Тринадцатый ученик Дьявола

Глава Четырнадцатая, в которой мы снова возвращаемся к Ноэлю и узнаем, почему Красный лес называют именно так

– Почему этот лес называют Красным? Тут вообще все не красное, а совершенно зеленое.

Ноэль по привычке вертел головой направо и налево. Даже назад успевал оглядываться ежеминутно. Словом, смотрел куда угодно, только не под ноги. Результат не заставил себя ждать. Уже через секунду он зацепил сапогом какой-то витиеватый корень и полетел носом в траву раньше, чем успел что-то понять или хотя бы руки выставить.

– М-да! – философски изрек следовавший за ним Фурлих, не предпринимая попыток помочь Ноэлю подняться с земли. Вместо этого остановился неподалеку и стал методично обдирать налипший репей с роскошного пушистого хвоста, ибо едва они вступили в лес, он вернул себе прежнее обличье. Теперь они уже вторые сутки блуждали по густым зарослям, постоянно сбиваясь с пути и теряя и так практически неразличимую тропинку. – И вот это надежда современного магического мира. Будущее всего волшебного, так сказать!

Ноэль сел на задницу и подтянул к себе колени, внимательно рассматривая узловатую корягу, которая неожиданно остановила его путь.

– Я готов поклясться, что этот проклятый корешок сам схватил меня за ногу, – пробормотал он, впрочем, ни к кому конкретно не обращаясь. – С этим лесом, между прочим, все нечисто. У меня такое ощущение, что нас старательно уводят в другую сторону. Ты уверен, что мы правильно идем?

– Как я могу быть уверен? – взорвался Фурлих. – У нас ни адреса, никакой другой информации, только имена людей, о которых тут каждый рассказывает абсолютно разное! Да еще при этом и машут все в противоположных направлениях. Уже года два как мыкаемся…

Ноэль снова повертел головой и весело предложил насупившемуся спутнику:

– Ну не ной, старина. Знаю, ты измучился мотаться со мною по свету, но осталась последняя пара имен из списка. А это значит, что мы почти у цели. Всех остальных мы уже проверили.

Фурлих подавил тяжелый вздох и плюхнулся рядом. Сказанное было правдой. К этому моменту они проверили четыре регистрационные записи о рождении младенцев по имени Ноэль. Учитывая, что на бланке, который Ноэль выдрал из книги в Архиве вечности, значились только имена родителей, а никак не их адреса, информацию приходилось добывать по крупицам. Но так или иначе, к этому времени они уже познакомились с четырьмя Ноэлями: сборщиком налогов, веселым забулдыгой, карликом на кривых коротких ногах и продавцом рыбы. Кем бы ни оказывался тот или иной тезка, семьи, в которых они родились, встречали нежданных визитеров с легким испугом и сильным недоумением. А разочарование, испытываемое Ноэлем после каждой неудачи, все росло. Так же как и надежда на то, что следующий Ноэль не найдется, а обнаружится безутешная пара, удручённая отсутствием в их жизни сына. Однако вот уже четверо живых и здоровых Ноэлей, той или иной степени помятости, было опрошено, и все как один оказались на своем месте. Оставалась последняя пара родителей и последний шанс, и чем ближе они с Фурлихом подбирались к разгадке, тем сильнее колотилось у Ноэля сердце. Возможность наконец-то встретиться со своими родителями и опасение за то, что их уже нет в живых, жгло ему душу.

Ноэль оглянулся. Вокруг буйствовали краски и запахи. Ажурная вязь листьев дерева, об которое он запнулся, спускалась почти до земли и образовывала нечто наподобие шатра, стены которого прошивало низкое вечернее солнце. Далеко в верхушках деревьев прошмыгнул ветерок, и шелест листвы рассыпался где-то совсем рядом.

– И-щ-щ-щ-и, – коснулось уха Ноэля, заставив вздрогнуть.

– Очень странный лес, – пробормотал он. Ноэль совершенно точно не чувствовал враждебности, скорее поддержку. – Знаешь, пока мы тут кружили, мне пару раз показалось, что лес хочет нас куда-то направить. Может, мы все же не туда идем?

