Визит на чай

Глава 18

— Шеф, чем таким ты занят, что пропускаешь рождественский завтрак?

— Завещание пишу, — ой, бля! Совсем расслабился. Пару дней дома, и вот тебе на! Совершенно перестал следить за языком. Болтун. Что ж, вероятно, это обратная сторона доверия, а Алексу я доверяю. Вот только это не оправдание. — Не кипятись, пожалуйста! Всего лишь перестраховка, если что-то пойдёт не так.

— Давай отложим, хотя бы до весны…

Вот. Язык мой — враг мой. Разговор сейчас пойдёт на очередной круг. Опять. Что характерно — срок на «подождём» постепенно сократился. С двух лет, до нескольких месяцев. Вот только эти месяцы не спасут «отца русской демократии» — тьфу ты! — «героя магической-мать-её-Британии». Скорее наоборот — могут сгубить. Ждать больше нельзя. Боюсь, как бы не было уже поздно.

Тяжёлый взгляд наставника не каждый выдержит. Мне бы так научиться давить на собеседника:

— Нет! Саш, я всё понимаю, всё осознаю. Я вовсе не «поверивший в свою избранность мальчишка», — это я ещё очень сильно смягчил те эпитеты, что услышал, когда впервые рассказал о задуманном. — Ждать дольше нельзя…

— Почему?

— ОНО, — я стукнул кончиком пера по пеналу с крестражем. — Живое и боится… Меня боится. У меня магия разума, конечно, ущербная, но ЭТО я чувствую.

— Не ущербная, а особая. Никогда себя не принижай, и не гневи магию, — Волхов, подошёл ближе и, проведя рукой над пеналом, нахмурился. — Всем бы такую… ущербность. Почему раньше не рассказал?

— Вчера только почувствовал.

— Визит Малфоев поэтому отменил?

— Угу. Загнанная в угол крыса смертельно опасна. Неизвестно на что эта штука способна в присутствии меченых… Тут только смертоубийства не хватает.

— А Блэк?

Да, извинившись и пообещав объяснения позже, я закрыл поместье до нового года для всех и вся:

— От вас двоих отбиваться тяжелее…

— Всё просчитал? — Алекс наконец-то усмехнулся.

— Перестраховщик же…

Волхов покачал головой:

— Заканчивай с… делами и иди завтракать. Силы тебе понадобятся…

Ой, кто бы спорил… А ещё удача. Много удачи.

Я на камешке лежу и ушами шевелю. Похоже, у меня появилась очень нехорошая традиция доводить себя до такого состояния, что приходится отлёживаться на родовом камне. И если в первый раз это точно было не по моей вине, то вчера (прошли всего сутки, надо же- прогресс!), откровенно сглупил: прямо во время ритуала стало жаль уничтожать столь ценную вещь, историческую. За попытку сохранить сокровище магической Британии, собственно, и поплатился. Будет мне урок — никогда не менять план на ходу. По крайней мере «Печать Осириса» таких вольностей больше не позволит, да и я поумнел. Проводить ритуал придётся ещё не раз. Крестраж у Реддла не один, а ничего более эффективного не нашлось. К сожалению, то, что создано ритуалом уничтожить можно только ритуалом, ну или же артефактом, на создание которого у меня нет ни знаний, ни умений, ни, что обиднее всего, времени.

Ну не некромант я, а просить помощи у Разумовского боязно. Хоть Волховы и утверждают, что Кирилл Михайлович — парень компанейский, но связываться с одним из регентов… Нет уж, увольте! Пока не выполню их просьбу относительно беглого тёмного лорда, просить о чём-то, значит влезть в долги. А долги всегда нужно отдавать, с процентами, которые, кстати, могут оказаться неподъёмными. Так что со своими проблемами справлюсь сам. А Том — чисто моя проблема. И теперь желание с ним поквитаться стало только сильнее.

