Украденные сны (СИ)

Глава 18

Макаров подошел к окну и открыл форточку.

— Спящему нужен свежий воздух, — объяснил он.

В ту же секунду с улицы донесся рокот мотора и тревожный звон бронзовых колокольчиков на ограде.

Я выглянул в окно — к воротам моего особняка подъезжал черный мобиль. Его радиаторная решетка напоминала оскал хищного зверя.

— Тайная служба? — удивленно спросил Макаров. — Вижу, дело серьезное.

— Так и есть, — кивнул я.

Черный мобиль остановился на подъездной дорожке, рядом с санитарной машиной. Санитары с любопытством глядели на него.

Зотов вылез из мобиля и пошел к калитке — высокий, худой. Как всегда он был одет в черное, только светлые волосы трепал летний ветер.

Если он накинет глубокий капюшон, то станет точь-в-точь похож на человека, которого Куликов видел на кладбище, пришла мне в голову сумасшедшая мысль. Хотя, нет. У того была седая борода.

Никита Михайлович коснулся калитки, и она открылась с недовольным скрипом.

— Что ж, не буду вам мешать, — сказал Макаров, отводя взгляд от окна. — Если состояние господина Куликова ухудшится, сразу же пришлите мне зов. Иван Николаевич, я не знаю, сколько времени вам придется пробыть с больным. Не беспокойтесь, все это время будет оплачено вам сверхурочно.

— Благодарю вас, Антон Григорьевич, — кивнул Горчаков.

Иван Горчаков был незаконнорожденным княжеским сыном. Несмотря на это, жил он очень скромно, не получая никакой помощи от своего отца. Впрочем, Ивана это не тяготило. Он обладал сильным даром целителя, а это поважнее княжеского титула. В городе уже начинали говорить о нем, как о внимательном и умелом докторе.

— Игнат накормит тебя обедом, а дом приготовит комнату, — сказал я Ивану. — Надеюсь, вечером у нас найдется время, чтобы посидеть и поговорить.

— Было бы здорово, — согласился Иван.

Возле кровати, на которой лежал Куликов, уже стояло удобное мягкое кресло. Дом незаметно позаботился о молодом целителе.

— Вот и твое рабочее место, — улыбнулся я.

— Мне пора, — заторопился Макаров.

Я проводил целителя. На крыльце они столкнулись с Зотовым.

— Доброе утро, Никита Михайлович, — вежливо сказал целитель.

Зотов сухо кивнул в ответ.

Они с Макаровым недолюбливали друг друга с первой встречи. Что называется, не сошлись характерами. Помнится, тогда напористый Зотов хотел допросить Ивана Горчакова, который чуть не потерял магический дар и приходил в себя в госпитальной палате. А внешне мягкий и спокойный Макаров, не задумываясь, осадил начальника Тайной службы.

Зотов проводил Макарова неприязненным взглядом и повернулся ко мне:

— Чем порадуете, господин Тайновидец? Могу я допросить Куликова?

Я покачал головой.

— К сожалению, дом так и не смог его разбудить. Сейчас он спит под присмотром Ивана Горчакова. Больше ничего сделать нельзя. Нужно искать того, кто вторгся в его сон.

— Понятно, — тряхнул головой Зотов. — А у меня для вас есть новости.

— Хорошие? — не удержался я.

— Это как посмотреть. По вашему совету я выяснил, где могила мастера снов Тимофея Градова. Вы оказались правы — она на Смоленском кладбище. Я сейчас еду туда. Хотите присоединиться?

— С радостью, — согласился я. — Но что мы будем там делать?

— Это я объясню вам по дороге. Могу я взглянуть на Куликова?

— Прошу, — кивнул я, пропуская Зотова в дверь.

Войдя в комнату, Никита Михайлович остановился возле кровати и несколько секунд смотрел на лицо Куликова.

— Что можете сказать о его сне? — наконец, спросил он Ивана Горчакова.

— Это похоже на летаргию, — спокойно объяснил Иван. — Его сознание бродит неизвестно где, а тело находится здесь.

— Благодарю, — кивнул Зотов и повернулся ко мне. — Предлагаю поторопиться, господин Тайновидец.

— Волчок, поедешь со мной? — спросил я волка, который вслед за нами вбежал в комнату.

Но Волчок уселся возле кровати, всем своим видом показывая, что не собирается никуда уходить.

— Решил охранять нашего незадачливого сноходца? — понял я. — Что ж, тебе виднее.

— Так что вы задумали? — спросил я, когда Зотов тронул мобиль с места.

Никита Михайлович жестко улыбнулся, не отрывая взгляд от дороги.

