Украденные сны (СИ)

Глава 25

На этот раз мне не пришлось даже искать дверь. Я просто закрыл глаза и минуту подумал о том, где может быть сноходец Савелий Куликов. Вспомнил нашу первую встречу с ним, припомнил все, что знал о жизни Савелия.

И догадался.

Даже мой магический дар опоздал. Я шагнул вперед раньше, чем он коротко толкнул меня в ребра.

— Знаю, знаю, — с улыбкой проворчал я, открывая глаза.

Вместо мелкого моросящего дождя в лицо хлестнули сердитые соленые брызги. Я стоял на каменистом пляже, а слева от меня ревело и бушевало штормовое море. Высокие мутные валы нескончаемой чередой бросались на суровый берег. Они торопились, толкали друг друга, наваливались всей огромной массой. Разбивались о гранитные валуны и отползали обратно, унося с собой песок и мелкие камни.

Это был не мой сон.

По этому пляжу Савелий Куликов в детстве гулял со своим отцом. Он сам рассказывал мне об этом. На этом пляже он впервые встретил мастера снов Тимофея Градова. И чуть не погиб, но успел убежать.

Заблудившись в своих снах, он случайно вышел к кофейне Набиля и на свое счастье встретил там меня. Тогда и началась эта невероятная история.

Вдалеке бился на ветру огонек костра. Ветер то раздувал его, то прижимал к самой земле. Пламя было похоже на огромную бабочку, которой вот-вот разорвет огненные крылья.

Туда я и пошел.

И еще на полпути наткнулся на Савелия Куликова. Пыхтя от натуги, он тащил к огню принесенное морем суковатое дерево. Волны безжалостно ободрали со ствола кору и ветки, осталась только потемневшая, ноздреватая древесина и обломки сучьев. Дерево было тяжелое, Савелий тащил его волоком, оставляя на крупном песке глубокий след. От скрипа древесины по песку у меня свело зубы.

— Давай, помогу, — крикнул я, подхватывая другой конец ствола.

— Господин Тайновидец! — обрадовался Савелий. — Вы, все-таки, нашли меня.

Вместе мы отнесли дерево к костру и бросили его в огонь. Пламя затрещало, ослепительные искры взлетели вверх. Костер горел жарко, высушенная морем древесина давала ровное пламя. Темнота вокруг сгустилась, а в двух шагах от нас бушевало невидимое море.

— Давно ты здесь? — спросил я, перекрикивая шум ветра и волн.

— Не помню, — ответил Куликов.

— Все закончилось, — крикнул я. — Мастер снов, который угрожал тебе, уже мертв. Ты можешь просыпаться. Идем, я выведу тебя отсюда.

— Не сейчас, — покачал головой Куликов. — Извините, господин Тайновидец, но я не могу сейчас уйти отсюда.

Он отошел на несколько шагов от огня и напряженно всматривался в штормовое море.

— Что там? — поинтересовался я. — Зачем тебе костер? Пытаешься согреться?

— Там корабль, — ответил Савелий. — Смотрите, господин Тайновидец!

Я подошел к нему. Несколько раз моргнул, привыкая к темноте после яркого света костра. Потом вгляделся в ревущую соленую темноту и увидел корабль.

Это был двухмачтовый парусник. Его паруса обледенели, на снастях и бортах намерзла толстая корка льда. Море швыряло его на волнах и заливало палубу, старалось утопить, утащить в холодную глубину.

Я увидел крохотную искорку света на корме парусника. Судовой фонарь возле рулевого, единственный признак жизни.

Высокая волна ударила в борт парусника. Корабль накренился и почти коснулся парусами воды. Потом тяжело, словно нехотя, выпрямился, поворачиваясь носом к волнам.

— Здесь они смогут высадиться на берег, — крикнул мне Куликов. — Я жгу костер, чтобы подать им сигнал. Но ветер сдувает огонь, и они никак не могут его разглядеть. Вы поможете мне?

Он умоляюще посмотрел на меня. Я понял, что для сноходца это вопрос жизни и смерти. Он не уйдет с берега, пока корабль не окажется в безопасности, или не утонет.

— Помогу, — кивнул я. — Идем.

Потом мы таскали дрова и швыряли их в огонь. Пламя гудело, но усилившийся ветер прижимал его к земле, не давая подняться. Я расцарапал ладони о твердую, словно камень, древесину. Порвал рубашку, когда тонкая ткань зацепилась за торчащую щепку.