Почувствовав слабину, то, что сидело в тиаре попыталось перехватить управление потоком энергии и убить заклинателя, пришлось поднажать, плюнув на осторожность. Удивительно, но я выдержал. Меня не разорвало на мелкие кусочки, ставшим почти неуправляемым потоком лазурного, как небо, огня. Тело выдержало. А вот одежда… Лучше бы она просто сгорела…

Увы, простыми, пусть и не лёгкими ожогами я не отделался. Рукава дуэльной мантии не загорелись, а превратились в жидкую, тягучую, жутко горячую субстанцию наподобие ртути, которая стала буквально вплавляться в тело. Даже не знал, что такое возможно в принципе. Боль быстро прочистила мозги и заставила ускориться. После ослепительной вспышки и громкого хлопка тиара леди Когтевран вместе с засевшим в ней паразитом превратилась в прах. Прах к праху! У меня получилось!

Однако сильно радоваться не получалось. Взглянув на свои руки, понял, что не хочу, чтобы ко мне кто-либо прикасался. Ни целители из Мунго, ни Алекс, ни даже домовики. Едва в голове сформировалась эта мысль, мир вокруг на мгновение свернулся в точку, а затем развернулся в ритуальном зале Поттер-Холла. Я аппарировал. В самое для себя безопасное место на свете. Сам. Без посредников и, хвала Мерлину, без неприятных последствий. Сразу на три с половиной мили! И это в неполных двенадцать лет! Если бы мог, ликовал.

Хорошо, что ритуальный зал экранирован, и никто не слышал криков боли вперемешку с отборным матом, когда я вырезал из себя куски расплавленной ткани. У наставника уши в трубочку скрутились бы, памятуя его первую реакцию на подобную лексику из уст ребёнка. Но я чувствовал, что эти плавления нужно удалить. Быстро и полностью. И выдирал. Чаще всего, как говориться, с мясом. Зрелище и ощущения не передаваемые. Кровь везде. К слову, зал следует вымыть, тоже без магии, вручную. И желательно быстрее, так что пора вставать. Хватит отлеживаться, и так у хранителя сутки гостил.

У горного озера, куда я попал лишь коснувшись родового камня после всех своих мучений (руки болели и кровоточили, чувствовал, как поднимается температура и откровенно говоря, подкашиваются ноги, ещё немного и потерял бы сознание), меня на этот раз встретил не тигр, а очень похожий на меня мальчишка. Ну прям брат близнец, не будь он немного старше и с проседью в волосах. Стало интересно, а какой облик истинный?

Парень на это криво усмехнулся. Ну прекрасно! Он ещё и мысли читает!

— Только здесь, не волнуйся! — подтвердил мою догадку хранитель, и не дав мне опомниться, без всякого предисловия добавил. — Водичка сегодня тёплая, просто класс…

Учитывая, что его одежда и волосы выглядели абсолютно сухими, намёк был прозрачней некуда — мне велели искупаться. Надо — значит надо! Хуже точно не будет.

Сперва моё предположение казалось неверным. Оказавшись в ледяной воде (врун несчастный- тёплая, как же!), едва не задохнулся от внезапно нахлынувшей боли. Однако уже спустя мгновение по телу прошла волна успокаивающего тепла. Сразу захотелось погрузиться с головой, что я немедленно и сделал. Сколько пробыл под водой не знаю, время в тот момент потеряло значение. А может его там и нет вообще, или оно течет по-иному. Кто знает?!

Ответ на вопрос об истинной форме Хранителя я получил, выбравшись на берег, где вальяжно разлёгся большой тигр. Побоялся напугать своим видом? Так, вроде, в первый раз я не боялся…

— Шуточки у тебя так себе, — набравшись, нет, не смелости, мне ничего не угрожало, а невероятной наглости, я присел рядом. — Но за совет, спасибо! Правда полегчало…

Тигр лениво зевнул, не высказав ни малейшего раздражения наглым мальчишкой. Ну сидит рядом, пусть сидит. Что ж, значит всё хорошо.

Красивое место. Ещё в первый раз было интересно насколько озеро реально? Существует ли оно где-нибудь, или существовало когда-то? По ощущениям всё настоящее: земля твёрдая, трава живая, вода мокрая и холодная, даже ветерок имеется, лёгкий, тёплый. И это не сон, где порою всё скачет и меняется мгновенно, бесконтрольно и нелогично.

— Ты прости, что прихожу сюда еле живой и отвлекаю от такой красоты, — мне и правда стало как-то неловко. — Но обещать, что такое больше не повторится, не могу…

На меня посмотрели, как на умалишённого. Нашёл мол, о чём переживать, и в чём виниться.

