Тринадцатый ученик Дьявола

Глава Тридцатая, в которой горит Красный лес, а гуны никому не верят

Ноэль проснулся так резко, словно из сна его выдернула чья-то властная рука. Раз! – и он лежит на примятой траве, широко распахнув глаза и слушая грохот собственного сердца. Ноэль похлопал ресницами и принял вертикальное положение. Вокруг него, у потухшего костра, спали его друзья: Йохан лежал на боку, подложив под голову руку; Ладвиг спал, сжимая рукоять меча; Сигвард мирно посапывал полусидя, привалившись спиной к вековому клену; Грохан даже во сне прижимал ладонь к горловине мантии, по старой привычке нащупывая на шее кулон с душой Тайфеля, которого больше не было; а Фурлих свернулся в клубок, словно большой кот. Все было тихо. Край неба светлел в преддверии рассвета, и ни одно из защитных заклинаний не было нарушено. Тишь и благодать. Но Ноэль бьющимся птицей сердцем чувствовал – они в эпицентре бури и отсчет времени пошел на минуты.

Он аккуратно отполз вбок, стараясь никого не потревожить. Туда, куда его влекло, ему пристало идти одному. Там не жаловали чужих, и тем паче живых чужих. Туда следовало ступать тихо и вежливо. Брови Фурлиха нахмурились, стоило Ноэлю завозиться. Маг замер и быстро сотворил успокаивающее заклинание. Лицо пажа разгладилось, губы дрогнули в улыбке. Ноэль невольно улыбнулся в ответ, хотя сердце холодила тревога. При взгляде на мирно спящих друзей хотелось верить, что великой битвы этим днем не случится. Битвы, в которой сгинуть проще простого любому самому могущественному магу.

Он шел туда, где ночь еще лежала густыми тенями. Лес расступался перед ним, указывая верное направление. Голоса в его голове затихли. Не исчезли навсегда, а успокоились на время, поняв, что он уже близко. Затаились в ожидании. Не прошло и пяти минут, как Ноэль вышел на поляну, которую занимало замершее темное зеркало небольшого озера. Рука Ноэля сама взметнулась почесать за ухом, потому что место было знакомое. Деревья за его спиной тем временем сомкнулись, отрезая его от остального мира.

– Я здесь был раньше, – прошептал Ноэль, невольно оглядываясь, будто вместе со знакомым местом он мог встретить тут и того, кто его сюда привел в первый раз. К его огромному удивлению, поодаль и правда замерла невысокая, чуть сгорбленная фигура. Только на этот раз вокруг не толпилось разномастное зверье, да и добродушной глуповатой улыбки как не бывало. Ноэль порылся в памяти в поисках брошенного вскользь имени.

– Янис! Лесной дух! – всплыло в памяти наконец.

– Янис? – качнулась бесплотная фигура и повторила эхом: – Янис, да.

– Я пришел за душами, которым нужна помощь. Помнишь меня? – подсказал Ноэль. Через Яниса прошлось сквознячком. Прошелестело по верхушкам кленов недоверием.

– Тебя помню, – отозвался Янис. – И того, кого ты с собой привел, помню, да только знать не хочу.

Ноэль обернулся, не понимая, о ком дух говорит.

– Не за себя смотри, а в себя, – усмехнулся Янис. – Двое вас теперь.

Ноэль выпрямился в полный рост. Волосы сзади шевельнуло порывом ветра, и на плечо тихо приземлился черный дрозд. Яниса качнуло назад. Его бесплотная фигура вдруг расслоилась, расступилась в стороны, стала немыми стражами у кромки темной воды.

– Гуны… – догадался Ноэль, холодея. Существа были древними, упрямыми, в контакт вступали плохо и обойти их не представлялось возможным. Зато уж если брались кого-то защищать, то лучшей охраны заблудшим душам было не сыскать. Но еще тревожнее внезапной стражи было то, что он услышал. Его сомнения, коих было не счесть, всколыхнулись в нем с новой силой. Птица, замершая на плече, вонзила когти в его плоть. Где-то в нем, замершая, но не побежденная спала сущность великого черного мага, и появившаяся птица лишь подтверждала это знание. Неудивительно, что гуны Тайфеля учуяли.

