Вернись и начни сначала

Глава седьмая. Люк

Люк возвращался домой после суточной смены на Конечной и чувствовал приятную усталость. Они с друзьями хорошо поработали и, наконец, добились неплохих результатов в удержании стабильности временной червоточины. Он немного передохнет, увидится с Элис и Мирандой, и вернется на Конечную со свежими силами.

Люк привычно заглянул в Центр – посмотреть нет ли чего полезного. В центре с утра было пусто. Лишь бородатый Аарон Фейт бродил с планшетом между каких-то паллет и делал пометки.

— Сегодня есть мыло и стиральный порошок, — сообщил он Люку. – Будешь брать?

— Нам пока не нужно, — Люк помотал головой и с надежной спросил: — Молоко, сахар, масло? Мне бы совсем немного, только для дочки. Она не любит кашу без молока, капризничает.

— Ничем помочь не могу, — вздохнул Аарон. – Вчера раздали последнее. Ты же знаешь этих черных. Плодятся, как кролики. Никаких продуктов не хватит. Если у тебя есть деньги, я могу купить в городе, когда поеду в следующий раз.

Он пристально взглянул на Люка. Тот усмехнулся:

— У кого сегодня есть деньги, Аарон? Где в Трущобах можно хорошо заработать?

— Полагаю, у Эла Гилроя есть рабочие места. Я слышал, через пять кварталов отсюда открывают новый притон. Ему требуются дилеры, вышибалы, сутенеры.

— Я никогда не буду этим заниматься. Лучше умереть голодной смертью.

— Ты готов умереть – это похвально. Но что, если умрет твоя дочь?

Люка прошиб колючий пот. Он представил бледное личико Миранды и подумал: что, если перейти грань между порядочностью и подлостью не так уж и страшно?

Всю дорогу до дома он пережевывал услышанное в Центре, думал, сомневался. И ничего не решил. Пока у них есть немного продуктов, он будет работать на Конечной. Если все получится, его семья никогда не окажется в таком плачевном положении, как сейчас. Другой вариант – пойти к Элу и стать преступником – страшил его гораздо сильнее.

Элис сидела у постели Миранды и, когда Люк возник на пороге, приставила палец к губам:

— Малышка только заснула. Мне пришлось два часа рассказывать ей про мышонка Мика.

Люк с болью в глазах оглядел скудную обстановку двухкомнатной квартиры. В детской лишь кровать, маленький столик и стульчик. На столике разбросаны карандаши и листы бумаги – дочка любила рисовать. На полу старый, вытертый ковер, который Элис нашла в одном из заброшенных домов. В комнате взрослых разложенная софа — она всякий раз протяжно скрипела, когда они с женой занимались любовью. Небольшое зеркало на стене, две тумбы и встроенный шкаф. Здесь даже ковра не было, и зимой, в особо холодные дни, семья Люка ходила по квартире в обуви.

В квартире всегда было холодно, а летом жарко. Обогревались небольшими электрическими радиаторами, но те потребляли слишком много энергии. В подвале дома стоял генератор, но его энергии не хватало, и жильцам часто приходилось обходиться то без горячей воды, то без тепла. Пока не установили график включения электроприборов в каждой квартире. Время семьи Чапманов выпадало на утренние часы. Элис вставала рано, в спешке готовила еду на весь день, купала дочку, стирала белье, пыталась обогреть квартиру. Когда отключали энергию, приходилось тяжко. В темное время суток обходились ручными фонариками – если удавалось достать батарейки, а иной раз просто свечами. Разогретое с утра молоко к вечеру остывало даже в термосе. И накормить маленькую Миранду было нелегко.

К вечеру Элис так уставала, что едва хватало сил добраться до кровати, где она сразу проваливалась в сон. Часто Люк приходил домой и заставал жену спящей. А утром уходил. Бывало, они целыми неделями не разговаривали друг с другом. Но Элис не роптала. Она знала, что работа Люка важна для всех, и старалась держаться.

— Я завтра загляну в бар к Джо и попробую занять немного денег. Аарон сказал, что может купить молоко и масло в городе.

— Сегодня Миранда жаловалась на больной животик, — Элис положила голову на плечо мужу.

— Хочешь, я отправлю вас в Хоупфул-Сити к твоим родителям? Аарон отвезет вас. Зачем мучиться всем троим?

— Мать не простила мне бегство в Трущобы. Мы давно не общались. К тому же если я вернусь в город, придется стереть память. Возможно, я даже тебя не вспомню!

— Наверное, это лучшему, — вздохнул Люк и поцеловал жену в прохладный лоб. – Я ведь так и не сделал тебя счастливой, как обещал на нашей свадьбе.

— Я люблю тебя, Люк! – глаза Элис светились нежностью. – Лучше несчастье с тобой, чем беззаботное счастье без тебя.

Элис улыбнулась и поцеловала мужа.