Вернись и начни сначала

Глава десятая. Аня

Электронные часы на входе показывали десять вечера, когда Иван вошел в школу. Главная дверь была давно закрыта на засов, но запасной выход оставался открытым. Я работала до глубокой ночи и, уходя, запирала эту дверь на ключ. При виде Ивана с Кристи на плече я вскочила со стула и бросилась к ним.

— Что случилось? Она жива?

— Да. Она под наркотой, — Иван тяжело дышал после напряженной гонки. Он опустил Кристи в кресло для пациентов и прислонился к книжному стеллажу. Лицо его блестело от пота, глаза покраснели.

Я рухнула на колени и приложила ладонь к холодному лбу Кристи. Девушка была одета в легкий свитер и трикотажные брюки. Ни обуви, ни куртки. Глаза Кристи были закрыты, она не шевелилась. Будто мертвая.

— Нужен врач! – сказала я и впервые пожалела, что в Трущобах нет хороших больниц и нельзя вызвать скорую.

— Слишком рискованно обращаться к врачу, — покачал головой Иван. — Кристи разыскивают. Мы должны ее надежно спрятать.

Он протянул руку, взял с моего стола бутылку с водой и сделал несколько жадных глотков.

Я сдернула с вешалки теплую куртку, накрыла Кристи и повернулась к Ивану. В его глазах я прочла сочувствие, тревогу и что-то еще, глубокое и неясное, затронувшее во мне какие-то неизвестные ранее струны души.

— Расскажи мне, — я мягко дотронулась до его руки.

Иван еле примостил свое крупное тело на старый табурет и сжато, скупыми словами рассказал о спасении Кристи из бандитского притона Могучего Эла. Пока он говорил, я сидела рядом с Кристи и время от времени касалась ладонью ее лица. Девочку лихорадило, на лбу выступила испарина. Зато руки были холодные, как ледышки. Слушая Ивана, я ужасалась. Кристи – еще подросток, а ее хотели сделать проституткой. Да что они за сволочи такие! Меня охватила злость на неизвестного Эла, который воспользовался слабостью и беззащитностью изгоев и подчинил их своей неуемной жажде наживы.

Когда Иван закончил рассказ, я резко встала, взяла со стола ключ и направилась к выходу.

— Пойду закрою дверь. Потом мы выключим свет и до рассвета посидим в темноте. Тогда они не узнают, что мы здесь.

Пока я шла по темному коридору, спускалась по лестнице, меня не оставляло чувство, что теперь все изменится. Убежище, которым поначалу казались Трущобы, утеряно безвозвратно. Похищение Кристи доказало, что нигде в этом городе нет безопасного и надежного места.

Я тщательно заперла замок на два оборота и вернулась в библиотеку. Свет настольной лампы, словно маяк, озарял темное окно и выдавал наше пристанище врагам. Я подошла к столу и щелкнула выключателем. Библиотека мгновенно погрузилась во тьму.

— Так будет лучше. Нас не увидят с улицы, — прошептала я Ивану, словно мой голос тоже был слышен далеко за пределами библиотеки.

— Хорошо, — тоже шепотом ответил Иван. Он приподнялся, снял куртку и затолкал под голову Кристи. Потом уселся на пол и устало привалился к плотно стоящим книгам. Я подошла и села рядом с ним. Меня охватила странная дрожь. Тревожные события этой ночи, похищение Кристи, близость Ивана взволновали меня. Сердце отчаянно колотилось в груди, будто я только что залпом выпила двойной эспрессо. Иван мягко взял мою руку и сжал в своих теплых шершавых ладонях. Я опустила голову ему на плечо, вдохнула терпкий мужской запах пота. Мне стало спокойно и уютно. Хотелось сидеть здесь, на полу библиотеки, рядом с Иваном до скончания времен. Слушать тихое щелканье стрелок старых часов на стене. Глядеть на желтый луч фонаря у школы, пронзивший окно и растекшийся по полу. Где-то снаружи слышались крики, скрипели по асфальту колеса машин. А здесь, в библиотеке, царили тишина и покой. Время остановилось.

Я не заметила, как задремала и проснулась от скрипа двери и женского визга:

— Что он здесь делает?

Я приоткрыла глаза. Иван скрючился на табурете возле Кристи и пытался напоить ее водой из бутылки. Я сидела на полу, накрытая его курткой. В дверях торчала Жасмин и ее черные глаза с яркими белками, казалось, вот-вот выпадут из глазниц. Я стянула куртку и сонно потянулась.