– Здесь все может быть, – сонно пробормотал Фурлих, которого разморило на теплой траве до такой степени, что он успел свернуться в клубочек и теперь прикрывал нос кончиком хвоста. – Это же Красный лес.

– Так что в этом лесу такого? – Ноэль, не изменяя себе, принялся задавать вопросы.

– Такой предмет как страноведение ты в школе благополучно пропустил? – лениво протянул Фурлих, приоткрывая один глаз.

– Ну-у-у, – протянул Ноэль, почесывая себе за ухом. Ему было уже под двадцать, но детские привычки все-таки не отпускали. – Я был занят другим, ты же помнишь.

– Помню! – буркнул Фурлих таким тоном, что сразу стало понятно – воспоминания о юношеских подвигах юного мага у него самые что ни на есть яркие.

– Фурлих, расскажи! – взмолился Ноэль и для пущей убедительности подергал напарника за кончик хвоста. Тот открыл один глаз и мутно воззрился на нарушителя спокойствия.

– Давай-ка сначала устроимся на ночлег, – предложил он в результате, решая, что если от Ноэля невозможно отвязаться, то можно как минимум потянуть время и хорошенько отдохнуть.

Ноэль прищурился на низкое солнце, пробивающееся сквозь ветви деревьев, и вынужден был согласиться.

– Ты прав. Я чертовски устал мотаться туда-сюда. Я чувствую себя как заяц, за которым гоняется свора лис.

Фурлих сладко зевнул и перекатился на спину. С удовольствием потянулся и проворчал:

– У тебя хоть две человеческие ноги, – буркнул он и пошевелил своими широкими короткими четырехпалыми конечностями. – А у меня лапки!

– У тебя амулет Грохана, – улыбнулся Ноэль, привалившись спиной к дереву. – Давно бы перекинулся в человека.

– Не люблю, я… – проворчал зверек. – Не нравится мне таким быть.

Ноэль пожал плечами и миролюбиво предложил:

– Тогда не ной, а лучше воспользуйся своими животными навыками и организуй нам ужин, раз уж мне колдовать опять запрещаешь. Предупреждаю, я в очередной раз ягоды и черствую корку хлеба, что со вчера осталась, жрать не буду! – В подтверждение ультиматума его желудок издал серию возмущенных звуков, которые были больше похожи на рев полковой трубы.

– Как я ими воспользуюсь? – возмутился Фурлих.

– А я почем знаю? – хмыкнул Ноэль. – Ты же у нас кот. Ну или был им когда-то.

Затем с сомнением осмотрел вывалившего от усталости язык Фурлиха, покачал головой и предложил:

– Рыбы налови. Вон ручей рядом.

Откуда-то действительно доносилось журчание воды. Желудок Ноэля вновь затрубил на все лады.

– Господи, как же без магии трудно, – сокрушенно продолжал он, глядя на свои руки. По пальцам пробегали голубоватые всполохи. – Предупреждаю, если не устроишь мне достойный ужин из рыбы, я намагичу нам стол, полный самых отборных вестафских лакомств: пирогов с мясом и печенкой, баранью ногу в травах и масле, жареных копченых колбасок с картофельными клецками, запеченных в меду перепелов и кекс с ромом и изюмом…

– Ладно-ладно! – проворчал Фурлих, поспешно поднимаясь и сглатывая слюну. – Только магию не трожь.

– Да когда уже мне можно будет ее трогать? – возопил Ноэль, потрясая кулаками. – Как взбесились все! В Мории нельзя. Тут нельзя!

Фурлих, почти скрывшийся в зарослях, обернулся и серьезно посмотрел на него:

– В Мории ты на костер за колдовство мог попасть только через суд. А тут тебе сократят этот путь до минимума – сразу на костер пойдешь. Местный владыка сэр Дидрик колдунов и магов не то, что не чтит, он их ненавидит лютой ненавистью. Так что мы с тобой в самом логове паука, мальчик мой.

