В поисках красного дракона

Глава 10 Башня в воздухе

Самый крупный из островов, где в свое время располагалась Цитадель Времен, был суров и пуст.

Эвин медленно облетала остров, чтобы получше рассмотреть его. Там, где прежде находилась башня, теперь лежало лишь несколько камней, но не имелось ни малейшего следа фундамента. Складывалось впечатление, что башню просто взяли и целиком перенесли в другое место.

— Она была в полном порядке, когда мы уходили отсюда в прошлый раз, — сказал Чарльз. — Ума не приложу, что с ней стряслось.

— А я, кажется, начинаю понимать, — медленно произнес Джон, расхаживая по палубе. — В самом деле, она была в порядке, но только когда мы уходили из нее второй раз, помните?

Все тут же поняли, на что намекает Джон, и внезапно запутанные ответы Морганы стали приобретать больше смысла.

Цитадель Времен представляла собой высоченную башню, внутри которой лестницы вели вверх к, казалось, бесчисленному количеству дверей. Каждая дверь открывалась в определенный момент времени в прошлом, и двери располагались в хронологическом порядке сверху вниз.

Ближе к верхушке башни ступени обрывались на ровной площадке, немного не доставая до последней двери. Она открывалась в будущее, и до этой двери нельзя было дотянуться. С течением времени постоянно росла и башня.

Предпоследняя дверь, за которой друзья в свое время обнаружили создателя «Воображаемой Географики», известного под именем Картографа Сгинувших Земель, единственная открывалась в настоящее. За четвертой дверью сверху Джон когда-то понял, что находится в недалеком прошлом, и там ему представился шанс побеседовать с его покойным наставником, профессором Сигурдссоном.

После того как Джон пообщался с профессором, а все вместе они познакомились с Картографом, друзья спустились вниз, где и нашли Мордреда, Зимнего Короля, который также приплыл на остров.

И уже успел поджечь основание башни.

Друзьям ничего не оставалось, как снова подниматься наверх, и в процессе Чарльз придумал план, который в итоге всех и спас.

Он предложил открыть дверь, располагавшуюся непосредственно перед дверью Картографа, и таким образом попасть в самое недавнее прошлое. И дверь открылась у подножия башни — примерно за час до прибытия Зимнего Короля. Друзья тогда просто взошли на корабль и убрались восвояси.

Эвин в изумлении взирала на пустой остров.

— Мы спокойно уплыли, а через час пожаловал Мордред и все равно устроил пожар.

— Мне и голову не приходило, что Зимний Король так и так мог уничтожить башню, — сокрушался Берт. — Я-то всегда считал, что он искал нас, не нашел и снова пустился в погоню.

— Я тоже так думал, — сказал Джон. — На Термине творилась такая кутерьма, что и минуты свободной не было обдумать то, что случилось раньше.

— Вы... вы намекаете, что это моя вина? — помертвел Чарльз. Колени у него задрожали, он тяжело опустился на палубу и обхватил голову руками.

Берт успокаивающе положил руку ему на плечо:

— Не вини себя, Чарльз. Ты же не отвечаешь за поступки Мордреда. Ты вел себя, как герой — придумал, как нам спастись, когда все были в тупике. Мордред уже к тому времени поджег башню. Когда мы ускользнули, он просто сделал это еще раз.

Слова Берта не возымели никакого эффекта на безутешного Чарльза.

— Я уничтожил ее, — потрясенно шептал он, — я уничтожил Цитадель... — Он выпрямился. — Нет, хуже! Я уничтожил Время. Вот о чем говорила Моргана. Я взял и стер целое измерение.

— Это действительно своего рода достижение, — сочувственно сказал Джон. — Немногие могут заявить: «Я разорвал временной континуум», а мы сделали это так, походя.

— Ну, не думаю, что все так плохо, — подбодрил всех Берт. — Время крепче, чем вы думаете. Но, кажется, мы действительно нашли причину всех бед.

— Разве здесь не должны были остаться камни? — удивился Джон. — Я к тому, что, даже если башня сгорела, неужели не осталось хоть кучи мусора? Горстки обгорелых камней? Хоть чего-нибудь?

