Вороненое сердце 2. Управитель

12. Сокрытое

Копией Долгорукий не оказался: порченый, которого агенты Нечаева привели с собой, никак на него не отреагировал. А вот сам хозяин особняка реагировал на все довольно бурно. Поначалу он угрожал мне и Дарье жестокой расправой, а когда пришел в себя, встал с пола, вытер кровь из разбитого мною носа и немного успокоился.

Пока потрясенный аристократ отвечал на вопросы агентов Тайной канцелярии, я поискал взглядом Нечаева, но не обнаружил его. Тогда я подошел к Федору, который расхаживал в парадной.

— Оперативно явились.

— Стараемся, — горделиво подбоченился агент. — Как только поняли, что гости разошлись, а вы все еще внутри, сразу отправились на помощь.

— Молодцы. Где начальство?

— Не могу знать, — дежурно пожал плечами шофер.

— А кто возглавляет операцию?

— Вы, Ваше сиятельство, — просто ответил Федор.

— А почему мне об этом никто не сообщил? — не могу сказать, что услышанное меня удивило — выходка вполне в духе Нечаева.

— Сам недавно такие инструкции получил, — Федор понизил голос и пожал плечами. — Петр Аркадьевич собирался руководить самостоятельно, но в последний момент ему пришлось свои планы поменять. Почему — уж простите — он никому не доложил.

— Ладно, — со своими делами, уверен, Нечаев разберется сам, а у меня и тут работы хватит. — Вы всех слуг проверили?

— Так точно, — кивнул агент. — Все люди, чистые. Сейчас собрали их на кухне. Там сидят. Но двух недосчитались. Остальные говорят, что с самого приезда их не видели.

— Тогда обыщите подвалы и первый этаж. Полозы любят копаться в земле. Не удивлюсь, если и тут этим занимались. В первую очередь проверьте комнату, где держали Дарью. Там будто бы сквозняк имеется.

— Будет сделано, — с готовностью кивнул Федор и поспешил выполнять указания.

Я же направился к Дарье, которая о чем-то тихо беседовала с молодым порченым из числа агентов Тайной канцелярии. Звали его Тихоном. Рядом с графиней он выглядел смущенным и взволнованным. Порченый осторожно коснулся руки, которую протянула ему девушка, после чего облегченно улыбнулся и покачал головой. Дарья тоже заметно приободрилась.

— Ты что же, сама в себе не уверена? — я приподнял бровь.

— Мало ли, — Дарья задумчиво посмотрела на свою ладонь. — Я не помню, что случилось со мной в той комнате. Да и как копии себя чувствуют и ощущают, мы тоже не знаем. Мне надо было убедиться… — она замолчала, после чего сказала порченому. — Спасибо, Тихон, ты свободен.

Молодой человек поклонился и поспешил к остальным агентам.

— Нечаева отвлекли неотложные дела, — сообщил я девушке.

— Скорее всего, ничего хорошего, — тяжело вздохнула Дарья. — Не было печали…

— Да ладно, вдруг его на день рождения пригласили или живот прихватило? — попытался я приободрить девушку. Та оценила мою попытку слабой улыбкой.

— Мы оба знаем, что это не так.

— В любом случае, теперь за главного я.

Если Дарью эта новость и удивила, она этого никак не продемонстрировала. Наоборот, реши меня подбодрить.

— Значит, дело в надежных руках, — улыбка девушки стала чуть шире.

— Мне бы твою уверенность, — я покачал головой и двинулся в коридор первого этажа, в комнату, где до сих пор лежали мертвые копии.

— У тебя и своей уверенности в достатке, — Дарья быстро догнала меня и пошла рядом. — Ты умеешь быстро принимать решения.

— Ага, и иногда об этом жалею, — парировал я.

— Иногда лучше сделать и пожалеть о содеянном, чем жалеть всю жизнь о том, что не сделал. — Задумчиво произнесла Дарья, и на ее лбу показалась небольшая морщинка, которая, впрочем, быстро исчезла. Девушка кивнула своим мыслям.

