Визит на чай

Глава 12

Полог кровати задёрнут в комнате тишина, но Майклу опять не спится. Прошло шесть дней после распределения и заселения, а он всё ещё не может прийти в себя от шока и окончательно определиться в отношении к своему теперешнему соседу по комнате. Майкл не знает повезло ли ему или совсем наоборот, очень не повезло: его случайным знакомым, с которым встретился в поезде, а теперь и единственным соседом по комнате, оказался Гарри Поттер. Тот самый.

Вот только выяснилось это в самом конце распределения. Корнер с облегчением — для него всё закончилось быстро и хорошо — наблюдал сам процесс уже сидя за столом родного для родителей факультета. В какой-то момент Майкл заметил, что его попутчику вдруг стало невероятно скучно. Он заложил руки за спину и уставился в зачарованный потолок с таким любопытством, что Майкл не выдержал и тоже задрал голову, желая понять, что же там изменилось. Ничего. Те же звёзды, что и в начале церемонии. Красиво. Но ничего эдакого не появилось.

Прозвучавшее полное имя мальчишки, который остался последним, погрузило Большой зал в буквально гробовую тишину. Майкл сам поддался общим эмоциям и, кажется, на мгновение перестал дышать.

«Быть не может», — пронеслась мысль, но тут же исчезла. Имя отчётливо повторили.

Только тогда Гарри оторвался от созерцания волшебных созвездий и тут же выдал фразу, от которой люди за преподавательским столом на миг растеряли невозмутимость. Сядь Майкл ближе он бы не увидел, как после поттеровского пассажа, произнесённого абсолютно нейтрально, о том, что его забыли, подался вперед и нахмурился директор Дамблдор, а женщина, оказавшаяся впоследствии новым преподавателем магловедения, едва заметно кивнула, словно в подтверждение своих мыслей. Так часто делает отец, когда о чём-то думает.

Шок на этом не закончился. Гарри Поттер попал на Когтевран. Почему это было шоком Майкл узнал немного позже. Оказывается, все считали (и сам герой тоже, судя по виду, с которым подошёл к столу), что мальчик-который-выжил, если и поступит в Хогвартс, обязательно будет учиться на факультете отважных, как называют себя гриффиндорцы. Шляпа решила иначе. И герой, к слову, довольно быстро смирился с этим и развил бурную деятельность.

Во-первых, он категорически отказался от одной из спален старост, в которую по распоряжению директора его пытались поселить. Вежливо отказался. Хотя Майкл мог поспорить, что та вежливость ему дорого стоила. Непонятно чем его не устроила свободная комната — говорят, она в два раза больше этой, там есть собственный камин, и роскошная ванна. Однако, Гарри настоял на своём. Жить хочет там, где живут однокурсники и точка. Декан Флитвик, кстати, полностью его поддержал. И не только в этом.

Второй причудой соседа, от которой у Майкла нет-нет да начинает сосать под ложечкой и волосы норовят встать дыбом от одних только воспоминаний, является маниакальное желание Поттера превратить их комнату в одном из самых защищённых мест Британии в крепость внутри крепости. Началось это в первую же ночь.

Едва они оказались в комнате одни, мальчик достал из волшебного (что-что, а магию расширенного пространства Майкл чувствовал всегда), кошелька, висящего на поясе, маленькую хрустальную коробочку и метнулся с кровати, на которой сидел во время инструктажа старосты, обратно к входной двери. Достав из футляра какие-то две золотистые пуговицы и приложив их с двух сторон замка, Гарри что-то тихо прошептал и, резко одернув руки, отступил на два шага от полуоткрытой двери. Вопреки здравому смыслу лишённые поддержки «пуговицы» не упали на пол, напротив они буквально на глазах впитались в стальной замок словно жидкость. Однако это было только началом. Продолжением стало преображение самой двери. Она сперва покрылась тонкой золотой паутиной, а, когда светящиеся нити погасли, стало заметно, что дерево слегка потемнело.

— Чудненько, — удовлетворённо хмыкнул Поттер.

Сам же Майкл не смог вымолвить и слова. Подобного он никогда не видел. Ещё бы! Со слов Гарри, теперь чтобы силой ворваться в их комнату злоумышленнику потребуется минимум «бомбарда максима», если не парочка.

Но на этом Гарри не успокоился.

