Ты ошибся с первенцем, дракон!

Глава двенадцатая

К утру мы изобрели краску для волос. Черную, разумеется.

Икарт поначалу не поверил в саму возможность изменять цвет шевелюры, а потом вдруг вдохновился и несколько часов с азартом «колдовал» над одному ему понятными ингредиентами, пока не добился безопасной и стойкой формулы нужного вещества. Изобретение дядюшки мягкой микропленочкой обволакивало каждый волосок, не затрагивая родной оттенок, и легко смывалось обычной теплой водой.

Такая кратковременная смена образа блондинки на брюнетку меня вполне устраивала. Главное, пережить посещение замка, затеряться среди других похожих черноволосых аборигенок и обмануть Солнечного Дракона, который вряд ли бы не обратил внимание на уникальные и печально знакомые волосы цвета льна.

Дядюшка, конечно же, решил, что одного оптимиста на нашу семейку достаточно и пытался навести тень на мой сумасшедший и полный надежды энтузиазм.

— Не забывай, мы понятия не имеем, как именно работает радар Хранителя. Есть вероятность, что я ошибся. И он вычислит тебя мгновенно.

Но я уже не сомневалась — Икарт был прав. Мог бы вычислить — давно бы явился к порогу нашего дома, а не придумывал хитрый громоздкий план по выявлению гипотетического наследника из детей целого города. Похоже, исключительно, на что хватило радара Галаарда — сузить круг поисков до единственного населенного пункта, что спасло Дракона от необходимости метаться по всему миру. И давало чудесный шанс спрятать от него ребенка среди других пятилеток.

В зеркале отразилась незнакомая девушка. Выходное зеленое платье удивительным образом сочеталось с длинными темными локонами. Краска Икарта к тому же вычернила светлые брови и ресницы, сделала глаза более яркими, выразительными, а лицо стало казаться бледнее обычного.

Лично я бы себя на фотографиях не узнала. Будем верить, что и память моего бывшего за столько лет не сохранила всех подробностей внешности девушки, которую он и видел-то всего три дня.

Разбуженная ближе к утру сонная, клюющая носом Алина спокойно перенесла процедуру преображения, а потом долго и удивленно разглядывала себя в зеркале.

— Я теперь совсем как другие девочки, — произнесла она без тени разочарования или неудовольствия. Просто приняла себя новую и тут же выкинула изменения из головы. И даже спрашивать не стала, зачем маме понадобились такие ухищрения и сложности. Надо — значит, надо.

— В замке не делай ничего магического, — наставляла я дочку, переживая больше не за ее внешность, которую Хранитель никогда не видел вовсе, а за то, что уж особую драконью магию он точно узнает.

Способности дочери — самая опасная часть маскировки. Если магия Алины пробудилась при виде летающего в небе дракона, то как она отреагирует, когда он окажется на расстоянии вытянутой руки? И не сработает ли спонтанно, против воли девочки, сразу же выдав ее с головой?

— Не сделаю, — беспечно отозвался ребенок.

На сердце все равно было не спокойно. Я пыталась воскресить в памяти свой образ шестилетней давности. Молоденькая и наивная девятнадцатилетняя девчонка. Как сильно она отличалась от меня теперешней, повзрослевшей и ставшей серьезной, умудренной опытом мамой? Достаточно ли просто кардинальной смены цвета волос или потребуется что-то посильнее, чтобы не вызвать никаких ассоциаций у Дракона с той давней памятной ночью?

И уже когда мы были готовы выдвигаться из дома, когда нарядная темноволосая девочка в красивом голубом платьице нетерпеливо переминалась у двери, а дядюшка желал нам благополучного исхода поездки в замок, мы с ним вдруг спохватились. Глаза! У нас дочерью у обеих предательские цвета радужки. Голубой иномирный у меня и напрямую указывающий на чешуйчатое отцовство у Алины!

Я чуть не взвыла от отчаяния.

— Полагаю, изобрести линзы в Великом Мире мы уже не успеем…

Вся маскировка летела в бездну из-за невозможности изменить цвет радужки!