И скрылся в зарослях. Ноэль нахмурился, поерзал затылком на шершавой поверхности могучего дерева, на которое опирался, и уснул.

***

Разбудил его дивный, ни с чем не сравнимый запах запеченной речной рыбы. Ноэль потянулся, разминая затекшие мышцы, и рот его мгновенно наполнился слюной. Фурлих, заприметив жадный блеск в глазах, поспешил сунуть ему в руки огромный плотный лист лопуха, в который была завернута только что вытащенная из углей форель. Потом уселся рядом на большой камень.

– На-на, а то ведь пальцы сейчас отхватишь, – проворчал он, тщательно пряча в голосе заботу. – И не торопись, подавишься!

– Фурлих, ты волшебник! – прошамкал с полным ртом Ноэль, обжигая пальцы, губы и язык восхитительными ломтиками рыбы. Фурлих только довольно хмыкнул и, поискав в сумке флягу, протянул ее Ноэлю.

– Это с магией все просто. А вот ты попробуй без нее прожить…

– Ты обещал рассказать про Красный лес, – бесцеремонно перебил его Ноэль, облизывая пальцы. Если уж он хотел что-то узнать, то сбить его с мысли не могли никто и ничто. Даже наивкуснейший ужин. – Почему его прозвали Красным?

– Знамо дело почему, – склонил голову Фурлих. – Осенью листья кленов краснеют, и лес становится красным.

– И все? – от разочарования лицо Ноэля горестно вытянулось.

– А еще, потому что крови тут было пролито столько, что трава покраснела, – Фурлих прищурил круглые желтые глаза на танцующие в темноте языки костра, и в его зрачках отразилась преисподняя. Ноэль замер, боясь вспугнуть друга, и тот понял, что от продолжения не отвертеться. Он вздохнул еще раз, сделал щедрый глоток из фляжки и заговорил снова. – Когда-то здесь все было буквально пропитано колдовством. Именно тут творили самые знаменитые маги и волшебники. Кстати, в этих местах родился Великий Тайфель.

– Тот самый Тайфель? – насторожился Ноэль, потому что по его опыту за упоминанием имени Тайфеля обязательно следовала какая-нибудь жуть.

– Он самый, – кивнул Фурлих. – Как видишь, ему пришлось проделать огромный путь, чтобы попасть в школу Грохана. А впрочем… Тебе расстояние тоже не сильно помешало совершить тот же самый путь в обратном направлении, да еще и навернуть пару-тройку кругов до кучи.

Ноэль хмыкнул, а Фурлих продолжал.

– Он жил неподалеку отсюда и сюда же вернулся однажды. Отсюда же и пошли первые гонения на магов и колдунов. Вестафия страна южная, там нравы посвободнее, а люди более лояльны. Но здесь все складывалось по-иному. Тайфель был не только великим магом. Он еще и политиком был от рождения. И всегда получал то, что хотел. А хотел он тотального подчинения и господства над этим миром. Он желал остаться единственным магом на земле. Остальные маги должны были исчезнуть. И Тайфель использовал людей в своих интересах.

Ноэль поднял голову и уже хотел было почесать за ухом по своему обыкновению, но передумал и сначала как следует вытер пальцы о штаны.

– Что-то я не пойму, – нахмурился он, соображая. – Колдуна или мага можно стереть с лица земли, только если сжечь на священном костре. Тогда при чем тут кровь?

– Когда начинается массовая истерия, все человеческое стирается в душах. Остается звериное, – Фурлих подергал носом, принюхиваясь к чему-то, но махнул лапой и вернулся к разговору. – А точнее в животных людей превращает страх. Когда началась охота на магов, люди как с ума посходили. Война с магами привела к тому, что погибло огромное количество тех, в ком магическое только тлело и кто своими способностями не пользовался. Но что самое ужасное, полегло огромное количество обычных людей. Любого, кто имел неосторожность показаться не таким, как все, могли схватить, и уж тогда толпа линчевала его без суда и следствия. Тех, кто врачевал, носил амулеты, закалывал одежду булавкой от сглаза… Любого. Многие в ужасе бежали в этот лес в надежде укрыться от своих преследователей, но их находили и истребляли по одному. И с той поры мало что изменилось. Нет страшнее обвинения в здешних местах, чем обвинение в колдовстве.