— Когда я узнал, что Градов похоронен на Смоленском кладбище, то последовал еще одному вашему совету, — ответил он. — Начал разыскивать его пациентов. Работа непростая — пришлось привлечь к делу всех городовых и будочников. Пока нашли только двоих, но я уверен, что их было намного больше.

— Что они говорят? — поинтересовался я.

Улыбка Зотова стала похожа на оскал.

— Ничего не говорят, Александр Васильевич. Они оба умерли в этом году. И оба скончались во сне. Это ваш друг Михаил Кожемяко узнал у их родственников. Я привлек его к поиску, и он отлично справляется.

— Рад это слышать, — улыбнулся я. — Но от чего умерли пациенты Градова? Внезапная потеря магического дара?

— С этим еще предстоит разобраться экспертам. Придется допрашивать целителей, которые выдали заключения о смерти. Но чутье подсказывает мне, что еще до конца дня в этом деле прибавится покойников. А чутье редко меня обманывает. Дело о неожиданной смерти князя Куракина приобретает зловещий оборот.

— И что вы собираетесь предпринять? — спросил я.

Никита Михайлович покосился на меня.

— Сейчас мне придется посвятить вас в государственную тайну, Александр Васильевич. Я делаю это лишь потому, что ваша помощь в расследовании может пригодиться. Вы должны дать мне слово, что никому не расскажете о том, в чем вам придется сегодня участвовать. Предупреждаю вас — это равносильно подписанию бумаги о неразглашении. Ваше обещание будет зафиксировано при помощи магии.

— Вы настолько не доверяете мне? — удивился я.

— Если бы я вам не доверял, то постарался бы обойтись без вашего содействия, — жестко ответил Зотов. — Это требование служебной инструкции. А инструкции Тайной службы в некоторых случаях важнее закона.

— Хорошо, — кивнул я. — Обещаю никому не рассказывать о том, что увижу на кладбище.

— Подождите, — остановил меня Зотов.

Не прекращая управлять мобилем, он вытащил из кармана свой блокнот в черном кожаном переплете. На обложке блокнота сверкал серебром оттиск магической печати.

— Возьмите блокнот и повторите обещание.

— Обещаю никому не рассказывать о том, что увижу сегодня на кладбище, — повторил я, сжимая блокнот в руках. — Обещаю не разглашать увиденное ни устно, ни письменно.

Магическая печать на обложке блокнота на мгновение ярко вспыхнула и снова стала тусклой.

— Теперь ваши слова зафиксированы, — кивнул Зотов. — И под ними стоит ваша подпись.

— Надеюсь, ваша тайна стоит таких предосторожностей, — заметил я.

— Так и есть. Дело в том, что я собираюсь допросить главного свидетеля в этом запутанном деле. Мастера снов Тимофея Градова.

— Так он же умер, — удивился я.

— Вот именно, — кивнул Зотов. — Но мы с вами живем в магическом мире, господин Тайновидец. Здесь смерть не является уважительным поводом для того, чтобы не явиться на допрос.

Его дикое заявление прозвучало необычайно веско.

— Вы собираетесь прибегнуть к помощи некроманта? — догадался я.

— Совершенно верно. Вы знаете, что некромантия строго запрещена законами Империи. Но иногда это единственный способ предотвратить преступление. Мне пришлось обращаться с прошением лично к его величеству. Император согласился, в том числе, и благодаря вам. Ведь это вы посоветовали мне обратить внимание на Градова.

— Я польщен, — улыбнулся я.

— Знаю, как вы любите всякие тайны и загадки, — усмехнулся Зотов. — Считайте это приглашение моей благодарностью.

— Умеете вы отблагодарить, — рассмеялся я. — Но что вы собираетесь делать со случайными свидетелями? Вряд ли на кладбище никого не будет в этот час.

— Не беспокойтесь, — усмехнулся Никита Михайлович. — Я принял необходимые меры.

Решил поиграть в таинственность? Ну, и ладно. Все равно скоро я все увижу своими глазами.

Я приоткрыл боковое стекло, откинулся на спинку сиденья и попробовал представить себе эти «необходимые» меры.

Полицейское оцепление он выставил, что ли?

Я нисколько не сомневался в возможностях Тайной службы. В случае необходимости Зотов мог распоряжаться всей городской полицией. Но оцепление посреди столицы только привлекло бы внимание любопытных горожан и совсем не способствовало секретности.

Переехав горбатый мостик, Зотов свернул с широкой речной набережной на одну из линий Васильевского острова.

Улицы в восточной части острова неспроста назывались линиями. При строительстве города вместо улиц на острове прокопали каналы, по которым было удобно передвигаться на лодках. Теперь разноцветные, стоящие вплотную друг к другу дома отражались в темной воде. Сказочное зрелище!