— Не шуми и закрой дверь, — раздался голос Ивана.

Жасмин хлопнула дверью и привалилась к стене.

— Эту девчонку ты вчера искал в том притоне?

— Так вы знакомы? – я перевела взгляд с нее на него.

— Вчера познакомились, — буркнул Иван, не поднимая глаз. Кристи приоткрыла глаза и тихо стонала.

— По всему кварталу рыщут парни Эла. По ваши души?

Жасмин подошла ближе и уселась на край моего стола. За окном уже давно рассвело, и серое небо привычно нависало над унылым пейзажем.

— Что ты знаешь? – хмуро спросил Иван.

— Сегодня двое черных приперлись в наш блок. Обходили квартиры и всех расспрашивали о высоком белом мужике с голубыми глазами. Я сразу вспомнила о тебе.

Я неловко, держась за стеллаж, поднялась и подошла к Кристи.

— Как ты себя чувствуешь?

Она подняла мутные глаза, увидела склонившееся над ней лицо Ивана, улыбнулась сухими губами.

— Паршиво, — голос Кристи звучал глухо и тихо, будто из подземелья. – Где это мы?

— Ты в библиотеке, — мягко ответила я и поправила упавшую на щеку прядь темных волос. – Здесь безопасно.

Жасмин, нахмурившись, пристально глядела на Кристи.

— Есть хочешь? Когда отходняк, зверский голод.

— Как медведь после спячки, — кивнула девушка.

Я взяла куртку, схватила рюкзак:

— Раздобуду что-нибудь поесть. Жасмин, побудешь пока с ними?

— Конечно, — согласилась Жасмин, глянула в окно и вдруг спрыгнула со стола.

— Быстро прячьтесь. Эл здесь.

Я дернулась к окну. Возле школы стояли три черные машины. Рядом толкались крепкие мужчины в кожаных куртках. Один стоял в отдалении. Мой взгляд невольно устремился к нему. Темнокожий, очень высокий, с мощной грудью и крепкими ногами. С головы до ног одетый в блестящую кожу с серебряными заклепками. На глазах темные очки. На поясе оттопыривается пистолетная кобура. Меня охватила жгучая ненависть. Могучий Эл. В этот миг он для меня олицетворял главную угрозу жизней Ивана и Кристины. Словно черный демон он стоял там, внизу, пялился на наши окна и выжидал подходящей минуты, чтобы наброситься, поразить и утащить нас в свою мрачную преисподнюю.

Иван схватил меня за руку:

— Я выйду к ним, отвлеку внимание, а вы сбежите через черный ход.

— С ума сошел! Куда мы сбежим? Они окружили здание.

— Иначе нас всех убьют. А так есть шанс, что им хватит меня одного.

— Никуда ты не пойдешь. Если они узнают, что ты прятался здесь, сожгут школу.

Мы стояли и орали друг на друга, безжалостно тратили драгоценное время. Жасмин очнулась первая и вернула нас на землю.

— Я отвлеку их. Медленно проведу по школе, а вы прячьтесь.

Она бросилась в проход между стеллажами, добежала до дальней стены, толкнула шкаф с картотекой и крикнула Ивану:

— Помоги мне.

Он в два прыжка подскочил к Жасмин, и они вдвоем принялись отодвигать шкаф от стены. Я стояла рядом с Кристи и глядела во все глаза. За шкафом оказалась едва заметная крашеная дверь. Иван с силой дернул ее, дверь открылась, и мы увидели темноту. Жасмин нырнула туда, провела рукой по стене – загорелась тусклая лампочка. Оказывается, за шкафом скрывалась небольшая кладовка. Ничего особенного: полка с бумагами, пыльный стол и табурет.

— Ты и девчонка, быстро сюда. Мы задвинем шкаф и встретим Эла.

Я вспыхнула радостью: какая Жасмин сообразительная!

— Кристи, пошли, — пока я помогала Кристи подняться и вела ее к тайной комнате, Иван подобрал куртки, окинул библиотеку цепким взглядом и тепло улыбнулся Жасмин:

— Спасибо!

— Чего уж там! – она пожала плечами и закрыла за ними дверь. Мы с ней кое-как задвинули шкаф на место и проверили, не остались ли на полу следы. Шкаф встал, как влитой. Если не знаешь – ни за что не разглядишь, что за ним скрывается дверь.

