Венец безденежья

Глава 27

Через час все население баронства собралось на широкой площадке перед замком. Женщины принарядились в жуткие обноски, которые нищие в столице не надели бы, но хотя бы не темнели голыми телами.

Аниса, сжав зубы, выслушала доклад единственной старосты. Звучало все просто ужасно. Когда-то давно баронство жило за счет рыболовства, так как земли здесь почти пустынные. Впрочем, были и сады из магически выведенных деревьев и кустов, которые прекрасно плодоносили и между камней.

Но уже не припомнить когда лодки запретили, а деревья и кусты обложили огромными налогами. В общем, теперь около сотни последних жителей добывали пропитание с унылых огородов и рыбалки с берега. Детей мало, так как только идиотка будет обзаводиться потомством когда самим в рот сунуть нечего, а нужные травки все знают, где собрать.

А ночами еще приходит нежить от Рога, так что только стены и спасают. Но в некоторых местах те уже рухнули, так что кое-как заселены только две деревни.

Последнее столетие люди здесь жили, уходя на заработки, но после смерти старой хозяйки уже лет двадцать тому назад, выписывать разрешения на отхожий промысел стало некому, и всё резко покатилось вниз. Население с тысячи быстро сократилось до сотни, а остальные разбежались.

Аниса посмотрела на меня и твердо произнесла:

— Надо дать им денег, пусть купят еды и одежды, а потом думать будем.

— Да я только «за», — охотно кивнул я. Ну в самом деле, не злодей же я!

Но тут нас ждала очередная проблема. Все женщины были далеки от торговли, проще говоря, все хоть чуточку предприимчивые убежали первыми, а остались самые недалекие. То есть отправлять их на закупки, это просто подарить деньги ушлым торговкам, которые всучат простачкам негодные и лежалые припасы.

Так что мы сами отправились в ближайший городок, до которого было аж три часа езды. В принципе, столица была разве что капельку дальше, но я рассудил, что закупать простейшие припасы лучше в простейшем же городке, так как в столице цены заметно выше.

К обеду мы накупили пару возов еды, кучу готовой одежды и всякого инвентаря. Брали по сути все, что продавалось в лавках, да и список нам помогли составить сами Анисины крестьянки. Особо ценны было несколько видов кустарниковых плодов именно семенами. К вечеру мы вернулись во главе небольшого обоза в баронство, по пути обсудив меры по спасению владения.

— Я поговорю со старостой и парочкой женщин, чтобы не вздумали хитрить, — рассуждала Аниса. — Мне соврать не смогут. Им и поручу распределить закупленное. Прикажу сеять кусты и деревья, а свои огороды могут хоть бросить. Та же тыквоина уже через полгода начнет давать урожаи. Я согласна с твоим мнением, любимый, что на одних этих плодах всю жизнь не проживешь, но хоть голодать не будут, а потом излишки пойдут на корм скоту.

— С коронными налогами на деревья как быть? — попробовал утихомирить супругу я.

— Во-первых, если они не повезут продавать плоды, то может имперские чиновницы еще не скоро и узнают о садах, — задумчиво протянула баронесса, но понимая слабость этого довода продолжила. — В крайнем случае я постараюсь что-то придумать. Какое-нибудь ремесло может быть. Но пока оставлять людей голодать было бы просто свинством.

Я возражать не стал, может и правда что-нибудь придумает. А Аниса привела самый убедительный по ее мнению довод:

— А во-вторых, я рассчитываю, что твоя герцогиня все-таки свергнет эту императрицу, а она дама умная и разорительный налог несомненно отменит. В ее-то владениях, ты говорил, садов очень много.

Я только усмехнулся такой надежде на смену власти и спросил:

— Какие расчеты трат и потом прибыли от поместья?

— Одна крестьянская семья на острове имеет обычный доход около половины золотого в месяц и столько же приносит владетельнице. Это я говорю о землях, где крестьянок не разорили, и где нормальная почва. Здесь на камнях, можно ожидать раза в два меньше. У нас семнадцать семей, значит через год, когда они восстановят хозяйство, можно ожидать четыре золотых дохода каждый месяц. Смешно… Я согласна. Сейчас мы потратили на закупки около двадцати золотых и еще полгода, думаю, будем тратить по четыре золотых в месяц, а потом они уже сами будут себя обеспечивать. Вложения вернуться в течении второго года, но получая доход, можно будет начинать восстановление замка. А если ты выделишь еще средств, то хоть сейчас можно начинать.

