась), съездила с ней в первый мед, помогла оформить все документы и отправила обратно домой: в этой жизни бабуля закончила школу с медалью и экзамены ей сдавать не требовалось. Это в прошлой школу она заканчивала уже в интернате и о медали даже речи не шло, так что пришлось ей ограничиться фельдшерским училищем, а здесь хотя бы ее мечта сбылась. Ну и отлично, главное, что теперь Оля могла и маме объяснить, почему я домой на лето не приехала, и — что для меня стало самым важным — она лишь сказала, что «в Москве я все же немного изменилась». Немного!

Ну а после этого я с утра и до поздней ночи каталась по стройкам. И если первые дни меня в стройотрядах встречали несколько настороженно, то уже через неделю каждый мой приезд в новый отряд начинался со встречи с хлебом-солью, кормить меня пытались как выжившего узника фашистского концлагеря самым вкусным и в количествах, достаточных для прокорма какого-нибудь племени в джунглях Африки в течении недели — а все потому, что «слава бежит впереди человека». Ну а у меня слава была уже заслуженной: я все же не столько на ребят смотрела, сколько на то, что и как они делают. И периодически давала довольно ценные советы, а часто — ругмя ругалась с прорабами, выбивая правильные закрытия нарядов и объясняя, что они делают через задницу, не позволяющую им же самим планы выполнить. Очень популярно объясняла, причем с использованием понятной им терминологии (и вовсе не матерщины): все же с этим делом я тоже была знакома довольно близко. Когда деда не стало, мне в руки свалились не только два завода, вся городская торговля и городская же культура, но и город целиком. Город, в котором продолжались все строительные работы, которые еще дед начал проводить — и мне пришлось вникнуть и в строительную проблематику. Не в то, как правильно кирпичи класть или винты молотком заколачивать, а в логистику, составление сетевых графиков работ, в прочую совершенно руководящую работу. В принципе, ничего сложного (ну, после аспирантуры по управления вообще любыми предприятиями), но и специфику никто не отменял — и я эту «специфику» долгих лет десять осваивала.

Освоила — а теперь передавала накопленные знания командирам отрядов, бригадирам и — сколь ни странно — тем же прорабам на стройках: оказывается, этих прорабов такому в институтах вообще никто не учил. Ну ничего, тех, кто сам не допер, я немножко подучу… вот только иногда все же и поспать хочется…

Впрочем, все когда-нибудь заканчивается, и тридцатого августа я «с чувством глубокого удовлетворения» снова отправилась в Училище. В деканат, договариваться о включении в расписание и занятий новых групп НТО: все же чтобы какую-то работу делать, требовались хотя бы помещения для этой работы. А иногда — и лаборатории, так что все это требовалось предусмотреть. Ругани было — если бы уже студенты учиться начали, то мы бы им даже лекторов услышать не дали бы, наш ор любого лектора бы заглушил. Ведь в основном расписание было уже составлено, а я вообще «пришла слишком поздно» — но за моей спиной грозно маячил незримый лик товарища Малышева, министра Средмаша и Первого зампреда Совмина, а монументальность этому незримому образу придавала стоящая рядом вполне зримая Елена Николаевна Суворина. Так что к вечеру тридцать первого определенные изменения в расписание были внесены и все было подготовлено для начала работы. Вот только что конкретно предстоит сделать, было совершенно непонятно…