Вороненое сердце 2. Управитель

8. Управитель

Многотонная громадина Чернобога легко перескакивала деревья и холмы. Надежно зафиксированный на троне управителя, я не ощущал тряски от стремительных движений: в момент единения с драгуном мое тело становилось его телом. При желании эту связь можно было временно разорвать, но не сейчас — Чернобог почувствовал приближение противников, и наши сознания скрепились намертво.

Императорские драгуны впереди не замечали моего приближения — всё их внимание занимали полозы. Твари двигались близко к поверхности и почти не скрываясь, перли в наглую, ничего не боясь. Причины такого поведения были мне неизвестны, но в данный момент я плевать на них хотел.

Чернобог жаждал крови!

Траектории движения полозов и драгунов пересекались в просторном поле на достаточном отдалении от Москвы. Урожай с него уже собрали, и из земли торчали низко обрезанные золотистые стебли. Чуть в стороне стояли длинные приземистые здания, похожие на ангары, рядом с которыми суетились люди. От приближающихся полозов их отделял высокий заросший лесом холм, поэтому работники не знали, о грозящей им смертельной опасности. Дрожь земли под ногами они, вероятно, списывали на несущихся с бешеной скоростью драгунов.

Метрах в двадцати от людей возвышались каменные башни силосов. Один из драгунов задел ближайший бедром, и в стороны брызнули обломки камня и зерна. Работники, до этого заворожено наблюдавшие за приближением стальных исполинов, с дикими криками бросились в ангары, словно те могли защитить их от драгунов или полозов.

Двигавшийся первым драгун достиг середины поля. Он оттолкнулся ногами, чтобы запрыгнуть на холм, но земля под ним вдруг просела. Боевой доспех покачнулся и провалился по пояс. Уперевшись руками в земную твердь, он уже начал вытаскивать себя из ямы, но что-то потянуло его вниз.

Второй драгун вцепился в плечи товарища и потащил на себя. Третий отвлекся на их возню, и его тотчас смял вырвавшийся из-под земли полоз. Здоровенная тварь на полном ходу выскочила на поверхность, врезалась в украшенный гербом нагрудник и повалила драгуна на спину. Тот бестолково взмахнул руками, пытаясь схватить противника за голову, но пальцы стальных перчаток сомкнулись на пустоте — полоз проскользнул подмышкой и обвил драгуна, словно удав.

Еще один змей вылез из ямы, куда все еще пытался утащить первый боевой доспех. Эта тварь выглядела больше остальных. Скорее всего второй класс. Она выдержала три удара коротким мечом и обвилась вокруг шлема первого драгуна. Металл начал мяться под воздействием чудовищной силы.

Оставшийся на ногах боевой доспех замер. Его управитель растерялся. Короткий меч в его стальной перчатке неуверенно подрагивал. Боец не знал, кому из двух попавших в беду товарищей помочь.

Я упростил ему задачу.

— Бей в глаз! — голос Чернобога взметнулся к высоким осенним небесам.

Императорский драгун вздрогнул и повернул голову в мою сторону. Я же промчался мимо с пылающим мечом в руках. Вызванное печатями черное пламя трижды ударило в полоза, обвившего третьего драгуна. Эта парочка каталась по полу взад-вперед, но мое вмешательство положило конец этой бессмысленной возне.

Пылающий меч с яростным шипением рассек воздух и впился в тело змея точно под огромной головой. Одного удара оказалось недостаточно, поэтому Чернобог широко расставил ноги, словно дровосек, и обрушил всю свою злобу на издавшего утробный рев врага.

Четвертый удар полностью отделил уродливую голову от тела. Полоз задергался в предсмертных конвульсиях. Его хватка ослабла, и драгуну, наконец, удалось сбросить с себя дохлого врага.

Я рывком помог ему подняться на ноги. Неизвестный боец коротко кивнул, благодаря за помощь, и мы оба бросились на помощь двум другим доспехам. Первый почти полностью ушел под землю. В громоздящемся на нем клубке из колоссального тела полоза дергался второй драгун. Короткого меча больше не было в его руке. Латная перчатка оказалась перекручена и согнута, словно канат. Душераздирающий скрежет мнущегося металла слился со сдавленным стоном попавшего в смертельную ловушку управителя.

Мощный хвост изогнулся и одним ударом смел бегущего рядом со мной драгуна. Словно сломанная кукла тяжелый боевой доспех пролетел несколько десятков метров и по инерции закувыркался по полю, так и не сумев сгруппироваться.