— Спасибо, — протянув руку почесал тигра за правым ухом, от чего тот довольно прикрыл глаза и натурально заурчал. О, Мерлин! Оказывается, кошки всегда кошки, даже огромные и магические.

Потом мы просто сидели на берегу и созерцали безмятежный пейзаж, молча. В какой-то момент меня сморило. Проснулся я буквально через мгновение. Уже на родовом камне. Получается — заснуть у озера означает вернуться в реальность? Любопытно. Как бы проверить? Ладно. Не о том надо думать!

Думать нужно, как выйти из зала и не попасться на глаза наставнику. Нет, Алекс не дежурит у двери (хотя, может, честно говоря!), но вот следилка там точно есть. Разбор полётов, серьёзный и, увы, неприятный (заслужил), всё равно будет, но хочется, чтобы он состоялся позже. К тому же не хотелось бы выглядеть при этом нашкодившим и, главное, попавшимся беспризорником, а именно на уличного хулигана викторианской эпохи я сейчас и похож в этих лохмотьях. Оборванец с большой дороги! Гаврош, блин! Нужно помыться и переодеться. Хорошо хоть от ран не осталось и следа, иначе вообще… Что же делать? Домовикам в ритуальный зал хода нет. Смертельное табу. Так что Тайво мне сейчас не помощник.

Стоп! Я же могу аппарировать. Или не могу? Могу! Чувствую! Причём забавные ощущения: внутри поместья мне доступен каждый уголок, даже подземелье, в котором бывал то раз или два, после истории с Добби; ещё могу прыгнуть в Кардиф, хоть десять раз на дню — город представляется как наяву. Домик на Тисовой тоже вижу и ощущаю чётко. А вот Лондон мне недоступен — при попытке представить Косую аллею, всё сильно размыто. О Хогсмиде и думать больно, буквально. Интересно у всех так же? Ладно. Фиг с ними, с Лондоном и Хогсмидом! В комнату бы попасть без приключений! Так. Те кровавые ошмётки, что были совсем недавно одеждой в охапку. Успокоиться! Вдох-выдох! Выровнять дыхание! Чётко представить конечную точку. Мысленно туда шагнуть. Ура! Получилось!!! Я не застрял в полу или стене. Меня не расщепило. Я стою там, где хотел оказаться — в своей спальне.

Опаньки! А Хранитель-то у нас с юмором. Парень, что встречал меня у озера, оказывается был не просто похож на меня — он был мной, но на пару лет старше. Ну, можно порадоваться, что седые волосы так и останутся у меня только на висках, и я не стану походить на Малфоя. Та ещё радость, быть как Люциус. Я не Драко. И это явно не предел моих мечтаний.

Закрашивать седину точно не буду. Раз хранитель показался мне именно таким, так тому и быть! М-да, уж — благородная седина в двенадцать лет! Ох, ты, доля моя, доля тяжкая! Ещё и с магией непонятно: она больше не бурлит и не рвется наружу, но ощущения такие, словно могу горы свернуть. Похоже, я стал совсем взрослым. По магическим меркам. Ладно. Уничтожая свои обноски, и проверим, а пока, в душ, переодеваться, прибирать ритуальный зал и виниться перед наставником. Денёк сегодня будет длинным…

Вот уже четверть часа Алекс, сидя в одном из кресел гостиной Поттер-Холла, меланхолично наблюдал за развернувшейся битвой титанов: Гарри пытается убедить своего крёстного на время перебраться в поместье. Идея в свете последних событий вполне здравая, но, увы, нереализуемая из-за упрямства и фамильной Блэковской гордости. Кстати, упрямство тоже фамильное и, похоже, его воспитанник частичку-то ухватил. Хоть и не очень большую, но всё же. Отговорить мальчишку от идеи проведения повторного ритуала в случае необходимости Волхов даже не пытался — бесполезно. Теперь уж точно.

То, что, что-то пошло не так, стало понятно в самом конце: место проведения ритуала неожиданно заволокло плотной серой дымкой, полностью скрывшей и заклинателя, и крестраж от стороннего наблюдателя. Алекс ещё не успел толком пожалеть, что послушался Гарри и остался на значительном расстоянии, как в ослепительной вспышке всё исчезло. Не было ни Поттера, ни тиары — ничего. Если бы не Тайво, сообщивший, что милорд жив и находится в ритуальном зале, Волхов впервые в жизни мог поддаться накатывающей панике.