Вдоль каналов тянулись узкие мощеные набережные, на которые выходили крытые террасы летних кафе. Здесь один-то мобиль проезжал с трудом, а два просто не смогли бы разъехаться. Именно поэтому движение по берегам каналов разрешалось только в одну сторону.

Мы медленно ехали вдоль домов, часто останавливаясь, чтобы пропустить прохожих. Набережная канала привела нас к одному из трех проспектов, которые параллельными лучами тянулись вдоль всего острова.

К проспекту примыкала чугунная ограда, а за ней зеленели деревья и виднелись мраморные надгробия.

— Приехали, — сказал Зотов, останавливая мобиль.

Меня подгоняло любопытство. Конечно, я слышал про некромантию. Но эта магия была запрещена еще до Смуты, и наказание для некромантов было самое суровое. Тут ссылкой или каторгой не отделаешься.

И вот теперь мне выпала возможность своими глазами увидеть работу некроманта.

Выйдя из мобиля, я сразу почувствовал неладное. Рядом с кладбищем не было ни одного человека. Не слышалось пение птиц — а ведь среди деревьев птицам самое раздолье. И какое-то неприятное ощущение навалилось на плечи так, что даже стало трудно дышать. Словно кто-то нашептывал на ухо — уходи отсюда, нечего тебе здесь делать.

Это неприятное ощущение так резко контрастировало с погожим летним днем, что я удивленно огляделся.

А тут еще и магический дар толкнул меня в грудь, привлекая внимание. Я задумчиво потер ладонью черный алмаз на перстне — с недавних пор у меня появилась такая привычка — и понял, в чем дело.

Неприятное ощущение было вызвано сильной магией.

— Почувствовали, господин Тайновидец? — довольно усмехнулся Зотов. — Да, на то, чтобы прикрыть квартал Завесой Неприятия, тоже потребовалось специальное разрешение. Зато теперь ни один человек не пожелает и близко подойти к ограде. А если кому-то и придет в голову такая мысль, то она сразу покажется неприятной. Вы-то как, сможете справиться с этим ощущением?

— Не беспокойтесь, — улыбнулся я. — Потерплю.

Когда я понял, что отталкивающее ощущение вызвано магией, мне сразу стало легче. Не настолько, чтобы совсем его не замечать, но достаточно, чтобы привыкнуть и не обращать внимания на неудобство.

— Должен сказать, что вы работаете с размахом, — сказал я Зотову, шагая вслед за ним по песчаной дорожке между надгробиями. — А ваш некромант уже здесь?

— Вам не терпится познакомиться с ним? — хмыкнул Зотов. — Да, он уже ждет.

Вообще-то, Зотов и сам отлично подходил на роль мага-некроманта. Высокий, жилистый, с худым лицом и властным взглядом. Именно таким взглядом хорошо поднимать призраков из могил. К тому же, он всегда ходил в черном, что замечательно дополняло мрачный образ.

Мой взгляд рассеянно скользил по могильным плитам, вытесанными из гранита и черного базальта. И вдруг зацепился за характерную четырехугольную крышу с поднятыми углами. Так выглядят крыши китайских пагод.

Только здесь необычная крыша венчала мраморный склеп. Черный провал входа был обращен к дорожке. Его закрывала прочная железная решетка, но один из прутьев решетки был заметно погнут.

Я непроизвольно поежился — склеп выглядел точь-в-точь так, как его описал Куликов. Получается, именно здесь он и побывал во сне сегодня ночью?

Когда сноходец появился в кофейне Набиля, я не очень удивился. Все-таки, кофейня это магическое пространство, в нем могут произойти и не такие чудеса.

Но городское кладбище?

Или здесь тоже магическое пространство? Интересно, может ли у реального места быть свое отражение в снах? Примерно такое же, как отражение домов в темной воде канала. И какими магическими свойствами обладает такое отражение?

— Почти пришли, — сказал Зотов, указывая на знакомую полную фигуру в расстегнутом светлом пиджаке.

— Леонид Францевич? — удивился я. — Он и есть ваш некромант?

Это был эксперт Тайной службы Леонид Францевич Щедрин.

— Вы обещали никому не рассказывать об этом, — напомнил Зотов.

— Да я и не собирался. Но сейчас вы удивили меня по-настоящему.

Я никак не подозревал, что добродушный и улыбчивый Леонид Францевич может обладать даром к темной магии.

Щедрин заметил нас и приветливо помахал рукой:

— Добрый день, Александр Васильевич! А я вас уже заждался.

Могильная плита, возле которой он стоял, ничем не отличалась от остальных. Прямоугольная глыба серого гранита, на которой была выбита надпись:

«Тимофей Градов».

Под надписью я заметил магическую печать — силуэт волка, смотревшего на луну.