Вторым ударом полоз намеревался расправиться со мной. Но я упал на колени, проскользил по полю, оставляя за собой глубокие борозды, и рубанул мечом по бурому телу врага. Меч оставил глубокую отметину, чем еще сильнее разозлил тварь. Из узлов скрученного тела появилась голова и рванулась в мою сторону. Острые клыки полоза врезались в вовремя призванный щит. Я попытался вогнать клинок в разинутую пасть, но проворная тварь отпрянула.

Воспользовавшись тем, что мое внимание переключилось на голову, полоз снова атаковал хвостом. Но удар принял на себя поднявшийся на ноги императорский драгун. Он закрылся красным призванным щитом, и нанес удар тяжелой булавой. Оружие прорвало чешую полоза, и во все стороны брызнула шипящая кровь.

В тот же миг я нанес удар по толстой шее. Змей снова попытался изогнуться и куснуть меня, но получил рукоятью меча по морде. Он снова отпрянул. Его туша сместилась, позволив мне схватить искореженного драгуна за предплечье и вытянуть его из объятий смерти. Глаза-линзы потускнели и потрескались, но в них все еще горела жизнь.

Драгун слабо пошевелился, но о том, чтобы встать самостоятельно, не шло и речи.

— Оттащи его подальше! Прикрою! — велел я доспеху с булавой.

Кажется, тот собирался возразить, но его боевой товарищ снова слабо застонал. Императорский драгун отозвал оружие, подхватил смятый доспех подмышки и поволок в сторону.

Я попытался помочь тому бойцу, что провалился под землю. Полоз сместился и теперь извивался в стороне, так что у меня было несколько секунд до возобновления схватки. Но одного взгляда в яму хватило, чтобы понять — управителю и его броне уже не поможешь: шлем оказался смят и скомкан, словно лист бумаги. Линзы лопнули, и в одной из пустых глазниц виднелось искалеченное и окровавленное тело управителя в военной черной форме. Шея едва начавшего седеть мужчины выгнулась под неестественным углом, неподвижные глаза закатились.

При виде мертвого управителя, безумная ярость воспылала в сердце Чернобога. Она обжигающей волной нахлынула на мое сознание, заставив взвыть, подобно волку. Когда воронёный драгун стиснул рукоять своего меча двумя руками, мои сведенные судорогой пальцы заскребли по подлокотникам трона.

Чернобог сорвался с места и налетел на полоза, подобно вихрю из непроглядной тьмы. Меч метался из стороны в сторону, оставляя за собой шипящий шлейф черного пламени. Клинок жадно вгрызался в плоть твари, терзая ее, подобно голодному обезумевшему змею.

В ответ полоз наносил мне множество ударов, но я даже не пытался уйти от них или защититься. Все мои мысли занимала лишь безудержная ярость, единственной целью которой являлась смерть ненавистного врага любой ценой.

Хвост полоза колотил по броне, клыки скрежетали по наплечникам, ядовитая слюна пузырилась на нагруднике, но Чернобог был неотвратим, словно сама смерть. Он наносил один удар за другим, превращая тело врага в отвратительное месиво из чешуи, крови и обожженной плоти. Ухватив тварь за один из клыков, драгун вонзил клинок ей под пасть и теперь медленно пропихивал его глубже и глубже. Полоз извивался, накидывая на боевой доспех одно кольцо за другим. Воронёная сталь скрежетала и едва сдерживала напор.

Мы со змеем словно застыли в титаническом поединке. Время вокруг замерло. Тварь удерживала руку с мечом и давила со всех сторон, а я стремился погрузить пылающий клинок в её мозг, не заботясь более ни о чем.

Подоспевший на помощь императорский драгун колотил полоза, но тот не обращал внимания на эти удары. Он жаждал моей смерти точно так же, как и я хотел прикончить его.

Неизвестно, чем бы кончился этот бой. Чернобогу сильно досталось. Наша безрассудная атака была поистине самоубийственной. Да, мы бы уничтожили полоза, но едва ли я смог бы уцелеть. Если бы меня не прикончил полоз, то выжгло бы изнутри пламя ярости Чернобога.

К счастью, рядом оказалась Злата. Прохладное тело змеи заставило застилавший взгляд кровавый туман схлынуть. Сила дочери Великого полоза позволила мне вновь мыслить здраво.

— Дай мне силу! — не попросил, а потребовал я, сплевывая выступившую на губах горячую кровь.