— Ну, я пошла! – сказала Жасмин и толкнула меня плечом: — А он красивый, правда?

Я ощутила, как краска заливает лицо и опустила глаза. Право, как девчонка!

Чтобы отвлечься, я немного прибрала место нашей ночевки, скрыла следы пребывания посторонних, открыла форточку – выветрить запахи. И приготовилась ждать.

Сидела и глядела на часы на стене. Секунды неумолимо бежали вперед, громко щелкали минуты. Из коридора доносились крики, топот бегущих ног, хлопанье дверями. Ждать было невыносимо. Скорее бы зашли, проверили и убрались отсюда. Что, если они обнаружат тайник? Меня затрясло от страха. Я прикрыла глаза и глубоко подышала. Еще не хватает, чтобы бандиты заподозрили, будто я что-то скрываю.

Дверь распахнулась и громко хрустнула о стену.

— Здесь у нас библиотека, — прозвенел голос Жасмин.

Я подняла глаза. Подруга держалась на редкость спокойно. Умеренный блеск в глазах, легкая улыбка на пухлых губах. Словно она проводит экскурсию в родительский день, а не сопровождает бандитов.

Шесть человек вошли в библиотеку, принесли грязь, холод и страх. Одетые в черную кожу, с оружием в руках, с холодными лицами. Я пристально разглядывала эти лица, стараясь прочесть эмоции, понять, что за люди передо мной. У главного, Эла, который так и не снял очки, толстые губы были плотно сжаты, кожа гладкая, без морщин, широкие скулы, гордая посадка головы. Не будь он гангстером, я бы сочла его красивым.

— Проверьте здесь все, — голос звучал резко. Этот человек привык командовать.

Четверо из его окружения рассосались по библиотеке. Начали методично обходить стеллажи с книгами. Рядом осталась высокая рыжая женщина с зачесанными в пучок волосами и яркими зелеными глазами. Невероятно красивая. Любовница Эла?

Пока я ее разглядывала, рыжая подошла ко мне и громко спросила:

— Где ты была этой ночью? — Ее взгляд упирался в мое лицо, в правой руке она сжимала рукоятку пистолета.

Я вдохнула и как можно спокойнее ответила:

— У себя в квартире. Спала. Что еще делают ночью?

— Врешь! – нахмурилась рыжая, не сводя с меня глаз. Мне стало холодно. Потом смешно. Никто не умеет читать мысли других.

— Другого ответа нет, — улыбнулась я.

— Аня – моя соседка и подруга. Вчера вечером мы вместе ушли с работы, зашли в бар пропустить по стаканчику и вернулись в свой блок. Там нас все знают.

Жасмин пришла на помощь. Я еле слышно выдохнула. Сара повернулась и окинула ладную фигуру подруги оценивающим взглядом.

— Ты не похожа на учительницу. Скорее на шлюху. Что ты здесь делаешь?

Жасмин, с ее богатым жизненным опытом, не проведешь. Она вскинула подбородок и надменно процедила:

— Убираю туалеты. А еще сижу на вахте и смотрю, чтобы по школе не шлялись посторонние.

Вернулись бандиты и беспомощно развели руками:

— Никого. Только куча старых книг. Кому они нафиг нужны?

— Здесь все-таки школа, — тихо сказала я. Видно члены банды Эла в юные годы старательно обходили подобные места, чтобы не заразиться ученостью.

— Слишком гордая? – открыл рот Могучий Эл. Его искусственные зубы блестели, как жемчуг. – Думаешь, ты одна здесь образованная? Я закончил колледж, а в моей команде есть доктор наук и пара врачей.

Он поднял руку с пистолетом и прицелился мне в голову. Я почувствовала, как ноги под столом отбивают легкую дробь. Еще немного – и заору.

— Оставь в покое эту серую моль, Эл, — с ледяной улыбкой промолвила рыжая и дотронулась до его плеча. – Видишь, она уже обоссалась от страха.

— Если их здесь нет, куда они делись? Мы проверили весь квартал, – спросил один из банды, низкорослый китаец.

— Проверим еще раз, — отрезал Эл. – Наверняка, вы что-то пропустили.