– Такой, какой есть, – усмехнулся Ноэль горько и бросил взгляд на восток, не представляя, сколько времени еще предстоит потерять, прежде чем ему удастся убедить гунов в том, в чем сам сомневался. Солнце, по его представлениям, уже должно было взойти высоко, вот только нарождающегося дня не увидел. Огонь рассвета занимался не на востоке, а на западе, и подпалил небо не в алое, а ярко-синее. Ноэль едва не застонал от отчаяния, поняв, что все это значит. Он обратился к гунам: – Видишь этот свет?

Гуны покачнулись, но не сдвинулись с места.

– Это не рассвет. Это священный огонь инквизиции. Красный лес горит, потому что его подожгли. Точнее, поджег тот, кто тьму в своей душе контролировать не может, – обратился Ноэль к прозрачным, но незыблемым фигурам на кромке узкого берега. В глазах стояли спящие у костра друзья, стискивающий горло уставший учитель, безмятежный паж, свернувшийся клубком. – А я могу… Я свет видел.

Фигуры снова качнуло, но тишина над стоячей водой стала еще гуще.

– Мне есть что терять, – продолжил Ноэль. – Есть за что бороться, и есть кого защищать. И их я сберегу… – Ноэль указал на темную гладь и осекся. В ней больше не отражались небо, звезды, верхушки деревьев, и его собственное отражение тоже исчезло. Как и бесплотные белесые очертания гунов. Вместо всего этого он увидел бледные лица и горящие надеждой глаза. Бессчетное количество отчаявшихся душ толпилось по ту сторону бытия. У Ноэля перехватило дыхание. Но губы упрямо шевелились: – Позволь их спасти, пока не стало поздно.

Гуны молчали, а на поляне стало заметно светлее от разгорающегося на западе пламени. Ноэль почувствовал, как накатывает отчаяние. Диалог не состоялся. Звучал лишь его бессмысленный монолог. Он бросил взгляд на тех, кто напряженно всматривался в него через тонкое стекло прозрачной воды, и внезапно увидел лопоухого мальчишку-веточку, с которым разговаривал в прошлый раз у этого самого озера. Мальчишка с готовностью улыбнулся и несколько раз торопливо покивал.

– Пусть сами решают, – предложил Ноэль и застыл в ожидании вердикта.

Лес замер. От зарева пожара было уже так светло, что Ноэль ясно видел бледные лики гунов и тонкие прорези на месте рта.

– Пусть… – отозвалось эхом, и не успел Ноэль облегченно перевести дух, как следом припечатало: – Каждый из них. Каждого ты должен вытянуть сам, если света в тебе достанет.

Фигуры гунов как по команде отступили к краю поляны. Ноэль оцепенело глянул на тихую гладь. Там, первым из тысяч, протягивал ему руку бледный, улыбчивый мальчишка.

– Юрган… – донеслось до ушей Ноэля. – Меня зовут Юрган! И я вижу в тебе свет!

Ноэль нагнулся и схватился за протянутую руку. Рывок – и мальчишка вынырнул к нему живой и осязаемый, только с него ручьями текла вода и он жадно хватал ртом воздух. Его место в зеркале озера занял широкоплечий, хмурый маг, в колпаке, натянутом по самые брови.

– Густав, – донеслось до Ноэля. – Меня зовут Густав.

Ноэль снова протянул руку, думая, скольких ему предстоит вытянуть с того света. Холодные, сильные пальцы сомкнулись вокруг его запястья.

– И я тебе не верю! – донеслось до его ушей. Рывок – и Ноэль, не ожидающий подвоха, полетел в ледяное озеро. Звуки пропали, только булькала вода в ушах, глаза заволокло мраком. Бледные души окружили его со всех сторон, разглядывая с интересом, трогая полы одежды. Одна бледная рука даже дотянулась до шеи. Ладонь неизвестного Густава продолжала крепко сжимать его запястье. Ноэль почувствовал подступающую панику, но вместе с ней вдруг в той же мере в нем всколыхнулась веселая, жгучая злость. Словно его сознание раздвоилось. Он вскинул голову к поверхности озера, прикидывая, как глубоко утянули его одинокие души, и скорее почувствовал, чем разглядел в небесах тень черного дрозда. Воздух жемчугом выходил из его легких, а в душе пузырилось острое желание жить, любить и идти до конца. Он крепче сжал руку упрямого мага Густава. Ноги коснулись дна. Ноэль собрал все силы и оттолкнулся от твердого грунта. Тело охватил жар. Вода вокруг него вскипела. Секунда – и он снова стоял на берегу, вытягивая за собой откашливающегося и отплевывающегося Густава.

