Визит на чай

Глава 8

Хэллоуин. Кажется, до поступления в Хогвартс этот праздник, к которому не испытывал никаких особых чувств, я и впрямь возненавижу. Очень неприятный осадок от встречи с Сириусом Блэком не желает проходить. Никак. Встреча закончилась полчаса назад, а я всё ещё сижу в кабинете главного целителя больницы Святого Мунго и тупо пялюсь на довольно вычурный старинного вида вредноскоп над входной дверью. Хозяин кабинета проявил просто чудеса проницательности, понимания и такта посоветовав Алексу и мисс Роулинг дать мне время побыть одному. Может, кстати, и зря. Вполне возможно, целитель Тики сильно ошибся в этот раз. Мысли как-то сразу провалились в какой-то тягучий туман, выползти из которого не так-то и просто. Однако пора уже. Труба зовет!

В информационном плане мистер Блэк оказался абсолютно бесполезным. Вполне вменяемый, но крайне изможденный и сильно ослабленный магически он напрочь не помнит три недели своей жизни. И этот провал, как назло, приходится именно на интересующий меня лично период. Приплыли, мальчики! Следов «обливиэйта» не обнаружено, но вот под «империо» Сириус ходил. Непростительные на то и непростительные, что шлейф оставляют надолго, если ничего не делать. А ведь не делали. Вообще. Торопились очень. Сволочи!

— Мистер Блэк, а на сколько вы были близки с этим…, — Алекс прикрыл глаза словно вспоминая. — Как его?

В тот момент в кабинете было многолюдно, но только Волхов стоял на ногах. Мне уступили хозяйское, самое дальнее от входа кресло. Ну как уступили? Наставник просто в наглую меня туда усадил, а сам встал рядом, пока целитель Тики осматривал пациента. В результате тот видя, что Волхов не намерен менять диспозицию ни в коем случае, присел в одно из кресел попроще, явно гостевых, расположенных по обе стороны т-образного стола.

Услышав об «империо» и отсутствии следов заклятия забвения Сириус ещё больше осунулся (хотя, куда больше-то?), невероятно быстро сообразив, что к чему. Только направленный на себя «обливиэйт» не оставляет за собой магического следа, так как, по сути, не является внешним воздействием, и ещё гадостней — он необратим. Вообще. Блэку очень сильно повезло, что его заставили стереть лишь часть воспоминаний, а не всю жизнь. Был бы у нас чистый лист, не помнящий даже имени. Хуже младенца поскольку магия бы никуда не делась, а пациент был бы эмоционально нестабилен. Конечно, стабильность сейчас это тот ещё вопросик, но тогда бы. В общем… нехорошо бы было.

— Петтигрю, — «помог» я наставнику.

— Точно! Петтигрю?

— Питер был мне другом, — Блэк говорил тихо, блёкло.

— Близким?

— Нет… Скорее уже приятелем.

— Уже? Вы были в ссоре? Из-за чего?

Сириус на секунду отвёл от меня взгляд (я не сразу сообразил, чему он так удивлен и почему пялится не отрываясь), и рассмотрел наконец Волхова:

— Ссор не было, но и лёгкости в общении тоже, — опять сконцентрировался на мне. — У каждого появилась личная жизнь… Крепкая дружба была только между мной и твоим отцом…

«А вопрос-то задавал не я», — проскользнула мысль.

Ну, коли так, тогда ладно:

— А Люпин?

— Он всегда был особняком и реально близко не подпускал никого…

Признаться, честно, почти не слушал ответ поскольку в голове будто переключатель щёлкнул: глаза. Блэк был вхож в дом, он видел именно зеленоглазого карапуза. Да, уж. Штирлиц никогда не был так близок от провала. Сириус не врал, но и не доверял странной компании. Параноиков тут уже двое. И главное — всё обоснованно. Ну, правда-матушка выручай!

— … скорее позволял с собой дружить.

— Мистер…, — палочка в руку прыгнула буквально сама, наловчился. — Крёстный! Клянусь магией, что я Гарольд Джеймс Флимонт Поттер! Люмос! Нокс! Думаю, этого достаточно!

— Я не…

Однако по выражению лица было понятно — попал.