— Одно дело, когда жалеешь сам, другое — когда окружающие. — Мне некстати вспомнились тяжелые боевые ситуации, когда обстоятельства складывались совсем не так, как хотелось бы. — Иногда отдавать приказы тяжелее, чем исполнять их.

— Но кто-то должен делать и то, и другое.

Сказанное Дарьей вслух я понимал и принимал и в прошлой жизни. Такова суровая правда. Исполнителям приходилось уповать на благоразумие и опыт отдающего приказы, а тому, иногда идти на сделку с собственной совестью, ради достижения поставленной цели.

Из гостевой комнаты в сопровождении одного из агентов вышел Долгорукий. Поначалу он потерянно смотрел в пол, но, почти поравнявшись с нами, все же поднял немного растерянный взгляд.

— Граф, — промямлил он, после чего прочистил горло и продолжил уже чуть увереннее. — Я прошу простить мое недостойное поведение. Теперь, когда я знаю, что произошло — всё понимаю. Вы сделали… то, что необходимо. Та тварь… она не была моей женой.

Я мрачно кивнул, уже понимая, что Долгорукий скажет дальше.

— Как думаете, Леночка… она еще жива? — во взгляде хозяина особняка надежда смешалась с отчаянием.

— Шансов мало, но они есть, — я решил чуть подсластить мужчине пилюлю, хотя четко понимал, что эти самые шансы минимальны и практически равны нулю.

— Вы же сможете найти ее? — надежды во взгляде Долгорукого стало больше.

— Сделаю все возможное.

— Спасибо, граф, — он крепко сжал мою руку, после чего повернулся в Дарье. — Графиня, и вам я приношу свои глубочайшие извинения за то, что будучи гостьей в моем доме, вы едва не погибли. — Долгорукий чуть склонил голову. — Если я как-то могу загладить свою вину…

— Все в порядке, — успокоила аристократа моя невеста. — Крепитесь и надейтесь на лучшее.

— Всенепременно, — заверил Долгорукий и вдруг предложил мне. — Граф, желаете коньяку?

— Вынужден воздержаться.

— А я вот воздерживаться не стану, — выдохнул хозяин особняка и зашагал дальше по коридору, видимо, к запасам спиртного.

— Он кажется неплохим человеком, — шепнула мне Дарья.

— Возможно, его супруга тоже не была плохой. Вот только полозам плевать. — Настроение у меня испортилось окончательно, а подпитываемая Чернобогом ненависть начала искать выход. Пришлось сделать над собой усилие, чтобы унять ее.

— Ты в порядке? — во взволнованном голосе Дарьи звучала неподдельная забота.

Я кивнул и вошел в комнату, где прежде держали девушку. Помещение было заполнено людьми: четыре агента осматривали мертвых копий, тщательно фиксируя всё в блокнотах и на фотографиях, еще три человека изучали каждый сантиметр стен и пола.

— Не проще искать по сквозняку? — осведомился я чуть резче, чем планировал.

— Мы хотели бы найти скрытый механизм, — извиняющимся тоном отозвался один из агентов, чье имя было мне неизвестно. — Если сможем, то станет проще обыскивать дома остальных подозреваемых.

— Хорошо, — довод показался мне достаточно весомым, чтобы потратить еще немного времени на поиски. — Кстати о подозреваемых, — я обернулся, ища взглядом Федора и тот незамедлительно оказался рядом. — Нужно проверить всех, кто был на приеме. Даже если порченые ничего не почувствуют, лучше все равно некоторое время последить за людьми. Найдутся для этого свободные агенты?

— Найдутся, — уверенно заявил Федор. — Что-то еще?

— Нет, — я жестом отпустил шофера, и тот отправился передавать мои указания другим.

Вскоре прибыли еще агенты с носилками. Они положили на них тела копий и унесли к выходу. У порога уже наверняка стоит машина, на которой образцы доставят в штаб Тайной канцелярии для вскрытия и, возможно, экспериментов.