– Поверишь! – отчаянно-весело припечатал Ноэль. Времени не было. Над темным озером стремительно светлело небо. Ноэль уперся ногами в берег и, стараясь не смотреть на фигуры гунов, протянул руку новой, из сотен толпившихся за ней, душе:

– Веришь мне? Видишь свет во мне?

Высоко над головой разрезал крыльями небо черный дрозд. Руки и ноги болели, холод от бесчисленного количества ледяных пальцев сковывал душу, а Ноэль все спрашивал:

– Веришь мне? Веришь? Веришь?!

***

Йохан проснулся от запаха гари. Острая, едкая вонь разъедала легкие. Кашель тут же скрутил тело в спазме. Ладвиг, спавший за его спиной, в мгновение ока вскочил на ноги, одновременно обнажая меч, и дико заозирался:

– Лес горит!

Было почти светло. Помимо запахов в воздухе нарастал далекий гул и едва слышный сухой треск. Грохан неловко поднялся с земли, путаясь в складках мантии, принюхался и побледнел.

– Это священный огонь! Красный лес подожгли. Надо выбираться отсюда.

– Как? – вскипел Ладвиг. – Мы погибнем в огне!

И был перебит пронзительным криком Фурлиха:

– Где Ноэль?!

Все, включая травника Сигварда, огляделись, но юного мага нигде не было.

– Я этому засранцу уши оторву! – зарычал Грохан. – Как всегда не вовремя!

– Его надо найти! – Фурлих решительно подхватил с травы легкий меч с ножнами. – Далеко он не ушел.

– Нет, – Грохан поймал его за плечо и, так как паж не обращал на него ни малейшего внимания, рывком развернул к себе. – Фурлих, очнись! Красный лес огромен! Где ты собираешься его искать? Надо выбираться, пока мы не попали в кольцо огня!

– Я без него никуда не пойду! – скрипнул зубами Фурлих и дернул плечом. Грохан быстро обменялся взглядом с Ладвигом, стоящим прямо за спиной упрямца, и пока Йохан соображал, чтобы это значило, кузнец ловко вывернул Фурлиху руку с мечом, перехватывая и вторую на всякий случай. Грохан вскинул кисть.

– Нет! – коротко и обреченно успел выкрикнуть Фурлих, обмякая в руках кузнеца.

– Прости, малыш, – покачал головой Грохан, – но без магии ты ни за что не пойдешь. А с твоим Ноэлем все порядке. Что с этим лоботрясом станется…

Голос его, правда, звучал более чем неуверенно. Ладвиг ловко взвалил зачарованного Фурлиха на плечо и подал знак Йохану. Тот без промедления подхватил свой меч и меч пажа, валявшийся в траве, и поспешил за остальными в чащу леса. В воздухе редкими черными снежинками уже порхали хлопья пепла.

Они шли без устали много часов, но гул за их спинами только становился громче, а воздух стремительно раскалялся. Йохан вспотел и ежеминутно утирал пот. Ладвиг, которому приходилось вдобавок Фурлиха на себе тащить, тяжело отдувался. Несколько раз они меняли направление, выбирая путь, который не успел перекрыть огонь, пожирающий все вокруг. Под ногами то и дело шныряли неуклюжие вольпертингеры, воздух прорезали стригуны, даже парочка отчаянно матерящихся подлянок пропорхнула, едва не врезавшись Йохану в лоб. Все живое спасалось из бушующего за их спинами ада. Грохан меж тем становился все мрачнее. Наконец самый слабый и старый из них Сигвард окончательно выбился из сил и привалился спиной к клену. Остальные кто-как попадали на траву, пытаясь хоть чуть-чуть набраться сил. Йохан поймал сосредоточенный взгляд Грохана.

– Видишь? – спокойно спросил тот, указывая на стволы деревьев. – Лес подпалили с западной стороны. Нас гонят в заданном направлении, и рано или поздно мы выйдем туда, где нас ждут. Нам не скрыться…

Йохан почувствовал ледяную тоску и оглянулся, словно ждал, что Ноэль покажется из-за соседних кустов. Силы для сражения с целой армией ходячих мертвецов во главе с отродьем Тайфеля были не равны, а обратной дороги не было.

– Что же делать?

Грохан помедлил, перебирая складки мантии и хмуря кустистые брови.