— Так то ж не обычная башня, — ответил Берт. — Она действительно была сделана из Времени — ну, и из гранита и, м, райхопского дерева[20]. Но как на все это повлиял огонь и говорить не стоит.

Пока Джон Чарльз и Берт спорили, Эвин заметила, что Джек стоит у другого борта и на остров даже не взглянул.

— Куда ты смотришь, Джек? — спросила она. — Ты не сводишь глаз с воды с тех пор, как мы сюда прилетели.

— Смотри. — Джек махнул ей рукой, не отрываясь от своего зрелища. — Там, под нами, что-то есть, видишь? Вон тот след на воде? Это не подводная лодка вроде «Желтого Дракона»?

Эвин прищурилась и вгляделась туда, куда показывал Джек.

— Это не корабль — это тень. Видишь, где наш летучий корабль тоже отбрасывает тень на воду, и как она меняется с движением света?

— Ага. Что бы ни отбрасывало эту тень, оно намного больше «Индигового»...

Джек умолк и сглотнул комок в горле. Они с Эвин переглянулись, обоим пришла в голову одна и та же мысль. И одновременно оба посмотрели вверх.

— Ох уж эти тени... — сказал Джек.

Чарльз только-только начал приходить в себя, когда Джек и Эвин присоединились к остальным. Улыбкам на их лицах позавидовал бы и Чеширский кот.

— В чем дело, над чем смеемся? — спросил Джон.

— Хорошие новости, — объявил Джек. — Чарльз не уничтожил башню.

— Не целиком, по крайней мере, — добавила Эвин.

— Что-то я не понял, — честно признался Берт.

Словно по команде «Индиговый Дракон» повернул против солнца — и прерывистая тень, разделившая море до самого горизонта, упала на корабль.

Друзья и матросы — все дружно задрали головы и увидели, что отбрасывает эту тень.

Высоко над ними, словно огромная серая комета, застывшая на подлете к Земле, парила Цитадель Времен.

— Слава тебе господи! — воскликнул Чарльз.

Когда летучий корабль стал набирать высоту, все ясно осознали, что вся их затея была бы невозможна ни с каким другим кораблем-драконом, включая изначальный «Индиговый Дракон».

Что касается расстояний, башня была всего в каких-нибудь двух милях от них. Но если брать во внимание ту ее часть, что уничтожил пожар, то потери составляли тысячи, возможно, даже миллионы лет.

«Индиговый Дракон» приблизился к нижним уровням башни, и подозрения подтвердились. Нижний край был весь зазубренный и обуглившийся, повреждения тянулись на несколько сот футов выше по стенам и там прекращались. На определенном участке нечто остановило огонь, но ущерб был нанесен невообразимый.

Эвин подняла корабль выше, над закопченными участками стен, и по указанию Берта якорь забросили в одно из окон, что выходили на лестницу. Как только «Дракона» пришвартовали, Эвин подвела его так близко к башне, чтобы удалось закрепить веревочную лестницу, сплетенную из старой парусной оснастки («Мы сохранили немного из чистой ностальгии», — признался Берт). Один за другим друзья перебрались в Цитадель.

Внутри она была все такой же, какой они запомнили ее, не считая дымки, затуманивавшей то, что осталось от нижних уровней.

— Смотрите под ноги, — предупредил Берт. — Не советую падать с лестницы.

— Спасибо, кэп, — сказал Джек.

— Ты у нас Главный Хранитель, — сказал Эвин Джону, — ты и веди.

Они стали взбираться по лестнице.

На то, чтобы добраться до самого верха, ушел целый день интенсивного подъема. Башня безмолвствовала, если не считать периодического грохота, раздававшегося снизу.

— Простите меня за такой настрой, — Чарльз слегка задыхался, — но я почти жалею, что огонь не уничтожил больше, чтобы нам не пришлось так долго идти.

— Аналогично, — сказал Джек. — Не понимаю, почему нельзя было подлететь выше и влезть в окно поближе к комнате Картографа.