— А надо? — вздохнул я. — Помочь этим несчастным крестьянкам я согласен, раз уж они стали твоими подданными. А вот замок нам нафига? Вложить туда можно хоть тысячу, чтобы привести его в приемлемый вид. А мы собирались отсюда, с острова, выбираться.

И тут глазки моей супруги заметались. Ну понятно. Жизнь-то наладилась. И, вдобавок, ее мечта о собственном феоде сбылась. Аниса вздохнула, а потом твердо ответила:

— Да, дорогой! Ты прав. Мы будем искать способ убраться отсюда. Так что замок пока пусть стоит как есть. Людям поможем и ладно. А если… когда будем уезжать, я постараюсь продать владение в хорошие руки, пусть и дешево.

Аниса чуть не всхлипнула, понимая, что ей не светит здесь долго пробыть баронессой, но и мое нежелание оставаться в империи разнузданного матриархата она уважала. А потом все-таки вернулась к текущим делам.

— В столице выпишу всем крестьянкам вольную, но наделы раздавать не буду. Пусть на наших землях сады выращивают. Если потом с налогами придут, то хоть не к ним. Так и объясню. Да и проще учет в будущем. Будут отдавать нам половину урожая и все. Меньше возни с налогами.

— Да ладно, — постарался сгладить горькую пилюлю от недолгого баронствования жены я. — Пару помещений в замке обустроим, ворота починим. Мы же все равно будем сюда приезжать время от времени. Отправим бригаду гномок из столицы, как вернемся. И с нежитью что-то решать надо.

— А что можно сделать? — вздохнула ведьмочка. — Твое умение на них не подействует, а мечами замучаемся вылавливать, да и со стаей, боюсь, не справимся.

— Ну да… Я не некромант, чтобы нежитью управлять, — усмехнулся я. — Обычно борется с такой напастью дружина, но здесь ее содержать не на что. Но вот поймать несколько зверушек и прописать им нужные инстинкты я смогу.

— Каких зверушек? — заинтересовалась Аниса.

— Медведиков, тигриков, динозавриков…

— Ой! А ведь и правда! — обрадовалась баронесса.

— Только надо будет несколько сразу ловить, одно животное со стаей не справится. И можно им броню какую-то соорудить. Ну и питание обеспечить. Здесь-то им дичи не наловить.

— На острове точно есть дракониды, — задумчиво протянула баронесса. — В принципе парочки хватит чтобы полностью извести всю нежить. Да и жрут они ту же тыквоину за милую душу, только немного мяса им добавлять требуется. И лёгкую броню против когтей и зубов нежити им можно сделать.

— Не пойдет, — усмехнулся я. — Сразу припрутся из тайной службы выяснять, кто такое сделать смог. Здесь нет таких магов.

— Тогда если подвернутся дракониды, просто посылай к подножию Рога, за пару месяцев они изведут всю нежить в округе и новой еще долго будет взяться не откуда. Драконидам только раза три за это время надо будет еду подбросить. Мясные отходы подойдут, и мы это провернуть сможем. А потом убьем их. Да, это жестоко, но дракониды тоже еще те твари, да и жизни людей, которых убивает нежить, куда важнее.

— Хорошо! Если будет возможность поймать драконидов, то отправлю, — согласился я с разумным доводом. И шутливо добавил. — Сделаю, о Светлейшая Баронесса!

— Да, светлой быть так приятно, — улыбнулась жена.

До ночи мы успели наладить раздачу покупок и отправились ночевать в замок, просто заведя коней в тронной зал и сами там же легли на плащах. Старуха привратница заперлась в своей сторожке, а караван из трех возов торговцев расположился в одной из деревень, даже не помышляя возвращаться по темноте. Нам бы тоже по хорошему стоило ночевать в деревне, но больно уж домики там были убогие. А спать на земле или в повозке нам статус не позволял, да и Аниса просто мечтала пожить в собственном замке.

Ночью на запах лошадей пришла нежить. Сначала собакоподобная тварь. Но я, осмотрев двор и убедившись что та одна, вышел и убил ее. Потом еще одну. А вот под утро явилась целая стая, так что остаток ночи мы провели в полусне, слушая как в кое-как укрепленную дверь скребутся жадные когти.