Вот теперь думаю, как же влип. План был прост — узнать, что произошло в приснопамятный Хэллоуин, и попытаться выйти на кукловода. И? Вытащил человека с нар. Я молодец! Дальше-то что. Смогу ли ему доверять? Твою-Моргану-медь! Мне лечиться надо! Вот прямо сейчас и залягу. В соседнюю с Блэком палату. Благо и охрана нанята уже. «Порядочные головорезы». Когда от мистера Крюкохвата это словосочетание услышал, едва ли не вслух поблагодарил дедушку Мерлина, что в тот момент ничего не пил. Однозначно подавился бы.

Ладно. Сегодня лопухнулся. Именно я. Импульсивно вышло. Вообще не следовало сюда заявляться лично. Не утерпел. Учту на будущее. Впредь не бежать впереди паровоза и не искать встреч с ключевыми фигурами. Сами найдут. По Блэку пока действовать как планировалось изначально: пусть под охраной приходит в себя, затем перебирается на Гриммо, а там видно будет. Главное — чтобы не влез никуда. Однако серьезный разговор следует отложить и сильно думать, что именно рассказать. Ох, долюшка моя тяжкая!

— Шеф, чего вздыхаешь-то так? — Алекс вошёл, как всегда, бесшумно.

— Как там пациент?

— Знакомится с охраной и обустраивается в палате.

— Не протестует?

— Пока нет, но готовься к бою, как только немного оправится. Он не из тех, кто позволит с собой нянчиться.

Не сомневаюсь даже. А уж узнав, что «крысёныш» действительно ещё жив. Опять ведь кинется на поиски, уже осознано… Ладно, это потом:

— Переживу…как-нибудь.

— А куда ты денешься?! Домой?

Пусть этот день будет полностью импульсивным:

— Нет. В Годриковую Впадину. Но сначала… В цветочный магазин.

— Давно бы стоило, — наставник грустно улыбнулся.

Надо же! Стоило ли? Вот, именно мне, определенно нет, не стоило. Уверен:

— Наверное… Целителя ещё поблагодарить и Роулинг.

— Так в чём проблема? Вперед, или на ручки взять? — Алекс с плутовским выражением развел руки, мол, прыгай, донесу.

Ненавижу Хэллоуин! Точно ненавижу!

Вот и первый снег выпал. Поздно, даже для этих мест. В середине декабря. Мягкий неплотный. Именно им можно безбоязненно умыться. Холодный. Хорошо! И воздух словно посвежел. Однако, скорее всего, это самовнушение. Дышится здесь всегда легко в отличие от Лондона, даже магического. А ещё в столице практически не бывает снега. Зима и рождество без снега — не зима и не рождество. И никто меня не убедит в обратном. Никогда. Вот поэтому и радостно просто от того, что выпал снежок. Прекрасному настроению способствует ещё и состоявшийся накануне второй разговор с Блэком.

Как и ожидалось, терпения Сириуса хватило ненадолго. Через три недели выпущенный на поруки сбежал из Мунго. Хвала Мерлину, домой, на Гриммо, а не в запретный лес, например. Благоразумия хватило, и на том спасибо. Через неделю после этого получил приглашение в гости. Ну, пригласили — пошли, отказываться невежливо. Пошли не сразу. Помучили.

То ли из-за знакомой комфортной домашней обстановки и всё-таки неплохо, пусть и не полностью подправленного здоровья, то ли, потому что мы оба немного успокоились, но беседа прошла достаточно конструктивно. Сириус под клятву был введен в курс дел. Ну, никому не верю. Неизлечимо. Придётся признать и смириться. Это часть меня уже, никуда от этого не деться.

Во время сжатого пересказа того, что узник Азкабана пропустил сидя в камере, у Блэка пару раз сжимались кулаки, и он бледнел, но в целом молчал и держался. С трудом, но держался. Лишь в конце выдав тезис, что это он по идеи должен был нанимать мне охрану, а не я ему. В принципе, да, правильно, если бы он был собой в момент нападения Реддла. То, что Том там был, установлено доподлинно. Но прошлого не переиграть. Увы. Следовательно, нужно жить дальше, и комплекс вины, в нашем случае способный превратиться в жертвенность с непредсказуемыми действиями и последствиями, совершенно не нужен. Мне, так уж точно:

— Я пришлю счёт, — недопитая чашка с чаем, который ранее подал донельзя вежливый домовик, опустилась на маленький столик возле узкого старинного дивана, на котором я и расположился.