— Потому что Цитадель Времен — проверка вашего характера, — заявил Берт. — Помните, как в прошлый раз спуск показался короче, чем подъем? Потому что так и было. А помните дверь, через которую мы сбежали?

— Точно, — припомнил Джон. — Когда мы вошли в нее, то оказались прямо внизу за час до того, как попали в башню.

— Она привела нас туда, куда нам и надо было, — кивнул Берт, — потому что мы это заслужили своими усилиями. Мы могли бы подлететь поближе, да, но я не думаю, что это как-то сократило бы нам путь.

Словно нарочно потолок вдруг приблизился, ступени закончились, а в следующей двери оказалась замочная скважина, что и отличала комнату Картографа.

— Не за что, — сказал Берт, ни к кому не обращаясь.

Как и прежде, дверь была заперта, но Эвин — королева — носила кольцо с печатью Верховного Короля. Потребовалось лишь коснуться двери. Раздался тихий щелчок, замок отворился, дверь открылась внутрь комнаты.

Картограф Сгинувших Земель сидел за письменным столом, полностью уйдя в сложную карту.

— Я уже сто раз говорил: понятия не имею, кто убил Эдвина Друда[21], хватит допытываться! — раздраженно бросил он. — Не брался б ты за ту серию — не разгребал бы сейчас всю эту кучу.

— Эдвина Друда? — удивился Джон и вошел в захламленную комнату. — Я не спрашивал ни о каком Эдвине Друде.

Картограф нахмурился и поверх очков оглядел всех собравшихся:

— Неужто? Ты разве не Главный Хранитель?

— Я... да, но...

— Погоди-ка, — перебил Картограф, вскочил со стула и устремился к Джону. — Ты не Чарльз.

— Чарльз — это я, — вмешался Чарльз.

— Да неужели? — воскликнул Картограф. — Поразительно. Ты был гораздо красивее.

— Что? — вытаращил глаза Чарльз. — Но... вы меня всего один раз видели.

— Чушь собачья, — отмахнулся Картограф. — Ты здесь был много раз. Хотя мне бы, конечно, хотелось, чтобы ты сюда являлся без этого своего помощничка. Паршивая он овца. Как бишь его? Мэггот, что ли?

— Мэгвич, — поправил Чарльз. — И это первая ваша фраза, которая имеет смысл.

— Хм. Так ты, значит, не Диккенс, м?

— И никто из нас не он, — вмешался Джек.

— Оно и к лучшему. Неглупый малый, но когда доходило до выбора учеников, это был просто ужас. Сначала этот Мэггот, потом какой-то парнишка-исследователь, который пробрался в Мекку[22]. Прямо-таки все дружно искали бед на свою голову.

Берт вышел вперед, чтобы Картограф его заметил.

— Ну меня-то ты хоть помнишь? — спросил он.

Картограф кивнул:

— Хм-м. Странник, если не ошибаюсь, а я почти никогда не ошибаюсь. Да, да... Тебя я знаю. Какой там нынче год?

— Тысяча девятьсот двадцать шестой, — подсказал Чарльз.

— Рад слышать, — обрадовался Картограф. — Очень полезно знать, что Время по-прежнему движется вперед, даже если прошлое превращается в дым и пепел.

— Вот, кстати, насчет этого... — заговорил Чарльз, но Эвин наступила ему на ногу, сверкнула глазами и знаком велела молчать.

— Мы заметили, что тут у вас сложилась некая ситуация… — начал Берт.

— Ситуация? — воскликнул Картограф. — Как по мне, так это целая катастрофа. Какой-то... поджег башню и уничтожил до черта истории. Горело лет шесть, знаете ли.

— Как вам удалось потушить пожар? — спросил Джек.

— Потушить? Мне? — изумился Картограф. — Здрасьте — замочка на двери не заметили? Я и пальцем не мог пошевелить. Просто переждал.

— Ладно, но как все же потушили пожар? — не отклонялся от темы Берт.

Картограф по-турецки уселся на полу и знаком предложил и остальным садиться.