Захлопнув дверь и запечатав её магией (без палочки и слов, между прочим), герой затеял грандиозную перестановку: вся мебель в комнате была переставлена так, чтобы две кровати не были видны входящим. Кроме того, Майкл, заметив, что одновременно с этим намеренно освобождается пространство в центре помещения, сильно удивился. Поттеру удалось сделать, казалось бы, две несовместимые вещи. Знал бы для чего, может и сбежал. Нет, не сбежал бы! Любопытство не позволило бы.

— Майкл, ты мне доверяешь? — Гарри стоял в самом центре комнаты и с прищуром смотрел на соседа. С нехорошим таким прищуром, от которого Корнер и не смог мгновенно выпалить «да».

Вместо этого он задумался:

«Вопрос хороший. Можно ли доверять лишь имени? А только имя я и знаю. То, что он не представился в поезде, объяснимо. Не хотел лишнего шума. Это хорошо. Поездка, наверняка, превратилась бы в ад, узнай весь вагон, кто сидит в купе. Тот же Уизли и разболтал бы. А дальше, что? Знакомы мы меньше суток и за это время Поттеров я видел троих как минимум. Холодно-отстраненного для Уизли (надеюсь, только для него), ироничного для девочки искательницы жаб, острого на язык, но вежливого для взрослых… Можно ли быть таким разным? И кому из них доверять?»

— Не особо, прости…

— Отлично! — словно не услышав ответ, Гарри потёр руки. — Тогда клянусь магией, то, что здесь сейчас произойдет не причинит тебе вреда, если ты чётко выполнишь все мои распоряжения. Люмос! Нокс! Залезай на кровать и не спускайся оттуда, пока я не скажу, если не хочешь лишиться ног.

— Чего? — опешил Корнер.

— Живо на кровать! — Поттер рявкнул таким тоном, что Майкл сам не понял, как очутился на своей кровати выполняя приказ. Он хотел было возмутиться, но стало не до того.

Гарри уже стоял в малом из двух очерченных с помощью палочки светящимся круге. Никаких тебе костылей в виде мела, краски или крови. Чистые чары. Мало того за один взмах он рисовал в воздухе нужный символ, который потом резким движением буквально вбивал в пол меж двух разгорающимися от этого действа всё сильнее кругов. Майкл знал — большой круг рабочий, а малый защитный. Корнер даже попытался по рунам определить, что за ритуал, но не смог. Слишком сложно, да и некоторые из двадцати четырех символов были незнакомы.

Майкл поёжился и вздохнул. Даже сейчас вспоминать страшно. Спрятавшего палочку Поттера стали окружать столпы колдовского синего пламени, возникающие на месте рун по мере того, как тот, вытянув руки вперед, что-то тихо шептал. Слов Корнер не расслышал, хотя был достаточно близко. Пламя росло и вскоре полностью скрыло стоящего в центре героя. Мало того, огонь пришёл в движение, закручиваясь по спирали.

Синий огненный вихрь посреди спальни, внутри которого точно стоит живой (живой ли?), человек — вот какой теперь ночной его кошмар. Майкл до сих пор не может понять за кого он боялся в тот момент больше: за себя или за того, кто это всё затеял?

Пламя рухнуло внезапно, с громким треском проломив внешний защитный круг. Рухнуло и растеклось по полу синей волной. Удивительно, но эта волна не только ничего на своём пути не пожрала — от неё и следа не осталось. Спустя мгновение никто бы и не догадался, что тут хоть что-то происходило. Внутренний круг тоже исчез, а вот Поттер был на месте. Первой мыслю было: «Фух, живой!». Потом, естественно, пришло желание соседа убить самому, лично, ну или хотя бы поколотить. Однако одного взгляда хватило, чтобы это желание ушло навсегда. Гарри выглядел беспредельно уставшим: мокрые взъерошенные волосы, полузакрытые глаза, и слегка подрагивающие пальцы на опущенных руках:

— Сука, какой же он затратный, — герой принялся глубоко дышать, потом нехотя махнул в сторону двери. — Майкл, будь добр, открой дверь! Не стоит заставлять ждать нашего уважаемого декана…

На пороге действительно стоял профессор Флитвик:

— Мистер Корнер, добрый вечер! Я могу войти?

Майкл молча посторонился. Говорить он просто побоялся. Что-то подсказывало, что с голосом просто не совладает.

«Сейчас отчислят. Сходу. В первый же день. И главное ни за что, так, за компанию», — мысль была вполне здравая, но всё оказалось не совсем так… Совсем не так.