Мы с Дарьей присоединились к поискам скрытого механизма. В процессе мне удалось найти между ровными лакированными досками пола три щели, которые выглядели шире остальных. Из них-то и дул сквозняк.

Я взял у одного из агентов нож и попытался поддеть одну из досок. Лезвие сломалось, оставив на дереве лишь царапину. Значит, придется или искать механизм, или производить полный демонтаж пола. Я был готов к любому исходу и не собирался покидать особняк Долгоруких до тех пор, пока не докопаюсь до правды, как в прямом, так и в переносном смысле.

— Вы не пробовали запросить у Долгорукого план особняка? — мой вопрос не предназначался кому-то конкретному, но ответ не заставил себя долго ждать.

— Первым делом, — отозвался тот самый агент, который до этого говорил о скрытом механизме. — Но он сказал, что всем руководила его жена. Никаких чертежей или других бумаг найти не удалось.

Я взглянул на Дарью.

— Ты, надеюсь, чертежи сохранишь?

— Не сомневайся, — девушка сразу поняла, что речь о моем поместье, где она взяла на себя роль руководителя ремонтных работ. — Но если ты хочешь, чтобы там появились скрытые механизмы, то лучше сказать об этом заранее и… — Дарья вдруг замолчала, остановив руку на барельефе в виде лавровых ветвей, тянущихся посредине дальней от окон стены.

Дарье быстро провела пальцами по выпуклому орнаменту и оживилась:

— Кажется, что-то нашла.

Подойдя ближе, я увидел, как один из каменных листьев едва заметно уходит в стену, когда девушка нажимает на него. Но механизм не запускался.

— Должен быть еще один или несколько, — я дал знак агентам, и мы все вместе принялись обшаривать барельеф.

Поиски заняли немного времени, и нам удалось отыскать еще пять лепестков. Затем пришлось потратить еще немного времени, чтобы нажать их в нужном порядке. Под ногами что-то тихо щелкнуло, но пол остался недвижим.

— И что теперь? — пробормотала Дарья, постукивая невысоким каблучком по доскам.

— Если мы привели механизм в состояние готовности, то нужен… — я обвел помещение взглядом, — рычаг или типа того. — Мое внимание привлекли четыре светильника в виде вырастающих из стены минималистичных цветков.

Обойдя комнату, я один за другим потянул светильники вниз. Третий поддался, и пол бесшумно разошелся в стороны, открывая ведущую вниз каменную лестницу. Сквозняк усилился, снизу пахнуло плесенью и тухлятиной. Дарья брезгливо поморщилась и поднесла к носу надушенный платок.

— Твари эволюционируют, — мне оставалось лишь констатировать этот факт. — Раньше изверги или полозы просто рыли норы, а теперь занимаются зодчеством. Скоро памятники начнут друг дружке ставить.

Подойдя ближе, я заглянул во тьму прохода и напряг слух. Поначалу ничего разобрать не удавалось, пришлось вскинуть руку в предостерегающем жесте, чтобы призвать всех присутствующих затаить дыхание. Лишь тогда, на самой грани слышимости, мне удалось различить шум воды.

— Подземный канал, — сказал я остальным и приказал. — Несите фонари и оружие.

— Ты что, хочешь туда спуститься? — Дарья подошла ближе и осторожно заглянула в темный проход.

— Придется.

— Ты же не любишь это слово, — вспомнила она.

— Но это ничего не меняет. — Я пожал плечами. — Нельзя отправлять туда обычных агентов. Свяжись с Нечаевым и…

— Я пойду с тобой. — Решительно заявила Дарья, чей тон ясно давал понять, что возражения бессмысленны.

Да, я мог бы приплести субординацию и напомнить ей о том, кто является главой этой операции. Но там внизу мне бы хотелось иметь поблизости человека, которому я могу всецело доверять. К тому же, Дарья могла за себя постоять, а ее способности ворожеи точно не будут лишними там, куда нам предстояло отправиться.