— Похоже, огонь погас, когда добрался до Серебряного века или начала Бронзового. Примерно тысяча шестьсот лет до нашей эры или около того. Так все и было.

— А что, собственно, случилось в начале Бронзового века? — шепнул Чарльз Джону.

— Потоп Девкалиона[23], — ответил тот.

— Да. — Картограф подмигнул Чарльзу. — Смыл инь-янь[24], остановил извержение Теры[25] и уж точно потушил маленький пожарчик в башенке.

— Ну что ж, по крайней мере, он остановил разрушение прежде, чем вся башня сгорела.

— Остановил? — удивился Картограф. — Замедлил, возможно, но не остановил. Основания башни больше нет, вы не заметили что ли? Пожар-то, может, и потух, но фундамент тю-тю, и все держится на честном слове. Камни продолжают падать в море, и дверь за дверью башня исчезает. Остается только будущее, а прошлое настигает нас. Как обычно.

— Что случится, когда разрушение доберется до верха? — спросил Джон. — Что станет с вами?

— Ну, одно я знаю наверняка, — пожал плечами Картограф. — Я наконец-то выберусь из этой проклятой комнаты.

Он поднялся и отряхнул штаны.

— Короче, я не думаю, что вы поднялись по всем тем ступенькам, что остались, чтобы спросить о моем самочувствии. Но любой, кого не волнует судьба Эдвина Друда, для меня гость желанный. Чем могу?

Дополняя друг друга, друзья пересказали Картографу всю цепочку событий, которая привела их к нему, а он молча слушал за своим столом. Когда рассказ подошел к концу, Картограф просто отвернулся и принялся работать над картой.

Джон, Джек и Чарльз удивленно переглядывались, а Эвин приблизилась к столу и похлопала Картографа по плечу.

— Простите, но вы, возможно, самый беспардонный человек, который попадался мне на пути.

Картограф отложил перо:

— Да что вы? Ну и скучная у вас, наверно, жизнь! Простите, история была довольно милая, но кто-нибудь мне задал вопрос?

— Примерно миллион! — вскричал Джек. — Куда забрали детей? А корабли-драконы? Кто сжег все остальные корабли? И что изменило историю семьсот лет назад?

Картограф тяжело вздохнул:

— Не сомневаюсь, что вы явились ко мне из-за природы самой башни, но мое знание и понимание этого предмета в лучшем случае находится в зачаточном состоянии. Я делаю карты. Очень хорошие карты. Да я лучший картограф из всех. Так что если вам нужна карта — милости прошу. Но это не моя вина, я не отвечаю за то, что кто-то уничтожил гобелен на Авалоне, или исказил историю, или сделал еще что-нибудь, что у Морганы теперь работы невпроворот.

У меня также нет ни малейшего представления о том, где находятся дети, или кто жжет ваши корабли. Уж простите. Что до пропавших кораблей-драконов, то Моргана уже сказала вам, где они, и я бы не удивился, если б вы решили и другие проблемы, когда найдете корабли.

Даже Берт выглядел озадаченным. Картограф испустил раздраженный стон.

— И вы себя зовете Хранителями? Моргана сказала, что корабли Внизу и стережет их Каменос Либер, разве нет?

— Да, но... — промямлил Джон.

— Без «но», — отрезал Картограф. — В прошлый раз, когда вы заехали с визитом, как вы нашли Цитадель Времен?

Джон несколько раз моргнул, глаза его расширились, и он залился краской.

— Я забыл, — признался он.

— Так. Опять двадцать пять. — Картограф был безжалостен.

— Нам не надо искать Каменос Либер, — робко сказал Джон. — Мы уже там. Эта цепочка островов в «Географике» фигурирует как «Каменос Либер».

— Я помню! — заявил Чарльз. — Ты не придал этому значения, потому что эта фраза — смесь латыни с греческим, а все пояснения на этот счет были на итальянском.

— Алигьери, — вздохнул Картограф. — Вот это был Хранитель. Вернулся с того света, чтобы его сыновья закончили ту небольшую поэмку[26]. Уж он-то не стал бы ныть, Друд то, Друд cё.