Сейчас, спустя три дня, всё воспринимается более-менее отрешённо, но тогда… В тот момент даже успокаивающие вроде бы слова домовика резанули слух, поскольку не было фразы «С ним всё в порядке». Не зря. Ой, не зря. Главный домовик поместья отличается невероятной педантичностью и точностью в формулировках. Для эльфов черта совсем нехарактерна, что делает Тайво уникальным, под стать хозяину, кстати. Эльф почувствовал состояние милорда за мгновение до того, как мальчик-который-вечно-влипает-в истории перенёсся домой.

Поттер категорически отказался проводить ритуал внутри защитного периметра, хотя это и облегчило бы ему задачу: «Я не знаю, как эта штука себя поведёт, рисковать защитой поместья не хочу». Возможно, ученик был прав, однако, сам Алекс поступил бы иначе. Дома и стены помогают, как говориться. Но решал не он.

То, что Гарри учитывает свой возраст и не уверен, что сможет восстановить защитный контур (на самом деле, сможет, уже сможет), это даже хорошо. Лишний раз не полезет куда не следует. Вот только включается эта опция у героя всё реже и реже. И, похоже, Гарри в этом потакает сама магия.

Когда ученик спустя чуть больше суток после ритуала спустился из своих покоев, первое, на что Алекс обратил внимание, это магия Поттера. Она снова трансформировалась. Гарри прошёл магическое совершеннолетие. Всё бы ничего, этот процесс, хоть и проходит медленно, постепенно, незаметно, но вот результат проявляется именно так — внезапно и отчётливо для всех. Грубо говоря, засыпаешь ты ещё подростком, просыпаешься уже взрослым. Каждый маг проходит этот этап. Кто в шестнадцать лет, как Костя, кто в семнадцать, а кое-кто умудряется в неполных двенадцать. Алексу с трудом удалось удержаться от удивленного присвиста. Он-то думал, что, находясь рядом с Поттером, привык ко всему. Ан, нет!

Зато стало немного понятно почему не сработала сигналка на выходе из святая святых поместья и, собственно, как ученик вообще попал в ритуальный зал. Мальчишка попросту аппарировал.

Изменился Гарри и внешне. И вот это Волхову не понравилось. Седины, возможно, и украшают. Мужчину, но никак не мальчишку.

Узнав, что последние минуты ритуала никто не видел, Поттер не смог скрыть облегчения. У мальчишки словно гора с плеч свалилась. Алекса это встревожило ещё больше. Однако обрадованный ученик не дал ему поинтересоваться, чем вызвана такая реакция: Гарри сам клятвенно пообещал всё-всё, даже не рассказать, а показать, после чего закатив рукава рубашки выше локтей, едва ли не вприпрыжку умчался «отмывать родовой камень», оставив наставника в сильном недоумении.

От чего нужно было отмывать ритуальный зал Алекс узнал лишь поздним вечером, когда после ужина Гарри сдержал своё обещание и поставил на стол фиал с серебристой жидкостью. Поставил, пожелал спокойной ночи, и, сославшись на усталость, убежал к себе, заметив, что обругать его наставник сможет и завтра, с утра пораньше.

Взяв в руки фиал, Волхов минут двадцать вертел его в руках, раздумывая стоит ли ему видеть то, что там было. Мальчишка как мог оттягивал очевидно неприятный для него разговор, что было впервые, и совсем ему не свойственно. Так стоит ли лезть туда, куда его ученик (нет, уже не ученик — его друг), явно не хотел бы никого пускать? В какой-то момент Алекс даже хотел просто уничтожить сосуд, но вовремя остановился. Раз Гарри всё же решил поделиться воспоминаниями, значит полностью ему доверяет, и уничтожить фиал означает проявить равнодушие и в общем-то придать это доверие.

Доступ в хозяйский кабинет, как и в свои комнаты, к слову, Гарри не стал запрещать даже после формального окончания контракта, так что омутом памяти Волхов пользовался довольно часто. Вынырнув из предоставленных воспоминаний, Алекс несколько минут потратил на то, чтобы успокоится. Нет, ругаться не хотелось, ибо бесполезно. Во-первых, мальчишке и так досталось по самое не могу. Во-вторых, судя по поведению Гарри и сам понял, что виноват в случившимся сам. Похоже, он зачем-то в последний момент решил сохранить тиару. Интересно, почему? Ну и наконец, самое главное: «Победителей не судят!». А Поттер действительно, несмотря ни на что победил. Мощный запретный артефакт уничтожен мальчишкой, который при этом умудрился выжить.