— Ничего не выйдет, — в отчаянии крикнул Савелий. — Шторм становится все сильнее. Они не смогут причалить.

Я подкатил к огню толстый пень с торчащими во все стороны корнями. Он был похож на осьминога. Видно, много лет назад на берегу срубили дерево — на пне еще остались следы топора. Потом море подмыло песок, утащило с собой обрубок ствола. Долго таскало его по волнам, а потом вышвырнуло на этот пустой пляж.

— Это твой сон, — сказал я Куликову. — Здесь все зависит от тебя. Успокой волны, утихомирь ветер. Пусть они спустят шлюпку и доберутся до берега.

Савелий растерянно посмотрел на меня. Его растрепанные светлые волосы прилипли ко лбу, рубашка была в песке.

— Я не могу! У меня нет никакого магического дара. Я просто человек, откуда у меня такие силы?

— Ты сноходец, — твердо повторил я. — Ты можешь превращать сны в реальность.

— Нет, — Куликов отчаянно тряхнул головой. — Нет!

— Тогда будем носить дрова, — спокойно кивнул я. — Может быть, им повезет, и они доберутся до берега без твоей помощи. Только не бросай дерево сразу в огонь. Соберем кучу побольше и подожжем ее.

Я не следил за временем. Все сводилось к простым действиям — сделать несколько шагов по мокрому песку, наклониться, поднять очередной обломок, отнести его к берегу и бросить к другим. Куча дров медленно росла. Я нашел расщепленную доску. Волны колотили ее о камни, пока не измочалили. Доску покрывала черная смола — наверное, шторм когда-то разбил рыбацкую лодку.

Потом заметил занесенный песком штурвал. Из широкого обода частым веером торчали рукоятки. Они были до блеска отшлифованы матросскими ладонями. Когда-то на штурвале было написано название судна. Но волны и песок стерли надпись, так что я не смог ее разобрать.

Я откатил штурвал к костру.

Иногда я поглядывал на Савелия. Замечал его сосредоточенный взгляд и прокушенную губу, из которой текла тонкая струйка крови.

А еще я чувствовал, что ветер меняет направление и стихает. Водяные горы больше не бросались на берег. Они стали ниже, и катились ровной чередой вдоль бесконечного пляжа.

Я поднял голову — в мутных облаках появились первые прорехи, а в них проглянули острые огоньки звезд.

Куча дров уже была выше меня.

— Хватит, — сказал я Савелию. — Поджигаем.

Мы торопливо швыряли дрова в огонь. Пламя жадно вгрызалось в дерево, гудело, заглушая шум волн, ярко вспыхивало и поднималось все выше и выше. Пока не поднялось до самого неба.

Из темноты долетел слабый крик.

Савелий подбежал к воде, поднес ладони ко рту и закричал изо всех сил:

— Э-гей! Сюда! Сюда!

Голос с моря ответил ему. А потом послышался плеск весел, и из темноты вынырнула шлюпка. Шестеро матросов гребли, упираясь ногами в шпангоуты и откидываясь назад. На носу шлюпки стоял высокий человек в высоких кожаных сапогах и промокшей насквозь брезентовой куртке. Он чуть сутулился, словно промерз до костей, и жадно вглядывался в берег.

Нос лодки с глухим стуком наткнулся на камни. Человек прыгнул за борт и по колено к воде побрел к берегу. Добравшись до пляжа, он обнял Савелия и прижал к себе.

— Савва! Совсем взрослый стал.

— Отец!

Моряк через плечо Савелия посмотрел на меня.

— Спасибо вам, господин Тайновидец, — хрипло сказал он.

— Идите к огню, — улыбнулся я. — Вам нужно отогреться и обсохнуть.

Матросы вытащили шлюпку на берег. Потом принесли длинное бревно и положили его возле костра. Воткнули в мокрый песок крепкие прутья и развесили на них свои тяжелые куртки. От мокрой одежды шел пар.

Отец Савелия подошел ко мне.

— Георгий Куликов, — сказал он, протягивая мне руку.

Я пожал ее. Ладонь моряка была жесткой, ее покрывали застарелые мозоли от снастей и весел.

— Граф Александр Воронцов, — сказал я.

— Знаю, — ответил моряк. — Я надеялся однажды встретиться с вами.

— Что случилось в северных льдах? — спросил я. — Вы погибли?

— Да, — кивнул Георгий Куликов. — Корабль затерло льдами и раздавило. Мы добрались по льду до ближайшего острова. Почти пережили зиму, но…

Он замолчал, сжимая кулаки. Я не торопил его.