— Ну, и почему вы так называете это место? — спросил Джек у Картографа. — Почему Каменос Либер?

— Это не я придумал, — пожал плечами тот. — Название дал некто гораздо старше меня — какой-нибудь внучатый дядюшка или что-то в этом духе. Но если б ваш Главный Хранитель уделил бы больше внимания, вы бы уже решили половину своих проблем.

— Почему половину? — не понял Чарльз.

— Как вы уже заметили, «Каменос Либер» — смесь латыни и греческого, а значение латинских слов может меняться в зависимости от употребления. «Либер» означает не «книга», а «мальчик». Верный перевод звучит как «Пропавшие Мальчишки».

При этих словах Эвин застыла, но никто, кроме Джека, этого не заметил, а он не понял, то ли это от испуга, то ли от шока, в который слова Картографа повергли всех остальных.

— То есть острова сами по себе стерегут пресловутый Низ, чем бы он ни был? — уточнил Джон.

— Филологически выражаясь, ты положил руля к ветру, — отметил Картограф. — Все остальное — это так, легкий бриз.

— Остальное? — удивился Джон.

— И ты был так близок к тому, чтобы заслужить мое уважение, — цокнул языком Картограф. — Подмир — это продолжение Архипелага — цепь островов расположенных круг в круге под Землей. В «Географике» об этом не говорится, поскольку никто больше не спускается туда, так что мне не представилось шанса сделать карты. Подмир очень, очень стар. Некоторые из тамошних островов старше даже Потонувших Земель. Последний раз я там был, когда и знать не знал картографии, а у меня еще было имя.

— Поэтому большая часть того, что в «Географике» относится к Подмиру, позже добавили разные Хранители. Только трое бывали там достаточно часто, хотя я знаю и других из вашего мира, которые спускались Вниз время от времени.

— И кто эти трое? — спросил Чарльз.

— Данте Алигьери, разумеется, и тот француз... как бишь его, ну тот, который еще планировал то глупейшее путешествие на Луну.

— Жюль Верн? — догадался Берт.

Картограф прищелкнул пальцами.

— Точно. Верн. А третий был парнишка... молокосос. Не старше двенадцати. Слишком молодой для Хранителя, если хотите знать мое мнение, но, к сожалению, вы хотите все реже и реже.

— Двенадцатилетний Хранитель? — воскликнул Джон. — Звучит не очень-то правдоподобно.

— Именно это я ему и сказал, — обрадовался Картограф. — Но у него, так или иначе, была «Географика», так что пришлось поверить на слово. Кажется, его звали «Барри».

Эвин побелела, как простыня.

— Барри. — Ее голос дрожал. — Его имя Джеймс Барри.

— Как вам угодно, — отмахнулся Картограф. — Память у меня уже не та.

— Как нам попасть в Подмир? — спросил Джек.

— Ну, это несложно. Портал внизу, прямо в жерле вулкана, а слова, которые его могут открыть, вы найдете в «Географике», так что добраться до места и открыть портал вам труда не составит.

Джек, Чарльз и Берт инстинктивно повернулись к Джону, лицо которого снова приобрело дополнительные оттенки красного.

Глаза Эвин сузились, девушка прямо-таки олицетворяла собой укор, когда поняла, почему Джон внезапно так сильно смутился.

— Ох, грехи мои тяжкие, — вздохнул Картограф. — Теперь я тебя вспомнил. Ученик Сигурдссона. Солдат, который возомнил себя ученым. Опять куда-то ее дел, м?

Джон принялся сбивчиво объяснять случай с «Географикой», крыльями Лоры Липучки, своей машиной и то, что у них все же есть копии атласа, изготовленные барсуком, в которых, возможно, кроется нужная информация, и начал он свой монолог с робкого извинения, но тут Картограф воздел руки.

— Не обижайся, но мне все равно, — спокойно сказал он. — Я здесь ничем не могу помочь, а принимая во внимание, что в наличии у нас четыре Хранителя и ни одной «Географики», должен заметить, что критерии отбора уже не так строги, как прежде.