Ноэль вздрогнул и проворчал:

– Да я скоро вообще колдовать разучусь.

– Сэр Дидрик – один из богатейших и влиятельнейших людей на земле. Король наш немощен и слаб, и его мало интересует, что происходит в отдаленных уголках королевства. Главное, чтобы его покой никто не нарушал, так что миром правит горстка тех немногих, кто захватил власть в свои руки. Сэр Дидрик ярый последователь Великого Тайфеля, что неудивительно. Кто еще может помочь наварить столько золота, сколько душе угодно? – хмыкнул Фурлих.

– Да уж, в интересное местечко нас завело, – пробурчал Ноэль, но огорчения в его голосе не прозвучало ни на йоту, а все по причине, что желудок от души был набит сочной жирной форелью и залит превосходным золотистым элем. Он сыто икнул и вытянулся у костра, накрываясь большим шерстяным плащом. Фурлих заботливо подбросил в огонь еще пару сухих веток и оглянулся вокруг себя.

– Надо еще дров принести, – повернулся он к Ноэлю и осекся на полуслове, поскольку тот уже ровно сопел, уютно подвернув руку под голову.

– Вот ведь мальчишка, – проворчал зверек. – Никакие разговоры об ужасах не в состоянии нарушить его настрой. Может, оно и к лучшему.

И еще повздыхав, и потоптавшись, он направился в лес за новой порцией сухого хвороста. Ночь предстояла долгая. Кто-кто, а уж он-то спать не собирался. Ведь кто-то должен был охранять сон Ноэля.

***

– Да что же такое! – Ноэль схватился за щеку и встал как вкопанный. – Я сейчас испепелю это дурацкое дерево! Я в третий раз за сегодняшнее утро получаю от этого леса по морде!

Фурлих остановился и задумчиво уставился на него. Задуматься было из-за чего. Они проснулись, позавтракали остатками рыбы, запеченными в костре перепелиными яйцами и отправились в путь. Но чем дальше шли, тем труднее было продвигаться по лесу. Началось с того, что Ноэль чуть не выколол себе глаз, напоровшись на торчащий на уровне его головы сук. Потом ветка орешника, появившаяся из ниоткуда, хлестнула по правой щеке, и вот, буквально через считаные минуты, ему прилетело уже по левой. Теперь Ноэль стоял, дико озираясь по сторонам и потирая место ушиба.

– Ладно-ладно! Я понял! – заорал он во все горло, непонятно к кому обращаясь и вертясь вокруг своей оси. – Показывай, куда идти!

Фурлих застыл, вертя ушастой головой по сторонам и пытаясь понять, к кому конкретно обращается его спутник. Не ко всему же лесу в целом? Что до Ноэля, то он наконец обессилел и перестал кружиться. И тут же замер в неподвижности. Буквально в паре десятков метров перед ними открылась широкая удобная просека, словно приглашая двигаться именно по ней. Ноэль вздохнул и махнул Фурлиху рукой:

– Похоже, у нас нет выбора, – подмигнул он ему и, еще раз взглянув в ту сторону, куда они намеревались идти, решительно зашагал в так настоятельно указываемом лесом направлении. Фурлих вздохнул и, тяжело переваливаясь на коротких лапах, поспешил за ним.