— Хорошо.

Удовлетворенно кивнув, Дарья вдруг направилась к выходу.

— Мне нужно подготовиться. Не бродить же под землей в вечернем платье, — сказала она и вышла в коридор.

Вскоре подоспели агенты. Пятеро вошли в комнату, еще столько же остались в коридоре. Все вооружены так, будто собирались на войну.

Что же, возможно, так оно и было.

Вместе с ними вернулась и Дарья, сменившая красивое платье на невзрачный серый походный костюм мужского покроя. Впрочем, даже в нем она выглядела весьма эффектно.

— Мы готовы, — сообщил мне Федор, поправляя ремень ружья.

— Ты останешься здесь, — сказал я и сразу заметил промелькнувшее на лице мужчины недовольство. — Свяжись с Нечаевым, объясни ему ситуацию и охраняй периметр. Сколько в особняке наших людей?

— Еще восемь, но двое из них медики, причем один даже не военный, — ответил Федор.

Я кивнул, вспомнив невысокого седого мужчину, который осматривал затылок Дарьи. Девушка научилась управлять своей кровью настолько, что дополнительная помощь ей не потребовалась, и рана затягивалась сама по себе. Очень полезное умение, жаль, досталось оно моей невесте весьма дорогой ценой.

— Тогда возьму пятерых, — решил я. — Незачем толкаться и мешать друг другу. Мы разведаем обстановку и вернемся.

— Разрешите мне хотя бы самому выбрать ваших сопровождающих, — взмолился Федор и, получив мое дозволение, начал перечислять фамилии агентов. — Шапин, Кредов, Уваров, Смольский и Ушков — будете сопровождать Его сиятельство. — Возьмите дополнительную амуницию.

— Есть. — Почти в один голос отозвались агенты.

Пока они вооружались, я взял один из фонарей и первым начал спуск, бросив остальным:

— Догоняйте.

Дарья сразу же пошла следом, остальные выстроились в цепочку, так как ширина спуска не позволяла идти бок обок. Лучи фонарей уверенно разгоняли густой, казавшийся осязаемым мрак. Лестница вела вперед и вниз, на сколько хватало глаз. Журчание воды постепенно нарастало, но слушать его мешали звуки шагов и тихий лязг оружия моих сопровождающих. Лишь мы с Дарьей, двигаясь налегке, ступали практически бесшумно.

Мы уже углубились под землю на пару десятков метров, когда по краям лаза обозначились сбитые стены — здесь он переходил в какой-то старый тоннель и заканчивался. Наш отряд оказался в другом темном и довольно широком коридоре: камни, которыми были отделаны стены, пол и потолок потемнели от времени и покрылись плесенью. Кое-где проросли грибы и появились лужи, от которых под уклоном образовывались узкие ручейки, убегающие куда-то в темноту. Сверху непрерывно капала мутная, неприятно пахнущая вода.

— Это явно прорыли давно, причем не полозы, — я коснулся одной из стен: влажная и холодная.

— Под столицей много разных проходов, — тихо сказала Дарья. — Их закладывали в разные времена. Говорят, где-то есть даже еще одна Москва, но подземная. Правда, никаких доказательств пока никто не предоставил.

— Надеюсь, мы не станем первыми –не хотелось бы тут заблудиться.

— Не извольте беспокоиться, — один из бойцов, кажется, Кредов, достал из кармана мел и оставил на стене широкую полосу, конец которой обозначило дополнительным уголком, указывающим направление.

— Хорошо, — я одобрительно кивнул и обратился к одному из бойцов.

— Фамилия?

— Ушков, — незамедлительно отозвался тот и сразу же прикусил язык, когда понял, что сказал слишком громко: эхо подхватило его слова, но унесли не слишком далеко.

— Остаешься здесь сторожить выход. Если видишь что-то подозрительное, бежишь наверх и докладываешь остальным. Понял?