— Я все расскажу вам, господин Тайновидец. Но потом. А сейчас я хочу поговорить с сыном. Мы так давно не виделись. Вы позволите?

— Конечно, — улыбнулся я. — У вас будет столько времени, сколько нужно.

Я повернулся к Савелию.

— Недавно я узнал, что сны — часть жизни человека. Иногда более важная чем реальность. Сны — это особый мир. Они пластичны, в них куда проще поверить в свой магический дар. Проще измениться. А потом эти перемены проникают в жизнь, и она тоже меняется.

Я улыбнулся.

— В этом мире живет удивительное магическое существо. Хранительница Снов. Она бродит по снам, а за ней следует стая Лунных волков. Эти волки сегодня спасли тебе жизнь.

Савелий прикусил губу.

— Я бы хотел познакомиться с ней, — сказал он. — Поблагодарить.

— Отличная идея, — кивнул я. — Сейчас я уйду, и вы с отцом сможете поговорить. А потом вернусь, и Хранительница Снов придет со мной.

Я оставил Куликовых возле костра, а сам пошел вдоль берега моря. Нагромождение угловатых валунов постепенно уступило место узкой полоске песка. Волны уже не бросались на пляж. Они накатывались с мерным шелестом и уползали, оставляя на песке кружевные пенные следы.

По узкой тропинке я поднялся наверх. Теперь справа лежала бескрайняя степь, в ней цвели огромные огненно-красные маки. Слева тянулся обрыв, под которым шумело море. Небо над морем розовело — начинался рассвет.

Сзади послышался быстрый топот и шумное дыхание. Я обернулся — ко мне бежал Волчок.

— Здравствуй, бродяга! — улыбнулся я.

Подбежав, Волчок весело оскалился и высунул длинный розовый язык.

— Ты помог им встретиться? — спросил меня женский голос.

Хранительница Снов опять появилась неожиданно. Она смотрела на меня с легкой улыбкой.

— Да какая там помощь, — рассмеялся я. — Савелий все сделал сам, я только принес немного дров для костра.

— Как я могу тебя отблагодарить? — спросила Хранительница.

— Это очень легко. Я бы хотел еще раз взглянуть на сны, по которым мы гуляли в нашу первую встречу. Любопытно увидеть, как они меняются.

— Хорошо, — кивнула Хранительница. — Идем.

Мы неторопливо брели над обрывом, а Волчок бежал впереди нас. Иногда он останавливался и оглядывался.

— Он останется здесь? — спросил я.

Хранительница Снов покачала головой.

— Нет. Лунные волки живут сразу в двух мирах. Ты сможешь вернуть его хозяйке?

— Конечно, — кивнул я.

Мы дошли до знакомой террасы, которая прилепилась к краю обрыва. Терраса была выложена светлой плиткой, на ней стоял столик с бутылкой вина и два легких плетеных кресла. В креслах сидели два человека. Они молча любовались рассветом.

— Помирились? — понизив голос, спросил я.

— Не знаю, — шепотом ответила Хранительница Снов. — По крайней мере, им удалось встретиться и поговорить. В конце концов, они обязательно договорятся.

— Не будем им мешать, — кивнул я, и мы пошли дальше.

Старый, сколоченный из кривых досок сарай чернел неподалеку от тропинки. Дурацкое строение, честно говоря. На фоне окружавшей его красоты оно выглядело нелепо и убого. Мы подошли ближе, но из сарая не донеслось ни звука. Я постучал в дверь.

— Кто здесь? — настороженно спросил хриплый мужской голос.

Не дождался ответа и затянул свою привычную песню:

— Убирайтесь! Уходите прочь, оставьте меня в покое, дармоеды! Дайте хоть во сне немного отдохнуть!

— Неужели вам нравится там сидеть? — удивился я. — За дверью, совсем рядом с вами удивительная жизнь. Ключ от двери у вас в кармане. Что еще вам нужно?

— Нет у меня никакого ключа, — сердито ответил голос. — И карманов тоже нет. Проваливайте!

В другое время я обиделся бы на этого невидимого грубияна и махнул на него рукой. В конце концов, это его сон и его личное дело. Хочется ему сидеть в темном и душном сарае, ну и пусть сидит.

Но сейчас меня переполняло опьяняющее чувство полного всемогущества. По сравнению с ним любая обида казалась мелкой и смешной.

— Подождите, я сам поищу, — рассмеялся я.