Злата подчинилась, и золотая нить протянулась по долу меча из черного пламени. Заскрипев зубами, я вложил все силы в один решающий рывок. Полоз дернулся, когда клинок пробил его небо, вошел в его голову и вырвался из затылка, превратив содержимое черепной коробки в бурлящую жижу.

Искалеченное тело полоза резко сжалось, мелко задрожало, а потом разом расслабилось и обвалилось вокруг меня безвольной дымящейся массой. Я же стоял без движения, подставив броню свежему ветру и наслаждаясь тишиной. После стремительного сражения, сейчас она казалась оглушительной.

— Благодарю за помощь, — проскрежетал незнакомый голос. — С кем имею честь?

Я повернул голову и посмотрел ан уцелевшего драгуна. Он был сильно помят и измотан, но оставался на ногах. Подле боевого доспеха лежала туша еще одного полоза, которого я в пылу битвы даже не заметил.

— Граф Михаил Воронцов, — в горле пересохло, отчего каждый звук давался с трудом.

— Корнет Евгений Дюжин. Второй драгунский полк его Величества, — шлем императорского драгуна чуть качнулся вперед. — Рад знакомству.

— Взаимно, — прохрипел я, наконец отозвав оружие. — Ваш товарищ?

— Глебу повезло. Жить будет, — императорский драгун взглянул в сторону раненного товарища. — Он еще зеленый совсем, со второго курса Академии. А поручик?..

Я посмотрел на дно ямы, где погиб и управитель, и его доспех, и покачал головой. Теперь, при виде мертвого солдата, Чернобог не испытывал гнева. Внутри него царила лишь пустота. Он получил кровь и месть, которых так жаждал, после чего успокоился.

— Царствие небесное, — выдохнул корнет и опустил шлем. — Хороший был человек.

Мы немного помолчали, чтобы почтить память павшего воина.

— Вас к нам на помощь прислали? — нарушил тишину Дюжин.

— Нет. Я направлялся в Академию.

— В Академию? — эхом переспросил корнет и посмотрел за мою спину, где вдалеке виднелись стены высшего военно-учебного заведения. — А вы там?..

— На первом году обучения.

— Да ну⁈ — не сдержал эмоций Дюжин, переводя взгляд глаз-линз с дохлого полоза на меня и обратно. Быстро взяв себя в руки, боец прочистил горло и спросил уже спокойнее. — Первый год обучения и такое мастерство?

— Я способный, — повинуясь моей воле, Чернобог пожал плечами, отчего смятый металл наплечников издал пронзительный скрип.

— Вашему драгуну не помешает ремонт, как и нашим, — оценил повреждения брони корнет. — Проследуйте со мной к месту нашей дислокации. Я запрошу лучших мастеров для вашего доспеха и представлю вас командованию.

— Мне нужно вернуться в Академию, — теперь на знакомые стены посмотрел уже я. — Иначе Распутин разозлится.

— Григорий Ефимович может, — поддержал меня корнет, который, судя по всему, ранее обучался там же, где и я сейчас. — Но командование его приструнит, не сомневайтесь.

— И все же…

— Граф, — теперь голос корнета Дюжина прозвучал строго и более официально. — Боюсь, я вынужден настаивать. Командование потребует рапорт и непременно захочет как можно быстрее поговорить с вами. Нам лучше не усложнять ситуацию. Даю слово, надолго вас не задержат, да и драгуна починят за наш счет, ведь он получил повреждения во время исполнения воинской службы.

— Понимаете… — если бы не дочь Великого полоза в кабине управителя, я бы давно согласился.

— Соглашайся, — прошептала мне Злата. — Я по пути скроюсь. Позже встретимся.

— Как ты меня найдешь? — тихо спросил я так, чтобы голос не транслировался наружу.

— Об этом не думай, — тихо произнесла змея. — И тебя, и Чернобога я теперь где угодно отыщу. А пока ты делами занят, попробую узнать, что здесь полозы делали.

— Хорошо, — согласился я. — Только пообещай мне быть осторожной.

— За меня волнуешься? — раздвоенный змеиный язык коснулся моей щеки. — А говорил, что не люба тебе.

Прежде чем я нашел, что ответить, Злата соскользнула с трона и исчезла в темноте за ним.

— Граф? — окликнул меня корнет.

— Ведите, — я выпрямился и жестом пропустил императорского драгуна вперед.

— Сейчас, одну минуту, — Дюжин подошел к искореженной броне выжавшего товарища и аккуратно поднял заклинившее забрало смятого шлема.