На этот раз ничего не мешало продолжать путь, и даже напротив – широкая удобная тропа словно шла под уклоном и сама подгоняла путешественников. Сколько и куда именно нужно двигаться, Ноэль не имел ни малейшего понятия, но так как лес не оставил никаких вариантов, то все, что ему оставалось, идти вперед и никуда не сворачивать. Где-то высоко над могучими кленами давно встало солнце и время явно клонилось за полдень, как вдруг тропа оборвалась так же неожиданно, как и началась. Ноэль просто сделал еще один шаг и внезапно оказался на поляне, густо заросшей высокой травой. Прямо перед ним стоял высокий, добротный каменный дом. Сердце скакнуло вверх к горлу и обвалилось вниз, когда он понял, что в доме давно никто не живет. Ставни были плотно закрыты, дорожка к крыльцу потерялась в зеленом буйстве сорняков, ограда покосилась.

– Что за чертовщина, – пробормотал Ноэль. – Здесь лет десять, а то и двадцать никто не живет!

Он направился вокруг дома, внимательно осматривая все вокруг, но дом был вполне себе обычным, если не считать места, в котором он стоял. Ведь кому бы взбрело в голову селиться в лесной глуши? Закончив обход, Ноэль ступил на крыльцо и толкнул дверь внутрь. Все вокруг заросло паутиной и покрылось пылью, но видно было, что когда-то здесь жила обычная семья. Обстановка была скромной и простой: стол, стулья, очаг, утварь на полках, лестница наверх, но туда ему идти не хотелось совершенно. Напротив, вид пришедшего в разорение домашнего очага вызывал тоску до такой степени, что хотелось поскорее выбраться наружу. Он шагнул обратно на крыльцо и чуть не подпрыгнул, потому что вместо Фурлиха на него смотрел смешной коренастый трактирщик с волосами, заплетенными в тоненькую косичку. Применить оборотный кулон Грохана осторожный Фурлих мог только в одном случае: они были не одни. В подтверждение этой догадки тот аккуратно показал глазами на деревья по кромке опушки. Ноэль скосил глаза, но ничего не заметил и снова вопросительно глянул на Фурлиха. Тот засемафорил ему в сторону леса с удвоенной силой. Ноэль присмотрелся еще раз и вздрогнул, поняв, что с первого взгляда не разглядел странного вида мужичка, вальяжно прислонившегося к стволу старого клена. Поза его была полна безмятежности, и опирался он на обычную палку, но Ноэль моментально напрягся. По пальцам непроизвольно заструилось набирающее силу для удара боевое заклятие.

– Ты руку-то опусти, мил человек, – посоветовал негромко незнакомец. – Я не констебль инквизиции, магию в любом виде за версту чую, а от тебя так фонит, что Лес мне все уши про тебя прожужжал. Вторые сутки шепчутся, – человек глянул вверх на верхушки деревьев, и Ноэлю почудились смущенные смешки в густых кронах. А незнакомец тем временем продолжал. – И фамильяру своему скажи, чтобы не кривлялся. Вижу, как его от этой сущности воротит. Пусть возвращается в исходник.

Ноэль кивнул Фурлиху, и тот, облегченно выдохнув, повернул замок на кулоне и уже в следующую минуту шлепнулся на траву привычным комком шерсти. Ноэль перевел взгляд на странного мужичонку, тем более что тот уже был не один. К его ногам доверчиво жалась парочка вольпертингеров.

– Так что ты здесь забыл, милок? – благодушно поинтересовался лесной человечек. – Во владениях сэра Дидрика таким, как ты, находиться опасно. Теперь-то точно.

– Почему теперь? – машинально переспросил юный маг.

– Года два прошло, как исчез его единственный сын Йохан, – охотно объяснил человечек. – Говорят, парня погубило колдовство невиданной силы. Ни единого следа не отыскали. Но так ведь ты ж здесь не за этим.

Ноэль яростно почесал за ухом, а потом решил, что Лес и так завел его в какие-то непонятные дебри и уж страннее больше некуда. Он достал из-за пазухи сложенный в несколько раз и истрепавшийся на сгибах листок из Архива вечности. Развернул. Внимательно пробежался глазами по столбику зачеркнутых имен и фамилий и привычно запнулся о последнюю строчку.

– Я ищу Астора и Ханну Вернер, – с этими словами он озадаченно обернулся на заброшенный дом. – Но, кажется, я опоздал.