Волхов не смог сдержать горький смешок: «А ведь он специально целый день щеголял с закатанными рукавами, показывая, что всё в порядке. Стратег!».

И ведь сработало! Увиденное в омуте действительно воспринималось не так остро, как бы отстранённо. Однако, почему не дождался помощи и опять решил сделать всё сам воспитаннику придётся рассказать. Кроме того, Алекс тогда решил, что эти воспоминания останутся тайной для всех. Не всегда и далеко не всем нужно знать цену победы!

Утром Поттер был непривычно тих и напряжен, но в тоже время немного рассеян. Волхов подумал, что стоит посоветовать ученику не откладывать неприятные разговоры на потом. Похоже, для Гарри поговорка о том, что ожидание смерти хуже её самой, весьма актуальна. Мальчишка явно не выспался хоть и лёг довольно рано, к тому же он сильно себя накрутил. Любопытно.

Как ни жаль было Алексу воспитанника, но сообщать об отмене головомойки маг не спешил. Во-первых, пусть помучается — не только же Волхову страдать от недосыпа, переваривая увиденное. К тому же час погоды не сделает. Во-вторых, мальчишка должен-таки нормально поесть. Ужинал накануне Поттер второпях, и ночного набега на кухню, по словам Тайво, не было. Так что парень наверняка голоден, хоть и сам этого не замечает.

Однако ленивое, можно даже сказать, меланхоличное ковыряние в тарелке, периодически перемежающееся тихими тяжкими вздохами, в конце концов Волхову надоело:

— Плохо спал?

Утвердительное «угуканье» сопровождалось особенно печальным вздохом, мол «ну вот, началось!». Алекс с трудом сдержал улыбку. Смущенный Поттер — редкое и действительно презабавное зрелище.

— Ты пытался сохранить украшение? Зачем? — Волхову и вправду было интересно, почему Гарри отошёл от первоначального много раз обсуждаемого плана?

— Ну, старинный артефакт, — мальчишка пожал плечами. — Национальное достояние, как-никак… Вот и… Больше так подставляться не буду. Честное слово!

Удержаться от жеста «рука-лицо» Алексу удалось с огромным трудом. «Национальное достояние», ишь ты! Ни одна безделушка в мире сколь древней и ценной она ни была не стоит человеческой жизни. Кроме того, его ученик, похоже не осознает до конца, что единственным национальным достоянием магической Британии является он сам, мальчик-который-всё-ещё-жив. Малфои вон всё прекрасно поняли. Их желание сблизиться — это не просто зов родственной крови. Люциус по крайней мере отнюдь не сентиментален, и явно пытается именем Поттера воспользоваться. Кем он видит Гарри в будущем и главное — кем он видит там себя пока не очень понятно, но какие-то планы уже существуют.

— Ладно, с этим понятно… А помощи почему не дождался?

— Не хотел, чтобы кто-то видел меня таким, — мальчишка снова тяжело вздохнул, но, словно спохватившись, мысль свою всё же закончил. — Больным и беспомощным…

Примерно этого Волхов и ожидал. Парень терпеть не может когда его жалеют. За все эти годы Алекс видел Гарри разным: злым, задумчивым, ехидным, хулиганистым, весёлым и даже меланхоличным, что для детей его возраста совсем несвойственно, но никогда, ни разу мальчишка не жаловался. Ни на что. Ни на усталость, ни на синяки да шишки, число которых с появлением голема возросло на несколько порядков (пару раз он уже успел пожалеть о подарке ученику), ни на жизнь в целом. Последнее, впрочем, вполне объяснимо: его воспитанник из тех людей, что любят жизнь в любом её проявлении. С годами это лишь проявляется острее.

— Ясно, — наверное, стоило сказать, что-то ещё, но Алекс вдруг подумал, что лекция о некоторой пользе помощи со стороны подождёт до лучших времен. — Раз обещаешь не подставляться, эту новость переваришь.