– Я могу позвать на помощь, – сказал он, но сильная доля скепсиса отравляла это заявление. – Не уверен, что просьба сработает, но дело даже не в этом…

Йохан и сам все прекрасно понимал.

– Те, кто явятся на мой зов, придут на верную смерть, Йохан. Ведь без Ноэля нам не справиться.

Йохан поежился. По его представлениям, они шли весь день и давно должно было стемнеть, однако пламя, преследующее их, раскрашивало небо в неестественный, ярко-синий цвет. Позади, за частоколом стволов, что-то оглушительно ухнуло, и огромное дерево повалилось совсем рядом, ломая сучья с треском и грохотом и поднимая сноп искр.

– Надо идти, – скомандовал Грохан. – У нас только два пути: погибнуть в огне или сразиться и погибнуть в бою. Лично я предпочитаю второй путь.

Йохан кивнул и, сжав зубы, встал с земли. Рядом завозился очнувшийся Фурлих. Грохан посмотрел на него с сомнением, но тот зло нахмурился и отрицательно мотнул головой.

– Не надо… я сам, – хрипло бросил он.

– Хорошо. Потому что ты мне понадобишься, – предупредил Грохан и первым сделал шаг туда, где лесная чаща становилась реже.

Фурлих с тоской глянул на лес, оставшийся за их спинами и жадно сжираемый огнем. У Йохана от этого взгляда зашлось сердце. Наконец паж отвернулся и последовал за Гроханом.

– Все, что скажешь, учитель, – донеслось до ушей Йохана, и он, тряхнув головой, двинулся следом. Ладвиг и Сигвард ступали за ними.

Остаток пути они преодолели в полном молчании. Грохан был полностью погружен в себя. Он шагал во главе их малочисленного отряда и что-то сосредоточенно бормотал себе под нос, порой бросая короткие реплики в сторону Фурлиха. Тот кивал и торопливо подсказывал что-то Грохану под руку. Они двигались в сторону, противоположную от огня, и постепенно лес стал меняться. Деревья попадались все реже, их стволы становились все тоньше, а кусты и вовсе исчезли. Пылающее лицо Йохана и растрескавшиеся от жара губы остудил легкий ветерок.

– Дальше идти нельзя. Еще с десяток метров, и мы окажемся на открытом месте, – предостерег Ладвиг. Все пятеро замерли и прислушались. Несмотря на гул пламени и треск сухих сучьев за их спинами, впереди отчетливо слышались звуки, которые могли сопровождать только огромную армию. Ржание лошадей, лязг оружия и ропот сотен глоток.

– Огонь и дым все равно рано или поздно выкурят нас отсюда, – обреченно признал Грохан.

– Где же обещанная подмога? – не выдержал Йохан, оборачиваясь к магу. Тот не произнес ни слова. Только прикрыл глаза и прижал кончики пальцев к морщинистому лбу. Издали могло показаться, что он приветствует кого-то. Все замерли, однако долго ничего не происходило. Вдруг воздух буквально в нескольких метрах от плеча Йохана вспороли синие всполохи открываемого портала, и из него наружу шагнул высокий плечистый молодой маг, чей возраст мог сравняться с возрастом Ноэля. Стоило этому произойти, как словно по команде тут и там стали открываться порталы, из которых появлялись маги самых разных возрастов. Все они почтительно замирали на некотором отдалении от сосредоточенного Грохана, оглядывая тех, кто продолжал прибывать.

– Кто это? – шепотом спросил Йохан Фурлиха, и так как тот не ответил, легонько двинул его плечом. Паж торопливо принялся перечислять:

– Ронни Киррик, Бармио Этель, Йохан Цапель, Феодор Шерер…

Имена сыпались как из рога изобилия, но в конце концов Фурлих сбился. Он повернулся к Йохану, и тот увидел, что глаза пажа блестят от слез. Йохан собирался что-то сказать, но не успел. Совсем рядом заискрил новый портал, откуда шагнули сразу двое.

– Арчибальд Петель и Маркус Лидсей… – не веря своим глазам, назвал прибывших Фурлих. – Даже они пришли.

– Да кто это такие? – не понял Йохан, а Фурлих, утерев блестящую от слез скулу, пояснил:

– Выпускники Грохана. Почти все откликнулись на его зов. Все из тех, кто не сгинул за эти годы.

– Сколько же у него было учеников? – поразился Йохан, осматривая все прибывающих магов.

– Много, – улыбнулся Фурлих. – Очень много.