— Эээ…, — Сириус опешил. — Что?

— Счёт. За охрану, за лечение, и даже за представительские расходы по пересмотру дела, если это необходимо для того, чтобы Вы не чувствовали себя обязанным и не наделали глупостей. Хоронить кого-то или вытаскивать из Азкабана неприятно и очень хлопотно.

Да, грубо, цинично, жестко и непростительно, по-хамски, неуважительно, но мне, герою-магической-мать-её-Моргану-Британии, пусть и десяти лет отроду, можно. И не дай, Мерлин, кто поспорит!

Блэк перевёл ошарашенный взгляд на абсолютно невозмутимого Алекса:

— Он всегда такой?

— Большую часть времени. И, кстати, крайне не советую по-настоящему злить.

— Может прилететь?

— И вовсе не на словах. «Петрификус Тоталус», например, летит на раз-два, невербально…

Блин! Было-то всего раз. Ещё на выселках. Соколовский случайно стал свидетелем одной из первых пикировок с Константином. Ну и решил на следующий день, что ему тоже можно подобные вольности. Фразу: «Что дозволено Юпитеру, не дозволено быку», он вовремя не вспомнил. Короче, невербальный «Петрификус Тоталус» отменил лишь через полчаса, убедившись, что мы поняли друг друга. Похоже, этот случай мне будут припоминать долго:

— Дяденьки, я вообще-то ещё здесь и всё слышу! И, наставник, зачем ты наговариваешь на милого, воспитанного, скромного мальчика?

Алекс ехидно оскалился:

— И где же, позволь спросить, сие воистину прелестное создание?

В ответ пришлось скроить самую невинную, на которую только способен, мину, положить ручонки на коленки и слегка потупить взор.

— Переигрываешь! Ты можешь естественнее.

— А я бы купился, — Сириус покачал головой, а потом немного подумал и, усмехнувшись, добавил. — Ладно, крестник, я тебя понял. Постараюсь не огорчать… И это… Счёт всё же пришли. Он и вправду будет хорошим якорем.

— Всенепременно.

На том и порешили. В дальнейшей беседе, где они обсуждали, как Блэку, не до конца оправданному, наладить связь с соратниками по Ордену Феникса, я практически не участвовал. Алекс в этом разбирается куда лучше. Ему и карты в руки. А то я бы наворотил.

Потренировались, природой полюбовались, пора и в дом. Роби вон уже себя подлатал. Подарок от Волхова-старшего оказался со встроенным «репаро». Удобно. Насколько легче стало тренироваться с появлением голема. Да, уже чувствую, что слишком предугадываю его движения (человек для тренировки скорости реакции лучше), но наиграться до сих пор не могу. Интересно же. Кроме того, не нужно себя сдерживать и ограничивать в выборе атаки. А это плюс, который пока перевешивает предсказуемость.

Еле слышный хлопок, и рядом предсказуемо появился домовик. Рофим.

— Что-то случилось, Рофим?

— Мастер Алекс вернулся и попросил узнать долго ли бы будете мерзнуть на таком холоде, милорд?

— Велел собирать манатки и идти домой? — эта особенность вычурно смягчать слова наставника у эльфа была с самого начала. Тайво этим не страдает. Сперва такая особенность Рофима немного злила (не очень хотелось разгадывать шарады), теперь наоборот — забавляет. Попытка привычку искоренить провалилась. Так. Уши обреченно поникли. Значит угадал. — Перенестись или просто прийти?

— Прийти, милорд!

— Ладно. Скажи, я скоро. Ступай! — раз не велели явиться немедля, значит ничего страшного не случилось. Мордред не воскрес (чур меня!), и у нас список врагов не пополнился очередным тёмным лордом. Плодятся, понимаешь как кролики. А наша надёжа и опора мистер Дамблдор, профессор, сэр, и в ус не дует. Интервью вон вчера дал.