Войдя в комнату и пройдясь по периметру, (Майкл может поклясться, что декан намерено избегал зону, где проходил ритуал и по-прежнему стоял Поттер), Флитвик цокнул, разглядев перестановку и покачал головой:

— Весьма… нетривиально, весьма, — декан, ухмыляясь, смотрел на Героя. Поттер, кстати, умудрился привести себя в относительный порядок (как успел-то?!), волосы взъерошены, однако сухие, на лице милая улыбка, но вот руки спрятаны за спину. — Я могу надеяться, мистер Поттер, что на занятиях вы будете столь же… усердны и внимательны к деталям?

— Разумеется, профессор Флитвик. Иначе и быть не может!

Интересно, Гарри пальцы скрестил? Майкл в тот момент ему бы не поверил. Декана же такой ответ вполне удовлетворил.

— Прекрасно! В таком случае, доброй ночи, господа студенты! — и полу гоблин направился к выходу, но на пороге остановился словно что-то вспомнив. — Ах, да! Пять баллов каждому за починку двери… Совсем дерево рассохлось…

И был таков.

На немой вопрос Поттер лишь пожал плечами:

— Похоже, мы вошли в историю школы, получив баллы до начала занятий… Хорошо хоть вошли, а не вляпались.

Вот с этим нельзя было не согласиться. Хотя до того Майклу казалось, что именно «вляпались».

Майкл перевернулся на спину. Сон не идёт хоть тресни. И все мысли вертятся вокруг Поттера. Да, надо признать получать баллы просто от того, что находишься рядом — это безусловно хорошо. С одной стороны, но с другой… Все эти манипуляции героя (кроме укрепления дверей, установки ритуального анти-аппарационного купола, сюда вошёл хитроумный вредноскоп, на активацию которого Гарри уговорил-таки его пожертвовать каплю крови), явно неспроста и в перспективе грозит опасностью. Ладно, Майкл мог с этим смириться, если бы не поведение мальчика-которого-фиг-поймёшь.

Герой то укрепляет собственную спальню почище сейфа в Гринготтс, то на второй же день начинает бродить в одиночку ночью по замку. Как только ночной пароль узнал? Выводы можно сделать разные. От того, что опасность мнимая, и вся эта защита просто бравада.

Майкл фыркнул: «Вот это точно — чушь! Никто бы так не выкладывался ради банального хвастовства».

И до того, что опасность реальна, ближе, чем кажется, и Поттер, как мог, обезопасив тылы решил подёргать мантикору за усы. Именно от этого и веяло ужасом, замогильным. Терпел Корнер почти неделю, но вчера сорвался, не выдержал. Гарри вернулся в первом часу ночи, хмурый и злой. К слову, привычка не ложиться спать до возвращения соседа появилась сама собой, как нечто естественное. Обычно Майкл проводил это время за чтением учебников. Время, отпущенное студентам первокурсникам для ознакомления с замком (в светлое время суток, разумеется), стремительно подходило к концу, и до полноценного начала занятий осталось всего ничего.

— Гарри, ты зачем бродишь ночью по школе? Тебе дня не хватает?

— Скучный ты! Ночные прогулки по старинному шотландскому замку с приведениями, — грустно усмехнулся герой, что в свете масленой лампы смотрелось реально жутковато. — Что может быть лучше?!

Вот тут-то Майкла понесло, он вскочил с постели и чуть ли не заорал во весь голос:

— Перестань быть таким!

— Каким?

Корнер и сам не знал каким, поэтому выпалил:

— Вот таким! Я боюсь, ясно тебе…

— Меня? — поразился герой.

— Да не тебя, идиот! Того, чего боишься ты!

— И чего я боюсь?

— Не знаю, и от этого ещё страшнее…

Поттер только и пробормотал:

— Упс! Хьюстон, у нас проблема!

Кто такой «Хьюстон», и что за проблема у него с Гарри, Майкл спросить не успел. Он и глазом не моргнул, как оказался снова в своей кровати причём в обнимку с мальчиком-который-всё-время-чудит. Поттер умудрился обнять его сзади и повалить на левый бок так, чтобы полностью заблокировать руки.