Опустил руку в карман и услышал, как металл звякнул о стекло. Рядом со склянкой, в которой плескалось Зелье Сноходца, я нащупал длинный ключ с большой бородкой. И это меня нисколько не удивило.

Достав ключ из кармана, я вставил его в замочную скважину. Механизм замка сопротивлялся, как будто не хотел выпускать запертого внутри человека. Наконец, он поддался с ощутимым усилием.

Я распахнул криво висевшую дверь. В темноту сарая проник веселый утренний свет. Я не сразу разглядел человека, который забился в самый дальний угол между кучами какого-то старого хлама, да еще и прижался спиной к стене. Наверное, он боялся, что на него нападут сзади.

На нем была длинная ночная рубашка и забавный колпак с кисточкой, которая свисала на бок. Это был мой отец.

Растерянно моргая, он смотрел на меня.

— Доброе утро, ваше сиятельство! — весело сказал я. — Выходите, дверь открыта.

— Александр? — недоверчиво спросил отец и привычно нахмурился. — Что ты здесь делаешь?

— Я вам снюсь, — с улыбкой объяснил я. — Так что можете не обращать на меня внимания и не стесняться своего вида. Лучше выбирайтесь из этого старого сарая и полюбуйтесь своим настоящим сном.

Я вспомнил призрака обер-прокурора Рябушинского и добавил, сморщив нос:

— Здесь пахнет мышами.

— Это снова твои магические штучки? — закипая, повысил голос отец.

Но я не дал ему договорить.

— Нет-нет! Ссориться мы с вами не будем. Иначе от злости вы проснетесь и упустите свой единственный шанс.

Я весело посмотрел на Хранительницу Снов и заговорщицки кивнул:

— Бежим!

Мы побежали вдоль берега. Волчок несся впереди, заливаясь радостным лаем. Ему тоже нравилась такая прогулка.

Отбежав подальше, я остановился и оглянулся.

Человек в длинной ночной рубашке стоял на краю обрыва и смотрел, как над морем поднимается ослепительное солнце. Оно вытянуло к берегу длинные горячие лучи и было похоже на Огненного Скакуна.

Обжигающие лучи коснулись черных кривых досок, из которых был сколочен опустевший сарай. И доски вдруг вспыхнули бледным пламенем.

Человек отчаянно тряхнул головой, потом раскинул руки в стороны и прыгнул с обрыва. Утренний ветер подхватил его и бережно понес над водой. До нас донесся торжествующий крик.

А солнце поднималось все выше.

— Здорово, правда? — крикнула мне Хранительница Снов.

Ее лицо раскраснелось от восторга, глаза горели.

— Никогда такого не видела! Вы настоящий маг, господин Тайновидец!

Мы еще немного прогулялись по берегу, а потом вернулись на каменистый пляж. Шлюпка все также лежала на песке, наклонившись набок. Матросы уже наловили рыбы, и в закопченном котелке над огнем булькала наваристая уха. Волчок сразу сунул туда свой любопытный нос. Втянул в себя горячий пар и заинтересованно чихнул.

— Не обожгись! — рассмеялся я.

Георгий Куликов отвел меня в сторону.

— Прежде чем вы уйдете, я хочу рассказать кое-что очень важное, господин Тайновидец.

— Слушаю вас, — кивнул я.

— Вы знаете, зачем я отправился в свое последнее плавание?

— Я слышал об этом. Вы хотели найти Место Силы, которое открылось где-то в северных льдах.

— Верно, — кивнул Куликов. — Деньги на экспедицию дали купцы Тароватовы. У них была старая карта. Николай Тароватов где-то раздобыл ее и убедил старшего брата отправить экспедицию. Ведь Место Силы — это огромные возможности, неслыханное богатство. Александр Тароватов, старший из братьев, сам отправился с нами. А Николай Тароватов остался в Столице, присматривать за семейным делом.

Куликов наклонился ко мне. От его брезентовой куртки пахло дымом и дегтем.

— Плавание было очень тяжелым. Пальцы примерзали к снастям. Мы с огромным трудом лавировали между льдинами. Корпус корабля был обшит медными листами, но от столкновения с толстыми льдами они бы нас не спасли. Скорость сильно упала, но все-таки мы пробивались вперед. И достигли цели.

— Вы нашли Место Силы?

— Нет, — вздохнул Куликов. — Мы достигли точки, которая была обозначена на карте. Но никакого Места Силы там не было. Вообще ничего, кроме сплошных льдов.