Поттер, пробежав глазами по заглавной статье свежего «Пророка», в которой говорилось о первом в истории побеге из самой страшной тюрьмы Британии ближайшей сподвижницы Реддла Беллатрисы Лестрейндж, выдал ёмкое и, что интересно, абсолютно беззлобное:

— Блядь!

Вот и гадай теперь, что мальчишка хотел сказать. То ли прямо прошелся по беглянке, то ли описал ситуацию в целом.

— Наставник, хоть ты ему скажи, что тут безопасней!

— Здесь безопасней, — легко согласился Алекс. Аргументы Гарри в принципе были весомыми. Брак Беллатрисы не был магическим (что странновато и совсем нетипично для старых семейств), так что для защиты особняка на Гриммо она была своей, Блэком. А ритуал принятия рода Сириус всё время откладывал на потом. Следовательно, абсолютно непонятно как, она, эта защита, себя поведёт при появлении беглянки на пороге. Однако мальчишка, на взгляд Волхова, на этот раз слишком эмоционален и иррационален. — Но ты точно не уговоришь своего Крёстного… Кроме того, я считаю, что переезд — это неверное решение…

Собравшийся возмутиться первой частью реплики Сириус тихонечко выдохнул.

— Почему это? — Поттер скрестил руки на груди и хмуро уставился на наставника.

— Поспешное, — Алекс выдержал небольшую паузу, убеждаясь, что его готовы слушать. — Во-первых, после той тюрьмы, явно требуется длительное восстановление, поэтому вот прямо завтра-послезавтра нападения ждать не стоит. Минимум месяц, а учитывая, что на ушах стоит весь авворат, и того больше. Во-вторых, с чего ты взял, что первой целью будет обязательно Сириус? Даже я могу, кроме тебя, назвать ещё, как минимум, пятерых. Двое из которых, уже, в Мунго. Но недоделанные дела, знаешь ли, тяготят…

Мальчишка на последней фразе медленно кивнул, принимая аргумент. Волхов меж тем продолжил:

— Ну и наконец, миссис Лестрейндж может банально бросить всё и сбежать за океан, например, — вот на это замечание Поттер лишь презрительно фыркнул. — Согласен, вариант крайне маловероятный, но он существует…

— И что же делать? Просто ждать? — Гарри по-прежнему хмурился.

— Нет, конечно. Просто нужно искать более рациональное решение, — Алекс многозначительно кивнул в сторону Блэка.

Сработало!

— Принятие рода, — мгновенно сообразил мальчишка и, вновь переведя взгляд на Сириуса, не дал тому время на возражения. — Неделя! У тебя неделя на подготовку, Крёстный. И никаких отговорок больше. Ты абсолютно здоров, а традиции вовсе не закон, и до весны ждать нельзя. Дождёмся! Неделя, иначе поссоримся… Я в южном крыле.

Тихий хлопок аппарации и мужчины остались одни.

«Рассердился, — констатировал Волхов. — Хорошо хоть не сильно, раз предупредил, где искать».

— С ним же невозможно спорить, — Блэк буквально рухнул в ближайшее кресло. — Как ты справляешься?

— Годы практики, — мгновенно отреагировал Алекс. — И он, как видишь, не такой уж и твердолобый. На удивление, Гарри вполне может слушать. В отличие от некоторых…

— На меня намекаешь?

— А на кого же ещё?! — Волхов спокойно выдержал хмурый взгляд собеседника. — Я сказал, что сомневаюсь в выборе приоритетной цели, но вспомни рассказы Люциуса. В конце войны она охотилась исключительно на тебя. Те авроры просто под руку подвернулись…

Блэк тяжело вздохнул и прикрыл глаза:

— Бель и в Азкабане орала, что намотает мои кишки на канделябр…

Алекс невольно усмехнулся, припомнив некоторые образы, выдаваемые воспитанником: «Семейное, похоже».

— Вот видишь! Не знаю, что тебя гложет, Сириус, но со своими внутренними демонами нужно разобраться. Гарри следует возвращаться в школу со спокойным сердцем.

Блэк коротко кивнул, даже не открыв глаза.

«Вот и славно, — резюмировал Алекс. — Лишней поддержка в Палате Лордов не будет. Да и не хочется узнавать, что значит «поссоримся». Как-то нехорошо произносилось… Да уж! Растём».