Они вышли в коридор. Гулко прозвучали и стихли шаги. Жасмин убежала следом за ними. Я сидела на стуле, не в силах встать. Мне еще не приходилось так близко видеть дуло пистолета. Они могли в легкую застрелить меня. Подумала и горько усмехнулась. Несколько лет назад я хотела умереть. А теперь переживаю, что едва не поймала пулю в голову. Неужели во мне проснулась жажда жизни? Я вспомнила лицо сына, его улыбку, и слезы горечи и облегчения потекли по моим щекам. Я снова струсила, мой мальчик. Опять не смогла. Что стоило сказать этим какую-нибудь дерзость и умереть от пули? Я же, трусливая и жалкая, вновь испугалась смерти.

Не знаю, сколько я просидела за столом, пока не очнулась от гулкого стука. Иван колотил в дверь, пытаясь выбраться из тайника. Я встала и на негнущихся ногах пошла открывать.

Вечером я оставила Ивана и Кристи в библиотеке и вместе с Жасмин отправилась домой. Как бы ни хотелось остаться в школе с друзьями, люди Эла до сих пор следили за нами, и мне пришлось уйти, чтобы не вызвать подозрения.

В моей квартире было пусто и холодно. Жасмин принесла чайник, обогреватель, и мы устроились за столом, чтобы поужинать и поболтать. Я пыталась сделать пюре из сухой смеси. Высыпала содержимое пакета в кастрюлю, залила кипятком, добавила соли. Вкус был странный – будто размякшая бумага.

— Аарон через пару дней привезет из города консервы. Станет легче. Терпеть не могу картошку из пакетиков. Уж лучше замороженные макароны с сыром, — Жасмин сидела на табурете, нога на ногу, и прихлебывала чай с глотком виски. Алкоголь мне принес пациент — расплатился за сеанс.

— Я хорошо готовлю. Если достать немного муки, сахара, я бы испекла блины – традиционное русское блюдо.

— Ты – русская? – улыбнулась Жасмин и плеснула в чай еще глоток виски.

— Бабушка и мама когда-то приехали из России.

— Слышала, там сейчас лучше, чем здесь. Ты можешь уехать. Я знаю людей, которые могут сделать фальшивые документы для пересечения границы.

— Никуда я не уеду, Жасмин, — я посмотрела на нее и подумала, как быстро мы стали подругами. В прежней жизни я нелегко сближалась с новыми людьми. Требовалось время. Здесь, в Трущобах, все иначе. Мы спешили жить, словно завтра никогда не наступит. Дружили и любили, как в последний раз. – Я не могу уехать. Здесь могила моего сына. Пока я здесь, кажется, что Димка рядом.

— Не знала, что у тебя был сын, — Жасмин сочувственно глянула на меня. – Прости, что разбередила твою рану.

— У всех нас собственные раны, подруга.

Я тоже плеснула себе в чай глоток виски, отпила и почувствовала, как по телу разливается расслабляющее тепло.

— Почему ты решила сохранить память о прошлом? — спросила я. – Разве не проще уехать в Хоупфул-Сити, найти работу, снять хорошую квартиру?

— У меня никогда не было просто, — Жасмин допила чай, налила в пустую чашку немного виски, выпила, облизала полные губы. – Я здесь родилась, и могу по пальцам пересчитать, сколько дней была счастлива. Я была наркоманкой, Аня, и зарабатывала на жизнь в одном из притонов Эла. Чудом удалось свалить оттуда и завязать с наркотой.

— Ты ведь можешь забыть об этом. Начать все заново.

— Мне было нелегко, — усмехнулась Жасмин, в ее глазах мелькнула печаль, — но я боролась каждый день, каждую минуту и становилась сильнее. Я горжусь, что смогла вырваться из этого ада, устроиться в школу, завести порядочных друзей таких, как ты, а теперь еще Иван и Кристи. Я хочу помнить, как этого достигла, что мне пришлось вынести. Иначе, выходит, все было зря. Пусть мои воспоминания – не сахар, они только мои, и никто не вправе отнять их у меня.

Я смотрела на Жасмин и сердце сжималось от сочувствия к ней. Она не виновата, что живет в Трущобах. Что у нее нет шанса поступить в колледж. Здесь много таких, как она. И власти Хоупфул-Сити ничего не делают, чтобы благоустроить этот район. Построить новые дома и школы, дать людям работу. В Трущобах царит преступность, и Новаторов это устраивает. Не знаю, смогла ли бы я вынести эту вопиющую несправедливость, если бы не знала о Машине. Машина стала нашей надеждой на спасение. Мы верили в нее и ждали момента, когда можно будет все изменить и дать этим людям шанс на лучшую жизнь.