— Так точно.

Оставив часового, я велел Уварову и Смольскому проверить другую сторону прохода, которая уходила вверх. Если они ничего не найдут поблизости, то вернутся, проверят Ушкова и догонят нас. Если же им удастся что-то обнаружить, то будут действовать по ситуации.

Но, не успели мы отойти подальше, как бойцы нагнали нас.

— Там завал, — сообщил Уваров. — Камни сколоты так, будто специально все устроили. Сами сколы выглядят светлее, чем остальной камень.

— Значит, у нас только одно направление, — я посветил фонариком вперед, где луч света упирался в плавный поворот. — Двигаемся парами. Дистанция — десять шагов. Уваров и Смольский — замыкающие.

Мы с Дарьей пошли первыми. Несмотря на то, что у агентов имелось огнестрельное оружие, оно все равно не могло поспорить в эффективности с силой управителя и даром ворожеи. А вот в качестве прикрытия подходило почти идеально. Но даже так я вынужден был предупредить агентов:

— Стрелять только при крайней необходимости. Вся четверка бойцов угрюмо кивнула: каждый понимал, что палить в подземном каменном тоннеле не лучшая идея. Если не случайный рикошет, так дым и грохот могут сыграть против нас.

Мы продолжили спуск по пологому сырому тоннелю. То и дело я слышал за спиной тихий шорох — Кредов оставлял на стене пометки при помощи мела. Смекалистый малый, надо бы держать его на примете.

Шум воды становился все явственнее. Он доносился откуда-то снизу. Едва ли это была канализация — слишком глубоко. Значит, или какой-то старый канал, или же подземная река. Насколько я знал, под Москвой таких достаточно. При интенсивной застройке их пускали в подземные коллекторы. Вполне вероятно, что сейчас мы идем по одному из них, но по каким-то причинам обмелевшему.

— Уваров, — позвал я, — а тот завал, который вы нашли, сквозь него сочилась вода?

— Было чутка, — ответил агент. — Но немного.

Я кивнул своим мыслям: полозы или копии специально устроили завал или чтобы избавиться от еще одного входа в этот тоннель, или для его осушения. И первый и второй варианты предполагали, что впереди что-то важное для них.

Возможно, гнездо.

Когда я поделился своей догадкой с Дарьей, та покачала головой:

— Для гнезда нужны сами полозы, а не копии. — Сказала она. — Но большие твари не смогли бы проникнуть на территорию столицы через Поясной вал и его подземные укрепления. Это исключено.

— А что, если им помогли? — озвучил я одолевающие меня сомнения.

— В каком смысле? — не поняла Дарья.

— Личинки полозов могли бы пронести через вал.

— Те, которыми заражают людей, в столице не редкость, — покачала головой девушка. — А те, из которых вырастают полозы, слишком велики. Их разве что обозами ввозить.

У меня внутри все похолодело.

— Людей недавно начали проверять при помощи порченых. А что до грузов? Скажем, строительные материалы для реставрации и ремонта особняков внутри Москвы, которые ввозят аристократы — их кто-нибудь досматривает?

— Скорее всего. Я заказывала материалы из столицы, там проверка не требовалась. Но если ввозить… не знаю.

— А если все же досматривают, то что до самих досматривающих? Едва ли они вхожи в высшее общество, где их могут коснуться порченые.

— Ты хочешь сказать… — голос Дарьи дрогнул.

— Полозы могут создавать копии не только дворян и значимых лиц. Помнишь, случай с гувернанткой в Академии? Если бы не проверка на входе, кто-нибудь бы заметил подмену?

— Если бы и заметили, то прошло бы много времени. — Дарья закусила губу. — Ты думаешь, что под Москвой есть гнездо?

— Хуже, — мрачно ответил я.

— Что может быть хуже? — подал голос идущий за мной Шапин.

Мой ответ заставил всех напряженно замолчать:

— Оно, наверняка, не одно.