Поклон. Хлопок. Я снова один.

Многовато Альбус дал себе время на «подумать». Надеялся, видимо, что само пройдёт. Не прошло. Таки довели до откровений. Отбрехался старик простенько, но, зараза, со вкусом. Ошибся, виноват, поверил, что Джеймс и его потомки отсечены от рода и передал сиротку единственным родственникам. И не солгал, вроде, уведомление было, проверять его на подлинность не его работа, а палаты. Вот и ищите крайнего у себя. Флаг в руки! О материнской защите ни слова. Молодец, иначе его бы просто порвали. Есть подобный ритуал, но проводить его можно только когда малышу стукнет три года. Зря что ли в средневековье дворяне детей до этого возраста одевали одинаково? Наследников прятали, берегли. Вообще, любые укрепляющие ритуалы, аппарация, и некоторые зелья до трех лет — табу, жесточайшее. Это раз. Второе: защитником, а, по сути, жертвой, может стать родич одного с ребёнком пола. Для мальчика — мужчина, для девочки — женщина. Так что в моём случае защита была бы отцовской. Вот только нет её, и не могло быть. Смысл защищать наследника ценой жизни главы семейства? Именно! Никакого. Представить в какой ситуации применим такой размен мой разум отказывается категорически. Но раз ритуал есть, значит кому-то когда-то это потребовалось.

О крестраже в голове ребёнка тоже молчок. Вот тут вариант ошибся точно не прошёл бы. Не заметил следы тёмного ритуала, что ты за великий маг? Заметил, но ничего не предпринял? Приличное определение не подбирается совсем. Я-то уверен, что заметил. Однако даже если б спросили, смолчал. Но не спрашивали. Ни меня, ни его.

В общем, вышел директор, он же председатель, он же верховный, и он же глава, из воды сухим. Интересно, как можно сидеть на стольких стульях? Эквилибрист, блин, в колокольчиках!

У него реально в бороде колокольчики. Что самое интересное на ранних колдографиях их нет. В детство впадает что ли? А если это и вправду попытка избавится от привычки дёргать бороду, идея не очень. Дребезжание-то слышит не только он, но и собеседник. Лучше б что-то колющее вплёл. Колючки какие-нибудь. Пару раз пальчик уколол, вмиг рука бы перестала тянуться. Хотя окладистая седая борода с репейником — то ещё зрелище. Мог бы попросту сбрить бороду-то. Нет. Вот сбривать точно не станет. Какой Мерлин без бороды? А ведь Мерлином он себя и считает. Не меньше. Тщеславен Альбус. Определенно тщеславен.

— Привет, наставник! Как там Лютный?

— Лютует, — хмыкнул Алекс. — Тебе привет от Сириуса, кстати. Попенял, что в гости не зовешь.

— К рождеству созрею до открытия камина, тогда пусть и вваливается.

— Опаньки! Выходим из тени?

— Пора, наверное. И это… Письма со следилками больше не проверяйте. Пустое и нарвётесь.

Уже три письма, что идут только через Гринготтс были с сюрпризами. Одно с какой-то дрянью а-ля аморенция и порто-ключом. Крайне любопытно на что рассчитывала отравительница, или отравитель? Хотя нет, не любопытно. Любопытство известно кого сгубило. Алекс, к слову, узнав о поступлении такой корреспонденции, воздел очи к небу и прошептал: «Куда мир катится?!» Два других послания были со следилками. Анонимные хоть и с обратными адресами, проверка которых ничего не принесла. Ну, кроме подпорченных нервов. Каждый раз не находил себе место оставшись в поместье один. С собой меня эти двое не брали. Защитники. А то что тут через час ожидания уже по потолку начинаешь бегать, накручивая себя любимого, это ничего. Так. Мелочь.

— Да, шеф! Чего? Не надо так на меня смотреть… Честно всё, ясно же — пустышки. Но кто-то явно хочет в гости.

— Угу. Штурм-группой. Эдак человек двести…

— Недооцениваешь ты себя, ученик, — Волхов сделал вид, что задумался. — Минимум восемьсот.

Шутник, блин! Однако, сам того, не желая, я улыбнулся.