— Гарри! Что ты делаешь? Отпусти! — Корнер, первым делом придя в себя от столь бесцеремонного покушения на личное пространство, попытался вывернуться из объятий. Не тут-то было! Хватка стала стальной. Откуда силищи столько? Он же почти на год младше! Майкл даже лягнуться не мог — Поттер, предугадав всё заранее, оплёл его словно паук беспомощного мотылька. — Отцепись! Гарри, отпусти меня немедленно!

— Тихо! Чапай думает!

— Чё? Кто?

— Не трепыхайся, говорю! Думать мешаешь. И сказок про туалет не надо, не поверю.

Майклу, который только-только решил пойти на хитрость, стало немного обидно. Раскусил:

— Но мне правда надо…

— Очищающие нам в помощь, — хмыкнул паук-Поттер.

Гад! Корнер вздохнул и нарочито расслабился, мысленно пообещав при случае всё припомнить.

— До шести лет, пока меня не нашёл родовой домовик, я жил у своих родственников, маглов, — после непродолжительного молчания заговорил Гарри. Заговорил тихо, размеренно, заставляя вслушиваться, и абсолютно без эмоций, словно под «империо» или сывороткой правды. — Мои родственники из тех маглов, которые бояться и ненавидят магию. Именно в таком порядке. Естественно, мне там было не очень хорошо, но не это главное. Меня туда направил лично директор Дамблдор, из лучших, разумеется, побуждений. Я только от Хагрида… Он подтвердил, что из руин дома моих родителей меня вынес именно Верховный чародей. Вынес ребёнка из развален со шрамом на голове, и отправил не в Мунго, а велел нашему лесничему доставить к маглам. Так вот. Больше не хочу однажды проснуться где-нибудь в Томбукту, ну или рядом с Пушком, если кто-то вдруг посчитает это благом для меня…

— Рядом с Пушком? — Корнер выслушал монолог затаив дыхание и не понял лишь последнюю фразу.

— Это цербер из запретного коридора, — охотно пояснил Поттер. — Его Хагрид вырастил…

— В. Школе. Цербер? — Майкл не узнал собственный голос. Тихий и чужой. Похоже, у Поттера подхватил. Смешно то, что страха не было. Было недоумение, которое стремительно эволюционировало в самый настоящий гнев. «Хогвартс — самое безопасное место в мире». Ага. Как же! С огромной трехголовой собакой за соседней стеной.

— Тьфу ты! От Хагрида заразился…

— Кто, Пушок?

— Я.

— Чем?

— Болтливостью.

— Гарри!

— Что «Гарри»? — Поттер наконец ослабил хватку, и Майкл смог нормально сесть. Сам герой остался лежать, лишь перевернувшись на спину. — Мне рассказали по секрету, а я разболтал, сразу же. Ты прав — я идиот!

— Который ночью гуляет по замку, где бродит огромная трёхголовая псина… Ну ничего, когда тебя сожрут, переберусь на твою кровать. Она мягче, — откуда полезла эта ирония Корнер сам не понял.

— Не сожрут. Пёс на цепи и заперт. Не смотри так. Не видел я. Всё со слов Хагрида…

Проговорили они ещё часа два. Майкл наконец-то узнал, что же герой записывает каждое утро в блокнот. Оказывается, Гарри общается со своим русским другом, их ровесником. Корнер даже испытал укол зависти, от того, что его сосед бывал на континенте. Сам-то он кроме Лондона нигде не бывал.

Несмотря на открытость того разговора, Майкл чувствовал, что Поттер рассказал о своих тревогах далеко не всё. Что ж, у всех свои тайны, как говорит папа. Значит не пришло нужное время, да и помощник из него, в случае чего, аховый, если честно. Обуза, скорее, а не помощник. Чего стоит только «Чертог Сварога», который станет неприятным и смертельным сюрпризом для любого волшебника, решившего по глупости аппорировать в их комнату. Прелесть ритуального купола в том, что снять такое можно ритуалом же, а в данном конкретном случае только изнутри. Поттера немного раздражала невозможность распространить действие на эльфов, но ему пришлось с этим смириться. В Хогвартсе свои законы.

«И всё-таки мне повезло, — решил наконец Майкл. — При всей чудаковатости Гарри нормальный парень. Хорошо бы подружиться по-настоящему, но на это всегда нужно время. Хорошо. Так и напишу домой. Про ритуал и особенно про Пушка ни слова! Иначе их всех удар хватит. Маму особенно. У всех свои тайны, вот теперь и у меня. От родителей. Кошмар!».