Вечное пламя

76

Почему все пошло не так, как планировалось?

Фон Лилленштайн искренне не понимал, почему он должен месить русскую грязь в этих сумасшедших лесах. Это дело армии! Простых солдат, гансов и фрицев, которые, несмотря на арийскую кровь, только и годны на то, чтобы рыть окопы и могилы в чужой земле.

За каким дьяволом командованию понадобилось превращать удачный десант в стандартную войсковую операцию? Ответить не мог никто.

Теперь Номера, совсем не бессмертные, перли вперед во время атак, захватывали плацдармы, устраивали карательные операции… Последнее, впрочем, было интересно. Но эффективность?! Ее не было. Группировка таяла на глазах. Создавалось впечатление, что нечто сверхъестественное вставало против его солдат! Русские дрались как сумасшедшие, цепляясь за каждый бугорок, холмик, куст, будто от этого зависела судьба Вселенной. Однако Генрих полагал, что этим людям не доступен такой уровень мышления. Вселенная, огромная, бесконечная… это не для русских. Вся их жизнь, смысл существования ограничивались Родиной, своей землей, клочком суши. Довольно большим, к слову сказать, но все же… Этим, наверное, и объяснялась странная ярость, с которой огрызалась Брестская крепость, а из-за каждого дерева в тебя целились какие-то бородатые мужики, которым нет места в цивилизованном мире.

Одним словом – дикий народ.

Дикая страна.

Которую, увы, и обойти никак, и оставить нельзя, и терпеть невозможно!

И трижды прав фюрер, призывающий уничтожать неполноценный славянский народец. Прав! Европа не может жить спокойно, когда под боком ворочается эта жидовствующая помойка, полная варваров, всегда готовых уничтожить очередной Рим, каким бы великим он ни был.

Да, конечно, у каждого немца в сердце живет его Vaterland! Его Земля отцов! Где каждая травинка пропитана духом Нибелунгов, суровых готов, великой историей рыцарства, завоеваний и крестовых походов. Однако этот Vaterland – выше, больше, значительней, чем какая-нибудь деревушка в Баварии или рабочие кварталы Мюнхена. Немецкий Vaterland – это величественно, возвышенно, как эпос. Земля отцов охватывает весь мир и стремится к звездам! Потому что немецкий народ – это народ Вселенной. Основа. Столп, на котором держится все в мире.

Именно это – Родина! А не белобрысые березки, илистая речка да непонятная «травушка-муравушка». И только дикарь, бедный духом, станет драться за эту околесицу, будто бы это и есть то единственное, наделенное смыслом во всем мире!

Однако русские стояли насмерть в ситуациях, где не стал бы драться никто другой, – вопреки логике, вопреки страху и естественному для каждого человека желанию – жить. Иногда Лилленштайну, человеку, который заглянул на ту сторону смерти, казалось, что противостоят ему не солдаты, а существа высшие, особые, в чем-то подобные ему.

Это ощущение усилилось, когда пришло известие о том, что группа Номеров полностью, подчистую полегла во время штурма Брестской крепости.

Стойкость русских не вызывала уважения, скорее раздражение, злость на противника, который играет не по правилам. Который дерется там, где драться нельзя! И, главное, бьется насмерть за то, за что не бьется никто другой.

Все эти березки, родная земля, седые деревенские избы как принцип, как идея, как нечто более высокое, нежели любая цивилизованная мысль! Генриху казалось, что русские дерутся только потому, что они – русские. Так не делали французы, так не делали поляки! Так не делал никто!!!

Кроме русских.

И простой расчет говорил: ты должен уничтожить этот народ, если у тебя нет возможности переделать его под себя. А значит, Drang nach Osten был не просто войной, нет – это был Крестовый поход всего цивилизованного мира, который не закончится никогда. И только если само понятие «Россия» исчезнет в умах людей, пропадет и сгинет, тогда лишь остановятся орды очередных крестоносцев, за чьими плечами раскинулся кровавый закат. Но до того страшного часа они будут упорно, шаг за шагом, переть вперед, стараясь урвать жадными руками землю, что лежит под ногами людей, за широкими спинами которых неудержимо встает солнце!

Почему все пошло не так, как планировалось? Потому ли, что Третий рейх так и не раздобыл недостающие кусочки магической головоломки, которую его офицеры искали в военной Финляндии? Потому ли, что Копье судьбы так никто и не смог поднять? Хотя лежало, лежало на столе, тяжелое, будто вдавленное в камень… только руку протяни. Но нет, там и осталось, неведомо как попавшее под Вевельсбург, да там и похороненное под замком. Потому ли, что русские в финской гонке явно успели первыми, хотя никаких подтверждений тому, что эти дикари сумели воспользоваться руной, не было?

Или просто русский солдат, плюнув да помянув немца по матери, поднимался из окопа в самоубийственную атаку… Или просто матрос, закусив до зубовной боли ленточки бескозырки и свято веря, что в бушлате смерть не берет, бросался со связкой гранат под танк… Или просто летчик, когда уже пылал бензобак, направлял свою машину туда, где метался в ужасе враг, и держал штурвал до последнего…

Не за деньги. Не за идею или приказ, и даже не особенно-то веря в вечную жизнь, а потому что – иначе нельзя!

Потому что по-другому просто не бывает.