Наружу осторожно выбрался молодой человек в черном военном мундире. Светлые волосы на непокрытой голове окровавлены, губы прокусаны, одна рука свисает плетью. Но, тем не менее, курсант Академии держался достойно и даже коротко кивнул мне, после чего забрался на руку сослуживца.

— За телом поручика Рябского позже придут наши люди. Они заберут и сломанных драгунов, — пояснил Дюжин не только мне, но и медленно подходящим ближе людям.

Поняв, что бой окончен, работники выбирались из ангаров и с любопытством разглядывали то, что осталось от полозов. Несколько мужчин приблизились к огромной яме, на дне которой покоился погибший управитель в своей броне, стянули шапки и принялись креститься.

— Ничего здесь не трогайте и держитесь подальше от полозов. — Напоследок наказал им Дюжин, после чего повел меня в сторону Москвы.

— Спасибо, благородные господа! Храни вас Бог! — доносились нам вслед возгласы спасенных людей. — За ваше здравие молиться будем, и за упокой вашего павшего товарища!

На душе стало горько: тяжело сослуживцев всего тяжело. И пусть мы с поручиком Рябским не были знакомы, его гибель я воспринял довольно остро. На ум сразу же пришли слова Распутина о тех, кто погибает в драгунах. Если это правда, то молитвы спасенных крестьян бессмысленны. Душа павшего воина не понесется в рай вне очереди. Она навеки останется в плену абсолюта, превратившись в концентрированные гнев и ярость, которые достанутся в наследство новому владельцу восстановленного драгуна.

Теперь, когда поводов для спешки не было, мы с корнетом двигались не слишком быстро. К тому же, на перчатке императорского драгуна сидел раненый, что мешало нам взять стремительный темп.

— Почему вы решили вмешаться? — спросил меня Дюжин.

— В каком смысле? — не понял я.

— Вы пока проходите обучение и не получали назначения. — Пояснил он. — Курсанты не обязаны вмешиваться в бои. Вы могли бы просто вернуться в Академию.

— Русские своих не бросают. — Хмуро ответил я, уязвленный таким предложением.

— Это верно, — согласился Дюжин. — На том и стоим.

Мы помолчали, глядя на то, как на дороге останавливаются обозы и машины: любопытных зевак хватало во все времена. Они охали, ахали и тыкали пальцами то в нас, то в туши мертвых змеев, лежавших на поле.

— Повадились сюда полозы, — сказал мне Дюжин. — Сквозь Поясной вал пробраться не могут, но вокруг все чаще гадят. Уже месяц как со всех сторон на столицу лезут.

— Мне казалось, что они двигались к Академии, — поделился мыслями я.

— Нет, — покачал головой корнет. — Твари нас выманивали. Видели же, как поручик в ловушку угодил? Такое не первый раз случается. Неделю назад целый патруль на северных подступах сгинул. Сукины дети на нас охоту устроили. Если бы не вы, хоронить пришлось бы не только поручика…

— Если бы вообще было, что хоронить, — крикнул сидящий на перчатке императорского драгуна Глеб. — Твари сожрали бы нас всех за милу душу. Простите, корнет, я подвел…

— Отставить! — скомандовал Дюжин. — Вы еще даже обучение не закончили, курсант и сделали все, что смогли.

— Да, только другой курсант справился куда лучше, — сник и без того хмурый Глеб и бросил на меня полный сомнений взгляд. — Мне казалось, что слухи о вас преувеличены. Но теперь сам вижу, что они правдивы. Я обязан вам жизнью, граф! — прокричал он, хотя я услышал бы его и без этого — усиление чувств Чернобога работало без сбоев.

— Я сделал то, что должен, — мой голос прозвучал спокойно. — Уверен, вы поступили бы так же.

Курсант кивнул и сильнее вцепился в палец императорского драгуна здоровой рукой. Мы приближались к окраине Москвы.

Впереди раскинулся индустриальный пейзаж, состоящий из фабрик. Их почерневшие от копоти трубы выбрасывали в светлое осеннее небо клубы дыма. Ближе к центру обычные дома сменялись куда более помпезными зданиями, среди которых неизменно сияли золоченые купола храмов. Между постройками голубой искристой лентой извивалась Москва-река, по которой чинно плыли бокастые баржи.

С высоты драгуна столица выглядела совсем не так, как с земли. Я заворожено смотрел на все это великолепие, осознавая, что мог бы не увидеть его вовсе. И путь выжившие солдаты благодарили меня за помощь, мне следовало сказать «спасибо» Злате. Если бы не она, я стал бы еще одним рубцом ненависти на воронёном сердце Чернобога.