— В какой-то степени «Географика» все еще находится у Хранителя, — попытался защититься Джон. — Моя машина так и стоит на улице у дома Джеймса Барри.

— Нашел чем крыть, — фыркнул Картограф. — Оставил ее у черта на рогах, возле дома Хранителя, который отказался им быть? — Он повернулся к Эвин и поднял брови: — Кто эти парни, братья Маркс[27]?

Эвин улыбнулась:

— Нам пригодится любая ваша помощь. Любая.

Картограф пристально посмотрел на нее:

— Тебя я тоже помню. Та самая злючка. Но, сдается мне, уже не такая злая. С чего бы это?

Эвин, казалось, испугало столь пристальное внимание к ней.

— Я... не знаю, — выдавила она. — Может, я просто повзрослела.

— Может быть, — протянул Картограф. — Думаю, в тебе скрыто больше, чем видят люди. И готов ставить последнюю драхму, что ты не повзрослела.

Эвин не ответила, но пристально посмотрела ему в глаза. Через минуту он отвел взгляд.

Картограф прошелся к окну и посмотрел на проплывающие мимо облака. Это был единственный доступный ему вид, меняющийся лишь с наступлением ночи. Когда он снова заговорил, то настроен был еще мрачнее.

— Мне действительно жаль. Я больше ничем не могу помочь. То, что вам нужно, не в моих силах. Могу предложить следующее: то, что случилось с Цитаделью Времен, стало следствием предыдущих событий. И это началось не тысячу, не семьсот и не девять лет назад, что бы вы себе ни думали.

Последние слова он произнес, понимающе глядя на Чарльза, который кивнул, но без облегчения.

— Возможно, это еще не все последствия, не всё чем обернулась та история. Башня рушится, и когда нижние уровни канули в Лету, все прежде недопустимые перекрестья прошлого стали возможны. Двери были всего лишь точками равновесия, ничем более, и то, что крылось за ними, теперь блуждает где-то по миру. Да, что-то изменилось семьсот лет назад, но это означает, что некто неизвестно где узнал, как использовать искажение Времени. И теперь я предупреждаю вас, Хранители «Географики» и Архипелага, берегитесь. Будьте начеку. Ибо Время сейчас в руках вашего врага.

Чарльз обошел стол и протянул Картографу руку.

— Я правда хочу извиниться. Моя в этом вина или нет, но кто-то должен вам сказать, что сожалеет обо всем этом.

Картограф помедлил, но пожал руку Чарльза.

— Спасибо. Но не думайте слишком плохо о Мордреде. Вся его жизнь могла бы пойти по-другому, если б хоть один раз, давным-давно, кто-то близкий извинился или хотя бы поддержал его, ведь это такая малость. Но никто этого не сделал. И, боюсь, мы все заплатим за эту ошибку.

Друзья по очереди поблагодарили Картографа и вышли из увешанной картами комнаты. Прежде чем они закрыли дверь, Картограф уже снова сидел за столом, погруженный в работу.

Картограф Сгинувших Земель с бешеной скоростью несколько минут черкал пергамент линиями, прежде чем отложить перо. Он снял очки и не в первый уже раз устало потер глаза. Он подозревал, но не знал наверняка, что должно случиться на Архипелаге. Но события в Подмире стали сплошной загадкой. Все, что ему было известно, так это то, что Хранители, в особенности один по имени Джон, должны сами найти свой путь в водовороте событий. Это был их единственный шанс подготовиться к приходу имаго[28].

— Так цель оправдывает средства, а? — пробормотал он. — Ты играешь в опасную игру, Жюль. Это вне моего понимания — а ведь мне уже было три тысячи лет, когда ты только родился. Но одному из них надо было рассказать. Он должен знать, что не увидит конца этой истории. Это правильно, это справедливо. Не так ли?

Он помолчал, как будто ждал ответа, но его не последовало. С глубоким вздохом Картограф взял перо, обмакнул в чернильницу и вернулся к работе.